Классическая зарубежная социология

2. Классическая зарубежная социология

Несмотря на разнообразие теорий, концепций и подходов в различных школах в XIX веке, они все были едины в одном — объектом и предметом социологии является общество, вся общественная жизнь.

Начало XX века внесло существенные поправки в эти представления. Все больше слышалось критических замечаний, что социология претендует на некую роль метанауки, которая стремится вобрать данные всех других наук об обществе и на этой основе делать глобальные выводы. Первым, кто усомнился в такой постановке вопроса, был Э. Дюркгейм (1858—1917). Он полагал, что социология, имея объектом своего изучения общество, не должна претендовать на «всезнайство» об этом обществе — предметом ее интереса должны быть только социальные факты, которые и образуют социальную реальность. Исходя из этого он трактовал реальность (законы, обычаи, правила поведения, религиозные верования, денежную систему и т.д.) как объективную, ибо они не зависят от человека. Не менее важной особенностью концепции Дюркгейма было то, что он обратился к социальным группам, высоко оценивая роль коллективного сознания. Только благодаря этому сознанию существует социальная интеграция, ибо члены общества придают значение его нормам и руководствуются ими в своей жизни. Если же индивид не желает следовать этим нормам, возникает аномия, что характерно для всех обществ, переживающих резкое изменение своей структуры. В этой связи применение социологизма как теории общества к исследованию причин самоубийств вскрыло необычные процессы, происхо­дящие как в обществе, так и в индивиде.

Особо следует отметить идеи Дюркгейма о солидарности и о таких ее типах, как механическая и органическая[6].

Что касается Г. Зиммеля (1858—1918), то он также предложил свою концепцию того, как отделить социологию от других наук об обществе, и определил ее задачей изучение закономерностей, недоступных другим социальным наукам. Социология, по его мнению, изучает чистые формы «социации» (или общения), которые можно систематизировать, психологически обосновать и описать их историческое развитие.

Труды М. Вебера (1864—1920) представляют уникальный по своему замыслу и исполнению сплав исторического и социологического знания. Вебер рассматривал личность как основу социологического анализа. В этом отношении его взгляды противоречат точке зрения Дюркгейма, придававшего главное зна­чение исследованию общественных структур. Он считал, что такие сложные понятия, как «капитализм», «религия» и «государство», могут быть осмыслены только на основе анализа поведения индивидов[7]. Поэтому социолог должен исследовать мотивы поступков людей и то значение, которое они придают собственным действиям и действиям других. Он признавал огромную роль ценностей, считая их мощной силой, влияющей на социальные процессы. Именно с этих позиций он использовал такие понятия, как «понимание», «идеальный тип», феномен «бюрократии», «религия», что легло в основу его «понимающей социологии». И наконец, он посвятил немало работ проблемам государства, власти, типам господства (традиционное, легальное, харизматическое), что позволяет считать его одним из создателей политической социологии[8].

Нужно отметить социологическую систему В. Парето (1848—1923). Уподобляя социологию точным наукам, таким, как физика, химия и астрономия, он предлагал пользоваться только эмпирически обоснованными измерениями, строго соблюдая логические правила при переходе от наблюдений к обобщениям. Он отвергал этические и ценностные элементы в исследовании, которые ведут к фальсификации, искажению фактов. По сути дела, он сформулировал основные требования эмпирической социологии, которая получила распространение в XX веке, начав в 20-е годы свое бурное развитие, обычно связываемое с именами В. Дильтея (1833—1911), У. Мура, К. Девиса и др.[9]

Значительны заслуги Парето в разработке проблем политической элиты, которые во многом были продолжены и развиты Г. Моска (1858—1941).

Таким образом, серьезным вкладом представителей классической социологии начала XX века было то, что они доказали несостоятельность претензий на изучение всего общества и пытались обосновать, что в основе их науки должна лежать деятельность социальных групп и общностей (Э. Дюркгейм), личность во всем многообразии ее социальных действий (М. Вебер) и что критерием социологии как науки должны стать эмпирические особым образом классифицированные и объясненные факты (В. Парето).

Конечно, этими именами не ограничивается весь тот круг мыслителей, которые относятся к этому периоду в развитии социологии. Среди них следует назвать К. Маннгейма (1893— 1947), который в своей концепции социологии знания обращал внимание на изучение тех структур, в которых так или иначе присутствовали взаимосвязи мышления и общества. Именно с этих позиций он подходил к трактовке идеологии, истины, роли интеллектуальной жизни в обществе.

Среди других социологов, которых можно отнести к этому периоду, следует назвать Л. фон Визе (1876—1969), автора книги «Система общей социологии» (1933), посвященной исследованию всеобщих форм социальных явлений. Подвергнув критике понятие «общество» как фикцию, он сосредото­чил внимание на познании «социального» или «межчелове­ческого» в рамках форм отношений типа «Я — Ты» и «Я — Мы», к которым относятся взаимоотношения людей[10].

Названные ученые, их школы и их ученики окончательно конституировали социологию как науку, вычленив ее место и назначение в системе других социальных наук, и заложили основы для дальнейшего развития и дифференциации социологической науки.