Голод и переселенцы

6. Голод и переселенцы

Массовые переселения людей редко обходились без голода. Не миновали его переселения 40-х годов. В экстремальные условия были поставлены плановые переселенцы, спец. выселенцы с Северного Кавказа, западных и других областей СССР, бывшие кулаки и колхозники, высланные по указу от 2 июня 1948 г. В войну и послевоенное время, воспользовавшись постановлениями правительства, не от хорошей жизни, переселились на "освобожденные" территории более 56 тыс. семей колхозников, из них 28,8 тыс. — в сельское хозяйство Грозненской, Крымской, Ленинградской, Саратовской областей, 27 тыс. — в рыболовецкие колхозы и рыбную промышленность Астраханской, Архангельской, Мурманской, Камчатской областей и Хабаровского края.

Калининградскую область было переселено 11,6 тыс. семей колхозников из Белоруссии, Центра и Поволжья России. Все они получали небольшую денежную и продовольственную ссуду для обустройства, которая скоро кончалась. Вопреки обещаниям в местах вселения их ожидала разруха. Несмотря на запреты и угрозы некоторые сразу потянулись назад, а с началом голода в 1946 г. волна переселенцев хлынула в обратном направлении. До 1947 г. в Курскую, Орловскую, Ростовскую области, Краснодарский край, на Украину вернулось 28 тыс. семей, где их ожидали новые испытания.

В ЦК ВКП(б) и Совмин СССР поступали тревожные сигналы и принимались срочные меры к прекращению массового самовольного выезда переселенцев из колхозов мест вселения. В Калининградской, Крымской и Саратовской областях было проведено взыскание с самовольно выбывших переселенцев непогашенной ими государственной ссуды и кредита. На местах была проведена проверка материального положения переселенцев. Постановлением Совмина РСФСР от 5 марта 1947 г. № 172 "О хозяйственном устройстве переселенцев" был намечен ряд мероприятий, обеспечивавших прекращение обратных выездов переселенцев и закрепление их на новых местах. Запоздалость этих мер была очевидной.

Русские и украинские переселенцы голодали в Грозненской и Крымской областях, а изгнанные из родных мест чеченцы и крымчане в Средней Азии, на Севере и других необжитых местах. Высланные размещались в селах отдаленных районов. Измотанные заготовками колхозы и совхозы не обеспечивали питанием своих работников, не говоря о прибывших. Государственная продовольственная помощь не спасала от дистрофии остронуждающихся колхозников, а тем более спецпереселенцев, которые не имели домов, огородов, скота. В мае 1946 г. в Бородулинском районе Семипалатинской области Казахской ССР, в ответ на сигналы о массовых фактах нарушений при распределении продовольственной помощи в колхозах, была проведена проверка. Выяснилось, что среди спецпереселенцев (чеченцев и немцев) существовала практика уравниловки в выдаче спецпайков без учета наиболее нуждающихся семей. Работники спецкомендатуры районного отделения МВД, зная о массовых случаях смертности спецпереселенцев от истощения, никаких мер к предотвращению этих явлений не принимали и не информировали об этом партийные и советские органы. В колхозах им. Кирова, "Начало", "Многополье", "II Пятилетка", "Новый путь", "Новая жизнь", "Новая деревня", "Украинец", "Переменовка" было выявлено 154 семьи с истощенными взрослыми и детьми, из них коренных семей — 28, остальные семьи спецпереселенцев. В следующем году продовольственное положение спецпереселенцев ухудшилось. По состоянию на 10 февраля 1947 г. в Северо-Казахстанской области находилось в тяжелом материальном положении 1328 семей (6230 человек) спецпереселенцев, в том числе 658 человек болели дистрофией.

На лесозаготовительные предприятия министерства целлюлозной и бумажной промышленности, а также министерства лесной промышленности, расположенные в Костромской области, в конце 1945 г. прибыло около 4 тыс. семей (до 15 тыс. человек) репатриированных спецпереселенцев (немцев, татар). Из указанного количества людей способных к тяжелому физическому труду насчитывалось примерно 3 тыс. человек, остальные были престарелые, больные и дети. Причем часть семей не имела ни одного трудоспособного. Считалось, что все они проживали в сельской местности, поэтому по постановлению Совмина СССР от 27 октября 1946 г. всем иждивенцам спецпереселенцев, не работающим на производстве, прекратили выдачу хлеба и других продуктов питания. В связи с тем, что никто из них подсобных хозяйств не имел, начались заболевания людей на почве истощения.

Не в лучшем положении оказались вернувшиеся из ссылки бывшие кулаки, массовое освобождение которых из спецпоселений началось в 1946 г. Никто не ожидал их возвращения в родные края после 20-летнего изгнания. Дома раскулаченных были проданы другим людям или заняты под школы, клубы и медпункты. Семьи бывших кулаков ютились у родных или знакомых, испытывая крайнюю нужду. Те из них, кто не успевал выехать из деревни, становились первыми жертвами голода.

Многие раскулаченные, особенно фронтовики, обращались в Президиум Верховного Совета СССР, с просьбой вернуть дома, отобранные в коллективизацию. Ф.Я. Ананьев из Воронежской области Липецкого района Сенцовского сельсовета сообщал в письме следующее: "...В 1933 г. всей семьей мы были высланы в Карело-Финскую АССР, где проживали до 1941 г. Потом нас эвакуировали в Коми АССР. В 1941 г. отец, старший брат и я были призваны в Красную Армию. Отец и брат погибли на фронте. Моя мать, как член семьи военнослужащих, получила освобождение и документы. В 1944 г. она приехала в родное село на постоянное жительство. Я демобилизовался по указу от 4 февраля 1947 г. и тоже вернулся на место рождения. Мы вдвоем с матерью скитаемся по чужим углам и бедствуем, потому что наш дом занят медпунктом. Я обращался к районному прокурору и он мне посоветовал написать вам. Прошу Вас, тов. Председатель, оказать содействие в возвращении отцовского дома, ибо я не имею средств приобрести или построить дом заново". Ему ответил заведующий приемной Президиума Верховного Совета СССР Савельев: "... За истечением срока давности не может быть принято к рассмотрению ходатайство о возвращении Вашего дома, отобранного в 1933 г." Ответы такого содержания получали все без исключения раскулаченные, обращавшиеся к властям с подобной просьбой.