Внешняя и внутренняя политика императрицы Елизаветы

2. Внешняя и внутренняя политика императрицы Елизаветы

Внутренняя политика Елизаветы подразделяется историками на два периода. Первый приходится на 40-е, а второй – на 50-е годы. Начало правления Елизаветы, проходившее под лозунгами возврата к политике отца, характеризуется стремлением пересмотреть и отменить все то, что было сделано после смерти Петра. Кабинет министров был уничтожен, а Сенат восстановлен в своем прежнем значении. Были восстановлены коллегии и городовые магистраты. Все иностранцы, окружавшие Анну Леопольдовну, были разосланы. Реформы, предпринятые в основном во второй период царствования Елизаветы, носили продворянский характер. Связаны они с именами П.И. и И.И.Шуваловых. Среди этих реформ надо отметить отмену внутренних таможен, что создавало значительные преимущества для дворянской торговли; создание Медного банка, который предоставлял дворянам-предпринимателям ссуды под выгодные проценты и ряд других мер.

В годы правления Елизаветы был основан Московский университет, и сделал свои открытия великий Ломоносов. В эпоху ее правления был введен мораторий на смертную казнь.

У императрицы были достижения и в области архитектуры. Изустным указом 10 августа 1741 г. Елизавета Петровна повелела на месте бывшего двора лесоторговца купца Д. Лукьянова: «В новом доме, что у Аничкова мосту, строить каменное и деревянное строение от архитектора М. Земцова прожектам». Но Коронационные торжества надолго отодвинули начало строительства дворца. В 1742 и 1743 гг. ещё не была начата кладка фундамента и стен. С 1747 по 1751 гг. завершено строительство и отделка интерьеров Аничкова дворца архитектором Ф.Б. Растрелли. К 1754 г. все строительные работы в усадьбе закончили. Дворец строили более 15 лет.

После завершения строительства, еще до того, как был подарен графу А.Г. Разумовскому, дворец сдавали в наем частным лицам для проведения балов и маскарадов. При ней строился, но не был закончен Зимний Дворец.

После восшествия на престол Елизаветы, духовенство надеялось на реставрацию при ней старых допетровских порядков. Однако надежды эти, оживавшие и раньше – вскоре после смерти Петра I и особенно при Петре II, оказались по большей части тщетны. Императрица или, вернее, ее доверенные лица не могли решиться на реставрацию ни в государственной, ни в церковной политике. Церковная политика была продолжением петровской, и представленные императрице духовенством проекты контрреформ были отвергнуты. Но личное отношение императрицы к духовенству отличалось почтительностью, благодаря чему епископы пользовались в ее царствование большим уважением. Учрежденный ею придворный правительственный орган – Конференция Ее Величества (1756–1761) не вмешивался в церковные дела. Но, как и во времена Петра Великого, решение различных церковных вопросов брал на себя Сенат, который являлся решающей инстанцией во внутренних делах.

Дворяне при Елизавете получили монопольное право душевладения и землевладения. Естественно, что оборотной стороной всех этих мероприятий было усиление эксплуатации крепостного крестьянства. Именно в правление Елизаветы в общественном сознании складывается то представление, которое наложило страшную печать на морально-этическое состояние русского общества в XVIII, да и в XIX столетии, то, против чего боролись декабристы и другие представители революционной и либерально-демократической мысли, лучшие из дворян и интеллигенции – представление о прирожденном праве дворян не только на рабочую силу, но из самую личность крепостных крестьян. Именно в это время развернулись «деятельность» пресловутой Салтычихи, загубившей не менее ста душ.

Про внешнюю политику императрицы Елизаветы великий русский историк Ключевский пишет: «казалось, Елизавета со своей 300-тысячной армией могла стать вершительницей европейских судеб; карта Европы лежала перед ней в ее распоряжении, но она так редко на нее заглядывала, что до конца жизни была уверена в возможности проехать в Англию сухим путем... Ленивая и капризная, пугавшаяся всякой серьезной мысли, питавшая отвращение ко всякому деловому занятию, Елизавета не могла войти в сложные международные отношения тогдашней Европы и понять дипломатические хитросплетения своего канцлера Бестужева-Рюмина.»

В 40-е годы русское дипломатическое ведомство во главе с канцлером А.П. Бестужевым-Рюминым стремится цепью сложных усилий укрепить внешнеполитическое значение России путем расширения союзных связей с государствами, находившимися во враждебных отношениях с Пруссией. Наметилось сближение с Австрией и Англией. Однако изменившееся соотношение сил между союзными державами в середине XVIII в. привело к неожиданным перегруппировкам между ними. В январе 1756 г. в Лондоне было подписано Вестминстерское соглашение между Англией и Пруссией. Параллельно происходило сближение Франции и Австрии, приведшее к заключению в мае 1756 г. Версальского договора. Из такого расклада сил и интересов в Европе и родилась «странная» для России Семилетняя война (1756-1762 гг).

30 августа 1757 г. у д. Гросс-Егерсдорф русская армия под командованием Апраксина наносит серьезное поражение прусской армии. Но затем начинается, на первый взгляд, необъяснимое. Вместо того чтобы развивать успех, Апраксин ведет себя крайне нерешительно. Елизавета назначает нового командующего – Фермора. В августе 1758 г. при Цорндорфе разыгралось второе крупное сражение войны. Это сражение закончилось вничью. Фермор также потерял свой пост. 1 августа 1759 г. у д. Кунерсдорф, близ Франкфурта-на-Одере прусские войска были наголову разбиты русскими под командованием Салтыкова – последнего в этой войне и самого талантливого полководца. В 1760 г. русский корпус вступил на улицы Берлина. В декабре 1761 г. генералу П.А. Румянцеву удалось взять хорошо укрепленную крепость Кольберг.

Следует иметь в виду, что все загадки этой войны разрешаются, если учесть раскладку сил при дворе. Елизавета готова была вести войну до победного конца или, как она сама говорила, до той поры, когда ей придется продать свое последнее платье. Но был еще «молодой» двор Петра Федоровича, который был известен своими пруссофильскими настроениями. Естественно, что все главнокомандующие русской армии, в основном – опытные политики, внимательно следили за тем, что делалось в Петербурге. Отсюда и их нерешительность.

Война чуть было не завершилась трагикомедией. После смерти Елизаветы Петровны Петр заключает с Пруссией сепаратный мир. По этому, договору 1762 г. все занятые русской армией территории были возвращены Пруссии, а русская армия чуть было не была отправлена в поход на союзную России Данию, с которой у Петра были личные счеты.