Военные проекты офицеров Генерального штаба и войск Туркестанского военного округа второй половины XIX - начала XX в

2.2 Военные проекты офицеров Генерального штаба и войск Туркестанского военного округа второй половины XIX - начала XX в

Многочисленные российские проекты военных походов в Индию, оставаясь нереализованными на протяжении XIX - начала XX вв., тем не менее, кардинальным образом влияли на англо-русское соперничество на Среднем Востоке. Провоцируя многочисленные военные столкновения Великобритании и Российской империи, и приводя к масштабным финансовым издержкам с обеих сторон, проекты военных походов послужили ингибитором англо-русских столкновений в Европе.

История российских проектов военных походов в Индию не получила полного отражения в отечественной и зарубежной исторической науке, однако, сами походы занимали немаловажное место во внешнеполитических акциях руководства Российской империи. Большое число общих и частных исследований, посвященных проблеме англо-русского соперничества, зачастую поверхностно касались вопросов организации военных экспедиций к границам Индии. Отсутствие комплексного исследования всех аспектов темы, рассматривающего многочисленные проекты, позволяет говорить об актуальности темы исследования, применительно к современному состоянию изученности проблемы.

Адекватной оценке роли военных планов в отношении Индии в отечественной историографии англо-русского соперничества на Среднем Востоке препятствовало обращение исследователей к более масштабным и, на их взгляд, исторически значимым событиям и процессам внешнеполитической жизни Российской империи. Недостаточная разработанность темы в имеющихся исследованиях вынуждает обратиться к изучению вышеуказанных проблем.

Политическая подготовка трех последних войн, веденных Россией в XIX столетии (в 1828, 1853 и 1877 годах), была недостаточная. России приходилось воевать не только без союзников, но и оставлять главные силы армии против западной границы и внутри на случай вмешательства в войну соседних держав.

Войны, веденные Россией в XIX столетии, начинались каждый раз недостаточными силами, которые с началом войны приходилось значительно усиливать.

Связь армий с внутренними местностями России в дорожном отношении была недостаточная.

Недостаточный отпуск денежных средств на армию в мирное время был причиной отсталости ее в вооружении и в техническом отношении в 1855 году от армий французской и английской, а в 1877–1878 годах — от турецкой.

В Русско-японскую войну в 1904–1905 годах все эти невыгодные для России в военном отношении условия повторились.[4 с. 185]

Причина постоянства неблагоприятных для России условий, как объяснено выше, лежала главным образом:

1) в неопределенности нашей политики по отношению к делам Ближнего Востока,

2) в бедности и отсталости в культурном отношении России сравнительно с ее западными соседями.

С возвращением России к национальной политике облегчится и ведение внешних сношений, ввиду их определенности; облегчится также подъем духовных и материальных сил русского народа. Национальная русская политика должна будет самым деятельным образом готовить благоприятную политическую обстановку на случай возможных еще осложнений, особенно на Дальнем Востоке.

По мнению знаменитого гр. Мольтке, «политика влияет решительным образом как на начало, так и на конец войны».

По мнению фон дер Гольца, «без деятельной политики счастливое ведение войны невероятно».

В настоящее время такому соглашению уже положено прочное начало. В особенности, если и Германия примкнет к этому соглашению, для России, в случае новых осложнений на Дальнем Востоке, явится возможность не оставлять главных своих сил на западной границе, как это приходилось делать во все войны, веденные Россией за последние 90 лет.

Если же состоится соглашение с главными европейскими государствами и по делам Дальнего Востока, Россия получит возможность располагать всеми своими силами для отпора желтой расе и не останется без союзников.

2.3 Военные походы в Индию второй половины XIX - начала XX в

Под «Большой Игрой» принято понимать историю векового противостояния России и Великобритании в Центральной Азии. Географию и временные рамки этого противостояния определить довольно сложно. Историки, использующие этот термин, как правило, исходят из того, что события, связанные с «Большой Игрой», закончились в 1907 году вместе с заключением российско-британского договора, когда все спорные вопросы в азиатском регионе между Россией и Великобританией были урегулированы.

Впрочем, это ограничение довольно условно, особенно если вспомнить, что договор просуществовал лишь десяток лет и рухнул вместе со всем остальным дипломатическим наследием Российской империи в 1917 году. Затем в Азии начались такие же «игры» с участием большевиков, английских экспедиционных корпусов и местных вооруженных отрядов, которые по своему драматизму и накалу едва ли не превосходят все события «Большой Игры» прежних лет.

Что же касается географии, то здесь четко определить поле «Большой Игры», пожалуй, не возьмется никто. Его пространство одновременно включает в себя Иран, Индию, Афганистан, Центральную Азию, оно свободно преодолевает горы, моря, реки и пустыни, скорее заставляя вспомнить о маршрутах армий Александра Македонского или Чингисхана. Пожалуй, именно условность исторических и географических очертаний «Большой Игры» прежде всего заставляет говорить о том, что явление это не связано с какими-то четкими конкретными историческими реалиями, а имеет более глубокие причины.

Впрочем, «классическим» периодом «Большой Игры» в любом случае принято считать 19 век, ее участниками – Великобританию и Россию, а ее основной ареной – Центральную Азию. Однако некоторые закономерности того, как развивались события той эпохи, пожалуй, могут помочь и в понимании некоторых современных процессов в регионе.

Прежде всего, уместен вопрос, была ли «Большая Игра» действительно игрой, то есть общим состязанием, в котором участвуют как минимум двое. Игрой историю российско-британских взаимоотношений в Азии представляли лишь некоторые британские политики и военные. По их мнению, целью этой игры было вторжение России в Индию и, соответственно, противодействие этому намерению со стороны англичан. Откуда возникла сама идея, что русские собираются вторгнуться в Индию, сказать трудно. Пожалуй, впервые она была сформулирована в главном апокрифе учения о Российской угрозе – так называемом «Завещании Петра Первого», в котором Петр среди прочих многочисленных экспансионистских планов вроде бы завещал потомкам овладеть Индией. Впрочем, обсуждать это завещание всерьез можно примерно так же, как, скажем, «Протоколы сионских мудрецов» - памфлеты, которые неожиданно овладевают умами и, увы, оказывают влияние на реальные исторические события.

Справедливости ради стоит отметить, что проект военного похода на Индию из России однажды все-таки был подготовлен и даже начал осуществляться. Император Павел Первый отправил для захвата Индии отряды казаков во главе с атаманом Платовым. Произошло это в 1801 году, когда император посчитал себя обманутым англичанами и заключил союз с Наполеоном. Однако шаг этот, скорее, свидетельствует о странности принимаемых Павлом I решений, чем о реально существовавшей угрозе захвата русскими Индии. Казаки успели дойти до северного берега Аральского моря, после чего срочно были отозваны уже вступившим на престол императором Александром. При этом приходится признать, что своим решением он не отвел от Англии смертельную угрозу, а предотвратил гарантированную финальную катастрофу этого безумного похода.

Тем не менее, в Англии, особенно в Британской Индии, постоянно появлялись политики и военные, считавшие, что Индия стоит перед угрозой неминуемого российского вторжения, и полагавшие необходимым предотвратить его любыми средствами. В том числе и максимальным военным и торговым продвижением Британии на север от Индийских владений в Центральную Азию. Можно перечислить несколько сочинений (как памфлетов, так и довольно серьезных исследований, посвященных этой теме): от «Описания военной и политической мощи России» генерала Вильсона, написанного в 1817 году, до «Англии и России на Востоке» Генри Роулинсона, опубликованного в 1875 году. Эти книги разделяет целая эпоха, за время которой сменился не один правитель в обеих империях, а сами империи изменили свои очертания и даже успели повоевать друг с другом. Значительно расширились за это время и географические представления о землях, лежащих между Индией и Россией. Неизменным осталось лишь одно: главное звено доказательств, приводимых в подобного рода исследованиях. Независимо от представленного в них фактического материала из истории или географии, от полноты приводимых данных военного характера сводятся они примерно к одному: Россия может напасть на Индию, потому что ее территория постоянно расширяется; добраться до Индии с севера армия вторжения теоретически может, хотя практически это чрезвычайно сложно; однако если Россия все время расширяется, значит подойдет черед и Индии.

Разумеется, это предельное упрощение, но все же в целом доказательная база выглядит именно так. Поэтому то, что принято называть «Большой Игрой», заключалось, прежде всего, в активности англичан на территориях вне границ британской Индии, где эта активность часто пересекалась с аналогичной деятельностью русских. Это считалось защитой интересов Индии. При этом до сих пор никто так и не смог доказать, что у России когда-либо существовали действительные намерения захватить британские владения в Индии или каким-то образом против них злоумышлять (авантюрные проекты или идеи некоторых военных – а таковые действительно время от времени появлялись – принимать за государственные политические планы все-таки не стоит).

Необходимо, наверное, отметить и то, что противостояние России и Великобритании в рамках «Большой Игры» никогда не ограничивалось исключительно военно-стратегическими вопросами. Идеологи проникновения Великобритании в Центральную Азию всегда подчеркивали важность выхода на местные рынки. Понимали это и в России, поскольку еще до начала военной экспансии России в Центральной Азии участники ряда английских экспедиций – в частности, Муркрофт и Александр Бернс – отмечали, что местные рынки уже наводнены русскими товарами, о качестве которых они отзывались весьма нелестно, и полагали, что, если бы Британия получила на рынок равный доступ, успех был бы обеспечен. Да и сама начавшаяся в 1860-х годах российская экспансия в регион, как считают многие исследователи, была изначально вызвана необходимостью поставить под контроль регионы, производящие хлопок – в каком-то смысле стратегическое сырье для молодого российского капитализма, поставки которого чрезвычайно осложнились после начавшейся в США Гражданской войны. [26 с. 182]

Впрочем, как бы то ни было, главный аргумент участия России в «Игре» в качестве сознательного игрока сводится к неоспоримому факту, что Российская империя действительно постоянно расширялась на протяжении почти двух столетий. А раз она расширялась, то расширялась не просто так, а КУДА-ТО. Например, к Индийскому океану, а значит, и к Индии. Впрочем, если признать подобный аргумент, то необходимо допустить, что у России могли существовать четкие планы, рассчитанные на пару веков, которые бы последовательно реализовывали все российские монархи вне зависимости от убеждений и проводимой политики. Для того чтобы поверить в это, надо быть фантастически высокого мнения о слаженности и управляемости российского государственного аппарата. Впрочем, представлять своего противника в виде отлаженной зловещей машины, последовательно выполняющей какую-то грозную программу - порок восприятия, свойственный слишком многим политикам и общественным деятелям в любой стране.

Как показывает практика, более верными обычно оказываются куда более простые объяснения. Разумеется, никто не претендует на универсальный ответ на вопрос, почему Россия 200 лет расширялась на юг и юго-восток. Однако усматривать здесь следование одному раз и навсегда утвержденному плану представляется весьма сомнительным. Пожалуй, на определенные размышления могут навести слова лорда Керзона, совершившего в молодости поездку по строившейся тогда Закаспийской железной дороге. Этот далеко не русофильски настроенный политик, будущий вице-король Индии и консервативный министр иностранных дел, высказался в своей книге по вопросу российской экспансии так: «При отсутствии каких-либо физических препятствий и во враждебном окружении… вся логика дипломатии сводится к пониманию альтернативы: победа или поражение. Россия было просто вынуждена продвигаться вперед, как Земля – вращаться вокруг Солнца».

Разумеется, не стоит считать эту фразу вершиной политической аналитики, раз и навсегда снимающей все исторические и политические вопросы. Но все же обратить на нее внимание стоит. Просто потому, что это попытка трезвого и беспристрастного взгляда на положение дел. Центральная Азия в век противостояния империй была прорехой на политической карте. И эту прореху рано или поздно кто-то должен был «залатать». Россия же, подчиняясь почти физическим законам инерции, продвигалась к Среднеазиатским ханствам просто протягивая линии своих крепостей все дальше на юг через казахские степи. Движение это можно сравнить с продвижением русских по Сибири или продвижением американских поселенцев на Запад. Несмотря на все различия, общее здесь одно: отсутствие твердого сопротивления подстегивает дальнейшее движение вперед. То, что Британцы не пришли в Центральную Азию первыми, может во многом быть объяснено не сложными дипломатическими играми или какими-то политическими просчетами, а суровой географической действительностью: чтобы утвердить свое влияние в Коканде, Хиве и Бухаре, англичанам надо было преодолеть горы, а русским – степь. При сложности обеих задач, вторая все же выглядела проще. Кроме того, англичанам надо было утвердиться в Афганистане, однако после двух прискорбных попыток они стали первым народом в новой истории, пришедшим к выводу, что покорить Афганистан невозможно.

Впрочем, каким бы ни был взгляд на «Большую Игру», самое скромное место в ней отводится роли самих центральноазиатских стран. Никто почему-то не хочет взглянуть на историю региона и существовавших в нем государств изнутри. Отмечается лишь то, как в регион пришли империи и начали там свои «игры», не задумываясь, как эти «игры» видятся самим жителям, чей вклад в историю региона насчитывает не одно столетие. Впрочем, это отражение общего европейского высокомерия, которое вряд ли может быть полностью преодолено, особенно при рассмотрении исторических сюжетов. В конце концов, главные участники этих процессов и в Британии, и в России придерживались именно такого взгляда на мир, при котором их страны находятся в центре мира, а Азия нужна лишь для обслуживания их интересов. Это реалии тех лет.

Все вышеперечисленное – наблюдения за историей позапрошлого века. Однако нам гораздо важнее посмотреть на реалии Центральной Азии века двадцать первого. И здесь можно усмотреть ряд важных аналогий. Прежде всего, вместе с крушением Советского Союза Центральная Азия вновь оказалась предоставлена сама себе. Она не находится ни под чьим внешним управлением или покровительством. А значит, в центре азиатского континента вновь «открылся» громадный регион с населением почти 50 миллионов человек, относительно развитый промышленно и обладающий в совокупности громадным сырьевым потенциалом. Кроме того, с появлением в наше время нового ресурса, из которого можно извлекать прибыль, а именно предоставления территории для транзита товаров и услуг, значение Центральной Азии как региона, лежащего между стремительно развивающимся Китаем, Россией и Европой, а также примыкающего к Индии и Пакистану, повышается многократно.

Однако при всем при этом нельзя не замечать и другого: государства Центральной Азии в настоящее время почти окружены гораздо более сильными в экономическом плане соседями (это Россия, Китай, Индия, а в каком-то смысле, Иран и Пакистан). Если же сравнить военный потенциал стран региона и государств-соседей, то здесь будет заметен еще более драматичный разрыв. Центральная Азия в настоящее время является единственным регионом мира, который с трех сторон окружен ядерными державами. Если же через какое-то время ядерная бомба окажется также и у Ирана, то круг замкнется полностью, и в отношении ядерной безопасности положение региона сравнится разве что с зажатой между Россией и Китаем Монголией. По принципиальным характеристикам оно мало чем отличается от положения среднеазиатских ханств в девятнадцатом веке, то есть соответствует начальным условиям «Большой Игры». Поэтому процессы, происходящие в Центральной Азии, будет удобно и правомерно рассматривать в этих категориях.[7 c. 192]

Конечно, если взять за основу такой взгляд на вещи, то стоит признать, что условия этой игры изменились. Прежде всего, в ней существенно прибавилось игроков. Таковым – причем на первых ролях – уже является Китай, в прежнее время лишь пассивно наблюдавший за разворачивающимися событиями. Кроме них в игре участвуют и второстепенные игроки, также имеющие свои интересы, например Турция и Пакистан. Кроме того, в ряду игроков первостепенных есть и такие, которые вовсе не граничат с регионом, но также стремятся утвердить в нем свое влияние: это, прежде всего, Соединенные Штаты Америки.

«Выигрыш» в этой «Игре» также несколько изменился. Точнее, изменились инструменты его достижения. Осталось желание контролировать ситуацию в регионе, а также перемещение имеющихся в регионе ресурсов в нужном для себя направлении. Однако сейчас это достигается не военной оккупацией и установлением протекторатов, а межгосударственными договорами, инвестициями, строительством трубопроводов, железнодорожных и автомобильных трасс. То есть в любом случае происходит это с гораздо большим учетом интересов местных элит, чем в предыдущих раундах «Игры». Впрочем, голый военный фактор, как показывают события вокруг Афганистана, и наличие Организации договора о коллективной безопасности тоже не исключается полностью. Условно можно считать, что новый период «Игры» начался вместе с распадом Советского Союза.

Также необходимо отметить, что события сейчас развиваются гораздо быстрее, чем в девятнадцатом веке, а значит, и фиксируемые результаты, на которые в позапрошлом веке требовались десятилетия, теперь достигаются за несколько лет. В этом случае можно признать, что на данном этапе Россия добилась весьма значимых для себя результатов. Прежде всего, почти уйдя из Центральной Азии в начале 1990-х, Россия вновь сумела туда вернуться. Одно из объяснений этого мало отличается от закономерностей, сработавших еще в девятнадцатом веке: ей вновь оказалось проще «добраться» до региона. Правда, теперь сыграла свою роль не физическая, а экономическая география, то есть не разница между степными и горными путями, а давно проложенные коммуникации из центральноазиатских стран, так или иначе завязанные на Россию. Поэтому усиление экономических позиций России почти автоматически привело к распространению ее влияния на Центральную Азию. Произошло это благодаря естественному ходу событий и работе простых экономических факторов.

При этом стоит заметить, что реакция западных игроков новой «Большой Игры» на усиление влияния России в Центральной Азии не слишком отличается от английских заявлений времен классического российско-британского противостояния. Россия в Центральной Азии вновь объявляется угрозой. Теперь, правда, угроза эта, если не считать непременных рассуждений о «поддержке недемократических режимов», видится в основном в том, что «Русский медведь» (а этот термин, как и в девятнадцатом, и двадцатом веке, вполне распространен на страницах западной прессы) подмял под себя все поставки энергоносителей из региона и теперь угрожает свободолюбивым народам Европы, эти энергоносители закупающим.[30 c. 291]

Глава 3. Реакция британской колониальной администрации и индийцев на российские проекты завоевания Индии

Политические процессы в Британской Индии, в том числе эволюция системы буржуазно-политических институтов, были результатом противоборства и взаимодействия двух сил: британского колониального режима и индийского национального движения. При этом колониальная администрация играла направляющую роль, в значительной степени определяя характер, темпы и границы политического процесса. Дабы укрепить свои позиции в Индии и не допустить опасной радикализации настроений в местном обществе, британские власти стремились направить политическую активность индийцев в конституционное русло. С этой целью был взят курс на постепенное инкорпорирование представителей индийской политической элиты в структуры колониального государственного механизма. Отражением этого курса явилась серия конституционных реформ, проводившихся в колонии со второй половины XIX века, в результате которых к моменту получения Индией независимости здесь сложились основы политических институтов, основанных на принципах западного парламентаризма.

В свою очередь, успех политической модернизации в Индии, начавшийся в колониальный период, напрямую зависел от понимания индийской политической элитой сути происходящих процессов, готовности осваивать нормы и институты политической демократии и сохранять их преемственность. Движение за независимость не сводилось только к борьбе за политический суверенитет, но и предполагало процесс политической трансформации индийского общества на путях освоения и адаптации западных политико-правовых и социально-экономических ценностей. С момента своего возникновения в 1885 году Индийский национальный конгресс являлся ведущей политической силой страны, действующей в этом направлении. Конституционные реформы, сопровождающиеся постепенным расширением представительства индийцев в управленческих структурах, рассматривались основателями ИНК как основной путь продвижения Индии к самоуправлению. Со временем арсенал тактических методов Конгресса расширялся, но парламентские формы борьбы сохраняли свою первостепенную значимость.[28 c. 319]

Похожие работы

Тайные общества ХХ века. Книга

Скачать

525689

7

16

... но просто не хочу этого делать. Мэнли П.Холл, масон 33-й степени посвящения, возможно один из самых авторитетных в этом вопросе, писал в своей книге “Тайная Судьба Америки”: “Более чем ТРИ ТЫСЯЧИ ЛЕТ (акцент автора) тайные общества трудились над созданием фундамента знаний, необходимых для установления цивилизованной демократии среди наций мира...все это продолжается... и они все еще существуют ...

Мадагаскар

Скачать

260046

26

0

... И СМЕРТНОСТЬ (по оценкам ООН, среднегодовые данные)     1975 - 80   1980 - 85 1985 - 90 Рождаемость (на 1 000 чел.) 45,7 45,9 45,8 Смертность (на 1 000 чел.) 16,7 15,3 14,0 Для Мадагаскара характерны очень высокая рождаемость и достаточно высокая смертность населения, и по этим показателям он мало чем отличается от остальных ...

Религии мира

Скачать

330379

0

0

... с библейскими заповедями. Осирис (Озирис), которого мы упомянули, также относится к главным египетским богам, более того, он являет собой один из ранних типов умирающего и воскресающего божества, известного многим религиям мира. История Осириса достаточно романтическая и исполнена необычайного. Осириса убил его брат, бог Сет. Сет расчленил его тело на 14 частей и разбросал эти части по всему ...

История Экономики

Скачать

268495

0

0

... планирования ·      Итоги 1ого этапа индустриализации ·      Проблема кадров в индустриализации ·      Завершение индустриализации и ее итоги 5.     Коллективизация с/х-ва в СССР. 6.     Сталинская система управления экономикой. Итоги хозяйственного строительства в СССР в 30е гг.   13.1 НЭП: восстановление рыночных связей и частно-хозяйственной деятельности в 21-24гг. Денежная реформа в ...