Летнее наступление 1917 года

3.2 Летнее наступление 1917 года

14 февраля 1917 года на собрании Думы было решено, что правительство необходимо сменить. Начинались демонстрации и забастовки (лозунг – «Хлеба!»). К 25 февраля бастовало уже 75% рабочих (лозунг – «Долой правительство!»). К столице стягивались дополнительные вооруженные части. 26-го царь распускает Думу. 27 февраля были захвачены склады с оружием и боеприпасами, разгромлен главный арсенал. Петроградский гарнизон поддержал восставших (большая часть солдат поддержала их из-за того, что просто не хотели идти на фронт). Солдаты захватили почту, телеграф, телефон, заняли Государственную Думу. 28 февраля создаются отряды народной милиции, к восставшим присоединился гарнизон Петропавловской крепости. Люди открывают тюрьмы, выпуская на свободу политических заключенных, а вместе с ними и уголовников.

В тот же день Николай II попытался выехать из Ставки в Царское Село для лучшего руководства событиями, хотя Царское Село было лишь загородной резиденцией, а все нити управления сходились к Ставке. Поезд императора был остановлен под Псковом и царь подписал отречение от престола за себя и за сына в пользу великого князя Михаила Александровича. 3 марта Михаил Александрович заявил, что примет престол только в том случае, если власть будет на него возложена Учредительным собранием, а всех граждан призывал подчиниться Временному правительству. В войсках высказывались различные мнения, но среди них можно выделить общее:

1. Возврат к прежнему невозможен.

2. Страна должна получить государственное устройство, достойное великого народа (часто говорили о конституционной монархии ).

3. Победное продолжение войны.

В столице возникает двоевластие - с одной стороны власть Временного правительства, а с другой - Петроградского Совета рабочих депутатов.

2 марта было создано Временное правительство. Его председателем стал Князь Львов - видный земский деятель. Основные посты распределились так: министр иностранных дел - Милюков, военный морской министр - Гучков, министр юстиции - Керенский. На посты министров часто назначались люди не хорошей подготовки, имеющие опыт управления, а те, кто был более политически «благонадежен», кто до революции больше всех «кричал» о ней. Притом у этого правительства не было определенной программы действий, столь необходимой в такой обстановке, грозящей новым революционным взрывом и среди так быстро развивающихся событий. Власть просто «свалилась» в руки Временному правительству и никто не знал что с ней делать. Нужно было, чтобы министры согласованно проводили единую политическую линию, действовали решительно. На самом же деле каждый министр говорил и делал то, что сам считал нужным, а порой просто «метался» и не знал что делать[208].

Гучков взял под свой контроль назначение и увольнение высшего командного состава. В течение нескольких недель после февральской революции было уволено в запас более 150 генералов. При увольнении он пользовался списком, составленным группой доверенных лиц из его окружения. При составлении списка учитывалось личное отношение, политические мотивы, и очень редко - профессиональные качества.

Гучковым была образована специальная комиссия для разработки реформ в военном ведомстве. Было одобрено образование выборных комитетов во всех частях, введен институт комиссаров, провозглашена «Декларация прав солдата». В ней солдаты и офицеры уравнивались в правах. Офицеры могли выбираться рядовыми. Была отменена смертная казнь даже за шпионаж и предательство. Эта декларация в корне ломала все военные традиции и устои, разваливала армию. Германское командование было тоже заинтересовано в разложении армии в России. Вот выдержки из воспоминаний генерала Людендорфа: «Посредством пропаганды нужно было развить в русской армии тяготение к миру в непосредственной и резкой форме. На всем протяжении фронта постепенно установились оживленные отношения между неприятельскими и нашими окопами. Мы продолжали укреплять в русской армии жажду мира»[209].

Верховным главнокомандующим был назначен генерал Алексеев. Ставка пыталась активно противодействовать демократизации армии, поскольку она вела к полному ее развалу. Но Ставка потеряла власть и перешла под управление военного министерства, поэтому было трудно что-либо сделать. К мнению высшего командования в вопросах реорганизации армии просто не прислушивались.

Временное правительство за очень короткий срок успело стать чрезвычайно непопулярным. Его заявление о продолжении войны до победного конца приблизило конец правительства. Кабинет министров стал «рассыпаться». Было сформировано второе Временное правительство. Одним из его лозунгов стал лозунг о начале мирных переговоров с Германией. Новым военным и морским министром был назначен Керенский. Верховным главнокомандующим был назначен генерал Брусилов.

Февральская революция нарушила все военные планы. Первоначально общефронтовое наступление намечалось на май. Планировалось нанести мощный удар одновременно с союзниками и окончательно разгромить Германию. Но из-за полной неготовности армии и расстройства тыла выполнить обязательства по отношению к союзникам не удалось. Командование отдало инициативу в наступлении фронтам, чтобы они начали его по мере своей готовности. Это было грубейшим нарушением военной стратегии.

Вопрос о проведении крупного наступления на русском фронте, запланированного еще до Февральской революции, встал перед Временным правительством сразу же после прихода его к власти. 9 (22) марта военный и морской министр А.И. Гучков направил и. д. верховного главнокомандующего М.В. Алексееву письмо, в котором говорилось: «Нам необходимо установить одинаковое понимание современного положения дел, считаясь в оценке последнего лишь с жестокой действительностью, отбросив всякие иллюзии. Только установив это единомыслие, нам, быть может, удастся принять какие-либо осуществимые меры для спасения армии и государства. Точно так же и во всех намечаемых вами, совместно с союзными нам армиями, оперативных планах необходимо исходить только из реальных условий современной обстановки»[210].

А.И. Гучков информировал генерала Алексеева о крайне трудном положении, в котором находилось правительство. «Временное правительство, – писал он, – не располагает какой-либо реальной властью и его распоряжения осуществляются лишь в тех размерах, кои допускает Совет рабочих и солдатских депутатов, который владеет важнейшими элементами реальной власти, так как войска, железные дороги, почта и телеграф в его руках. Можно прямо сказать, что Временное правительство существует лишь, пока это допускается Советом рабочих и солдатских депутатов. В частности, по военному ведомству ныне представляется возможным давать лишь те распоряжения, которые не идут коренным образом вразрез с постановлениями вышеназванного Совета»[211]. Одновременно Гучков сообщал, что обстановка в тылу не позволяла в ближайшие месяцы выслать в армию сколько-нибудь значительные людские пополнения.

М.В. Алексеев 9 (22) и 12 (25) марта представил Гучкову два доклада, в которых изложил тяжелое положение вооруженных сил[212]. События последних дней, по его словам, резко изменили стратегическую обстановку. Балтийский флот небоеспособен. Такой же развал при существующих условиях мог начаться и в сухопутных войсках. «...Нет никакой надежды, – писал Алексеев, – что мы успешно и уверенно, как раньше, будем сдерживать волну германского нашествия»[213].

С целью коренного улучшения положения и закрепления уже достигнутых результатов Алексеев считал важным успокоить армию, сделать ее боеспособной, привести в порядок расстроенный Восточный фронт. «В этом направлении, – продолжал он, – необходимо принятие неотложных и решительных мер, не медля ни одного дня, так как в противном случае с гибелью армии гибнет и Россия. Петроград в опасности, а с ним в опасности и вся Россия, и германское ярмо близко, если только мы будем потакать Совету рабочих депутатов и идти дальше по пути разложения армии вместо энергичного водворения дисциплины не только в войсках, но и в народных массах»[214].

Нарисовав безрадостную картину состояния вооруженных сил и высказав соображения о мерах по их оздоровлению, Алексеев делал заключение о невозможности в ближайшее время вести наступательные действия, предусмотренные решениями конференций в Шантильи и Петрограде. Он писал, что на этих конференциях были приняты известные обязательства, и теперь дело сводилось к тому, чтобы с меньшей потерей своего достоинства перед союзниками или отсрочить принятые обязательства, или совсем уклониться от исполнения их. Сила обстоятельств приводила к выводу, что в ближайшие 4 месяца русские армии должны бы «сидеть спокойно, не предпринимая решительной, широкого масштаба операции»[215].

18(31) марта в Ставке было проведено совещание представителей центральных управлений Военного министерства. Его участники пришли к выводу, что русская армия не сможет начать наступление в намеченный срок, т. е. во второй половине апреля. Они отмечали упадок дисциплины в войсках, расстройство железнодорожного транспорта и связанные с этим нарушения дела снабжения армии всем необходимым, нехватку продовольствия, невозможность отправки на фронт пополнений в ближайшее время вследствие неблагонадежности запасных частей. Было высказано мнение об отказе от весеннего наступления и переходе к обороне. В постановлении совещания было сказано: «Приводить ныне в исполнение намеченные весной активные операции недопустимо... Надо, чтобы правительство все это совершенно определенно и ясно сообщило нашим союзникам, указав па то, что мы теперь не можем выполнить обязательства, принятые на конференциях в Шантильи и Петрограде»[216].

Ставка решила запросить мнение руководителей фронтов по данному вопросу. Главнокомандующие Западным и Юго-Западным фронтами были сторонниками перехода в наступление, ибо чем быстрее войска будут втянуты в боевую работу, «тем они скорее отвлекутся от политических увлечений» [217]. В ответе главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта А. А. Брусилова говорилось: «...На военном совете всех командиров фронта под моим председательством единогласно решено: 1) армии желают и могут наступать, 2) наступление вполне возможно. Это наша обязанность перед союзниками, перед Россией и перед всем миром»[218]. Только главнокомандующий Северным фронтом Н. В. Рузский считал необходимым «отказаться в ближайшие месяцы от выполнения наступательных операций и сосредоточить все усилия на подготовке к упорной обороне»[219].

Под влиянием соображений большинства главнокомандующих фронтами пересмотрел свои взгляды и Алексеев. 30 марта (12 апреля) он подписал директиву №2647 о подготовке наступления на русском фронте. В ней говорилось: «Учитывая настоящую обстановку и наши обязательства перед союзниками, принимая во внимание общее состояние армии и ее снабжений, я решил сохранить общую идею плана и при благоприятных условиях, по возможности, в первых числах мая произвести ряд наступательных действий» [220]. Направления главных ударов назначались примерно: для Юго-Западного фронта – прежние, для Западного фронта – на Вильно и для Северного фронта, если обстоятельства позволят ему перейти в наступление, – на Митаву. Кавказскому фронту ставилась задача удерживать свое положение. Черноморский флот должен был быть готовым оказать полное содействие возможным операциям Румынского фронта на Нижнем Дунае и в Добрудже, а Балтийский флот – скорее восстановить свою боеспособность. Директива особо подчеркивала, что при выполнении задач главнокомандующие обязаны были рассчитывать только на те силы, которыми они располагали ^[221].

В письме Гучкову, мотивируя принятое решение, Алексеев отмечал: «Как бы ни были мы бедны в настоящее время средствами, все же выгоднее наступать, даже без полной уверенности в успехе, чем перейти к опасной обороне и обречь себя на необходимость подчиняться решениям противника. Расстройство армии и ее снабжений окажет свое вредное влияние нисколько не в меньшей мере при обороне, чем при активной операции»[222]. Он утверждал, что рассчитывать на успех обороны нельзя, ибо растянутый на 1650 верст русский стратегический фронт не допускал везде иметь сильные резервы. Противник всегда мог собрать более крупную ударную группировку и добиться победы раньше, чем подоспели бы резервы для оказания ему сопротивления. «Отсюда вывод: как ни тяжело наше положение, нам нужно начать весеннюю кампанию наступлением, что отвечает и настойчивым желаниям союзников»[223].

Таким образом, план летнего наступления 1917 г. покоился примерно на тех же основаниях, что и план кампании 1916 г. на русском фронте. Разница заключалась лишь в том, что на этот раз главный удар наносился не севернее Полесья, как было в 1916 г., а южнее его силами Юго-Западного фронта. Если подходить к оценке общего замысла Ставки с чисто военной точки зрения, то в нем вряд ли можно усмотреть какие-либо существенные погрешности. «План русского наступления, – писал Людендорф, – был задуман широко. Атаки должны были развиться у Рижского предмостного укрепления, на оз. Нарочь, у Сморгони и южнее и на всем фронте Восточной Галиции, от железной дороги Тарнополь, Зборов, Львов вплоть до Карпат. Центр тяясести лежал на юге»[224].

Ставка, принимая в марте решение о переходе в наступление на русском фронте, еще руководствовалась стратегическими соображениями. В апреле-мае положение круто изменилось. На первое место стали выдвигаться мотивы политического порядка, задачи борьбы с нараставшим в стране революционным движением. Об этом красноречиво говорят материалы совещания главнокомандующих фронтами, которое состоялось 1 (14) мая в Ставке верховного главнокомандующего[225]. На нем было подробно обсуждено положение в армии. Участники совещания отмечали падение дисциплины, рост революционных настроений, стремление солдатских масс к миру во что бы то ни стало. Они пришли к выводу о необходимости перехода в наступление на русском фронте, видя в этом единственное средство спасения армии в России, восстановления пошатнувшегося авторитета у союзников. Считалось, что наступление лучше всего провести в июне, поскольку в мае, как было намечено ранее, его осуществить нельзя ввиду неготовности армии.

Смысл намеченного наступления раскрыл В.И. Ленин. «Вопрос о наступлении, – писал он, – вовсе не как стратегический вопрос поставлен жизнью сейчас, а как политический, как вопрос перелома всей русской революции»[226]. И далее: «Наступление, при всех возможных исходах его с военной точки зрения, означает политически укрепление духа империализма, настроений империализма, увлечения империализмом, укрепление старого, не смененного, командного состава армии... укрепление основных позиций контрреволюции»[227].

Наступление на русском фронте было выгодно, прежде всего, буржуазии. Член ЦК партии кадетов В.А. Маклаков говорил: «Судьба России в ее руках, и эта судьба решится очень скоро. Если нам действительно удастся наступать и вести войну не только резолюциями, не только речами па митингах и знаменами, которые носят по городу, а вести войну так же серьезно, как мы ее вели раньше, тогда быстро наступит полное оздоровление России. Тогда оправдается и укрепится наша власть»[228].

Наступления требовали высшие офицеры армии и флота, видя в нем единственное средство укрепления боеспособности войск. Так, командующий Черноморским флотом адмирал Колчак заявлял: «...Наступление, к чему бы оно ни привело, будет «водой на нашу мельницу». Если победа будет на нашей стороне, авторитет командного состава поднимется в результате успешно проведенной операции. Если будет поражение, все впадут в панику и обвинят в поражении большевиков, а нам дадут в руки власть, чтобы остановить катастрофу»[229].

Большую заинтересованность в наступлении на русском фронте проявляли и союзные державы. Оно должно было отвлечь главные силы противника с Западного фронта. Особый интерес к наступлению русской армии стал проявляться после провала апрельского наступления Нивеля. Союзники опасались германского контрнаступления, хотя это и не входило в намерение немцев[230]. Главное, что заставляло союзников настаивать на переходе русской армии в наступление, была опять-таки боязнь революции.

Временное правительство и не думало уклоняться от требований союзников, поскольку это целиком совпадало с его собственными интересами. Наступление находилось в тесной связи не только с внутренней, но и внешней политикой[231]. В. И. Ленин, раскрывая суть наступления с точки зрения внешней политики, писал: «Удовлетворить аппетиты империалистов России, Англии и проч., затянуть империалистскую, захватную войну, пойти по дороге не мира без аннексий (эта дорога возможна только при продолжении революции), а войны ради аннексий»[232].

Началась усиленная подготовка к наступлению. Важно было морально подготовить к нему войска. Агитаторы Временного правительства разъезжали по фронтам, призывая солдат идти в наступление. Массовыми тиражами выпускались брошюры, листовки, воззвания. В них доказывалась необходимость наступления в интересах защиты российской революции. На фронт выехал сам министр – председатель Временного правительства А.Ф. Керенский, являвшийся одновременно военным и морским министром. Он выступал с речами на митингах, которые проводились преимущественно в районах намеченных ударов. Эти места «усердно и точно отмечались на разведывательных картах германского генерального штаба»[233]. Следовательно, проводимые мероприятия по поднятию морального духа войск приносили больше вреда, чем пользы.

Согласно директиве Алексеева от 21 мая (3 июня) Ставка рассчитывала приступить к активным операциям около 20 июня (2 июля). Надеялись, что к этому сроку удастся оздоровить армию. Сменивший Алексеева на посту верховного главнокомандующего Брусилов назначил начало намеченных операций: 10(23) июня – для Юго-Западного фронта и 15(28) июня – для остальных фронтов. Но уже 2(15) июня переход в наступление Юго-Западного фронта был отложен до 12(25) июня, а затем еще на четыре дня. Это было сделано для того, чтобы Керенский успел посетить войска, которым предстояло наносить главный удар, и провести в них митинги с целью поднять наступательный дух[234].

Сроки начала наступления переносились и на других фронтах. Но это вызывалось более глубокими причинами, чем на Юго-Западном фронте, а именно – отказом войск воевать. Солдаты открыто выражали свой протест против задуманного наступления. Особенно сильно он проявлялся на Западном фронте. Командование вынуждено было снять с передовых позиций и отправить в тыл ряд частей общей численностью до 30 тыс. человек[235]. Верховный главнокомандующий Брусилов, получая информацию о тревожном положении в войсках, вынужден был откладывать наступление. 25 июня (8 июля) он телеграфировал Керенскому об отсрочке наступления: на Северном фронте – на 5(18) июля, на Западном фронте – не позднее 3(16) июля, на Румынском фронте – не позднее 9(22) июля. Основанием для принятия такого решения, как говорилось в телеграмме, «является нежелание войск наступать»[236]. Но и эти сроки не были выдержаны на Северном и Западном фронтах.

Временное правительство сумело начать наступление. Меньшевики и эсеры помогли буржуазии внушить войскам, будто это наступление диктовалось интересами революции. В.И. Ленин писал, что «свою задачу правительство могло выполнить лишь потому, что ему поверила, за ним пошла армия. Пошла на смерть, веря, что жертвы ее приносятся во имя свободы, во имя революции, во имя скорейшего мира»[237]. В случае успеха наступления буржуазия получала возможность серьезно укрепить свою власть. Если бы наступление окончилось неудачей, она могла обвинить большевиков, запретить их деятельность и перейти «к насилию над массами, к преследованию интернационалистов, к отмене свободы агитации, к арестам и расстрелам тех, кто против войны»[238].

Юго-Западный фронт, которым командовал генерал А.Е. Гутор, имел в своем составе четыре армии: Особую, 11-ю, 7-ю и 8-ю. Войскам фронта было приказано разбить противника, стоявшего на путях ко Львову. Главный удар наносился силами 11-й и 7-й армий на участке Поморжаны, Брезжаны в общем направлении на Львов. 8-я армия, обеспечивая операцию со стороны Карпат, наносила вспомогательный удар своим правым флангом на Калуга, Болехов. Особая армия должна была сковать противника, не допуская переброски его сил на львовское направление. Атаку намечалось начать в 9.00 18 июня (1 июля)[239].

В период подготовки наступательной операции Юго-Западного фронта в полосе протяженностью в 100 км было сосредоточено вместе с армейскими и фронтовыми резервами 52 пехотных и 8 кавалерийских дивизий, поддерживаемых 1114 орудиями ^[240]. Такое массирование сил и средств позволяло довести плотность наступающих до 2-2,5 дивизий и 30-35 орудий на 1 км фронта. На участке прорыва 7-й армии артиллерийская плотность достигала 44 орудий на 1 км фронта, включая тяжелую артиллерию особого назначения (ТАОН), впервые принявшую участие в боевых операциях. Управление артиллерией было полностью централизовано. В целях обеспечения большей действенности ее огня применялись новейшие для того времени органы звуковой, световой и топографической разведки, а также авиация. В целом русские войска превосходили противника на участке прорыва: по людям – в три раза, в артиллерии – в два раза.

16(29) июня артиллерия Юго-Западного фронта открыла огонь по позициям австро-германских войск. 18 июня (1 июля) в атаку была брошена пехота 11-й и 7-й армий. Первые два дня принесли наступающим некоторый тактический успех. На отдельных участках были захвачены 2–3 линии неприятельских окопов. Но затем продвижение остановилось. Войска стали обсуждать приказы и митинговать. Командующий 11-й армией генерал И. Г. Эрдели доносил в штаб фронта: «...Несмотря на победу 18 и 19 июня, которая должна была бы укрепить дух частей и наступательный порыв, этого в большинстве полков не замечается, и в некоторых частях господствует определенное убеждение, что они свое дело сделали и вести непрерывное дальнейшее наступление не должны»[241]. Попытки возобновить активные действия не дали положительных результатов.

Неожиданный успех выпал на долю 8-й армии Л. Г. Корнилова. 23 июня (6 июля) ее войска прорвали оборону противника южнее Станислава, а 25 июня (7 июля) – севернее этого города. Русские захватили 48 орудий и свыше 7 тыс. пленных ^[242]. Корпуса 8-й армии стали быстро продвигаться вперед. 27 июня (10 июля) был занят Галич, а 28 июня (И июля) – Калуш. Ставка и штаб Юго-Западного фронта предприняли попытку использовать победу 8-й армии путем ее усиления за счет 7-й армии. Однако достаточно боеспособных частей для продолжения наступления не было. Из-за отказов войск выходить на позиции перегруппировка задерживалась.

Прорыв русских на Калуш поставил австро-венгерские войска в трудное положение. Под угрозой оказались важные промышленные районы Стрыя и Дрогобыча. Но германское командование Восточным фронтом, зная о предстоящем русском наступлении, заблаговременно усилило австрийские войска немецкими соединениями и, в свою очередь, подготовило контрудар в правый фланг Юго-Западного фронта[243]. К участку прорыва было переброшено с Западного фронта 11 дивизий и до 5 дивизий снято с разных участков Восточного фронта. Целью контрудара ставилось нанести русской армии возможно большие потери и возвратить территорию, потерянную летом 1916 г. Основную задачу выполнял так называемый Злочевский отряд под командованием генерала Винклера. Он должен был прорвать фронт 11-й русской армии и развивать успех на Тарнополь.

С рассветом 6(19) июля после мощной артиллерийской подготовки, длившейся пять часов, германцы силами четырех дивизий атаковали русские позиции. К исходу дня фронт 11-й армии был прорван на участке в 20 км шириной и 15 км глубиной. В открытый промежуток устремились войска противника. Они стали быстро продвигаться в юго-восточном направлении.

Контрудар вызвал большую тревогу Ставки. 7(20) июля Брусилов направил Гутору телеграмму: «Приказываю не только принять все меры к тому, чтобы остановить наступление противника, но энергично перейти в контратаку и восстановить положение. Отхода 7-й армии не допускаю. Не допускаю и мысли, что развитие успеха противника может угрожать Тарнополю»[244]. В телеграмме выражалась надежда, что между сосредоточенными в районе прорыва частями найдутся «доблестные и верные долгу» полки, которые сумеют задержать продвижение германцев.

На следующий день, 8(21) июля, Гутор был отстранен от должности и заменен Корниловым. Новый главнокомандующий армиями фронта решил посредством жестоких мер спасти положение. Он отдал ряд приказов, в которых требовал, учитывая серьезность обстановки, запретить в районе боевых действий всякого рода митинги. Надлежало разгонять участников с применением оружия. Но и такой способ руководства оказался бессильным предотвратить катастрофу. Обсуждение боевых приказов па митингах и в комитетах продолжалось. Многие части отказывались их выполнять.

Наступление противника развивалось. 12(25) июля германцы заняли Тарнополь. Это создало угрозу флангу и тылу 7-й и 8-й армий. Обе армии вынуждены были начать отход. Германский контрудар привел к полному расстройству всего Юго-Западного фронта. Русские войска, почти не оказывая никакого сопротивления, снимались с позиций и уходили на восток. Германскому командованию предоставлялась возможность развивать и дальше свой успех. Но оно не приняло никаких мер в этом направлении. Общее отступление русских фактически прекратилось к 15(28) июля. Только на отдельных участках противник еще продвигался. В ночь на 21 июля (3 августа) были оставлены Черновицы. После этого на Юго-Западном фронте наступило затишье. Военные действия не велись. Армии закрепились на рубеже Броды, Збараж, Гржималов, Боян, восточнее Кимполунга.

Таким образом, менее чем за полмесяца русские войска вынуждены были осуществить глубокий отход, оставить почти всю Галицию. Авантюра Временного правительства стоила больших людских жертв. За время наступления Юго-Западный фронт потерял убитыми, ранеными и дленными 1968 офицеров и 56 361 солдата[245].

Северный фронт включал в свой состав три армии: 12-ю, 1-ю и 5-ю. Главнокомандующий фронтом В.Н. Клембовский решил наступление вести силами одной 5-й армии из района Двинска в направлении на Вильно. Обстановка складывалась крайне неблагоприятно для проведения намеченной операции. 6(18) июля командующий 5-й армией Ю. Н. Данилов телеграфировал Лукомскому, что его войска к 8(21) июля будут готовы, насколько возможно при сложившихся обстоятельствах, к наступлению. Он не терял также надежды на возможность добиться частичного успеха. Но перед ним невольно вставал вопрос, насколько предстоящее наступление стратегически и политически целесообразно. Данилов рассуждал так: «Наши союзники смолкли на всех фронтах и недвижимы. Наступление на Юго-Западном фронте захлебнулось; на нашем Западном фронте дела, видимо, не клеются. Наконец, очередным и самым насущным вопросом является оздоровление Петрограда и тыла, откуда к нам льются и будут литься укомплектования, хотя нас численно усиливающие, но нравственно и качественно расслабляющие. Без этого оздоровления продолжение войны немыслимо и это должно быть осознано власть имущими»[246].

В этих условиях, писал Данилов, наступление 5-й армии не имело смысла. Он ставил вопрос так: «Не наступит ли вслед за ним, даже при частичном успехе, реакция духа и не лучше ли перемена задачи и пересмотр общей директивы?»[247].

Но ставка и слышать не хотела об отмене наступления. Наоборот, неудачное развитие событий на Юго-Западном фронте заставляло ее торопиться с началом активных боевых действий на Северном фронте. 5-я армия перешла в наступление 10(23) июля. Заняв первую линию окопов противника, солдаты отказались продвигаться далее и вернулись на исходные позиции. Операцию пришлось отложить.

Не лучше шли дела на Западном фронте, которым командовал А. И. Деникин. Фронт состоял из трех армий: 3-й, 10-й и 2-й. Главный удар должна была наносить 10-я армия из района Молодечно на Вильно. Соседним справа и слева 3-й и 2-й армиям было приказано всеми средствами содействовать 10-й армии и по мере развития ею успеха перейти в наступление в общих направлениях на Вильно и Слоним. Избранное для нанесения главного удара виленское направление было выгодно для русских, ибо наступление на нем угрожало тылу всего германского фронта и давало войскам Западного фронта возможность быстро выйти в случае успеха на рубеж р. Неман, Брест.

Подготовка наступления в оперативно-тактическом отношении, как и на других фронтах, была проведена достаточно полно. На направлении главного удара удалось обеспечить необходимое превосходство в силах и средствах. Оно было трехкратным в артиллерии и шестикратным в людях. Никогда раньше на русском фронте на участке прорыва не вводилось в действие таких мощных и многочисленных средств подавления, как в операции 10-й армии. Все позиции противника были сфотографированы, и снимки разосланы командирам корпусов, дивизий, полков. Казалось, что все обещало несомненный успех.

С утра 6(19) июля началась артиллерийская подготовка, которая продолжалась трое суток. Только в ночные часы огонь временно затихал. Артподготовка во всех отношениях была проведена образцово. Она дала исключительный эффект, вызвав огромные разрушения в укрепленной позиции противника. Отчетливо наблюдались прямые попадания в окопы, блиндажи, ходы сообщения. В проволочных заграждениях образовались проходы. Было подавлено и уничтожено немало артиллерийских батарей, пулеметных гнезд. Нарушилась вся огневая система обороны противника. Этот успех явился результатом обстоятельного, продуманного до мелочей артиллерийского плана операции и безупречного, методического, спокойного выполнения его.

9(22) июля русская пехота перешла в атаку, которая проводилась под прикрытием огневого вала. Артиллерия последовательно сдвигала огонь перед наступавшей пехотой. Русские летчики оказывали большую помощь артиллеристам в указании им целей и корректировке стрельбы. Однако, несмотря на блестящую артподготовку и артиллерийскую поддержку атаки, операция успеха не имела. Двинувшись в наступление, войска почти не встретили сопротивления противника, прошли две-три линии окопов, побывали на неприятельских батареях, сняли прицелы с орудий и вернулись назад[248]. На следующий день боевые действия не велись. Ставка своей директивой от 10(23) июля поставила Западному фронту задачу перейти к обороне. Такое решение мотивировалось печальным развитием событий на Юго-Западном фронте и развалом частей 10-й армии.

Наступление Румынского фронта началось 7(20) июля силами 4-й и 6-й русских, 1-й и 2-й румынских армий. Оно преследовало цель разгромить противника в районе Фокшан и занять Добруджу. Наступление протекало успешно, но уже 12(25) июля ввиду неблагоприятной обстановки на Юго-Западном фронте было прекращено по приказу Керенского[249]. 24 июля (6 августа) армии фельдмаршала Макензена контратаковали русские и румынские войска. Ожесточенные бои, стоившие германцам 47 тыс. убитыми и ранеными, закончились 30 июля (13 августа) их незначительным продвижением.

Таким образом, летнее наступление 1917 г. на русском фронте потерпело неудачу. К нему готовились шесть месяцев. Оно обсуждалось на многочисленных собраниях и митингах. Неудивительно, что внезапности – одного из важнейших факторов успеха – достигнуть не удалось. Как отмечал Людендорф, предстоящее наступление «не являлось тайной для главнокомандующего Востоком. Он принял все меры для отражения наступления»[250]. Но главной причиной провала наступательных операций являлось нежелание солдат воевать. Командование и эсеро-меньшевистские комитеты провели большую работу по политической обработке солдатской массы. Однако именно в политическом отношении наступление оказалось менее всего подготовленным. Солдаты хорошо понимали его истинный смысл и не хотели больше проливать кровь за чуждые им интересы буржуазии. Разрозненные действия отдельных частей и соединений, несмотря на хорошую поддержку артиллерии, не могли иметь необходимого результата[251]. 3-летнее противостояние на австро-венгерском фронте завершилось крахом замыслов русского верховного командования и анархическим бегством на всех фронтах, начиная с Северного и заканчивая Юго-Западным. Летнее наступление 1917 года на австро-венгерском фронте не увенчалось успехом русских войск. Несмотря, на то, что кампания 1916 года полностью деморализовала австро-венгерские силы, все же революционная зараза и политический произвол Временного правительства, которое само не понимало, что необходимо предпринимать в столь сложной ситуации, не дали русскому верховному командованию осуществить блестяще спланированную Летнюю кампанию на австро-венгерском фронте, а также загубило все блестящие начинания 1916 года. К осени 1917 года австро-венгерский фронт, как и другие направления боевых действий, таял на глазах, солдаты превратились в дезертиров и мародеров, грабя и убивая мирное население, заботясь о своем обогащении больше чем о судьбе Родины. Большевистская агитация полностью парализовала, когда-то столь великую русскую военную машину. Всего за полгода Временное правительство и большевики полностью свели на нет грандиозные военные успехи Верховного командования и русского солдата, заплатившего за каждый метр галицийской, польской, белорусской земли своей жизнью.

Заключение

 

Военные кампании 1914-1917 гг., на австро-венгерском направлении Русского фронта являются одними из самых славных военных операций в истории русской императорской армии. Именно они решили судьбу Франции и войны в целом, и все эти кампании не были случайным стечением обстоятельств, приводивших к бессмысленной «бойне» по вине «бездарного» Верховного командования. Все эти операции тщательно планировались и проводились в действие искусно и последовательно русским командованием, в особенности это проявилось в кампаниях 1914 и 1916 гг. Но наряду с талантом следует отметить и просчеты русского Верховного командования, выявленные в ходе изучения проблемы великого противостояния на австро-венгерском фронте. К ним можно отнести: плохие коммуникации, халатность в организации телеграфной связи между корпусами, дивизиями и генералитетом, повлекшие за собой, на некоторое время, беспорядочное перемещение русских войск на германской и австро-венгерских территориях, некомпетентность и попустительство высшего генералитета[252]. Так же налицо проявилось наглое тыловое воровство, по вине которого солдаты, нередко, прибывали на фронт без сапог и винтовок. Самой разрушительной силой явилось предательство собственной интеллигенции и либерало-большевистских сил, которые саботировали снабжение армии снарядами и тяжелой артиллерией, что стоило русскому народу сотен тысяч убитыми и искалеченными на полях «Второй Отечественной войны» 1914-1918 гг.

Стоит отметить, что именно блистательно выполненные командованием и русским солдатом кампании 1914-1917 г., не только коренным образом изменившие соотношение сил на Русском фронте, но и перекроили ход Великой войны, начисто сорвав план германского командования, и спасли от неминуемого поражения наших союзников по Антанте. Таким образам можно сказать, что именно австро-венгерский фронт с самого начала войны на Русском фронте становился главным театром военных действий Первой мировой войны. Полученные в результате исследования сведения дают полное право считать военные кампании русских войск на австро-венгерском театре военных действий в 1914-1917 гг., величайшим проявлением стойкости, мужества и самопожертвования русского солдата и офицера.

Несмотря на позорное бегство русских солдат с фронта в 1917 году и заключенный позже большевиками «похабный мир», стоящий огромных, исконно русских территорий и тысячи убитых солдат все же именно в ходе этой «бойни» русская армия показала всему миру пример доблести, самоотверженности, беспримерной храбрости и конечно же взаимопомощи, чего не скажешь о наших союзниках по Антанте, бросивших Россию в самый тяжелый момент. Именно в этой войне Россия показала, как она может воевать, даже почти при полном отсутствии боеприпасов и тяжелой артиллерии. Такие операции как Галицийская, Варшаво-Ивангородская, Карпатская, величайшая по своим масштабам «Брусиловская» операция, навсегда останутся славнейшими страницами в истории русской императорской армии. Во всех вышеперечисленных операциях главным и по стратегическим, и по политическим расчетам оставалось именно австро-венгерское направление, так как оно с наименьшими потерями позволяло достичь наиважнейшей задачи – вывода Австро-Венгрии, основного союзника Германской империи, из Великой войны. К чести русского солдата можно сказать, что запланированный крах «лоскутной» империи осуществился, хотя и не при полном участии России, но без таких блистательно проведенных кампаний как Галицийская (1914) и «Брусиловская» (1916), крах союзника Германии был немыслим. Именно в этих операциях войска Австро-Венгрии теряли до полумиллиона человек убитыми и пленными, причем русские потери были существенно ниже, даже при не полном укомплектовании и скоротечности развертывания, как например в Галицийской и Карпатской операциях.

«Брусиловский прорыв», вообще самое уникальное и беспримерное проявление гениальности командования и мужества солдата. Только в этой грандиозной операции количество потерь наступающих было существенно ниже потерь обороняющихся, цифры свидетельствуют о 500 000 погибших и раненых русских против 1,5 убитых и раненых австро-венгров. И не смотря на свою незавершенность, наступательная операция Юго-Западного фронта представляет собой выдающееся достижения военного искусства, что не отрицают и иностранные авторы. Они отдают должное таланту российского генерала. «Брусиловский прорыв» - одно из немногих сражений Первой мировой войны, в названии которого фигурирует имя полководца. Наряду с боями на Сомме наступление на Юго-Западном фронте положило начало общему перелому хода Первой мировой войны в пользу стран Антанты.

Список источников и литературы

 

1.         Бонч-Бруевич М. Потеря нами Галиции в 1915 г. / М. Бонч-Бруевич. – М.: Воениздат, 1921. – 346с.

2.         Брусилов А.А. Мои воспоминания / А.А. Брусилов. - М.: Дрофа, 2003. – 375с.

3.         Варшавско-Ивангородская операция. Сборник документов. – М.: Воениздат, 1934. – 230с.

4.         Верховский А. И. На трудном перевале / А.И. Верховский. - М.: Наука, 1959. – 345с.

5.         Восточно-Прусская операция. Сборник документов. – М.: Воениздат, 1925. - 200с.

6.         Галицийская операция. Сборник документов. – М.: Воениздат, 1923. – 248с.

7.         Гинденбург П. Воспоминания / П. Гинденбург. – М.: Дрофа, 2005. – 386с.

8.         Горлицкая операция. Сборник документов. - М.: Воениздат,1941. - 484с.

9.         Гофман М. Записки и дневники 1914-1918 гг. / М. Гофман. – М.: Дрофа, 2003. – 485с.

10.      Данилов Ю.Н. Россия в мировой войне. 1914-1915 гг. / Ю.Н. Данилов. – М.: Наука, 1998. – 376с.

11.      История первой мировой войны 1914-1918, т. 2. – М.: Центрполиграф, 1975. – 405с.

12.      Людендорф Э. Мои воспоминания о войне 1914-1918 гг. / Э. Людендорф. – М.: Наука, 2008. – 367с.

13.      Наступление Юго-Западного фронта в мае-июне 1916 г. – Сборник документов – М.: Воениздат, 1929. – 358с.

14.      Палеолог М. Царская Россия накануне революции / М. Палеолог. – М.: Известия, 2002. – 402с.

15.      Сазонов С.Д. Воспоминания / С.Д. Сазонов. – М.: Дрофа, 2000. – 349с.

16.      Стратегический очерк войны 1914-1918 гг. - М.: Воениздат, 1922. - 286с.

17.      Сухомлинов В.А. Воспоминания / В.А. Сухомлинов. – М.: Наука, 2003. – 332с.

18.      Фалькенгайн Э. Верховное командование 1914-1916 гг. / Э. Фалькенгайн. - М.: Дрофа, 2006. – 272с.

19.      Шапошников Б.М. Воспоминания. Военно-научные труды / Б.М. Шапошников. – М.: Известия, 1974. – 345с.

20.      Яхонтов А.Н. Тяжелые дни / А.Н. Яхонтов. – М.: Вестник, 1929. – 432с.

21.      Алексеева И.В. Агония сердечного согласия: царизм, буржуазия и их союзники по Антанте / И.В. Алексеева. – М.: Известия, 1979. – 402с.

22.      Айрапетян М.Э. Первая мировая война / М.Э. Айрапетян. – М.: Наука, 1964. – 272с.

23.      Аннинский Л. Неизвестная война / Л. Аннинский // Родина. 1993. №8-9. - С.182.

24.      Асташов А.Б. Русский крестьянин на фронтах Первой мировой войны / А.Б. Асташов // Отечественная история, 2003. - № 3. - С. 86.

25.      Барсуков Е. Русская артиллерия в мировую войну, т. 1-2. / Е. Барсуков. – М.: Наука, 1938-1940. – 378с.

26.      Бадак А. Первая мировая война / А. Бадак. – М.: АСТ, 2002. – 345с.

27.      Белой А. Галицийская битва / А. Белой. – М. – Л.: Воениздат, 1929. – 234с.

28.      Гарт Б.Л. 1914. Правда о Первой мировой / Б.Л. Гарт. – М.: Эксмо, 2009. – 480с.

29.      Бобышев С.В. Первая мировая война и перспективы общественного развития России / С.В. Бобышев. - М.: Дрофа, 1995. – 395с.

30.      Валентинов Н. Военные соглашения России с иностранными государствами до войны / Н. Валентинов. – М.: Наука, 1932. – 395с.

31.      Вержховский Д.В. Первая мировая война 1914-1918 гг. / Д.В. Вержховский. - М.: Известия, 1954. - 355с.

32.      Ветошников Л. В. Брусиловский прорыв. Оперативно-стратегический очерк / Л.В. Ветошников. – М.: Наука, 1940. – 408с.

33.      Виноградов В.Н. Румыния в годы первой мировой войны / В.Н. Виноградов. – М.: Наука, 1969. – 392с.

34.      Войтоловский Л. По следам войны / Л. Войтоловский. – М.: Воениздат 1938. – 543с.

35.      Вольпе А. Фронтальный удар. Эволюция форм оперативного маневра в позиционный период мировой войны / А. Вольпе. – М.: Воениздат, 1931. - 456с.

36.      Гарт Л. Правда о войне 1914-1918 гг. / Л. Гарт. – М.: Наука, 1935. – 408с.

37.      Головин Н.Н. Россия в первой мировой войне / Н.Н. Головин. – М.: Вече, 2006. - 524с.

38.      Емец В.А. Очерки внешней политики России в период первой мировой войны / В.А. Емец. - М.: Наука, 1974. – 395с.

39.      Зайончковский А.М. Мировая война. Маневренный период 1914-1918 гг. на русском театре / А.М. Зайончковский. - М.: Воениздат, 1929. – 347с.

40.      Зайончковский А.М. Подготовка России к империалистической войне. Очерки военной подготовки и первоначальных планов / А.М. Зайончковский. – М.: Воениздат, 1926. – 376с.

41.      Игнатьев А.В. Россия и происхождение Великой войны: [Первая мировая война] / А.В. Игнатьев // Первая мировая война, 1999. – С. 92-106.

42.      Игнатьев А.В. Россия в империалистических войнах начала XX века. Россия, СССР и международные конфликты первой половины XX века / А.В. Игнатьев. - М.: Эксмо, 1996. – 402с.

43.      Кабанов П.Ф. Первая мировая война 1914-1918 гг. / П.Ф. Кабанов. - М.: Наука, 1964. – 351с.

44.      Кавтарадзе А. Июньское наступление русской армии в 1917 году / А. Кавтарадзе // Военно-исторический журнал. – 1967. - № 2. – С. 115.

45.      Каширин В.Б. Разведчики военного шпионства / В.Б. Каширин // Родина. – 2008. –№12. - С. 135.

46.      Козлов Н. Очерк снабжения русской армии военно – техническим имуществом в мировую войну, ч. 1. / Н. Козлов. – М.: Известия, 1926. – 403с.

47.      Козлов А. Проданные за снаряды / А. Козлов. – М.: Известия, 1938. – 292с.

48.      Коленковский А. Маневренный период первой мировой империалистической войны 1914 -1918гг. / А. Коленковский. – М.: Воениздат, 1923. – 238с.

49.      Корольков Г.К. Лодзинская операция / Г.К. Корольков. – М.: Воениздат, 1934. - 296с.

50.      Корольков Г.К. Несбывшиеся Канны / Г.К. Корольков. – М.: Воениздат, 1936. – 348с.

51.      Кудрина Ю.В. Обращаясь к истокам Первой мировой войны. Пути к безопасности / Ю.В. Кудрина. - М., 1994. – 405с.

52.      Маниковский А.А. Боевое снабжение русской армии в войну1914-1918гг., ч. 1-3. / А.А. Маниковский. – М-Л.: Воениздат, 1930. - 390с.

53.      Майсурян А.Г. Россия в первой мировой войне / А.Г. Масуйрян. - М.: Дрофа, 1993. – 489с.

54.      Мальков В.Л. Первая мировая война. Пролог XX века / В.Л. Мальков. – М.: Алгоритм, 1998. – 492с.

55.      Меликов А.В. Стратегическое развертывание / А.В. Меликов. – М.: Воениздат, 1929. – 261с.

56.      Писарев Ю.А. Тайны Первой мировой войны. Россия и Сербия в 1914–1915 гг., / Ю.А. Писарев. - М.: Наука, 1990. – 356с.

57.      Ростунов И.И. Генерал Брусилов / И.И. Ростунов. - М.: Известия, 1976. – 435с.

58.      Ростунов И.И. История первой мировой войны 1914-1918 гг. / И.И. Ростунов. - М.: Наука, 1975. – 385с.

59.      Ростунов И.И. Русский фронт первой мировой войны / И.И. Ростунов. - М.: Наука, 1976. – 456с.

60.      Рявкин А.В. Первая мировая война / А.В. Рявкин. - М.: Дрофа, 1995. – 344с.

61.      Савченко П.А. Россия в Первой мировой войне / П.А. Савченко. – М.: Эксмо, 1995. – 456с.

62.      Семанов С.Н. Генерал Брусилов / С.Н. Семанов. - М.: Известия, 1982. – 386с.

63.      Семанов С.Н. Первая мировая война / С.Н. Семанов. - М.: Известия, 1986. – 409с.

64.      Сидоров А.Л. Первая мировая война 1914-1918 гг. / А.Л. Сидоров. - М.: Наука, 1985. – 350с.

65.      Солнцева С.А. Ударные формирования русской армии в 1917 году / С.А. Солнцева // Отечественная история. 2007. - №2. С. 95-176.

66.      Строков А.А. История военного искусства. Военное искусство периода империализма / А.А. Строков. – М.: Наука, 1967. – 534с.

67.      Такман Б.Ф. Августовские пушки / Б.Ф. Такман. - М.: Известия, 1972. – 420с.

68.      Уткин А.И. Забытая трагедия. Россия в первой мировой войне / А.И. Уткин. – Смоленск.: Русич, 2000. – 640с.

69.      Уткин А. И. Первая Мировая война / А.И. Уткин. – М.: Алгоритм, 2001. – 592с.

70.      Фей С. Происхождение мировой войны / С. Фей. - М.: Воениздат, 1934. – 310с.

71.      Федоров В.Г. В поисках оружия / В.Г. Федоров. – М.: Известия, 1964. – 431с.

72.      Храмов Ф. Восточно-Прусская операция / Ф. Храмов. - М.: Воениздат, 1929. – 252с.

73.      Шаевский Д. Русские солдаты на Балканах / Д. Шаевский // Военно-исторический журнал № 10, 1964. – 102с.

74.      Шамбаров В.Е. За Веру, Царя и Отечество / В.Е. Шамбаров. – М.: Эксмо, 2003. – 768с.

75.      Шацилло В.К. Первая мировая война. 1914-1919. Факты. Документы / В.К. Шацилло. – М.: Олма-Пресс, 2003. – 323с.

76.      Шигалин Г.И. Военная экономика в годы Первой мировой войны / Г.И. Шигалин. – М.: Воениздат, 1956. – 332с.

77.      Ширяев В.Н. Россия в Первой мировой войне / В.Н. Ширяев. – М.: Яуза, 1996.- 483с.

78.      Шишов С.Н. Голгофа Российской империи / С.Н. Шишов. - М.: Эксмо, 2002. – 484с.

79.      Шунков В.Н. Русская императорская армия / В.Н. Шунков. – М.: Хранитель, 2008. – 315с.

80.      Яковлев Н.Н. 1 августа 1914 / Н.Н. Яковлев. М.: Молодая гвардия, 1982. – 380с.

81.      Яковлев Н.Н. Последняя война Старой России / Н.Н. Яковлев. - М.: Наука, 1986. – 387с.

[1] Белой А. Галицийская битва / А. Белой. – М. – Л.: Воениздат, 1929. – 234с.

[2] Стратегический очерк войны 1914-1918 гг., ч. I. – М.: Воениздат, 1928. - 286с.

[3] Зайончковскиий А.М. Мировая война 1914-1918гг. Общий стратегический очерк/ А.М. Зайончковский. - М.-Л.: Воениздат, 1924. – 356с.

[4] Зайончковскиий А.М. Мировая война. 1914-1918гг. изд. 2-е. / А.М. Зайончковский. - М.-Л.: Воениздат, 1931. - 376с.

[5] Зайончковскиий А.М. Мировая война. 1914-1918гг. т. 1-3, изд. 3-е. / А.М. Зайончковский. - М.-Л.: Воениздат, 1938-1939. - 348с.

[6] Зайончковский А.М. Мировая война. Маневренный период 1914-1915 годов на русском театре /А.М. Зайончковский. – М.: Воениздат, 1929. – 354с.

[7] Зайончковский А.М. Подготовка России к империалистической войне. Очерки военной подготовки и первоначальных планов / А.М. Зайончковский. – М.: Воениздат, 1926. – 358с.

[8] Меликов В.А. Стратегическое развертывание, т. I / В.А. Меликов. – М.: Воениздат, 1929. – 261с.

[9] Маниковский А.А. Боевое снабжение русской армии в войну1914-1918гг., ч. 1-3. / А.А. Маниковский. – М-Л.: Воениздат, 1920. - 348с.

[10] Маниковский А.А. Боевое снабжение русской армии в войну1914-1918гг., ч. 1-2. / А.А. Маниковский. – М-Л.: Воениздат, 1930. – 390с.

[11] Маниковский А.А. Боевое снабжение русской армии в войну1914-1918гг., изд. 3-е. / А.А. Маниковский. – М-Л.: Воениздат, 1937. – 392с.

[12] Барсуков Е. Русская артиллерия в мировую войну, т. 1-2. / Е. Барсуков. – М.: Наука, 1938-1940. – 378с.

[13] Козлов Н. Очерк снабжения русской армии военно – техническим имуществом в мировую войну, ч. 1. / Н. Козлов. – М.: Известия, 1926. – 378с.

[14] Валентинов Н. Военные соглашения России с иностранными государствами до войны / Н. Валентинов. – М.: Наука, 1932. – 395с.

[15] Корольков Г.К. Несбывшиеся Канны / Г.К. Корольков. – М.: Воениздат, 1936. – 296с.; Корольков Г.К. Лодзинская операция / Г.К. Корольков. – М.: Воениздат, 1934. – 296с.

[16] Строков А.А. История военного искусства. Военное искусство периода империализма / А.А. Строков. – М.: Наука, 1967. – 534с.

[17] Кабанов П.Ф. Первая мировая война 1914-1918гг. / П.Ф. Кабанов. М.: Наука, 1964. – 351с.

[18] Федоров В.Г. В поисках оружия / В.Г. Федоров. М.: Известия, 1964. – 43с.

[19] Такман Б.Ф. Августовские пушки / Б.Ф. Такман. - М.: Известия, 1972. – 420с.

[20] Яковлев Н.Н. 1 августа 1914 / Н.Н. Яковлев. М.: Молодая гвардия, 1982. – 380с.

[21] Семанов С.Н. Генерал Брусилов / С.Н. Семанов. – М.: Известия, 1982. – 386с.

[22] Семанов С.Н. Первая мировая война / С.Н. Семанов. - М.: Известия, 1986. – 409с.

[23] Емец В.А. Очерки внешней политики России в период первой мировой войны / В.А. Емец. - М.: Наука, 1974. – 395с.

[24] Сидоров А.Л. Первая мировая война 1914-1918 гг. / А.Л. Сидоров. - М.: Наука, 1985. – 350с.

[25] Ростунов И.И. Русский фронт Первой мировой войны / И.И. Ростунов. – М.: Наука, 1986. – 380с.

[26] Яковлев Н.Н. Последняя война Старой России / Н.Н. Яковлев. – М.: Наука, 1986. – 387с.

[27] Яковлев Н.Н. Последняя война Старой России / Н.Н. Яковлев. – М.: Наука, 1986. – 387с.

[28] Семанов С.И. Генерал Брусилов / С.И. Семанов. – М.: Наука, 1982.

[29] Майсурян А.Г. Россия в первой мировой войне / А.Г. Масуйрян. - М.: Дрофа, 1993. – 289с.

[30] Рявкин А.В. Первая мировая война / А.В. Рявкин. - М.: Дрофа, 1995. – 344с.

[31] ШишовА.В. Голгофа Российской империи / А.В. Шишов. - М.: Эксмо, 2002. – 484с.

[32] Уткин А.И. Забытая трагедия. Первая мировая война / А.И. Уткин. – Смоленск.: Русич, 2000. – 640с.; Уткин А.И. Первая мировая война / А.И. Уткин. – М.: Алгоритм, 2001. – 592с.

[33] Шацило В.К. Первая мировая война. 1914-1919. Факты. Документы / В.К. Шацило. – М.: Олма-Пресс, 2003. – 323с.

[34] Шунков В.Н. Русская императорская армия / В.Н. Шунков. – М.: Хранитель, 2008. – 315с.

[35] Уткин А.И. Первая мировая война / А.И. Уткин. – М.: Алгоритм, 2001. – 592с.

[36] Аннинский Л. Неизвестная война / Л. Аннинский // Родина. 1993. №8-9. - С.182.

[37] Каширин В.Б. Разведчики военного шпионства / В.Б. Каширин // Родина. 2008. №12. - С. 135.

[38] Игнатьев А.В. Россия и происхождение Великой войны:[Первая мировая война] / А.В. Игнатьев // Первая мировая война., 1999. – С. 92-106.

 [39] Козенко Б.Д. «Несостоявшееся сближение: США и Россия в 1914-1917 г. / Б.Д. Козенко // Первая мировая война., 1999. – С. 140-158.

[40] Алексеев А. Россия в 1914-1915 годах. Война на два фронта. Ч.1 / А. Алексеев // Наука и жизнь. 2007. - №8. - С. 92-106.

[41] Солнцева С.А. Ударные формирования русской армии в 1917 году / С.А. Солнцева // Отечественная история. 2007. - №2. С. 95-176.

[42] Варшавско-Ивангородская операция. Сборник документов. – М.: Воениздат, 1934. – 230с.

[43] Горлицкая операция. Сборник документов. - М.: Воениздат, 1941. – 484с.

[44] Галицийская операция. Сборник документов. – М.: Воениздат, 1923. – 248с.

[45] Сборник документов. Наступление Юго-Западного фронта в мае-июне 1916 г. – М.: Воениздат, 1929. – 358с.

[46] Брусилов А.А. Мои воспоминания / А.А. Брусилов. – М.: Дрофа, 2003. – 375с.

[47] Бонч-Бруевич М. Потеря нами Галиции в 1915 г. / М. Бонч-Бруевич. – М.: Воениздат, 1921. – 346с.

[48] Верховский А.И. На трудном перевале / А.И. Верховский. – М.: Наука, 1959. – 345с.

[49] Шапошников Б.М. Воспоминания. Военно-научные труды / Б.М. Шапошников. – М.: Известия, 1974. – 345с.

[50] Сазонов С.Д. Воспоминания / С.Д. Сазонов. – М.: Дрофа, 2000. – 349с.

[51] Сухомлинов В.А. Воспоминания / В.А. Сухомлинов. – М.: Наука, 2003. – 332с.

[52] Данилов Ю.Н. Россия в мировой войне. 1914-1915 гг. / Ю.Н. Данилов. – М.: Наука, 1998. – 376с.

[53] Яхонтов А.Н. Тяжелые дни / А.Н. Яхонтов. – М.: Вестник, 1929. – 432с.

[54] Гинденбург П. Воспоминания / П. Гинденбург. – М.: Дрофа, 2005. – 386с.

[55] Людендорф Э. Мои воспоминания о войне 1914-1918 гг. / Э. Людендорф. – М.: Наука, 2008. – 367с.

[56] Фалькенгайн Э. Верховное командование 1914-1916 гг. / Э. Фалькенгайн. – М.: Дрофа, 2006. – 272с.

[57]Гетцендорф К. Воспоминания / К. Гетцендорф – М.: Наука, 2000. – 358с.

[58] Гинденбург П. Воспоминания / П. Гинденбург. – М.: Дрофа, 2005. – 386с.

[59] Гетцендорф К. Воспоминания / К. Гетцендорф – М.: Наука, 2000. – 358с.

[60] Брусилов А.А. Мои воспоминания/ А.А. Брусилов. - М.: Дрофа, 2003. – 375с.

[61]Брусилов А.А. Мои воспоминания / А.А. Брусилов. - М.: Дрофа, 2003 – 375с.

[62] Бонч-Бруевич М. Потеря нами Галиции в 1915 г. / М. Бонч-Бруевич. – М.: Воениздат, 1921. – 346с.

[63]Стратегический очерк войны 1914-1918 гг., ч.1. – М.: Воениздат, 1922. - С.133.

[64] Меликов В.А. Стратегическое развертывание, т. I / В.А. Меликов. – М.: Воениздат, 1929. – С. 261.

[65] Меликов В.А. Стратегическое развертывание, т. I, изд. 2-е. / В.А. Меликов. - М.: Воениздат, 1939. - С. 261.

[66] Стратегический очерк войны 1914-1918 гг. – М.: Воениздат, 1926. – С. 134.

[67] Ростунов И.И. Русский фронт Первой мировой войны / И.И. Ростунов. – М.: Наука, 1976. - С. 158.

[68]Зайончковскиий А.М. Мировая война. Маневренный период 1914-1915гг. на русском театре / А.М. Зайончковский. - М.-Л.: Воениздат, 1929. - С. 98.

[69]Белой А. Галицийская битва / А. Белой. - М.-Л.: Воениздат, 1929. - С. 80-81.

[70]Стратегический очерк войны 1914-1918 гг., ч. 1. – М.: Воениздат, 1926. - С. 146-147.

[71]Там же. С. 149-150.

[72]Там же. С. 150.

[73] Белой А. Галицийская битва / А. Белой. - М.-Л.: Воениздат, 1929. - С. 85.

[74] Белой А. Галицийская битва / А. Белой. - М.-Л.: Воениздат, 1929. - С.87.

[75] Там же. – С. 90.

[76] Белой А. Галицийская битва / А. Белой. - М.-Л.: Воениздат, 1929. - С.112.

[77]Там же. С.156.

[78]Там же.

[79] Коленковский А. Маневренный период первой мировой империалистической войны войны 1914 / А. Коленковский. – М.: Воениздат, 1928. – С. 233.

[80] Коленковский А. Маневренный период первой мировой империалистической войны войны 1914 / А. Коленковский. – М.: Воениздат, 1928. – С. 235.

[81]Коленковский А. Маневренный период первой мировой империалистической войны 1914г. / А. Коленковский. – М.: Воениздат, 1923. - С. 238.

[82] Ростунов И.И. Русский фронт Первой мировой войны / И.И. Ростунов. – М.: Наука, 1976. - С. 169.

[83]Стратегический очерк войны 1914-1918 гг., ч. 1. – М.: Воениздат, 1922. - С. 165-166.

[84]Ростунов И.И. Русский фронт Первой мировой войны. – М.: Наука, 1976. - С. 74.

[85]Ростунов И.И. Русский фронт Первой мировой войны. – М.: Наука, 1976. - С. 215.

[86]Брусилов А.А. Мои воспоминания. - М.: Дрофа, 2003. - С. 90.

[87] Ростунов И.И. Русский фронт Первой мировой войны. – М.: Наука, 1976. - С. 219.

[88]Ростунов И.И. Русский фронт Первой мировой войны. – М.: Наука, 1976. - С. 225.

[89] Ростунов И.И. Русский фронт Первой мировой войны / ИИ. Ростунов. – М.: Наука, 1976. - С. 265.

[90] Ростунов И.И. Русский фронт Первой мировой войны / И.И. Ростунов. – М.: Наука, 1976. - С. 278.

[91]Там же, С. 331.

[92]Брусилов А.А. Мои воспоминания. - М.: Дрофа, 2003. - С. 148.

[93]Стратегический очерк войны 1914-1918 гг., ч. I. – М.: Воениздат, 1928. - С. 207.

[94] Коленковский А. Маневренный период первой мировой войны 1914 г. / А. Коленковский. - М.: Воениздат, 1967. - С. 263-264.

[95] Лодзинская операция. Сборник документов. - М.-Л.: Воениздат 1936. - С.484.

[96] Ростунов И.И. Русский фронт Первой мировой войны / И.И. Ростунов. – М.: Наука, 1976. - С. 334.

[97] Фалькенгайн Э. Верховное командование 1914-1916 гг. в его важнейших решениях. Пер. с нем. – М.:Воениздат, 1923. - С. 31.

[98] Ростунов И.И. Русский фронт Первой мировой войны / И.И. Ростунов. – М.: Наука, 1976. - С. 334.

[99] Брусилов. А.А. Мои воспоминания / А.А. Брусилов. – М.: Дрофа, 2003. – С.158.

[100] Бонч-Бруевич М. Потеря нами Галиции в 1915 г. / М. Бонч-Бруевич. – М.: Воениздат, 1923. - С. 30-31.

[101] Там же. С. 34.

[102] Там же.

[103] Бонч-Бруевич М. Потеря нами Галиции в 1915 г. / М. Бонч-Бруевич. – М.: Воениздат, 1923. - С. 35.

[104] Зайончковский А.М. Мировая война. Маневренный период 1914-1915 годов на русском театре /А.М. Зайончковский. – М.: Воениздат, 1929. – С. 247.

[105] Бонч-Бруевич М. Потеря нами Галиции в 1915 г. / М. Бонч-Бруевич. – М: Воениздат, 1923. - С. 41.

[106] Там же. С. 44.

[107] Бонч-Бруевич М. Потеря нами Галиции в 1915 г. / М.Бонч-Бруевич. – М: Воениздат, 1923. - С. 72.

[108] Цит. по: Ростунов И.И. Русский фронт Первой мировой войны / И.И. Ростунов. – М.: Наука, 1976. - С. 338.

[109] Бонч-Бруевич М. Потеря нами Галиции в 1915 г. / М. Бонч-Бруевич. – М: Воениздат, 1923. - С. 71.

[110] Там же. С. 72.

[111] Там же. С. 80-81.

[112] Там же. С. 85.

[113] Бонч-Бруевич М. Потеря нами Галиции в 1915 г. / М.Бонч-Бруевич. – М: Воениздат, 1923. - С. 86.

[114] Там же. С. 78-79.

[115] Там же. С. 80.

[116] Горлицкая операция. Сборник документов. - М.: Воениздат, 1941. – С. 27.

[117] Горлицкая операция. Сборник документов. - М.: Воениздат, 1941. – С. 27-28.

[118] Там же. С. 27.

[119] Бонч-Бруевич М. Потеря нами Галиции в 1915 г. / М. Бонч-Бруевич. – М: Воениздат, 1923. - С. 90.

[120] Там же. С. 98.

[121] Бонч-Бруевич М. Потеря нами Галиции в 1915 г. / М. Бонч-Бруевич. – М: Воениздат, 1923. - С. 104.

[122] Бонч-Бруевич М. Потеря нами Галиции в 1915 г. / М. Бонч-Бруевич. – М: Воениздат, 1923. - С. 105.

[123] Там же. С. 105-106.

[124] Фалькенгайн. Э. Верховное командование 1914-1916 гг. / Э. Фалькенгайн. – М.: Воениздат, 1934. – С. 82.

[125] Горлицкая операция. Сборник документов. - М.: Воениздат, 1941. – С. 84-85.

[126] Там же. С. 12.

[127] Горлицкая операция. Сборник документов. - М.: Воениздат, 1941. – С. 45-64.

[128] Там же. С. 46.

[129] Горлицкая операция. Сборник документов. - М.: Воениздат, 1941. – С. 48 – 49.

[130] Там же. С. 50.

[131] Там же. С. 61.

[132] Там же. С. 52.

[133] Там же. С. 60.

[134] Там же. С. 63-64.

[135] Горлицкая операция. Сборник документов.- М.: Воениздат, 1941. – С. 68.

[136] Там же. С. 91-92.

[137] Горлицкая операция. Сборник документов. - М.: Воениздат, 1941. – С. 100.

[138] Там же. С. 102.

[139] Там же. С. 106.

[140] Горлицкая операция. Сборник документов. - М.: Воениздат, 1941. – С. 120.

[141] Там же. С. 122-123.

[142] Там же. С. 134.

[143] Горлицкая операция. Сборник документов. - М.: Воениздат, 1941. – С. 133.

[144] Там же. С. 137.

[145] Там же. С. 133.

[146] Там же. С. 152.

[147] Горлицкая операция. Сборник документов. - М.: Воениздат, 1941. – С. 150-151.

[148] Там же. С. 172.

[149] Горлицкая операция. Сборник документов. - М.: Воениздат, 1941. – С. 129.

[150] Там же. С 165.

[151] Там же. С. 129.

[152] Там же. С. 121.

[153]Горлицкая операция. Сборник документов. - М.: Воениздат, 1941. – С. 128.

[154] Там же. С. 201.

[155] Горлицкая операция. Сборник документов. - М.: Воениздат, 1941. – С. 235-236.

[156] Горлицкая операция. Сборник документов. - М.: Воениздат, 1941. – С. 323-324.

[157] Там же. С. 372-380.

[158] Горлицкая операция. Сборник документов. - М.: Воениздат, 1941. – С. 384-386.

[159] Там же. С. 375.

[160] Горлицкая операция. Сборник документов. - М.: Воениздат, 1941. – С. 365.

[161] Людендорф. Э. Мои воспоминания о войне 1914-1918 гг. / Э. Людендорф. – М.:Наука, 2008. – С. 118-119.

[162] Уткин А.И. Забытая трагедия. Россия в первой мировой войне / А.И. Уткин. – Смоленск.: Русич, 2000. – 640с.

[163] Рявкин А.В. Первая мировая война / А.В. Рявкин. - М.: Дрофа, 1995. – С. 248.

[164] Сборник документов. Наступление Юго-Западного фронта в мае-июне 1916 г. – М.: Воениздат, 1929. – С. 290.

[165] Сборник документов. Наступление Юго-Западного фронта в мае-июне 1916 г. – М.: Воениздат, 1929. – С. 242.

[166] Рявкин А.В. Первая мировая война / А.В. Рявкин. - М.: Дрофа, 1995. – С. 250.

[167] Там же. С. 246.

[168] Сборник документов. Наступление Юго-Западного фронта в мае-июне 1916 г. – М.: Воениздат, 1929. – С. 254.

[169] На основе этой директивы на Юго-Западный фронт был отправлен 23-й армейский корпус.

[170] Сборник документов. Наступление Юго-Западного фронта в мае-июне 1916 г. – М.: Воениздат, 1929. – С. 252-253.

[171] Там же. С. 260.

[172] Там же.

[173] Сборник документов. Наступление Юго-Западного фронта в мае-июне 1916 г. – М.: Воениздат, 1929. – С. 260.

[174] Сборник документов. Наступление Юго-Западного фронта в мае-июне 1916 г. – М.: Воениздат, 1929. – С. 290.

[175] Там же. С. 285.

[176] Сборник документов. Наступление Юго-Западного фронта в мае-июне 1916 г. – М.: Воениздат, 1929. – С. 269.

[177]Уткин А. И. Первая Мировая война / А.И. Уткин. — М.: Алгоритм, 2001. — С. 275.

[178] Там же. С. 275-276.

[179] Сборник документов. Наступление Юго-Западного фронта в мае-июне 1916 г. – М.: Воениздат, 1929. – С. 300.

[180] Там же. С. 316.

[181] Речь шла о 1-м армейском и 1-м Туркестанских корпусах.

[182] Сборник документов. Наступление Юго-Западного фронта в мае-июне 1916 г. – М.: Воениздат, 1929. – С. 329-331.

[183]Брусилов. А.А. Мои воспоминания / А.А. Брусилов. – М.: Дрофа, 2003. – С. 345.

[184] Там же.

[185] Сборник документов. Наступление Юго-Западного фронта в мае-июне 1916 г. – М.: Воениздат, 1929. – С. 345.

[186] Яковлев Н.Н. 1августа 1914. / Н.Н. Яковлев. – М.: Молодая гвардия, 1982. – С. 138.

[187] Сборник документов. Наступление Юго-Западного фронта в мае-июне 1916 г.– М.: Воениздат, 1929. – С. 291.

[188] Сборник документов. Наступление Юго-Западного фронта в мае-июне 1916 г. – М.: Воениздат, 1929. – С. 406.

[189] Там же.

[190] Там же. С. 395.

[191] Сборник документов. Наступление Юго-Западного фронта в мае-июне 1916 г. – М.: Воениздат, 1929. – С. 436-437.

[192] Уткин А. И. Первая Мировая война / А.И. Уткин. — М.: Алгоритм, 2001. — С. 388.

[193] Там же.

[194] Там же. С. 388-389.

[195] Там же. С. 390.

[196] Сборник документов. Наступление Юго-Западного фронта в мае-июне 1916 г. – М.: Воениздат, 1929. – С. 356.

[197] Там же. С. 461.

[198] Сборник документов. Наступление Юго-Западного фронта в мае-июне 1916 г.– М.: Воениздат, 1929. – С. 485.

[199] Людендорф. Э. Мои воспоминания о войне 1914-1918 гг., т. I /Э. Людендорф. - М.: Воениздат, 1926. – С. 182.

[200] Сборник документов. Наступление Юго-Западного фронта в мае-июне 1916 г.– М.: Воениздат, 1929. – С. 496.

[201] Брусилов. А.А. Мои воспоминания / А.А. Брусилов. – М.: Дрофа, 2003. – С. 241.

[202] Ростунов И.И. Русский фронт первой мировой войны / И.И. Ростунов. - М.: Наука, 1976. – С. 287.

[203] Там же. С. 288.

[204] Там же. С. 305-309.

[205] Гарт Л. Правда о войне 1914-1918 гг. / Л. Гарт. – М.: Наука, 1935. – С.187.

[206] Вольпе. А. Фронтальный удар. Эвалюция форм оперативного маневра в позиционный период мировой войны / Ф. Вольпе. – М.: Наука, 1931. – С. 90-98.

[207] Фалькенгайн Э. Верховное командование 1914-1916 гг. в его важнейших решениях / Э. Фалькенгайн. – М.: Воениздат, 1923. – С. 243.

[208] Майсурян А.Г. Россия в первой мировой войне / А.Г. Масуйрян. - М.: Дрофа, 1993. С. 408.

[209] Людендорф Э. Мои воспоминания о войне 1914-1918гг., т. I. / Э. Людендорф. – М.: Воениздат, 1926. С. 434.

[210] Ростунов И.И. Русский фронт первой мировой войны / И.И. Ростунов. - М.: Наука, 1976. – С. 320.

[211] Там же. С. 322.

[212] Ростунов И.И. Русский фронт первой мировой войны / И.И. Ростунов. - М.: Наука, 1976. – С. 328.

[213] Там же. С. 330-332.

[214] Там же.

[215] Там же. С. 335.

[216] Яковлев Н.Н. 1 августа 1914 / Н.Н. Яковлев. – М.: Наука, 1986. – С. 245.

[217] Сидоров А.Л. Первая мировая война 1914-1918 гг. / А.Л. Сидоров. - М.: Наука, 1969. – С. 322.

[218] Яковлев Н.Н. 1 августа 1914 / Н.Н. Яковлев. – М.: Наука, 1986. – С. 248.

[219] Ростунов И.И. Русский фронт первой мировой войны / И.И. Ростунов. - М.: Наука, 1976. – С. 339.

[220] Ростунов И.И. Русский фронт первой мировой войны / И.И. Ростунов. - М.: Наука, 1976. – С. 342.

[221] Там же. С. 343-344.

[222] Там же. С. 346.

[223] Ростунов И.И. Русский фронт первой мировой войны / И.И. Ростунов. - М.: Наука, 1976. – С. 347.

[224] Людендорф. Э. Мои воспоминания о войне 1914-1918 гг., т. I /Э. Людендорф. - М.: Воениздат, 1926. – С. 246.

[225] Стратегический очерк войны 1914-1918 гг. // Протокол совещания главнокомандующих фронтами. – М.: Воениздат, 1929. – С. 133-151.

[226] Ленин В.И. Полное собрание сочинений, т. 32 / В.И. Ленин. – М.: Наука, 1976. – С. 300-301.

[227] Там же. С. 302.

[228] Цитируется по: Ростунов И.И. Русский фронт первой мировой войны / И.И. Ростунов. - М.: Наука, 1976. – С. 355-356.

[229] Верховский А.И. На трудном перевале / А.И. Верховский. – М.: Наука, 1959. – С. 275.

[230] Гинденбург П. Воспоминания / П. Гинденбург. – М.: Воениздат, 1922. – С. 45.

[231] Васюков В.О. Внешняя политика Временного правительства / В.О. Васюков. – М.: Наука, 1966. – С.182-183.

[232] Ленин В.И. Полное собрание сочинений, т.32. / В.И. Ленин. – М.: Наука, 1976. – С. 301-302.

[233] Стратегический очерк войны 1914-1918 гг. – М.: Воениздат, 1926. – С. 66.

[234] Стратегический очерк войны 1914-1918 гг. – М.: Воениздат, 1926. – С. 66.

[235] Там же. С. 154.

[236] Солнцева С.А. Ударные формирования русской армии в 1917 году // Отечественная история. 2007. - №2. С. 47-59.

[237] Ленин В.И. Полное собрание сочинений т. 32. / В.И. Ленин. – М.: Наука, 1976. – С. 366.

[238] Там же.

[239] Стратегический очерк войны 1914-1918 гг. – М.: Воениздат, 1926. – С. 67-68.

[240] Вольпе А. Фронтальный удар. Эволюция форм оперативного маневра в позиционный период мировой войны / А. Вольпе. – М.: Воениздат, 1931. – С. 362.

[241] Кавтарадзе А. Июньское наступление русской армии в 1917 году //А. Кавтарадзе. - М.: Военно-исторический журнал, 1967. – С. 115.

[242] Стратегический очерк войны 1914-1918 гг. – М.: Воениздат, 1926. – С. 71.

[243] Гофман М. Записки и дневники 1914-1918 гг. / М. Гофман. – М.: Воениздат, 1929. – С. 230.

[244] Стратегический очерк войны 1914-1918 гг. – М.: Воениздат, 1926. – С. 80.

[245] Верховский А.И. На трудном перевале / А.И. Верховский. – М.: Наука, 1959. – С. 285.

[246] Солнцева С.А. Ударные формирования русской армии в 1917 году // Отечественная история. 2007. - №2. С.176.

[247] Там же.

[248] Аннинский Л. Неизвестная война // Родина. 1993. №8-9. - С.282.

[249] Стратегический очерк войны 1914-1918. Румынский фронт. – М.: Воениздат, 1969. С. 216-217.

[250] Людендорф Э. Мои воспоминания о войне 1914-1918гг., т. I. / Э. Людендорф. – М.: Дрофа, 2008. – С. 343.

[251] Виноградов В.Н. Румыния в годы первой мировой войны / В.Н. Виноградов. – М.: Наука, 1969. - С. 216-217.

[252] Имеются в виду генералы А.Е. Эверт, Н.В. Рузский, А.Н. Куропаткин.