1.2 Женщина в древнерусской и средневековой семье (IX – XVI вв.)
Большую часть жизни женщина IX – XVI вв. проводила в семье. Между тем о многих сторонах семейной жизни, привычных нуждах и заботах, представлениях руссов мы знаем пока недостаточно. Как, например, понимал человек раннего средневековья нравственные нормы? Каков был брачный ритуал, семейный быт? Как складывались отношения между супругами, родителями и детьми?
Описание умыкания в древнейших летописных сводах отражает проявление согласования интересов сторон в матримониальных делах и, следовательно, свободной воли женщины в этом вопросе. Обряд похищения невесты «у воды» совершался на праздниках в честь богини «женитвы» Лады, которые начинались ранней весной, «на Красную горку», и продолжались до середины лета – дня Ивана Купалы. У зависимого населения этот обряд сохранялся долго.
Другая древняя форма закрепления брачных уз, сосуществовавшая в раннефеодальной Руси с умыканием, – «брак-приведение» с договорными элементами – свидетельствует уже о частичной утрате женщинами права на проявление свободной воли при выборе супруга и преимущественной роли в этом деле родственников или родителей невесты.
Спорным по сей день, является вопрос, существовала ли в древнейшей Руси «купля жен», известная как брачный обряд многим славянским народам.
С 988 г., с крещения Руси и присвоения церковью монопольного нрава утверждения брака, начали складываться нормы брачного права, включавшего в себя и определенные свадебные ритуалы. Процесс этот шел двумя путями: через трансформацию древних семейно-брачных обрядов в правовой обычай и через узаконение решений органов церковной власти, опиравшейся в своих действиях на византийское брачное право[54].
Брачный сговор (ряд) был следующим элементом установления супружеского союза на Руси. Родители договаривались о размерах приданого и предполагаемом дне свадьбы, если, конечно, устанавливалось согласие самих молодоженов, в том числе невесты. В русских Кормчих получение согласия вступающих в семейный союз определяется как важнейший элемент брачного процесса.
Отсутствие права свободного выбора женщиной жениха рассматривается как серьезный аргумент в пользу тезиса о приниженном социально-правовом положении русских женщин в IX – XVI вв. Поскольку брачный сговор имел, прежде всего, характер имущественной сделки, заключительное решение действительно принималось родителями или родственниками невесты. Однако это не являлось ограничением прав именно женщин: брачные дела сыновей, как правило, тоже вершили родители[55].
Надо полагать, что в среде зависимого населения на ранних этапах развития древнерусского государства брачные отношения тем более складывались под влиянием личной склонности. На это указывает статья Русской Правды (РП) о трех источниках обельного холопства, среди которых назван и брак свободного с рабой, не оговоренный условиями.
Изменения в положении жен древнерусских холопов произошли, по-видимому, лишь в конце XIV – XV в. и были связаны с общим усилением крепостничества. Судебник 1497 г., называя в ст. 66 те же три источника обельного холопства, что и РП[56].
Заключение «вольными» женщинами в XV в. браков с представителями непривилегированных сословий является неоспоримым свидетельством самостоятельного решения ими этих вопросов. При заключении таких браков ограничения исходили со стороны не родственников, а феодала-холоповладельца.
К концу XIII в. согласие сторон на брак стало фиксироваться в брачном договоре, или ряде, составлением которого после сговора занимались сваты или родственники. Элементы этой традиции встречаются в Уставе Ярослава Владимировича.
Заключительной частью брачного сговора в XIV – XV вв. являлось церковное обручение, ставшее закрепленным общественной моралью обязательством жениться на девушке.
Для вступления в сам венчальный брак от женщин на Руси требовалось выполнение многих условий. Одним из них был брачный возраст: 13–14 лет, в XIV – XV вв. – от 12 до 18–20 лет. Правда, зачастую условие это не соблюдалось, особенно когда вплетались политические мотивы[57].
Русская церковь препятствовала заключению браков с иноверцами. Также представители клира старались не допускать в браке смешения социальных и классовых различий: крестьянка и холопка в лучшем случае считались «меньшицами», т. е. вторыми женами; в худшем – свободный должен был или отказаться от притязаний на законное закрепление подобных отношений, или согласиться во имя брака стать холопом.
Ограничивалось и число замужеств: нормы христианской морали позволяли не более двух, ибо «бог совокупи – человек не разлучает». В феодальных республиках был разрешен и третий брак по смерти второго супруга.
Древнерусской женщине любого сословия запрещалось вступление в брак с лицами, близкими ей не только по крови, но и по свойству, а также по родству возможному или будущему. Сохранение невинности до брака закон не рассматривал как условие для его заключения. Девственности церковный закон требовал лишь от будущих жен представителей клира, а с людей мирских предписывал лишь взимать штраф в том случае, если «замуж пошла нечиста». Ведь главной целью церковников было венчать, утверждая церковную форму брака вместо умыканий на игрищах[58].
В день свадьбы в «среднюю» палату первой входила невеста. Перед ней несли каравай с деньгами – к сытой и богатой жизни будущей семьи. Примечательно, что такое пожелание относилось именно к ней: в невесте видели, возможно, будущую распорядительницу домашним бюджетом. Перед венчанием жениху и невесте «голову чесали»; обычай этот сохранился в обряде с дохристианских времен.
Перед поездкой к венцу невесту осыпали хмелем – «к веселью», вносили ритуальные предметы: шубы (к богатству), незашитые соломенные тюфяки и даже просто снопы (к легким родам) и т. п. Желанием сохранить любовь мужа объясняется существование обычая «баенной воды»[59].
Древнерусское бракоразводное право также возникло вместе с принятием христианства и распространением венчального брака, и, хотя светские власти неоднократно вмешивались в эту сферу деятельности церкви, именно церковь являлась монопольным регулятором его развития. В отличие от византийского законодательства в русском юридическом быте были иные поводы к признанию брака недействительным, а основанием к его прекращению считалась лишь смерть одного из супругов. Церковники принимали развод лишь как уступку человеческой слабости, и вся церковная литература была буквально пронизана идеей о божественности происхождения, а потому нерасторжимости брака.
Основным поводом к разводу с древнейших времен считалось прелюбодеяние, по-разному определявшееся для каждого из супругов. Муж признавался прелюбодеем лишь в том случае, если имел на стороне не только наложницу, но и детей от нее. Замужняя женщина считалась совершившей прелюбодеяние уже тогда, когда вступала в связь с посторонним мужчиной. Прелюбодеяние, совершенное в результате насилия, не считалось изменой[60].
Разнились и наказания за прелюбодеяние. Женщина вначале не обладала правом развода по причине неверности мужа: виновный супруг лишь наказывался годом поста и денежным штрафом. Муж же имел право развода с женой, которая ему изменила; священнослужители, жены которых допустили измену, не только имели право, но и были обязаны развестись.
Муж имел право развода с женой и по ряду других поводов, приравнивавшихся к прелюбодеянию.
С развитием феодального права женщина получила даже право развода по причине неверности супруга (XV в.).
Правами на развод по физиологическим причинам обладали равным образом оба супруга. Этот повод к разводу был официально признан уже в XII в. В случае разлучения по этой причине женщина уходила из семьи со всем своим имуществом. Право на развод по материальным причинам закреплялось за каждым из супругов.
Существуют указания на некоторые особые поводы к разводу. Например, в случае принятия монашества мужем или женой. Расторгать, таким образом, законные браки призывали женщин еретики. Церковный же закон в качестве ответной меры оговорил этот повод к разводу обязательным согласием другого супруга на разлучение и пострижение.
«Роспуст», или самовольный развод был объектом борьбы как церкви, так и княжеской власти. Примечательно, что самовольный уход из семьи практиковался на Руси и мужчинами, и женщинами. Если против «роспустов», совершенных мужьями, выступал еще Устав князя Ярослава, то в XIII – XV вв. представители клира вели борьбу уже против аналогичных проступков со стороны женщин.
Нормативные документы, отразившие наказания за «роспусты» без ведома церковных властей, указывают на пристальное внимание представителей клира к нравственной стороне брачных отношений. Во всяком случае при самовольном уходе мужа от жены с него кроме штрафа в пользу церкви взималась большая сумма как своеобразная компенсация за моральный ущерб. Размер пени зависел от статуса и достатка распадающейся семьи.
В XIV – XV вв. возможности такого «добровольного» развода все более ограничивались и отчетливее становилось стремление церкви сократить количество законных поводов к разводу[61].
В церковных нормативах оговариваются и случаи, которые ни при каких обстоятельствах не могли быть поводом к разводу. Так, в XII – XIII вв. брак налагал на супружескую чету обязанности по взаимному уходу и содержанию в случае болезни. Правда, с течением времени это правило исчезло из канонических сборников.
Итак, элементы традиционного ритуала закрепления семейных уз трансформировались за несколько столетии в предсвадебные и свадебные обряды, типичные для венчального брака, освященного церковью. Узаконивая венчальный брак, церковь выступала в качестве регулятора в решении матримониальных дел: церковные законы устанавливали определенные наказания за насильную или несвоевременную выдачу замуж, за моральное оскорбление, наносимое возможным отказом жениха от невесты, или за несоблюдение других условий, необходимых для заключения брака, что в конечном счете отвечало интересам женщины. Узаконение различных поводов к разводу, правом на который в древнерусском государстве обладали женщины разных сословий, также свидетельствует об относительно высоком для средневековья юридическом статусе древнерусских женщин. Вместе с тем именно христианская церковь стремилась утвердить мораль «социального торможения», покорности и подчиненности женщины.
Все стороны изучения социального статуса женщины в средневековом обществе так или иначе связаны с семьей – важнейшей ячейкой древнерусского феодального общества XI – XV вв., а для освещения статуса женщины в семье очевидна необходимость, с одной стороны, изучения церковного учения о семье и месте в ней женщины, а с другой – восприятия церковно-юридических норм современниками, преломления в их сознании связанных с ними проблем.
Развитие семейно-брачных отношений от больших семей VI – VII вв. к экономически и юридически самостоятельным малым семьям XI – XII вв. не вызывает сомнения у большинства исследователей. Характер семейных связей, присущих индивидуальной семье, бытовавшей в рассматриваемый период, подтверждается и по археологическим и письменным источникам[62].
Структура индивидуальной семьи в эпоху средневековья и ее внутренняя организация складывались под воздействием развивающегося христианства, и поэтому развитие семейно-брачных отношении и статус женщины в семье регулировались в значительной степени нормами христианской морали. Основу церковной концепции семьи составлял тезис о святости супружества. При этом сам брак рассматривался как непреодолимое и неизбежное для простого мирянина «зло». Целомудрие рассматривалось как путь к спасению души. Таким образом, внедрение нравственных начал в семенную жизнь древнерусского человека исходило из провозглашаемых церковью принципов.
Проблема выбора между целомудрием, девственностью и супружеством была для средневекового человека проблемой соотношения идеала и действительности.
Микроклимат в древнерусской семье зависел именно от женщины: «Подобает жене мужа своего мети аки главу на плечах, а муж жену свою – аки душу в теле»[63].
Вне зависимости от того, был ли основан брак на отношениях взаимной склонности, или же в основе его лежала экономическая сделка родителей, прочность семейных уз охранялась церковным законом. Поэтому основное внимание церковных сборников не случайно было обращено на проблемы интимной этики. В случае совершения «греха», т. е. отступления от норм, установленных церковью, назначался пост. В определенной мере это способствовало развитию культуры жизни в браке и объективно содействовало охране здоровья женщины.
Церковь налагала многочисленные запреты в отношении поведения женщины в семье и вне дома. Однако жены князей, бояр, а также представителей вотчиной администрации были в то время отнюдь не «теремными затворницами», а, например, участницами праздничных пиров.
Общение женщины вне дома с мужчинами, не являвшимися ее родственниками или членами ее семьи, также осуждалось церковниками. Карались и те, кто попустительствовал супружеской неверности. Мера наказания определялась социальным статусом (чем он был выше, тем строже был штраф), а также тем, в какой степени здесь присутствовало спонтанное проявление чувства или же преднамеренность (преднамеренное оскорбление считалось предосудительнее).
Церковь активно боролась и против всех пережитков дохристианской морали, одним из которых было многоженство. Простой люд не знал многоженства. Это явление, не став на Руси повсеместным, охватывало лишь некоторые высшие слои господствующего класса.
Отмеченные церковными памятниками внебрачные связи были явлением довольно распространенным, хотя многочисленные приписки, сделанные на полях церковных сборников самими переписчиками из среды клира или читателями этих текстов, говорят о несомненном усвоении людьми христианских норм нравственности и понимании противозаконности внесупружеских связей.
Рассмотренная система религиозных морально-нравственных норм заставляет прийти к выводу о противоречивости многих церковных постулатов.
В литературе раскрывается еще одна интересная сторона мира древнерусской женщины – роль «чародеиниц» в народном врачевании, в сохранении и передаче опыта народной медицины. В деревнях именно знахарки выступали как повивальные бабки (акушерки), лечили от бесплодия. Целить недуги умели и образованные княгини; их методы и средства лечения вошли в историю мировой медицины[64].
Определяя рождение и воспитание детей как установленное богом и освященное традицией «назначение» каждой женщины-матери, идеологам церкви удалось направить социальную активность женщины в сферу личной, семейной жизни, где «главой» жене и детям должен был быть мужчина.
В современной литературе нередко можно встретить предположение о том, что древнерусские женщины были ограничены «узким кругом домашних интересов», но, по сути, это восприятие сегодняшнего дня в условиях. В средневековье с характерным для него господством личного, натурального хозяйства именно дом был основным жизненным пространством человека. Именно здесь под влиянием женщины-матери и формировались взгляды подрастающего поколения, и потому адресатом многих поучений церковников, касающихся воспитания «чад», являлась именно мать.
В древней Руси женщина выступала как воспитательница целомудренности и послушания.
Однако все это отнюдь не исключало возможности конфликтных ситуаций между матерью и детьми в древнерусских семьях. В подобных ситуациях на сторону матери сразу же вставал закон.
Особую часть христианского учения о семье и месте в ней женщины занимает вопрос об отношении к вдовам. Церковь исходила из того, что со смертью мужа жена теряла своего опекуна, и поэтому рекомендовала оказывать вдовам снисхождение. Нередко завещатель специально оговаривал «передачу» жены под опеку ближайшего родственника по мужской линии или духовного лица, что было духовенству выгодно.
В большинстве случаев, древнерусские женщины став вдовами, не только не попадали под власть родственников-опекунов (в отличие от западноевропейского юридического быта), но и обладали полнотой власти в отношении завещанного имущества[65].
Получив права опеки, женщины вполне успешно управляли своим имуществом.
Наиболее полно круг прав и обязанностей жены в семье XVI века был сформулирован «Домостроем» – сводом правил поведения горожан, составленный священником Сильвестром. Согласно «Домострою» именно мужу или отцу как главе семьи надлежало управлять всей домашней жизнью. Распоряжения его должны были беспрекословно выполняться, а мораль того времени не исключала применения им и физических наказаний. В то же время хозяйка дома, по мнению автора «Домостроя», претендуя на главенство, в том числе и в вопросах воспитания детей, должна была уметь хорошо организовывать домашнее хозяйство.
«Домострой» отразил сложившиеся ко времени его создания образ жизни московитов XVI века. Об этом свидетельствуют в своих записках и путешественники-иностранцы. Они оставили описание семейного быта женщин царского двора, повседневная жизнь которых проходила вдали от людских глаз.
Также рассматривая эту часть вопроса необходимо затронуть проблему обучения женщин в это время. Первые сведения об обучении девочек в России относятся к XI веку. В 1086 году Анна Всеволодовна, сестра Владимира Мономаха, открыла девичье училище при Андреевском монастыре в Киеве. Дочь полоцкого князя Ефросинья в основанных ею монастырях обучала не только монахинь, но женщин-мирянок.
На Руси учебные заведения именовались училищами: слово школа вошло в обиход начиная с XIV века. Уже в первой половине XI века были известны дворцовая школа князя Владимира в Киеве и школа, основанная Ярославом Мудрым[66] в Новгороде в 1030 году.
Содержание образования, как и в учебных заведениях Запада, составляли восходящие к античности семь свободных искусств: грамматика, риторика, диалектика (так называемый тривиум), арифметика, геометрия, музыка и астрономия (так называемый квадривиум). Особые школы существовали для обучения грамоте и иностранным языкам; в 1086 году в Киеве было открыто первое женское училище. По образцу киевской и новгородской при дворах русских князей открывались и другие школы – например, в Переяславле, Чернигове, Суздале школы создавались при монастырях.
Упадок культурной жизни Древней Руси в результате татаро-монгольского нашествия (как известно, в это время погибла большая часть древнерусских рукописей) отразился и на образовании. Из в основном светского оно стало почти исключительно духовным (монастырским). Именно православные монастыри сыграли в это время (XIII – XV вв.) роль хранителей и распространителей российского образования.
Укрепление Московского государства повлекло за собой и некоторый подъем образования. С одной стороны, стали возникать многочисленные приходские и частные школы, где обучались грамоте и счету дети не только духовенства, но и ремесленников и купцов; с другой – была создана и закреплена решениями Стоглавого собора (1551 г.) система православного образования[67].
Перемены, происшедшие в России в XVI столетии и связанные с возникновением самодержавной, сословно-иерархической, централизованной монархии, оказали прямое влияние на строй и особенности семейных отношений. В иерархически организованном государстве сравнительно быстро сошли на нет многие результаты длительной эволюции имущественных прав женщин.
Таким образом, сопоставление церковной концепции семьи и социального предназначения женщины с фактами, характеризующими историческую реальность русского общества IX – XVI веках, дает представление о культурных, юридических и моральных нормах отношения к женщине в древнерусском обществе.
В целом картина жизни русской семьи этого времени и положения в ней женщины вовсе не столь уж мрачна, как это нередко представляется в литературе, говоря о патриархальном быте с деспотической властью «главы дома». Религия и церковь, хотя и играли важную роль в жизни средневековой Руси, не охватывали всех сторон духовного мира человека той эпохи. На представления людей о роли женщины в семье влияли тогда и реалии окружающего мира, и народные традиции, и взгляды, унаследованные с дохристианских времен.
... матриархата к патриархату? 2. Какие известных русских женщин допетровского времени Вы знаете? 3. Как Вы думаете, почему мужчины на протяжении всей истории занимали ведущее положение в обществе? 4. Какое влияние, на Ваш взгляд, оказывала Православная церковь на статус женщины в период средневековья? Спасибо за ...
... подборка рассказов, перед составителями стояли более широкие задачи. Во-первых, на основе опубликованных текстов сформулировать, в чем же заключаются специфические особенности женской литературы, а во-вторых, в чем сходство и различие современных российской и европейской, в данном случае финской, парадигм женского художественного самовыражения. Поэтому в сборнике рассказов есть теоретическая ...
ужчин, которые ревниво относятся к посягательству на то, что они считают своей прерогативой (занятие наукой). Предмет данной работы является женщина как деятель науки. Объект – вклад женщин в историю науки. Цель данной работы является исследование становления женщины-ученой. Задачи: - выявить историю становления женщины-ученой; - рассмотреть дискриминацию и эмансипацию женщин в науке. ...
... базу для появления мануфактур, крупных предприятий, основанных на разделении труда и ручной ремесленной технике. Прежде чем говорить о женщине-предпринимателе XVII-XVIII веков нужно знать основные вехи истории развития женского предпринимательства с Древней Руси. 1.3 Основные исторические аспекты в развитии женского предпринимательства Несмотря на фактическое бесправие женщин, несмотря на ...
0 комментариев