Причины краха династии Романовых

Астраханский Государственный Университет

РЕФЕРАТ

ТЕМА:

Причины краха династии Романовых

Выполнила студентка I курса

заочного обучения группы №4

Попова Т. В.

Проверила:

Шарикова Тамара Васильевна

Родоначальником боярского рода Романовых были знатный выходец из Прусской земли Андрей Иванович Кобыла с братом своим Федором, пришедшие на Русь в XIV веке. Они дали начало многочисленному потомству и многим знатнейшим русским родам.

Правнучка Андрея Кобылы Анастасия стала царицей – женой царя Ивана Грозного. Так потомки Андрея породнились с древней династией Московских царей. Брат царицы Никита Романович был особо приближен к жестокому царю. Но умирает Иван Грозный. По его завещанию Никита Романович назначается одним из опекунов – советников своего племянника – нового царя Федора. Начинается борьба за власть.

По навету всесильного Бориса Годунова – тестя царя Федора – старший из сыновей Никиты Романовича пострижен в монахи под именем Филарета.

Умирает царь Федор и прекращается древняя династия Рюриковичей. И тогда наступают невиданные, темные времена на Руси – времена Смуты. Избрание на царство Бориса Годунова, подозреваемого в убийстве наследника престола малолетнего Дмитрия; невиданный голод и мор; смерть Годунова; нашествие поляков на Русь и самозванец Лжедмитрий, посаженный поляками на русский престол; всеобщее обнищание; людоедство и разбои.

Тогда, в дни Смутного времени, Филарет Романов был возвращен из ссылки и стал митрополитом Ростовским. Изгнаны поляки из Москвы, погиб Лжедмитрий, и в 1613 году Великий Земский собор прекращает, наконец, страшную эпоху междуцарствия и Смуты.

21 февраля 1613г., на Земский собор собрались около 700 выбранных, городские представители на этот раз выбирались даже в провинции. Собор избрал на царство шестнадцатилетнего Михаила Федоровича Романова. На этом закончился династический кризис смуты. Началось тяжелое, медленное воссоздание храмины Российского государства, потрясенного глубоким династическим кризисом, жесточайшей социальной рознью, экономическим обвалом, голодом, политическим распадом страны, внешней агрессией. Правда, фактически преодоление социальных волнений, а так же освобождений страны от оккупантов, продолжилось еще некоторое время. В отношении самой династии тогда, конечно, нельзя было знать, что правление Романовых будет долгим – более трехсот лет, хотя к концу правления уже продолжительное время не в чистой форме. Династия Романовых уже пресеклась со смертью Петра II в начале 1730 г. – по мужской линии, а со смертью Елизаветы в конце 1761 г. – по чистой линии. О причинах выбора Романова нужно указать, что роль сыграло, кроме прочего, родство со старой династией Рюриковичей. Романовы не относились к высшему дворянству, но Анастасия Романова была первой женой Ивана IV. Он женился вскоре после коронации и таким образом в 1547г. не только положил начало Московскому царству, но и неосознанно создал основу для постоянства власти на протяжении многих столетий, тем более что царевичи, прежде всего по соображениям веры, до 1710 г. не женились на представительницах иностранных династий.

Романовы, особенно отец Михаила Филарет, решили проблему прерывания «царева корня», по возможности уничтожая воспоминания и документы о царях смуты, фальсифицируя историю смуты в своем духе. Представляя выборы как поиск правителя, предопределенного Богом, и выдавая Михаила за более или менее прямого потомка последних Рюриковичей, причем им на помощь пришла случайность – патронимия Федорович – которую также можно было вести от Федора Ивановича. Хотя фальшивые претенденты все еще продолжали возникать (за все столетие их было семнадцать), но во второй половине 17 в. они уже называли себя не Рюриковичами, а Романовыми, так что династию можно считать признанной, начиная с Алексея Михайловича. Это тем более удивительно, что Михаил Федорович и Алексей Михайлович начали править в молодом возрасте. (И последующий Романовы при вступлении на трон были очень молодыми, а некоторые и малолетними.) Но свержению препятствовали две традиционные опоры московской аристократии: церковь и служилое дворянство, в то время как третий столп их власти – традиция (старина) – во время смуты впервые пошатнулся и продолжал расшатываться прогрессирующей «европеизацией».

Проблему разрушения традиций обострил Петр I (Великий) железной рукой осуществивший радикальные преобразования, по сути дела перестройку, и модернизировавший самодержавие. К его знаменитым реформам относится и введение титула императора. При этом речь уже не шла о совместных действиях с церковью, которая потеряла свое вековое значение единственной духовной власти, равно как в эпоху антиклерикализма и господства национальных церквей – свое равноправие со светской властью.

После завершения Северной войны Ништадтским миром сенат и синод, то есть верховный светский и высший духовный органы власти, 20 октября 1721 г. приняли решение просить Петра I принять титул «Отца отечества, императора всея Руси, Петра Великого». Двумя днями позже Петр утвердил этот титул и при этом объяснил, что речь идет уже не о преемнике византийского императора, а, со ссылкой на прецедент 1514 г., о новом императорском титуле с заимствованным латинским наименованием «император» (ср., соответственно, «древнерусская империя» как наименование для Петербургской империи). И прочая риторика была античной (pater patriae, magnus) и символизировала разворот к Западу. В этом смысле Петр использовал императорский титул уже с 1710 г. по отношению к завоеванным Остзейским провинциям («царь и император всея Руси»). Тем не менее, не следует исключать остатки византийской традиции, тем более что она перенималась и через западных правоведов 17 в., чьи учебники были переведены по приказу Петра. Во всяком случае, императорский титул однажды уже использовался в 1689 г. применительно к Ивану V и Петру I. В 1721 г. стало ясно, что новый титул должен заменить царский титул, а не использоваться наряду с ним.

Судьба великих часто бывает такова, что их потомство формируется неудовлетворительно или совсем хаотично. Так, Иван IV частично нес ответственность за пресечение династии Рюриковичей, а Петр I – поразительная параллель – жестоко расправился со своим старшим сыном. Горький опыт с Алексеем (умер 26 июня 1718 г.) побудил Петр I 5 февраля 1722 г. установить новый порядок престолонаследия, который до сих пор по обычаю заключался в праве первородства по мужской линии. Это было сделано в «Уставе о наследии престола», основанном на трактате Феофана Прокоповича под названием «Правда воли монаршей» (издан на немецком языке в 1724 г.), который содержал естественно-правовые и теологические аргументы в стиле раннего абсолютизма. Со ссылкой на указ о единонаследии 1714г., дававший отцу семейства право или вменявший ему в обязанность сделать единственным наследником имущества любого из своих сыновей, монарх также получил право передавать трон по наследству кандидату по своему выбору. Возможно, Петр хотел этим, прежде всего, исключить претензии своего внука Петра Алексеевича. Но урегулировать вопрос на практике императору, чей последний сын (Петр) умер в 1719 г., не удалось.

Когда в 1725 г. Петр Великий умер, имелись лишь косвенные указания на его жену Екатерину, как на наследницу. Он впервые в русской истории, короновал ее в 1724 г. как императрицу и, в противоположность Прокоповичу, называл ее наследницей трона. Правда порядок престолонаследия не был связан с коронацией, и Екатерина I, которая некогда была служанкой, стала императрицей скорее в результате махинаций людей, имевших власть в то время. Она должна была заранее отказаться от нового права определять наследника в пользу сына царевича Алексея, хотя она для проформы и написала завещание, в котором передавала власть внуку Петра Великого: так, с Петром II Романовы снова вернулись к правлению.

Потомки Петра Великого до вступления на престол Екатерины II в ранней допетровской и доекатерининской историографии считались, как правило, слабыми. Это особенно относиться к двум женщинам, возведенным на трон гвардией после короткого периода «правления» малолетнего Петра II: Анне, дочери сводного брата Петра Ивана V, которая первой из членов царского дома в 1710 г. вышла замуж за иностранца – герцога Курляндского, и Елизавете, дочери самого Петра I. Восшествие на престол Елизаветы в 1741 г. Еще раз помешало переходу власти к преимущественно западноевропейской династии, поскольку малолетний Иван VI, как правнук Ивана V, был в большем родстве с домами Мекленбург-Шверин и Брауншвейг-Люнебург, чем с русской династией. Спустя двадцать лет не осталось ни одного чистокровного Романова.

Выбор Елизаветы при поиске наследника пал на ее племянника, герцога Карла Петера Ульриха Голштейн-Готторпского, сына ее рано умершей сестры Анны, которую Петр Великий незадолго до своей смерти выдал замуж в Шлезвиг-Голштейн с перспективой русско-шведского союза. Поскольку герцоги являлись также наследниками шведского трона, то право на наследование имел и Карл Петер – внук Карла XII. Однако Елизавета в договоре, подписанном в Або в 1743 г., вынудили шведов отказаться от него. Со вступлением Петра III на полгода на русский престол в конце 1761 г. началось правление дома Романовых-Голштейн-Готторпов. Для того чтобы защитить мужскую линию этой династии, его сын Павел I, не в последнюю очередь, основываясь на своем горьком опыте, приобретенном благодаря своей матери Екатерине II, по поводу своей коронации 5 апреля 1797 г. издал закон о преемстве престола. Екатерина отстраняла нелюбимого сына, рожденного от нелюбимого мужа, от государственных дел, и только удар помешал ей исключить Павла из наследования в пользу своих внуков. Теперь «Учреждение об императорской фамилии», так называемая русская конституция, отменяло порядок престолонаследия, установленный Петром Великим, и устанавливало преимущественное право старшего сына (с титулом «цесаревич» для наследника престола). Другим членам семьи назначалось содержание (апанаж). В конце концов, двор ежегодно получал из государственной казны 46 млн. рублей.

Петр III, сам русский только наполовину, женился на немке Софии Фредерике Августе фон Ангальт-Цербстской, ставшей впоследствии Екатериной II. Ему подражали все его потомки, за исключением Александра III, женившегося на датчанке. В родстве были дома Гессен-Дармштадтский и Вюрттембергский (Павел I), Баден-Баденский (Александр I), Прусский (Николай I), еще раз Гессен-Дармштадтский (Александр II) и Гессенский (Николай II). Поэтому доля русской крови в династии настолько уменьшилась, что у последнего императора составляла всего 1/64. И это не просто математические забавы. Этот факт приобрел значение во время первой мировой войны, поскольку русские осознали, что ими правят, собственно говоря, противники – немцы. В прежние времена родство русского императора с немецкими курфюршескими домами очень часто сказывалось положительно. Александр I при Наполеоне протестовал против низложения своих южно- и западно-немецких родственников, Николай I имел особенно сердечные отношения с Гогенцоллернами, а русско-прусское и русско-германское сотрудничество на протяжении всего 19 в. в значительной степени вообще основывалось на этом. Оно было невосприимчиво к панславистским нападкам и существовало между монархами даже в эпоху официального русско-французского содружества, когда Николай II и Вильгельм II в 1905 г. в Бьерке попытались вновь обрести старую основу. Однако во время первой мировой войны именно почти немецкое происхождение Николая II и полностью немецкое – его супруги Александры (Алисы Гессенской), которую считали немецким агентом, содействовало дискредитации династии и, в конце концов, ее краху.

Этот крах был тем более горьким, что с 1905 г. страна имела неплохой шанс превратиться в парламентскую монархию. Последние императоры уже давно не имели той самодержавной власти, с которой Иван IV некогда начал династию царей. Россия от автократии через стадии абсолютизма, просвещенного абсолютизма и позднего абсолютизма уже дошла до конституционной монархии.

Русское самодержавие имеет генуинный и византийский корни. Первый восходит к прочному положению, которое приобрели великие князья после распада Киевской Руси со второй половины 12 в. на северо-востоке (Владимиро-Суздальское княжество). Отличная от западноевропейской социальная структура (отсутствие третьего сословия, ленного дворянства), в частности, сыграла решающую роль в том, что здесь не произошло формирование феодализма в смысле делегирования властных прав и, тем самым, возникновение сепаратизма и (политических) сословий. В отсутствие теории неповиновения имели место только слабые протесты против все более усиливавшейся, в том числе и с помощью церкви, княжеской власти, которая вдобавок ориентировалась на монгольско-татарский пример. Византийский корень выразился в отношении власти к православной церкви, но, прежде всего в «translation imperia» после упадка Византии в 1453 г., т.е. в том, что Россия стала преемницей Византии. Для практики было важнее царствование Ивана IY. Он хотел с помощью опричнины осуществить самодержавие в чистом виде и для этого создал государство в государстве, поскольку желал искоренить последние остатки так называемых претензий удельных князей на московский трон. Во время этого террора, оправдывавшего прозвище «Грозный», он нанес значительный урон высшему дворянству, боярству, тогда как низшее дворянство и тогда и позднее оказалось опорой самодержавия.

Опричнина была уродливым проявлением чрезмерного властолюбия. Иван IY без нее сыграл бы значительную роль в развитии самодержавия, которое он, первым из правителей, обосновал теоретически. Он укрепил государственный аппарат, усилил имперские притязания и реформировал правопорядок. Бесправность дворянства, в том числе и в отношении владения и физической неприкосновенности, является существенным признаком этой системы, которую, тем не менее, нельзя ставить наравне с деспотией: самодержец должен был соблюдать божественное и в значительной мере историческое право, а также наследственную легитимность, сообразно с которой преемник должен был принадлежать к династии.

В 1613 году Михаил Романов взошел на русский трон. Спустя триста четыре года в 1917м династия Романовых рухнула. В стране началась новая грандиозная смута, приведшая Россию на край национально-государственной гибели. Снова встал «род на род» - гражданская война потрясла страну, снова глубокий экономический кризис смертельно поразил российский хозяйственный организм, а очередной политический распад, осложненный внешними силами, грозил существованию самой российской государственности. Жизнь складывалась так, словно и не было этих трех веков, будто, едва выйдя из смуты, Россия тут же вновь пошла по кругам исторического ада. Триста лет спрессовались, как бы воедино подчеркнув одновременно и историческую схожесть драматических ситуаций, и их кардинальное различие, и хронологическую разновременность, и иное личностное воплощение самой верховной власти России. Династия родилась, династия рухнула.

А в рамках этих трех столетий на русский трон один за другим – порой мирно и безмятежно, порой трагически и суматошно – восходили девятнадцать носителей царственной фамилии Романовых: мужчины и женщины, умудренные опытом государственные деятели и безусые мальчики, за которыми виделись могучие фигуры фаворитов, и чисто русские люди, и иноземцы, едва способные связать несколько слов по-русски. И все это были Романовы.

Среди них были и умные, и глупые люди, активные, удачливые правители и пассивные созерцатели; страстные воители и реформаторы и тихие, смиренные, покорные Богу властители, примерные семьянины и гадолюбивцы и ветреные, сладострастные герои альковной жизни.

И все же в первую очередь они были носителями высшей власти в России XVII – начала XX веков, в стране, которая диктовала свои законы всем этим монархам, несмотря на их порой полную человеческую несхожесть. Династия принимала Россию, как нескончаемую историческую эстафету.

В период правления династии Романовых Россия превратилась из истекающей кровью, полуразрушенной и раздробленной страны, в великую мировую державу, в могучую империю со всеми соответствующими ей социально-экономическими, политическими, культурными характеристиками. И в эпицентре этого движения стояли монархи, властелины, люди, отражавшие все величие, все слабости и провалы трехсотлетнего периода российской истории и наложившие свою личную печать и на это величие, и на эти провалы, в конце концов, закончившиеся сто лет назад безвозвратным крахом одной из самых значительных династий в мировой истории.

Царствующая династия Романовых прекратила свое существование в доме Ипатьева в Екатеринбурге, начавшись в Ипатьевском монастыре Костромы. Некоторые ученые доказывают, что владелец «дома особого назначения» был прямым потомком владельца монастыря.

Династия Романовых, с учетом Голштейн-Готторпской линии правили триста четыре года, последние двадцать три из них царствовал Николай II.

В настоящее время все чаще задаются вопросом, а была ли такая уж крайняя необходимость в расстреле столь большого количества людей, включая невинных детей? Зачем понадобилась токая жестокость, доходившая до садизма и проявления элементов мародерства.

До конца своих дней царь Николай II сохранил некую тетрадь. Это конспект по истории России, который вел один из его великих предков - царь-реформатор Александр II, будучи наследником престола.

«Романовы» - гордо озаглавлена тетрадь.

«Романовы» - так можно озаглавить три столетия истории России.

Историк Марина Грей, дочь генерала А.И.Деникина рассматривает несколько наиболее вероятных, с ее точки зрения версий, что касается судьбы царской семьи и событий в ночь на 17 июля 1917 года: