Столыпинские аграрные законы

1.2   Столыпинские аграрные законы

Первая русская революция с особенной силой показала помещикам, что другого выхода, другого пути спасения своих земель у них нет.

Столыпинский террор и аграрная «реформа» были двумя сторонами одного плана подавления революции. Помочь кулаку экономически окрепнуть и усилиться за счет ограбления остальной массы крестьянства с тем, чтобы облагодетельствованный самодержавием и окруженный враждебной ему крестьянской средой кулак прочно пристал к контрреволюционному, помещичьему лагерю и стал его сторожевым псом в деревне, - вот в чем состоял новый курс аграрной политики царизма. «Ставка на сильных» - таков был ее девиз.

Ставка на сильных с неизбежностью влекла за собой политику разрушения крестьянской общины. Чтобы кулак мог беспрепятственно скупать землю у обнищавшей деревенской бедноты, чтобы он мог собирать все свои земли в одно место и заводить крупное хозяйство с применением машин и труда батраков, нужно было широко открыть выход из общины зажиточной верхушке деревни и ликвидировать в ее интересах общинное землепользование.

Правительство готовило аграрный переворот исподволь. С этой целью указом от 4 марта 1906 г. были созданы землеустроительные комиссии – уездные и губернские. Уже состав комиссий ясно свидетельствовал о том, чьи интересы они будут представлять. На десять помещиков и чиновников в уездных комиссиях приходилось три представителя от крестьян.

9 ноября 1906 г., в промежуток между разгоном первой и созывом второй Думы, правительство издало главный из столыпинских указов, «скромно» именовавшийся – «О дополнении некоторых постановлений действующего закона, касающихся крестьянского землевладения».

Статья первая его гласила, что каждый домохозяин, владеющий надельной землей на общинном праве, может во всякое время требовать укрепления за собой в личную собственность причитающейся ему части этой земли. Таким образом, обязательный характер общины, на страже которого самодержавие стояло многие десятилетия, был отменен.

Но указ не ограничивался декларированием права выхода из общины. Царские законодатели стремились обеспечить наиболее благоприятные условия выхода для кулаков. В тех общинах, в которых общих переделов не было уже в течение 24 лет, каждый домохозяин, пожелавший перейти от общинного владения к личному, получал возможность укрепить и личную собственность все участки общинной земли, фактически состоявшие в его постоянном пользовании. Ясно, что такой порядок был прежде всего выгоден кулаку.

Там же, где за предшествующие 24 года были общие переделы, выделявшийся получал опять-таки все участки общинной земли, которые ему были предоставлены в пользование до следующего общего передела. Если же земли у него оказалось больше, чем полагалось по числу душ в семье, то за излишек нужно было уплатить обществу его стоимость. Однако стоимость земли определялись по первоначальной выкупной цене 1861 года, которая была намного ниже существующей цены. Значит, и в этом случае выигрывал кулак, получавший своеобразную «премию» за выдел.

Все остальные статьи указа также были направлены на обеспечение интересов кулака. Решение по вопросу о выделе должно было приниматься сельским сходом простым большинством голосов. В том случае, если общество в течение месяца не вынесет приговора, то выдел подавших заявление мог произвести земский начальник своей властью.

Наконец, специальная статья указывала, что каждый домохозяин, за которым «укреплены» участки земли в личную собственность, имеет право во всякое время требовать, чтобы ему взамен этих участков, расположенных в разных местах, был выделен соответственный по размерам участок в одном месте. Когда сам хозяин переселялся при этом на свой участок, то такой участок назывался хутором, если же все постройки оставались в деревне, то этот участок назывался отрубом.

Таково было основное содержание столыпинского аграрного закона, знаменовавшего собой поворот в аграрной политике царизма и требовавшего для своего осуществления «сплошного, систематического, необузданного насилия над крестьянской массой и над пролетариатом»1.

Помещичьи и буржуазные партии всецело стояли на позициях поддержки столыпинской аграрной политики. Кадетов отличала от правых и октябристов лишь боязнь того, что грубая ломка общины приведет не к покою, а, напротив, к новым «осложнениям». Поэтому кадетские ораторы в III Думе робко призывали правительство к действиям постепенным и осторожным.

Напротив, правых и октябристов не удовлетворил даже указ 9 ноября. Они настаивали на том, чтобы насильственная ломка общины проводилась еще более решительно и без промедления. В этом духе правооктябристское большинство Думы и внесла изменения в указ. После принятия его Государственным советом закон был утвержден царем и издан 14 июня 1910 года.

Наиболее существенным дополнением, которое новый закон вносил в столыпинскую аграрную политику, был установленный им порядок, при котором «общества», в которых не было общих переделов со времени наделениями землей, прямо объявлялись перешедшими к насильственному владению. Оформление этого перехода производилось выдачей царскими «удостоверительных актов».

Черносотенная дума с особенной настойчивостью добивалась, чтобы крестьяне не только «укрепляли» свои земельные наделы, но и выселялись из деревни на хутора. Помещики откровенно объясняли с думской трибуны, что им по душе разъединение крестьян, так как оно предохраняет помещиков от памятных по 1905 г. действий «скопом», «нападений толпой». В законе 14 июня устанавливалось, что выдел земли в одном месте должен совершаться по решению, принятому простым большинством голосов на сходе вместо двух третей голосов, как это требовалось раньше.

Непосредственным продолжением закона 14 июня 1910 г. явился закон о землеустройстве, изданный 29 мая 1911 г. Этот закон наделял еще более широкими полномочиями, вплоть до судебных, землеустроительные комиссии, метко прозванные крестьянами «землеграбительными»1.