Политика сплошной коллективизации сельского хозяйства, её экономические и социальные последствия

2. Политика сплошной коллективизации сельского хозяйства, её экономические и социальные последствия

1). Суть коллективизации

Новый курс социально-экономической политики Советской власти выражался, с одной стороны, в том, что были определены форсированные темпы развития, а с другой, в том, что саморазвитие индустрии происходило не пропорционально, с обеспечением явных приоритетов производству. В поисках средств потребления государство встало на путь перераспределения национального дохода страны посредством перекачки значительной его части из деревни в город, из сельского хозяйства в промышленность. Однако мелкое крестьянское хозяйство, на котором базировался аграрный сектор российской экономики, ограничивало возможность такой перекачки. Это обстоятельство, а также задачи создания социально-однородного и политически монолитного общества, предопределили объективную необходимость столь ускоренного обобществления крестьянского сельского хозяйства страны. Того же требовали и интересы укрепления обороноспособности страны, учитывая обороноспособность страны. Эти соображения были отражены в докладе сектора обороны Госплана СССР Совету труда и обороны страны, посвящённом вопросам учёта интересов обороны в первом пятилетнем плане. Намечаемое планом существенное увеличение доли обобществлённых крестьянских хозяйств было признано в этом документе социально-экономическим мероприятием, которое всецело отвечало интересам обороны страны.

Курс на осуществление перехода распылённых крестьянских хозяйств на рельсы крупного производства наметил XV съезд ВКП (б), состоявшийся в декабре 1927г. Одновременно он выдвинул задачу «развивать дальше наступление на кулачество», принять ряд новых мер, «ограничивающих развитие капитализма в деревне и ведущих крестьянское хозяйство по направление к социализму».

Политика наступление на кулачество выразилась в произвольном применении усиленного индивидуального обложения зажиточного крестьянства сельскохозяйственным налогом, а затем и системы твёрдых заданий по хлебозаготовкам (при невыполнении эти задания увеличивались в несколько раз), принудительном выкупе тракторов и сложных машин, изъятии земельных излишков, резком сокращении, а вскоре и прекращении кредитования и снабжения этого слоя деревни средствами производства.

Во многом произвольное нагнетание борьбы с кулачеством резко возросло с выходом в свет летом 1929г. постановления «О нецелесообразности приёма кулака в состав колхозов и необходимости систематической работы по очистке колхозов от кулацких элементов, пытающихся разлагать колхозы изнутри». Этим решением и без того уже подвергнутые экономическому и политическому остракизму многие зажиточные семьи были поставлены буквально в безвыходное положение, лишались будущего.

Весной 1928г. Наркомзем и Колхозцентр РСФСР составили проект пятилетнего плана коллективизации крестьянских хозяйств, согласно которому к концу пятилетки (1933г.), предусматривалось вовлечь в колхозы 1,1 млн. хозяйств. Летом того же года Союз союзов сельскохозяйственной кооперации эту цифру увеличил до 3млн. хозяйств. Во-первых, это связано с тем, что темпы колхозного движения практически оказались более быстрыми, чем вначале предполагалось: к июню 1929г. в колхозах насчитывалось уже более миллиона крестьянских хозяйств. Во-вторых, руководители партии и государства надеялись ускоренным строительством колхозов и совхозов форсировать решение хлебной проблемы, которая особенно обострилась в 1928 – 1929 гг.

Рассматривая кулака в качестве основной классовой силы, заинтересованной в срыве колхозного строительства, Пленум потребовал усилить борьбу против капиталистических элементов деревни, развивать решительное наступление на кулака, пресекать его попытки пролезть в колхозы. Переход к политике сплошной коллективизации под лозунгом – «даёшь бешеные темпы» ставил вопрос о судьбе не отдельных кулацких хозяйств, а о кулачестве в целом. Форсирование коллективизации означало развёртывание раскулачивания, т.е. насильственного лишения их средств производства, построек и т.п. И то, и другое навязывалось под сильнейшим нажимом сверху. В представлении Сталина и его окружения, цель оправдывала средства. Они понимали, что иначе невозможно ни сломить нежелание среднего крестьянства идти в колхоз, ни добиться переделки «в духе социализма» психологии мужика и тем самым обобществить сельское хозяйство.

Сильной помехой на пути решения обеих проблем являлась хозяйственная верхушка деревни – кулаки. И дело не только в том, что кулаки оказывали всяческое сопротивление колхозному строительству. Главное, что они олицетворяли для большинства деревенских тружеников жизненный идеал самостоятельного хозяйствования, а также имущественного и иного достатка и тем сводили на нет большевистскую пропаганду преимуществ коллективной системы ведения хозяйства.

Вот почему с переходом к массовой коллективизации участь кулацкого слоя была предрешена. Сознавая это, наиболее дальновидные его представители спешили «самораскулачиться» и переселиться в города, на стройки.

Постановление ЦК ВКП (б) от 5 января 1930г. «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству», подготовленное комиссией под председательством Я.Яковлева и лично отредактированное Сталиным, не внесло в этот вопрос должной ясности, ограничившись подтверждением «недопустимости приёма кулаков в колхозы». Этот документ устанавливал жёсткие сроки завершения коллективизации: для Северного Кавказа, Нижней и Средней Волги – осень 1930г. или «во всяком случае» весна 1931г., для остальных зерновых районов – осень 1931г. (весна 1932г.).

Основной формой колхозного строительства постановление признавало сельскохозяйственную артель. Она истолковывается в постановлении «как переходная к коммуне форме хозяйства», что ориентировало коллективизаторов на местах на усиление обобществления средств производства крестьянских хозяйств.

Диктат сверху, постоянная угроза быть обвинённым в недостаточно решительных действиях толкали местных работников на администрирование, применения насилия к крестьянам, не желающим вступать в колхозы.

В условиях, когда маховик насилия лишь начал набирать обороты, по настоянию И.Сталина выходит постановление СНК СССР, согласно которому к кулацким относили хозяйства по следующим признакам: доход в год на одного едока свыше 300 руб. (но не менее 1500 руб. на семью), занятие торговлей, сдача внаём машин, помещений, применение наёмного труда; наличие мельницы, маслобойни, крупорушки, плодовой или овощной сушилки и пр. Уже один из этих признаков делал крестьянина кулаком. Появилось возможность подвести под раскулачивание самые различные социальные слои деревни.

30 января 1930г. Политбюро ЦК ВКП (б) принимает подготовленное специальной комиссией под председательством В.Молотова секретное постановление « О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации». Этим постановлением отменялось в районах сплошной коллективизации действие закона об аренде и применении наёмного труда и предписывалось конфисковать у кулаков этих районов средства производства, скот, хозяйственные и жилые постройки, предприятии по переработке продуктов, продовольственные, фуражные и семенные запасы.

Всё кулачество делилось на три категории, их которых первая, самая злостная – «контрреволюционный актив» - подлежала заключению в концлагеря (в отношении организаторов терактов, контрреволюционных выступлений и повстанческих организаций рекомендовалось не останавливаться перед применением высшей меры репрессии – расстрела). Отнесённые ко второй категории «отдельные элементы кулацкого актива, особенно из наиболее богатых кулаков и полупомещиков» подлежали высылке в отдалённые местности страны и в пределах данного края – в отдалённые районы. В третью группу входили оставляемые в пределах района кулаки, которые подлежали расселению на новых, отводимых им за пределами колхозных хозяйств, участках. Политбюро устанавливало примерное количество кулаков по каждому региону, которые подлежали заключению в концлагеря и выселению в отдалённые местности. В постановлении указывалось, что члены семей заключённых в концлагеря и высылаемых могли с согласия райисполкомов оставаться в прежнем районе, но на практике желание членов семей репрессированных кулаков никто не спрашивал и они высылались вместе с членами семей.

Средства производства и имущество, конфискованное у кулаков, подлежали передачи в неделимые фонды колхозов в качестве вступительных взносов бедняков и батраков.

Каковы же были действительные масштабы раскулачивания? По данным ОГПУ только за два года (1930 – 1931) было выселено - с отправкой на спецпоселение – в Сибирь, Казахстан и на Север 381 026 семей с общей численностью 1 803 392 человека.

Некоторая часть кулацких семей (200 – 250 тыс.) «самораскулачились», т.е. ликвидировали свои хозяйства, часто просто бросая имущество, бежали в города и на промышленные стройки.

В 1932–1936гг. волна раскулачивания заметно снизились. Общее число ликвидированных в эти годы хозяйств не превышало 100тыс. хозяйств.

Компания массового раскулачивания, охватив вслед за основными зерновыми районами остальные местности страны, стала мощным катализатором «бешеных» темпов коллективизации. «Впечатляющий рывок» совершили Сибирь, Нижегородский край и Московская область, у которых процент коллективизированных хозяйств за тот же промежуток времени подскочил в 2 и более раза.

Дикая вакханалия насилия не могла не вызвать в крестьянской массе ответных мер отпора, в том числе отпора с оружием руках. По данным ОГПУ за январь-апрель 1930г. произошло 6117 выступлений, насчитывающих 1755тыс. участников.

Крестьяне выступали не только против насильственной коллективизации и раскулачивания, других беззаконий, творимых в деревне, но и против огульного закрытия и осквернения церквей и мечетей, ареста и преследования священнослужителей, закрытия базаров и т.п. Наряду с активными формами протеста в ещё больших масштабах крестьянство прибегало к пассивному сопротивлению «революции сверху» (отказы от выполнения хлебозаготовок, массовый убой скота, невыходы на колхозную работу или работа «спустя рукава»).

2). Социальные и экономические итоги

Количественная динамика вовлечения крестьянства в колхозы в годы второй пятилетки представлена в следующей таблице:

Таблица 1

Из этих цифр следует, что коллективизация завершилась к концу второй пятилетки. В деревне возник и стал господствующим совершенно иной, чем прежде, тип хозяйства. Формально он значился кооперативным хозяйством и даже приобрёл идеологему особой его разновидности, материальной основой которого являлась кооперативно-колхозная форма собственности на основные средства производства, за исключением собственности на землю, оставшейся государственной (считавшейся общенародной), но переданной колхозам в бесплатное и бессрочное пользование и закреплённой за ними. Фактически этот тип хозяйства являлся полугосударственным. На колхозный строй, становившийся неотъемлемой частью советского общества на новом этапе его развития, были распространены принципы хозяйствования, которые были характерны для государственного сектора (жестокая централизация, директивность, плановость, значительный удельный вес уравнительных тенденций в распределении материальных и духовных благ и т.д.).

Важным рычагом, с помощью которого сложился колхозный строй, стали чрезвычайные партийные органы – политические отделы при МТС совхозах (политотделы), созданные по решению январского Пленума ЦК ВКП (б). Строились они в целях оказания помощи колхозам на сложном и многотрудном этапе их организационно-хозяйственного укрепления. Политотделы были наделены необычайно широкими и разнообразными полномочиями – от подбора, расстановки и фильтрации кадров, организации сугубо хозяйственных компаний (сева, уборки, и т.п.) до руководства политико-просветительской работы и даже в осуществления карательных функций. В частности, в течение 1933г. они провели повальную «чистку» колхозов, особенно их управленческого аппарата и деревенских партийных организаций. Политотделы обеспечивали выполнение планов колхозами, контролировали выдачу оплаты на трудодни, организовывали соревнования, выявляли «вредителей». Они делали всё, чтобы колхозы стали такими, какими они были нужны партии и государству для выполнения разнообразных директив и обязательств.

Преобразование мелкого крестьянского хозяйства в крупное коллективное, позволило перевести сельскохозяйственное производство на плановые начала его регулирования и управления. Государство, таким образом, обрело возможность детально устанавливать не только объём и другие параметры сельскохозяйственного производства, но и, главным образом, размеры ежегодных поставок продукции этого производства, гарантирующих получение почти половины собираемого в стране урожая с правом полного и бесконтрольного распоряжения ею. Такая система взаимоотношений колхозов с государством означала преимущественно внеэкономический характер принуждения сельского работника к труду, вследствие чего тот утрачивал заинтересованность в подъёме хозяйства своей артели.

Юридически это принуждение было подкреплено осуществлённой в конце 1932 – начале 1933г. паспортизацией населения страны. В сельской местности паспорта выдавались только в совхозах и на территориях, объявленных «режимными» (приграничные зоны, столичные города с прилегающими к ним районами, крупные промышленные центры и оборонные объекты). Колхозники могли получить паспорта только при перемене места жительства, но фактически эта процедура была обставлена множеством ограничений. Закрытым постановлением СНК СССР от 19 февраля 1934г. устанавливалось, что в паспортизированных местностях предприятия могли принимать на работу колхозников, которые ушли в отход без договора с хозорганами, лишь при наличии у этих колхозников паспортов, полученных по прежнему месту жительства, и справки из правления колхоза о его согласии на отход колхозника.

Складывалась командно-бюрократическая система управления колхозами, становившаяся одним из факторов замедленного развития сельского хозяйства, его отставания от потребностей страны и бегства крестьян от земли, запустения деревень.

Установление колхозного строя означало качественно новый рубеж не только в жизни отечественной деревни, но и страны в целом. Две однородные по характеру формы собственности – государственная и колхозно-кооперативная – стали всеохватывающими в обществе. Не менее существенно изменился и его социально-политический облик. Завершилась полоса промежуточного, переходного состояния. Советское общество стало биполярным: на одном полюсе формировалось новое социально классовое образование в лице партийно-государственной бюрократии, от лица общества распоряжающейся государственной и колхозно-кооперативной собственностью, а на другом – одинаково лишённые основных средств производства наёмные рабочие города и деревни.

В последнее время в отечественной литературе, преобладающими стали негативные оценки коллективизации. Спору нет, в истории отечественной деревни это едва ли не сама трагическая страница. Но признание этого не даёт оснований отрицать или замалчивать другое: коллективизация обеспечила форсированную перекачку средств из сельского хозяйства в промышленность, высвобождение для индустриализации страны 15 – 20 млн. чел.; она позволила во второй половине 30-х годов постепенно стабилизировать положение в аграрном секторе отечественной экономики, повысить производительность труда в сельском хозяйстве.