Сталинизм и его последствия

Содержание

Введение

1.         Сущность сталинизма

2.         Политическая система в стране с середины 1930-х гг. Становление личной власти Сталина

3.         Последствия сталинизма

Заключение

Список литературы

Введение

Последствия сталинизма - это та проблема, которая до сих пор характеризуется далеко, не однозначно, вызывая в научно-историческом сообществе массу споров, диаметрально противоположных суждений и оценок. Вот почему так важны те исследования по данной проблематике, которые основаны на объективном и политически не ангажированном анализе фактов. Только они содействуют достижению подлинного научного результата.

Аксиоматично, что исторические знания не могут считаться полными, ни тем более истинными, если не охватывают всех сторон того или иного процесса, события, явления, особенно если это произошло в силу причин преимущественно политико-идеологического характера, когда из поля зрения выпадают, или, точнее, директивно изымаются подчас целые, зачастую весьма важные тематические направления. Именно такой изъян был характерен для проводившихся в СССР научно-исторических исследованиях по данной проблематике.

До сих пор не утихают споры – и не только между специалистами – о роли политики Сталина в период Великой Отечественной войны, масштабах репрессий, по поводу других подобных вопросов советской истории. В результате долгого игнорирования этих проблем в отечественной историографии образовался существенный пробел, без преодоления которого наши представления о советской эпохе трудно считать научно корректными.

Историографическая составляющая настоящего исследования подробно анализируется в отдельной главе работы, что позволяет сосредоточиться здесь только на основных моментах процесса научного освоения темы.

Во - первых, само наличие политической цензуры в СССР делало невозможным проведение полноценных объективных исследований. И хотя после смерти Сталина положение смягчилось, исследования имели явный налет политизированности. Так нужно отметить следующий вид источников как законодательные – “ О преодолении культа личности и его последствий ”: Постановление ЦК КПСС от 30 июня 1956г.// Госкомиздат. М. 1956; “ О культе личности Сталина и его последствиях”: Доклад первого секретаря ЦК КПСС товарища Хрущева Н. С. XX съезду КПСС 25 февраля 1956 г. Советологами на вооружение брались все обвинения из доклада Хрущева, дополненные многими другими. Научно-исследовательская литература – “Реабилитация. Политические процессы 30-50-х годов”: М. 1991 г.; “Реабилитирован посмертно”: изд. 2е М. 1989г.; Белади, Л. “Сталин” / Ласло Белади, Тамаш Краус.-М. 1990 г. Дается оценка действиям Сталина; анализируются происходившие процессы.

Табуированность темы в Советском Союзе привела к ее “монополизации” западными странами. Понимая большие возможности использования "сталинской проблемы" для достижения целей США в ходе "холодной войны", в этой стране развернули широкомасштабную работу по изучению жизни и деятельности Сталина.

Цель работы – исследовать последствия сталинской политики, выявив и охарактеризовав действия Сталина.

Для достижения поставленной цели ставились следующие основные задачи:

- проанализировать сущность сталинизма

- изучить систему политической власти, сформировавшуюся в стране к середине 1930-х гг.

- проанализировать ход проведения, масштабы, особенности, и последствия мероприятий проводимых в стране

Объект исследования – взятая в динамике политика властей. Для придания анализу проблемы наибольшей концентрированности, а значит и научной эффективности, феномен сталинизма рассматривался в первую очередь как социально-политическое явление.

Предмет исследования – последствия сталинского режима.

Методология исследования. В изучении сталинизма был применен принципиально отличный от теории тоталитаризма феноменологический подход, первостепенным для которого является не типология, а специфическая сущность явления. Так же в своей работе я использовал такие методы как сравнение и дедукция. Сравнительный метод можно обосновать в подходах к проблеме сталинизма в целом и его последствиям конкретно зарубежных и отечественных ученых. Метод дедукции позволяет выявить индивидуальное в проводимых мерах по управлению страной.

 

 

1. Сущность сталинизма

Личность Сталина находится сегодня в центре внимания, как политиков, так и обывателей, как историков, так и деятелей искусства. Это неслучайно, поскольку этот человек более 30-ти лет находился у руля управления одной из великих держав мира, пожалуй, самой загадочной и непредсказуемой. Он был у руля управления не только этой державы, но и целой группы стран, которую именовали социалистическим лагерем; он претендовал на роль вершителя судеб "Угнетенных народов и эксплуатируемых классов", как говорили в его времена во всем мире.

Каждое новое поколение хочет постичь тайну этой личности и того явления, которое с наибольшей силой проявилось в этой личности.

Имя этого явления - культ личности. Об опасности возникновения этого явления в революционном движении мыслители России и Европы предупреждали уже в 70-е годы ХIХ века.

Симптомы этого явления в российском социал-демократическом движении появились еще до 1917 года. После прихода большевиков к власти в поведении Л. Троцкого, Г. Зиновьева, И. Сталина стали наблюдаться отдельные признаки этого явления. После смерти В.И. Ленина внутри партийного руководства началась борьба за лидерство. В силу разных обстоятельств победил И.Сталин.

На партийных съездах и конференциях до конца 20-х годов звучали голоса тех, кто пытался обратить внимание на те стороны поведения Сталина, которые ясно говорили о наличии симптомов "культовой болезни" у этого партийного лидера.

В партийных рядах только узкий круг людей знал о "Письме съезду", в котором В.И. Ленин давал характеристику партийным лидерам, в том числе Сталину и в котором Ленин предлагал переместить Сталина с поста генерального секретаря, т.е. с той должности, где он мог нанести делу партии серьезный ущерб своим характером, своей склонностью к "культовой болезни".

 Это обстоятельство помешало партийцам понять выступающих, а их точку зрения многие восприняли, как проявление личного соперничества в борьбе за лидерство.

 В конце 20-х - начале 30-х годов Сталин захватил лидерство в партии и фактически возглавил советское Государство. Он остался у руководства до конца своей жизни. За эти годы не без его участия идеологические службы СССР сформировали идеологию культа его личности и внедрили его в общественное сознание.

 Большинство авторов считают, что культ личности Сталина возник, как неизбежный результат того, что сама партия изначально отказалась от демократических принципов, как партийного, так и советского строительства. Ряд авторов считают, что культ личности заложен в самой социалистической идее; является неизбежным спутником социалистической практики. 

С середины 80-х годов в отечественной литературе появилась тенденция расчленить понятия: Сталин, сталинщина, сталинизм.

Под сталинизмом подразумевают те идеи, принципы, которыми руководствовались Сталин и его окружение в своей повседневной практике породившей сталинщину.

Суть сталинщины в том, что Сталин, прежде всего, воспринимал идеи, выработанные еще при жизни Ленина, как навсегда данные, и хотя он постоянно говорил о диалектическом методе познания и преобразования мира сам оказывался в плену догм.

Одной из них было убеждение в том, что по мере продвижения вперед к социализму будет обостряться классовая борьба, сопротивление тех, кто не хочет социализма, или не понимает необходимости такого движения.

Сталинизм - это убежденность в том, что "кто не с нами тот против нас", что "если враг не сдается, то его уничтожают", а враг - это тот, кто выступает против решений Партии, кто сомневается в мудрости товарища Сталина.

Сталин был убежден, что капиталистическое окружение готовит новый поход против СССР и поэтому нужно ускоренными темпами укреплять обороноспособность страны.

На теории сталинизма оказало влияние личность самого Сталина, его подозрительность, недоверие к людям, в том числе к своему окружению.

"Сталин был человек очень мнительный, с болезненной подозрительностью, в чем мы убедились, работая вместе с ним, - говорит Хрущев на ХХ съезде Партии - Он мог посмотреть на человека и сказать: "Что - то у вас сегодня часто отворачиваетесь, не смотрите прямо в глаза" Болезненная подозрительность привела его к огульному недоверию, в том числе и по отношению к выдающимся деятелям партии, которых он знал много лет. Везде и всюду "он видел врагов, двурушников, шпионов".

Имея неограниченную власть, он допускал жестокий произвол, подавлял человека морально и физически. Создалась такая обстановка, при которой человек не мог проявить свою волю.[1]

Позже, после смерти Сталина и ХХ съезда КПСС будет принято Постановление ЦК КПСС» О преодолении культа личности и его последствий", в этом документе был дан ответ о причинах возникновения культа личности.

 В 1956 году руководство КПСС нашло в себе силы осудить культ личности и заявить об объективных и субъективных предпосылках его возникновения. Коммунисты 1956 года заявили:

“- сложная международная и внутренняя обстановка требовала железной дисциплины неустанного повышения бдительности, строжайшей централизации руководства, что не могло не сказаться отрицательно на развитии некоторых демократических форм.

- приходилось идти на некоторые ограничения демократии, оправданные, логической борьбой нашего народа за социализм в условиях капиталистического окружения. Но эти ограничения уже тогда рассматривались партией и народом, как временные подлежащие устранению по мере укрепления Советского государства и развития сил демократии и социализма во всем мире.

- народ сознательно шел на эти временные жертвы, видя с каждым днем все новые успехи советского общественного строя.

- поскольку Сталин длительное время находился на посту генерального секретаря ЦК партии, успехи, достигнутые Коммунистической партией и Советской страной стали связывать с его именем…“ (О преодолении культа личности и его последствий. Постановление ЦК КПСС от 30 июня 1956 года: Госкомиздат. М. 1956 г.).

Эти предпосылки были названы объективными предпосылками возникновения культа личности.

Коммунисты вынуждены будут признать, что Сталин "отбрасывал Ленинский метод убеждения и воспитания, переходил с позиций идейной борьбы на путь административного подавления, на путь массовых репрессий, на путь террора. Он действовал все шире и настойчивей через карательные органы, часто нарушая при этом все существующие нормы морали и советские законы...

Массовые аресты и ссылки тысяч и тысяч людей, казнь без суда и нормального следствия порождали неуверенность, вызывали страх и даже озлобление.[2]

Делегаты услышат, что "из 139 членов и кандидатов в члены ЦК Партии, избранных на ХVII съезде Партии, было арестовано и расстреляно (главным образом в 1937 -1938 г.г.) 98 человек, т.е. 70% ...

Такая судьба постигла не только членов ЦК, но и большинство делегатов ХVII съезда Партии. Из 1966 делегатов съезда было арестовано по обвинению в контрреволюционных преступлениях... 1108 человек.[3]

В докладе было признано, что Сталин единолично принял решения и вынудил подписать его, как постановление от имени Президиума ЦИК Енукидзе:

"1)Следственным властям - вести дела обвиняемых в подготовке или совершении террористических актов ускоренным порядком;

2) Судебным органам - не задерживать исполнение приговоров о высшей мере наказания из-за ходатайств преступников данной категории о помиловании, т.к. Президиум ЦИК союза ССР не считает возможным принимать подобные ходатайства к рассмотрению.

3)Органам Наркомвнудела - приводить в исполнение приговоры о высшей мере наказания немедленно по вынесении судебных приговоров".

Делегаты съезда восприняли, как справедливое слова Хрущева, когда он заявил:

"Мы обвиняем. Но надо ответить на такие вопросы: разве мог Ежов сам, без ведома Сталина, арестовать например, Коснора? Был ли обмен мнениями или решения Политбюро по этому вопросу? Нет, не было, как не было этого и в отношении других подобных дел. Разве мог Ежов решать такие важные вопросы, как вопрос о судьбе видных деятелей партии? Нет, было бы наивным считать это делом рук только Ежова.

Ясно, что такие дела решал Сталин, без его указаний, без его санкций Ежов ничего не мог делать".[4]

Сегодня уже известно, что со временем Сталин и его подручные выработали целую систему репрессивного механизма. Ежов, Берия представляли Сталину списки осужденных с указанием меры наказания. Сталин заставлял лиц из своего окружения ставить под этими списками свои подписи. Делегатам ХХ съезда об этом не сообщали. Хрущев обращал внимание, прежде всего на то, что в годы репрессий уничтожались партийные и советские работники. Осуждая нарушения социалистической законности в годы культа личности, Хрущев хотел убедить делегатов в том, что они люди из сталинского окружения сами жили в постоянном напряжении, испытывали чувство страха. Вот один из примеров, включенный в его доклад:

"Об обстановке сложившейся в то время, мы нередко беседовали с Н.А. Булганиным. Однажды, когда мы вдвоем ехали в машине, он мне сказал: "Вот иной раз едешь к Сталину, вызывают тебя к нему, как друга. А сидишь у Сталина и не знаешь, куда тебя от него повезут: или домой или в тюрьму".[5]

Решившись сообщить делегатам съезда о злодеяниях в период культа личности Сталина, Хрущев, как первое лицо в партии считал, что всему народу нашей страны, мировой общественности не следует знать об этом: " Мы должны со всей серьезностью отнестись к вопросу о культе личности. Этот вопрос мы не можем вынести за пределы партии, а тем более в печать. Именно поэтому мы докладываем его на закрытом заседании съезда. Надо знать меру, не питать врагов, не обнажать перед ними наших язв. Я думаю, что делегаты съезда правильно поймут и оценят все эти мероприятия".[6]

Отношение же массы тоталитарных индивидов к Сталину было интимно-психологическим и личностным: он был не просто символическим знаком судьбы, но еще и индивидуальностью. Его индивидуальные качества срослись с символическими, и в этой системе он заменил место Бога. Славославия в его адрес заменили молитву и были ритуальным элементом существования и осуществления тоталитарной власти каждым на своем месте. Исчезновение личностного символа системы изменило духовную атмосферу внутри ее. Новые поколения как бы вышли из-под влияния той идеологической и психологической силы, которая формировала в каждом качества тоталитарного индивида.

«Вождь тоталитарной бюрократии – это не только ее движущая направляющая сила, но и самый уязвимый компонент. В руках «Вождя» сосредотачивается столько нитей, с помощью которых он приводит в движение необъятный бюрократический аппарат, что его смерть грозит разрушением этого аппарата, коль скоро ему не будут тут же найдена соответствующая замена.[7]

Попытки заменить Сталина не удались. В поле тоталитарного сознания его преемник Хрущев получил значение комического героя.[8]

Маршальские погоня, звезда Героя и орден Победы не превратил Брежнева в того мифологического героя, каким воспринимался Сталин. Исчезла тайна личности вождя, а вместе с ней и вождь. Вождь должен быть, по крайней мере, равен системе, анне быть частицей, рожденной этой системой.

2. Политической система в стране с середины 1930-х гг. Становление личной власти Сталина

Эту новую форму организации политической власти, сложившуюся в нашей стране в 30-е годы, в литературе часто называют тоталитаризмом.[9] Если же мы попытаемся вычленить смысловое ядро данного понятия, то обнаружим, что слово «тоталитаризм» используется для обозначения превосходной степени других известных понятий – диктатура, авторитаризм, насилие, деспотизм. Этимологически оно производно от слов тоталитарность, или «целостность»[10]. Употребляя его, имеют в виду, что авторитарная власть становится всепроникающей, контролирующей жизнь человека и общества в ее самых частных, мельчайших проявлениях.

После смерти Ленина руководству партии не хватило политического таланта противостоять влиянию зарождающегося сталинизма. В результате сложилась определённая система партийного управления - система бюрократического централизма. Любые попытки партийцев сопротивляться данной системе, их аппеляция к ленинским заветам, указания на то, что «советская власть сейчас стоит крепче, чем когда бы то ни было, и если ей грозит опасность, то она заключается не в возможности её свержения, а в возможности её перерождения, если партия не сумеет оживить свой организм и укрепить свои связи с рабочим классом» (об этом с трибуны говорил большевик Т. Сапронов, предлагая отменить устаревшую, по его мнению, резолюцию), а также напоминание о другом, так и не выполненном, решении X съезда «о расширении рабочей демократии» – игнорировались правящей сталинской фракцией. Для борьбы с инакомыслящими стали практиковаться "аттестационные комиссии", "личные дела с секретным пакетом" и т. д. Аппарат всё более выводил себя из-под контроля рядовых членов партии и партийных организаций. В своём консервативном сопротивлении новому курсу триумвиры и поддерживавшие их аппаратчики с самого начала дискуссии прибегали к никогда ранее не применявшемуся методу внутрипартийной борьбы: оценке разногласий внутри партии как борьбы между большевиками и элементами, чуждыми большевизму, ленинизму[11].

В декабре 1936 г. была принята новая Конституция СССР – был сделан еще один шаг на пути к мифологической демократии и централизации власти. Политической основой СССР провозглашались Советы депутатов трудящихся, экономической – социалистическая собственность на средства производства. При этом допускалось «мелкое частное хозяйство единоличных крестьян и кустарей, основанное на личном труде и исключающее эксплуатацию чужого труда». Как и прежних советских конституциях, провозглашалась свобода свести, слова, печати, собраний и митингов, объединения в союзы. Были добавлены советским гражданам и новые права: на труд, отдых, «всеобщеобязательное» неполное среднее образование, «неприкосновенность личности и жилья». Некоторые изменения были внесены в систему государственной власти. Ее высшим органом объявлялся Верховный Совет, стоявший из двух палат: Совета Союза и Совета Национальностей, а период между его сессиями – Президиум Верховного Совета.[12]

Данная конституция закрепила уже существующее положение – на всех «этажах» управления страной был обеспечен партийный контроль над государственными органами, армией, промышленностью. Назначением и смещением государственных деятелей ведали не государственные, а партийные инстанции. Даже юридическим правом выдвижения кандидатов в депутаты Советов различных уровней пользовались исключительно партийные и руководимые ими общественные организации. Многие государственные функции оказались переданными партийным инстанциям (например, вопросы планирования и организации производства решались не в наркоматах или Госплане, а в ЦК и в Политбюро).

Политбюро принимало окончательные решения о создании и закрытии наркоматов, о назначении и снятии наркомов и других руководителей. Ни один закон в стране не мог быть принят без предварительного одобрения его в Политбюро.

Новая советская Конституция была удивительным по своей двойственности документом. В реальной жизни большинство ее норм оказались пустой декларацией. А социализм «по - сталински» имел весьма формальное сходство с марксистским пониманием социализма. Его целью являлось не создание экономических, политических и культурных предпосылок для свободного развития каждого члена общества, а наращивание мощи государства. Функцию по распоряжению социалистической собственностью и политическая власть сосредоточились в руках Сталина и партийно-государственного аппарата и оказались отчужденными от народа. Но тем не менее демократизм содержания Конституции и констатация ею того факта, что идеалы и ценности Октябрьской революции претворяются в жизнь, имели большое воздействие на общество, так как подтверждали, что его лишения и жертвы были не напрасны.

К концу 30-х годов ВКП(б) в значительной мере изменила и свой собственный облик, утратила остатки демократизма в своей внутрипартийной жизни. В ней исчезли дискуссии, диспуты, воцарилось полное, но весьма относительное единство. Рядовые члены партии, а в ряде случаев и члены ЦК всех выборных органов были отрешены от выработки партийной политики, которая стала уделом Политбюро и партийного аппарата.

В годы «большого террора» в СССР ничто: ни безусловное следование линии ЦК, ни личная преданность Сталину не могли гарантировать человеку личной безопасности. Это касалось, не только рядовых членов общества, но и партийно-государственных работников, т.е. представителей класса политаристов. Возможностей позитивного стимулирования (карьера, материальные блага) было недостаточно, чтобы заставить бюрократию эффективно работать. В этих условиях единственным реальным негативным стимулом могла быть только угроза лишения свободы и жизни. Чтобы политарный аппарат более или менее надежно работал, его глава — политарх должен был получить право распоряжаться судьбами всех членов класса политаристов: не только перемещать их по одной своей воле с должности на должность, но — главное — лишать их свободы и жизни. Во главе политической системы может стоять и олигархия, но идеальной формой политарного режима является деспотия. Политарный аппарат не может хорошо работать, если его время от времени не смазывать кровью его членов.[13]

И. В. Сталин стал признанным единственным вождем партии и страны и получил возможность избавиться от пока еще ограничивающих его власть членов старой партийной гвардии, которые занимали свои посты не в силу благоволения И. В. Сталина, а своих былых заслуг. Уничтожена или брошена в лагеря была значительная часть класса политаристов. Сам класс, разумеется, не только сохранился, но и окреп. Однако теперь политаристы, как и все подданные, начали жить под постоянным страхом репрессий. Такая ситуация, естественно не могла устраивать властную элиту, и рано или поздно должна была быть разрешена в её пользу. Поэтому и политаристы с нескрываемым облегчением встретили XX съезд КПСС. С этих времен репрессии, правда, в значительной степени смягченные, продолжали осуществляться лишь против рядовых граждан. Глава политосистемы потерял право на жизнь и смерть ее членов. На смену деспотии пришла олигархия. Контроля снизу политаристы давно уже не знали. Теперь во многом был ликвидирован и контроль сверху. Политаристы среднего звена приобрели огромную долю самостоятельности. В этих условиях политическая система стала разлагаться.[14]

Надо сказать, что, по мнению Ю. Семенова, личные качества руководителей все же сыграли определенную роль. Политарный строй неизбежно возник бы, объективно, как он, к примеру, возник в XX веке Китае, где в отличие от стран восточной Европы почти не было влияния СССР. Там была борьба с правыми элементами, та, что у нас была в 27-м 34-м годах, когда репрессии в основном коснулись интеллигенции и низов. Всю верхушку репрессировали. Дэн Сяо Пин, генеральный секретарь компартии Китая, работал на скотном дворе. Но в Китае никого не расстреляли. Кого-то довели до смерти, кого-то убили, но в основном их посылали на низовую работу. Чего у нас, конечно, не было. Сталин знал, что только мёртвые не кусаются. Так что Дэн Сяо Пин вышел раз, второй раз, наконец, стал фактически руководителем Китая. А у нас Бухарины, Зиновьевы, Каменевы, все они ушли в могилу.

История, как известно, не терпит сослагательного наклонения, но всё - таки можно рискнуть и сделать следующий прогноз: если бы чуть-чуть повезло, и система была бы чуть-чуть более гибкой и менее деспотичной (в терминологии Б. П. Курашвили: если бы был сталинизм, но не было сталинщины), то, скорее всего, удалось бы безболезненно осуществить переход от авторитаризма на демократические и социалистические рельсы тогда, когда развитие производительных сил уже достигло необходимого уровня (во второй половине XX века). Тупиковость политаризма вынудила к такому переходу в 1985 году, но к этому времени уже настолько деградировало руководство и научная мысль в области обществоведения, что подобный позыв масс быстро был направлен на другую цель: изъятие у масс собственности. Как справедливо добавил один наш коллега по дискуссиям: «Ленин верил, что догоняющая модернизация под руководством коммунистов, а затем это же руководство облегчает переход к социализму. Но история сложилась неблагоприятно для СССР. К 1985 году народ вообще не представлял собой серьёзной политической силы. Он привык безмолвствовать, и был отучен правильно понимать ситуацию. Это ещё в советские времена было сделано. Номенклатура обладала практически всей властью (криминал если и имел влияние, то небольшое), но была расколота. Старая часть номенклатуры ещё пыталась продолжать линию Сталина, но уже плохо понимая её суть. Интеллигенция знала две вещи: советскую действительность и ту, которая по представлениям писателей должна быть при социализме и коммунизме. Разница была очевидна, и её хотелось ликвидировать. К трезвому анализу ситуации интеллигенция была способна не намного больше, чем народ. В первую очередь потому, что десятилетиями была изолирована как от информации, так и от ответственности за свои решения. Таким образом, влиятельной силы, способной осуществить переход к социализму, уже не было.[15]