Навигация
У войны женское лицо
«Как много девушек хороших, как много ласковых имен!» - восхищался своими сверстницами так любимый ими в то довоенное время популярный артист, основатель советского джаза Л. Утесов. И не без оснований восхищался, ведь красивыми и умными, стройными да ладными теперешние бабушки и прабабушки, несомненно, были.
И не их вина, что грянула война, над молодыми судьбами нависла гроза Великой Отечественной, что самой модной одеждой оказалась солдатская форма или ватная фуфайка, из «бижутерии» - разве что красная звездочка на пилотке, да еще боевые награды.
Жить в военное время, неважно, находишься ты в тылу или на передовой, даже мужчине нелегко, а жизненный путь женщины в этот период определенно можно считать подвигом. Женщины на войне. Не все из них дожили до победы, другие ушли потом. Что осталось? Имена, ласковые звучные имена в памяти родных, знакомых, близких. Невзирая на вкусы и капризы наших политиков, их имена останутся с нами.
О войне люди, бывшие на фронте, почти все вспоминают с большой неохотой. Возраст, пережитое сразу дают о себе знать.
В начале 1942-го Сазоновой Наталье Яковлевне пришла повестка явиться в военкомат. Она уже успела закончить курсы бухгалтеров. Девчат ее возраста набирали на фронт в основном для работы в медсанбате, либо рыть окопы. Взяв с собою все необходимое для солдата, да еще единственное платье, она отправилась на призывной пункт.
Ее и еще несколько девчонок сразу отправили на Украину. В училище готовили специалистов, отличающих по силуэтам самолеты. В 1942 году немцы активно наступали и, так случилось, что все пятеро оказались в окружении. Выскочить из него им не удалось.
Однажды ночью, остановившись в одном из сел и напоив своих допьяна, немец отпустил ее и вторую девушку Настю. Для этого принес кое-что из старенькой одежды, предупредив, чтобы те шли только ночью. Переодевшись в гражданское, девушки в случае чего должны были играть роль погонщиц скота, потерявших или отставших от него.
Оказавшись на свободе не верили в свое счастье. Шли только ночами. В одном из сел постучали наугад в первый попавшийся дом. Открыла хозяйка, которая сразу признала Наташу. Она ее видела, когда те отступали, пришлось рассказать правду. Больше всего девчата боялись, что их выдадут. Но все обошлось. На следующую ночь их отправили через реку к своим.
Свои их приняли за диверсантов. Документов не было, так как при отходе пришлось их уничтожить. Через несколько дней отправили их в тыл на поезде под конвоем, а далее в Тамбов на так называемую «фильтрацию». Спали на сыром полу, вместо подушек – мешок с листьями. Не раз и здесь ее хотели сломить, заставляли признаться в том, чего не было. Прошло немало времени, прежде чем ей поверили. Запрос дал результат в пользу Наташи.
Наталью отправили вновь в действующую армию. С начала января 1943-го по октябрь она служила в 165-ом Гвардейском отделении батальона связи старшей телефонисткой. Вскоре ее наградили медалью «За боевые заслуги».
На той страшной войне много пришлось повидать. Однажды она передавала сведения, замаскировавшись в стоге сена. И здесь начался фашистский налет. Стог загорелся, чудом удалось уцелеть. Фашист, заметив убегающую, начал стрелять по ней. В этот момент ранило в ногу, от сильного удара в голову получила контузию.
Спустя 30 лет медаль «За отвагу» нашла ее, а позже – орден Отечественной войны 2-й степени.
Эти сведения нам передали родственники Сазоновой Н.Я.
Листаем пожелтевшие от времени газеты «Ленинская правда», «Российская провинция». Статья «С любовью о войне». Это рассказ о Любови Степановне Марчук.
Любовь Марчук подала заявление о зачислении ее в ряды Красной Армии.
Восемнадцатилетней девушке всюду отказывали: и в райкоме комсомола, и в военкомате. Но она добилась своего, зачислили в стрелковую роту. Была ранена. Из-за тяжелой контузии на время теряла слух и дар речи. Рядовым бойцом участвовала в боях за Киев, Белую Церковь, Прилуки.
Через год, когда Люба была в звании сержанта, командующий фронтом генерал армии Ватутин направил ее на курсы усовершенствования командного состава при Первом Украинском фронте. Спустя полгода ей присвоили звание младшего лейтенанта и назначили на должность командира взвода одной из гвардейских частей.
Первый бой со своим взводом она приняла при форсировании Днепра на участке Выжгорода. Восемь раз пытались переправиться на понтонных лодках через Днепр. Несмотря на ожесточенный огонь противника, все же рубеж на правом берегу Днепра удалось занять.
Под Корсунь-шевченковской взвод Любы был атакован вражеской техникой. С рассвета до полудня бойцы отбили несколько атак противника. Ожесточившись от неудач, фашисты бросили против них танки. Силы были неравны. Молча следили бойцы за приближением железных чудовищ. Совсем близко лязгает гусеницами «Тигр», вот он наваливается на траншею и зигзагами утюжит ее. На спину сыплется земля. Люба чувствует, как огромная тяжесть придавила ее, но она не дает себе расслабиться. Обламывает, почти разгребает смерзшиеся комья земли.
Наконец, выбралась. Сбросив с себя вместе с землей и снегом страх перед смертью, поднялась, встала во весь рост. И увидела: прямо на нее движется еще один размалеванный белыми пятнами немецкий танк. Зажав в руке плоскую противотанковую гранату, Люба ждет, прикидывая расстояние. Тридцать метров, двадцать пять, двадцать…..Левой рукой выдернула чеку. Оглушительный взрыв. Танк тяжело развернулся и замер. Разорванная гусеница распахала землю. Приближается другой танк, надо метать гранату. А рука не слушается. Взглянула – нет у нее правой руки, дымится лишь окровавленное плечо. Вырвала чеку зубами, метнула левой. А дальше – туман, черная пропасть боли.
Увидев подбитый танк, фашисты, видимо, решили, что подступы к позициям русских заминированы и повернули в обход. Рядом с Любиным взводом наступал третий батальон первой Чехословацкой бригады, и чешские солдаты, притаившись в своих траншеях наблюдали поединок русской женщины с фашистскими танками. И когда советская артиллерия преградила путь «Тиграм», бросились к распростертой на снегу Любе.
Правая рука ее была оторвана напрочь, левая – по локоть, из распоротого сапога сочилась кровь. Солдаты обнажили головы. Ярко светило холодное январское солнце. Перед поверженным вражеским танком – на снегу Любины руки, маленькие девичьи руки с узкими ладонями, преградившие путь врагу. Но Люба выжила, лечилась в нескольких госпиталях, несколько раз ее оперировали. День Победы встретила в госпитале.
После войны Люба закончила институт иностранных языков и работала переводчицей английского языка. Одевала на руки протезы и печатала свои работы на машинке.
Сейчас ее уже нет в живых, но память о той, что оставила свои руки там, на опушке, как залог верности Родине, жива.
Сейчас мы расскажем о судьбе еще одной бузулучанки. Но не было бы этой великой легенды без Соболева В.А.
Июль 1941 года. Уже месяц как началась война. Все думы молодого паренька Владимира Алексеевича Соболева были там, на фронте, где шли тяжелые кровопролитные бои, и вот он добровольцем вступает в ряды Красной Армии. Его направляют в артиллерийское училище, а уже в марте 1942 года в звании лейтенанта молодой офицер прибывает на Западный фронт.
Артиллерийская батарея, в которую входил огневой взвод лейтенанта В.А. Соболева, прикрывала в то время штаб дивизии. Здесь и произошло боевое крещение.
…К штабу дивизии прорывались танки. Наши артиллеристы прямой наводкой открыли огонь, один танк был подбит и загорелся, остальные поспешили отступить. Не обошлось без потерь и во взводе русских: командир орудия убит, два бойца ранены.
В феврале 1943 года 29-я гвардейская стрелковая дивизия (бывшая 32-я Краснознаменная Дальневосточная), в которую входил артиллерийский полк, стремительно перешла в наступление. На счету ее было много героических дел, кстати, это ей посвящена поэма «Москва за нами». Для немецкого командования она была «чертовой дивизией».
Запомнился Владимиру Алексеевичу бой, который стал для него роковым. А дело обстояло так. Развернув орудия на прямую наводку, взвод лейтенанта В.А. Соболева в первые же минуты боя уничтожил орудие противника с расчетом, на что озлобившиеся немецкие артиллеристы ответили шквальным огнем. Завязалась дуэль, в ходе которой погиб наводчик одного из наших орудий. Офицер сам встал к прицелу и первыми же снарядами заставил замолчать еще одно орудие противника. Артиллерия крупного калибра фашистов продолжала вести ураганный огонь. Лейтенант Соболев был тяжело ранен осколком в ногу. Эвакуировали офицера два брата Ефремовых, и, когда казалось, что опасность уже миновала, раздался взрыв. Сопровождающие были убиты, а раненного В.А. Соболева подбросило вверх и засыпало глыбами мерзлой земли, были повреждены позвоночник, вторая нога и рука. Более семи часов пролежал Владимир Алексеевич без сознания, пока не прибыла похоронная команда. Только то, что он застонал и проявил какие-то признаки жизни, спасло его от братской могилы.
В медсанчасти долго совещались: ампутировать ему ногу или нет. Хирург, бывший профессор, решил попробовать лечить. Сделали более двух десятков уколов – постепенно в ноге появилась чувствительность. После операции отправили в Братск (ныне Гагарин), где врачи дважды спасали его ногу. Менялись адреса госпиталей. Соболева постепенно возвращали к жизни. Двенадцать операций пришлось перенести Владимиру Алексеевичу. Сколько раз отчаяние охватывало его, но врачи убеждали, что все будет хорошо, главное – верить в исцеление…
После выздоровления был направлен Соболев в 189-й гвардейский артиллерийский полк 56-й стрелковой дивизии Прибалтийского штурмового батальона. Артиллеристы В.А.Соболева ночью форсировали реку Великую и захватили плацдарм на другом берегу. Неся большие потери, закрепились и сразу же поддержали огнем атаку штурмового отряда. Боевая задача была выполнена.
Свое двадцатилетие старший лейтенант встретил в бою за освобождение столицы Латвии – Риги. Затем были бои в труднопроходимых болотах Лубанской низменности, за что офицеру объявлена благодарность от И.В.Сталина.
В июле 1944 Владимир Алексеевич был контужен, что повлияло на здоровье и слух. Это ранение сказывается до сих пор.
В ноябре 1944 он вновь на фронте уже в качестве разведчика. Задача, которая поставлена перед разведкой, - выявить скопление живой силы и огневых средств противника, командных пунктов и аэродромов, чтобы затем корректировать огонь корпусной артиллерии. Немцы засекли русских и начали преследование. Чтобы сбить собак со следа, пришлось около трех километров пройти в ледяной воде…Немало испытаний выпало на долю боевого офицера.
Тем временем маленькая 14-летняя Антонина Тихонова работала в колхозе. Часто от усталости и бессилия давала волю слезам. Но тогда всем было трудно.
Когда пришло время выбирать, с какой профессией связать свою жизнь, выбрала скрупулезную, но творческую – решила стать финансистом. Окончив техникум, получила направление в Пензенскую область, в поселок Сосновоборск.
-Приехала, стою на станции и не знаю, что делать. На чем ехать, в какую сторону? А уже темнеть стало: страшно, холодно. Смотрю, паренек стоит, с чемоданом, в военной форме. Ну, думаю, парень серьезный – не пропаду. Спрашиваю его:
-А вы куда едете?
-В Сосновоборск.
-Возьмите меня с собой, я в этих краях никогда не была.
Этим молодым пареньком и оказался Володя Соболев, ехавший из Эстонии в отпуск к родителям в родной поселок. Машина, подвозившая Антонину и Владимира, не доехав до Сосновоборска несколько километров, повернула в другую сторону, и пришлось идти через лес.
-Как тебя зовут, красавица?
-Тося.
-Будем знакомы, товарищ Тося. Я – Володя. Не бойтесь, я вас провожу.
-Будем знакомы, товарищ Володя…
Через несколько дней предложил выйти за него замуж. Тося долго раздумывать не стала. Предупредив свою маму по телефону, что нашла того, о ком мечтала, 20 сентября 1947 года вышла замуж и стала Антониной Соболевой. Но долго молодые быть вместе не могли, медовый месяц пролетел быстро. Молодая жена осталась ждать его дома.
Для любящих сердец самое тяжелое – расстояние. Писали письма. Они были подробными, теплыми. Молодые супруги не выдержали и решили, что они должны быть рядом, как бы сложно это ни было. И вскоре Антонина Григорьевна переехала к месту службы мужа, на остров Даго в Эстонию.
-Страшно было, вокруг море и мы. Остров этот был военным, и работы для меня не было. Володя кормил всю семью. И каждый раз, отправляя его на службу, молилась, чтобы он вернулся живым и здоровым.
-Знаете, что меня всегда спасало? Ее любовь, а еще уют, который тянул домой…
После пятилетней службы на острове молодому лейтенанту разрешили вернуться на большую землю. Молодая семья переехала в город Клоога под Таллин. Военной семье пришлось несколько раз менять место жительства, прежде чем она освоилась, переехав в Бузулук по просьбе мамы Антонины Григорьевны – Надежды Федоровны. И о переезде семья Соболевых никогда не жалела.
Демобилизовался капитан Соболев уже в 1956 году. Вначале работал военруком в школе, затем поступил на заочное отделение Пензенского педагогического института на факультет истории, диплом об окончании получил в 1966 году. Все последующие годы также посвящены педагогической деятельности: был воспитателем в школе – интернате, преподавателем в лесхозтехникуме. И, как само собой разумеющееся, вел военно-патриотическую работу среди молодежи. Долгое время был членом содействия военного комиссариата.
Антонина Григорьевна продолжала свою карьеру по экономической специальности. Авторитет в этой отрасли она завоевала, работая еще до переезда в Бузулук, поэтому проблем с трудоустройством на новом месте не было. По письму с прежнего места работы семья получила новую квартиру.
-Сколько мы живем, никогда не ругались. Удивляемся, почему молодежь, не успев пожить после свадьбы, разбегается. Ведь мы жили, намного труднее, чем сейчас наши внуки. Зарплата маленькая. Угла собственного нет. Дети. В семье главное – уважение и понимание. Старенькие мы уже стали, а все равно подстраиваемся друг под друга. Военное прошлое сказалось, и сейчас моему Володеньке нелегко. Да и сама я не молодая, ноги болят. А пойду на рынок с палочкой и несу ему что-нибудь вкусненькое. Пока приду, он мне полы помоет, пыль протрет. Дорожить надо друг другом.
-Я живу потому, что она рядом со мной, моя Антонина. Ведь когда я ехал в отпуск к своим родителям, меня ждала другая девушка. Но так получилось, что мы с ней расстались. И теперь не знаю, что бы было со мной, если бы я не встретил тогда мою Тосеньку, мою мечту.
Похожие работы
... , их матерь, владычица живых вод, дарующих память, т.е. возрождающих жизнь, дающих бессмертие <...>. Единая сущность, различенная в трех женских лицах, обычно истолковывается как мать трех дочерей: Ананке была признана матерью трех Мойр» [Иванов1979: 102]. Ананке в греческой мифологии – это неминуемая судьба, которой не могут противиться и сопротивляться даже верховные боги. Она – единая и ...
... женщины не только спасали и перевязывали раненых, но и стреляли из “снайперки”, подрывали мосты, ходили в разведку, летали на самолетах. Вот об этих женщинах-солдатах и идет речь в повести Светланы Алексиевич “У войны не женское лицо”. Именно об этой книге мне бы хотелось вам рассказать. Здесь собраны воспоминания многих женщин-фронтовиков, в которых они повествуют о своей судьбе, о том, как ...
... страхом"14. Вернувшись с фронта, в кругу своих ровесниц они чувствовали себя намного старше, потому что смотрели на жизнь совсем другими глазами - глазами, видевшими смерть.15 Феномен участия женщин в войне сложен уже в силу особенностей женской психологии, которая определяла восприятие фронтовой действительности. "Женская память охватывает тот материк человеческих чувств на войне, который ...
... защитить свой дом и близких, желанием помочь своей стране. Вторую категорию составили те, кто, подобно брехтовской мамаше Кураж, стремился воспользоваться случаем, заработать на несчастье других, - женщины, живущие по принципу "война всё спишет". При этом меркантильность могла принимать как вполне безобидные, так и весьма циничные формы. Хотелось бы подробней рассмотреть таких женщин на примере ...
0 комментариев