Сирия и Ливан под властью турецких завоевателей

2. Сирия и Ливан под властью турецких завоевателей

Стремясь создать себе опору в арабских странах, турки, как правило, сохраняли общественный строй, который был у покоренных народов в момент их завоевания. Земли и власть по-прежнему оставались в руках местных феодалов.

При завоевании Сирии турками часть эмиров Южного Ливана и Антиливана перешли на сторону победителя, помогли своим оружием и за это были утверждены в наследственных правах. Сирией стали управлять турецкие паши. Однако они являлись лишь главами иерархии и служили в основном посредниками между арабскими эмирами и султаном.

Вся земля осталась в руках местной феодальной знати (за исключением Северной Сирии). Ливан при турках представлял своего рода автономное княжество, находившееся под властью династии Маанидов. Они признавали себя вассалами Порты, платили им дань, но турецких войск там не было. Подобное княжество, Латанкийское, было в Сирии.

Сама Сирия в это время была разделена на три пашалыка. Первый – Халебский, который состоял из Эдесского и Антиохийского княжеств крестоносцев и берега Искандура; второй – Тараблюсский – вдоль берега Латаккии до пределов Ливанского княжества, и третий – Дамасский, которому подчинялись все юго-восточные территории до Евфрата и Суэцкого перешейка. Палестина, входя в состав Дамасского пашалыка, составляла особый санджак под управлением двухбунчужного паши. Впоследствии прибрежная ее полоса была выделена в Сайдский пашалык, который был создан в XVI веке из береговых округов от Сайды до Египетской границы. В особый санджак, который находился в подчинении дамасского паши, был выделен Иерусалим как один из священных городов ислама.

Только в Северной Сирии, в Халебском пашалыке, вместо эмиров была введена тимарная система и янычары. В остальной Сирии туркам не удалось преодолеть туземный элемент. Племена ансариев, эмиры Саффа, которые правили Северным Ливаном, шейхи Хамади и эмиры Харфуш (округа Джубейли и Баальбек) признавали над собой власть Фахр эддина Маана и домогались его покровительства. Таким образом, лишь немногие сирийские города и их окрестности находились под непосредственным турецким управлением. Остальная страна, в особенности ее горные области, оставалась во владении своих наследственных шейхов и эмиров, которые заключали конфедерации, воевали друг с другом, не спрашиваясь у пашей.

Финансовая система вполне соответствовала такому политическому началу. Паша обязывался вносить в Порту определенную сумму подати, которой был обложен его пашалык, взамен ему предоставлялся полный контроль над доходами округа, на которые он содержал войско и свой двор. Наместники султана пользовались неограниченной властью. Центральное правительство не докучало им мелочной опекой. По своему усмотрению они устанавливали и собирали налоги, распределяли поместья, творили суд и расправу, командовали войсками и вели войны с соседями или непокорными вассалами. Налогообложение округов зависело или от средств данного округа, или от влияния паши на его население и аристократию. Подать, вносимая Порте от пашалыка, оставалась неизменной, но суммы, взимаемые пашами с областей, изменялись с желанием паши или обстоятельствами.

Подать с народа ежегодно взималась в виде военной контрибуции, паша заботился лишь о равновесии сил на местах, т.е. местные феодалы должны были исправно платить подати, но не в таких количествах, которые могли бы вызвать восстание. То же правило действовало в отношениях между центральной властью и местными пашами (не допускать их ослабления или чрезмерного влияния в отдаленных провинциях империи). В силу такого политического и финансового управления племена давались на откуп шейхам, пашам, эмирам. Политические права, которыми они были наделены, служили обеспечением права денежных поборов. Особенно это касалось административного и судебного иммунитетов сирийских феодалов в своих владениях.

На окраинах Сирии и Палестины сохранялись пережитки первобытнообщинного строя. В этих районах издавна обитали многочисленные кочевые и оседлые племена, в которых шел процесс феодализации. Однако шейхи племен были скорее родоплеменной знатью, вождями, чем феодальными властителями. Крупную роль играли духовные феодалы.

В Сирии, Ливане и Палестине насчитывалось примерно десять христианских и пять мусульманских вероисповеданий. Феодальный сепаратизм сочетался здесь с религиозным сепаратизмом, а политическая борьба часто принимала религиозную окраску. Высшее духовенство, особенно верхушка маронитской церкви, владело многочисленными землями.

Как уже говорилось, Ливан являлся автономным княжеством, которое находилось в вассальной зависимости от Порты. Горный Ливан также сумел сохранить свою независимость. Ливан был объединен под властью эмира Фахр эд-Дина. Он подчинил себе северные отроги Ливана, затем округа Кесруан и Метен признали власть Фахр эд-Дина. В Джебейле и Баальбеке усилились и были признаны новым правительством два владетельных семейства – шейхи Бени Хамади и эмиры Харфуш.

Столкновения между автономией и центральным правительством не замедлили перерасти во вмешательство во внутренние дела. В 1584 году севернее Тарблюса был атакован и разграблен турецкий караван, который доставлял в Стамбул дань из Египта. В грабеже были обвинены друзы (горные жители), и Порта использовала инцидент в качестве предлога для расправы с жителями Ливана и эмиром Корхмассом, сыном Фахр эд-Дина I Маана, осуществлявшим самостоятельную политику. Египетскому паше было приказано усмирить мятежных горцев. Горный Ливан был занят без особого труда, так как враждебные Маанам эмиры Джемаль эд-Дина и представители рода Танух, противники партии кейси, присоединились к туркам для свержения соперников. Турки разграбили страну, взяли с горцев огромную контрибуцию и ушли. Мааны не замедлили восстановить свое влияние, особенно при Фахр эд-Дине II (1572–1583). Этот эмир в 1590 году уже управлял наследственным феодом Маанов – областью Шуф. В первые два десятилетия своего правления ему удалось подчинить себе территорию от реки Нахр эль-Кельб до горы Кармель, присоединив к своим владениям Северную Палестину и прибрежные города Сайду и Бейрут.

С воцарением Фахр эд-Дина II начался новый этап сопротивления, которое оказывали эмиры Ливана попыткам турок установить свою непосредственную власть над страной. Фахр эд-Дин II был ловким дипломатом и мастером интриги. Добиваясь благосклонности султана, он на первых порах отправлял высокую дань в султанскую казну и делился военной добычей. Таким путем ему удалось добиться от султана инвеституры не только на горные, но и прибрежные округа Ливана, а также значительную часть Сирии и Палестины.

В основе далеко идущих планов Фахр эд-Дина II лежал крестовый поход против султана с помощью Запада. Готовясь к войне с Портой, он завязал переговоры с итальянцами в 1608 году (с великим герцогом тосканским Фердинандом). Эмир укреплял регулярную армию, которая достигла 40 тыс. человек, начал строительство крепостей, расположенных на границах его владений. Зависимость Ливана в эти годы выражалась в уплате небольшой дани Порте.

Самостоятельная внутренняя и внешняя политика Фахр эд-Дина II обеспокоила турецкое правительство, и летом 1613 года Ахмед Хафсу-паша дамасский и 14 других пашей по приказу султана выступили против ливанского эмира. Все население страны поднялось против турок, однако перевес оказался на стороне противника. 13 сентября 1613 года Фахр эд-Дин покинул Ливан и направился в Италию, передав управление своему младшему брату эмиру Юнесу. Этот наместник для смягчения пашей выплатил им полмиллиона пиастров.

Эмиры антиливанские, которые постоянно искали _защиты от турецкой крамолы, занятые собственными раздорами и происками, не приняли никакого участия в участи Маанов.

Эмиру Ахмед Шихабу удалось вооружить Хафиз-пашу дамасского против его брата Али, который управлял Антиливаном. Общая опала привела к союзу Али с Юнесом. Сперва турки были разбиты союзными эмирами; однако затем они разорили центр владений Маанов Дейр эль-Камар и Хасбею, столицу Шихабов, с множеством других городов Дивана и Антиливана. Опальные эмиры были вынуждены спасаться.

Однако едва ушли турки и эмиры вернулись, в горах разгорелась междоусобица между партиями исмени и кейси. Кейси («красные») во главе с Маа-нидами выступали против турецкого господства и пользовались поддержкой ливанских крестьян. Исмени («белые»), возглавлявшиеся эмирами из рода Алали эд-Дина, поддерживались турками. Бойня продолжалась около года. Утомленный эмир Юнее передал правление своему племяннику, сыну Фахр эд-Дина. Вскоре Хазиф-паша дамасский был смещен.

Фахр эд-Дин провел около пяти лет в Италии, возбуждая любопытство своим пышным двором и богатством. Однако его дипломатия оказалась менее успешной. Сколотить антитурецкую коалицию с участием Франции, Флоренции, Ватикана и Мальтийского ордена не удалось. При восшествии на престол в 1618 году Османа II Фахр эд-Дин получил амнистию и вернулся в Ливан.

Политическая организация подвластной Фахр эд-Дину территории была очень сложна. В непосредственном владении ливанского эмира, но с сохранением своих феодальных льгот, находилось два округа: гористый Кесруан (территория племени маронитов, под патриархальным управлением шейхов рода Хазен и Хебейш) и Метен, где обитали арабы православные и друзы, под управлением шейхов Абу Лама. Южный Ливан от Бейрута д_о Сайды, известный под общим названием Шуф, _в разных округах которого правили местные эмиры, считался наследственным уделом эмира. Племена мутуалиев, жившие в окрестностях Сайды с центром в городке Сур, оседлые племена в верховьях Иордана, за Иорданом, на горе Аджлун и в Хауране, округа на северных отрогах Ливана, управляемые эмирами Сиффа и многие другие по собственному желанию признавали над собой власть Фахр эд-Дина и находили в нем опору от притеснений. Со всех этих племен, подвластных или состоявших под его покровительством, эмир собирал дань и поднимал ополчения, предоставляя управление местным наследственным шейхам и эмирам.

В Антиливане Шахабы, по наследственному обычаю, продолжали семейные раздоры. При Фахр эд-Дине благодаря его влиянию на все соседние округа они стали обращаться к нему со своими жалобами. Фахр эд-Дин для примирения своих родственников разделил Антиливан на две части: одному из братьев он отдал Хасбею, или Нижний Антиливан (Вади-т-Тим-Тахта-ни), а другому – Рашею, или Верхний Антиливан (Вади-т-Тиле-Фокани).

При общем мире и мудром правлении быстро росло благосостояние племен, подвластных Фахр эд-Дину, и влияние его усиливалось и распространялось по всей Сирии. Он был в дружеских отношениях с воинственными племенами Набулуса и Иудейских гор с кочевьями пустыни, с друзами Халеб-ских гор, с ансариями. В 1624 году Турция признала его «эмиром Арабистана», его владения простирались от Антиохии до границ Египта, от побережья Средиземного моря до Антиливана.

Фахр эд-Дин украсил свою столицу Бейрут. Он пригласил из Италии архитекторов, инженеров, агрономов. Эмир выстроил башни и замки, укрепил порт для защиты торговли от мальтийских галер и сам содержал небольшую флотилию. Из Европы были выписаны лучшие породы скота. Фахр эд-Дин поощрял шелководство, дававшее значительный доход, стремился усовершенствовать обработку земли. Годовой доход Фахр эд-Дина в пору расцвета его могущества оценивался в 900 тыс. золотых фунтов. Фахр эд-Дин проводил политику веротерпимости. Сам он был друзом, его ближайшим помощником – маронит (Хазин), христиане и мусульмане в равной степени пользовались его покровительством. Ливан поддерживал регулярные связи с Италией и Францией. Патриотическая позиция и передовые начинания эмира привлекли к нему много сторонников.

Фахр эд-Дин II не желал войны с Портой, понимая неравное соотношение сил, тратя огромные суммы на выплату дани и подкуп султанских чиновников. Независимая политика Сирии стала внушать основательное опасение Порте. Обычными происками в 1623–1624 годах дамасский паша поднял на Фахр эд-Дина эмиров Харфуш и Сиффа и сам выступил с войском. Он был разбит наголову и попал в плен. Но через пять лет при султане Мураде IV, в 1633 году, Порта решила низложить могущественного вассала. Великий визирь Хамель-паша с армией вступил в Сирию через Халеб, а Капудан-паша Джафар с флотом показался у берегов.

Некоторые из вассалов Фахр эд-Дина перешли на сторону турок. Турки осадили эмира в его неприступном замке в ливанских горах. Голод прину-Аил его искать другое убежище. В феврале 1635 го-Да эмир был настигнут Ахмед Кючук-пашой, схвачен и отправлен в Стамбул.

Турки поставили наместником Ливана эмира Али Амаль эд-Дина из партии исмени в надежде разрушить влияние партии кейси. Но едва удалилось турецкое войско, эмир Мельхем Маан, племянник Фахр эд-Дина, спасшийся от плена, при содействии своих приверженцев без труда согнал с гор Амаль эд-Дина. Это стоило жизни Фахр эд-Дину, который был сначала очень хорошо принят в Стамбуле и помилован, но при известии о новых смутах в Ливане эмир и члены его семьи были казнены 13 апреля 1635 года.

Впоследствии Порта признала эмира Мельхема владетелем Ливана, но оставила преемнику столько влияния, сколько нужно было, чтобы управлять краем и бороться с другими вассалами и даже пашами, но не иметь решительного перевеса над ними.

Феодальные отношения в Сирии и Ливане характеризовались большей сложностью, чем в Египте, так как верховная собственность на всю землю султана считалась владением вассальных князей. Такими владетелями до конца XVII века оставались Шихабы в Ливане, Захир-аль-Омар в Северной Палестине. Основная часть феодального класса состояла из владельцев мукатаа – мукатааджи. Эти феодалы должны были собирать со своего владения налог в пользу казны и по закону могли оставлять себе 8% от собранной суммы денег (на практике эта доля получалась значительно больше). Мукатааджи должны были нести военную службу в войсках империи. В вассальных княжествах, например в Ливане, эта обязанность существовала только по отношению к эмиру. Кроме того, существовала еще система субвассальных отношений мелких владельцев мукатаа и крупных феодальных родов (например, Джумблатов, которые, в свою очередь, были вассалами Шихабов). В Сирии и Ливане мукатааджи составляли привилегированное замкнутое сословие, их владения передавались по наследству. Этот наследственный принцип существовал на протяжении XVI–XVII веков, многие семьи имели владения, которыми они располагали еще до османского завоевания. Верхний слой феодального класса образовывали наследственные эмиры и шейхи.

Феллахи (крестьяне) выступали в качестве арен-Даторов-издольщиков, хотя часть их имела собственные маленькие участки на правах мулька. Крепостной зависимости в Сирии и Ливане не было, крестьяне были лично свободные, однако существовала сословная неравноправность крестьян. В сравнительно лучшем положении находились феллахи Горного Ливана, которые имели крепкую общественную организацию, были вооружены и постоянно участвовали в феодальных войнах. Они часто поднимали восстания, если эксплуатация превышала нормы, установленные обычаем.

Для каждого эйалета были приняты специальные законоположения, в которых учитывалась специфика хозяйственной деятельности населения, его национальный и религиозный характер, местные обычаи и традиции. Налогами облагались все обработанные земли, при этом строго учитывали характер посевов, качество земли, время созревания урожая.

Согласно данным «Законоположения ливы Халеб», здесь были отменены установленные во время мамлюков налоговые нововведения и введен единый поземельный налог. Крестьяне с каждого полного надела, обработанного и засеянного, платили 40 акче ежегодно; с тех, кто трудоспособен, но не имеет своего надела, – 12 акче; с трудоспособных холостяков, не имеющих своего надела, – 6 акче в год. Налоги платились с некоторых сортов оливковых, инжирных, ореховых деревьев. Помимо налогов с поголовья скота существовали налоги с пастбища и стойла. Крестьяне должны были платить налоги со сбора коконов, с ульев, мельниц, а также свадеб.

Большие доходы турецкие султаны получали от торговых пошлин и обложения ремесленников и купцов. Города азиатских провинций Османской империи играли большую роль в международной торговле. Через эти провинции проходили транзитные дороги, соединявшие Восток и Запад. Дамаск, Халеб, Триполи, Исканзерун были крупными центрами ремесленного производства и славились своими рынками, где покупали и продавали изделия местных ремесленников, иранский и грузинский шелк, дальневосточные товары и европейские изделия. По сведениям путешественников, в Халебе насчитывалось 365 караван-сараев. Через Халеб проходили важнейшие караванные пути из Посула, Багдада и Басры, которые соединяли этот город с Ираном и далее с Индией.

В XVI веке в левантийской торговле большую роль играли венецианские купцы. Еще со времен мамлюков они пользовались торговыми привилегиями, которые были подтверждены османскими султанами. Некоторые путешественники оценивали торговый оборот венецианцев в Халебе в 1 – 1,5 млн. золотых дукатов. Однако в первой половине XVII века венецианская торговля сокращается. Это связано ^с налаживанием выпуска местных шелковых тканей, которые были дешевле венецианских, и возросшей конкуренцией со стороны французских купцов.

Деятельность ливанских купцов в левантийской торговле была эпизодической. В 1580 году англичане получили капитуляционные привилегии, что поставило их в равное положение с другими европейскими купцами. В 1581 году по инициативе Елизаветы I была создана монопольная левантийская торговая компания. Халеб стал центром деятельности этой компании. К 40-м годам XVII века в левантийской торговле англичане вышли на первое место. Система капитуляций нанесла значительный ущерб позициям арабских купцов.