Еврейский и украинский вопрос в России: глазами Александра Солженицына

7. Еврейский и украинский вопрос в России: глазами Александра Солженицына.

"Ожесточение это свидетельствует ярко о том, как сами евреи смотрят на русских... что в мотивах нашего разъединения с евреем виновен, может быть, и не один русский народ и что скопились эти мотивы, конечно, с обеих сторон, и еще неизвестно, на какой стороне в большей степени". Ф.Достоевский. Дневник писателя

"Под равноправием евреи понимали нечто большее".

А.Солженицын. Двести лет вместе

 Арон Черняк::

 «Выход в свет книги А.И.Солженицына "Двести лет вместе (1795-1916)", опубликованной в Москве издательством "Русский путь" в 2001 году, - явление не только литературное, но и общественное. Как сообщает газета "Аргументы и факты" в одном из июльских номеров, этот бестселлер уверенно занимает первое место в рейтинге продаж: только в Москве ежедневно продается до 3 тысяч экземпляров, и этого оказывается недостаточно.

Еврейская тема была объектом не только литературного творчества, но и теоретического и публицистического осмысления ряда великих русских писателей. Сюда можно отнести следующие имена: Ф.Достоевский, М.Салтыков-Щедрин, Н.Лесков, Вл. Соловьев, В.Короленко, М.Горький. Ныне этот ряд замкнул А.Солженицын. Он не упоминает их как своих предшественников, но, несомненно, он знал об этом. И принципиальная ориентация этих писателей в еврейском вопросе тоже ему хорошо известна.

Он справедливо указывает на разнобой в оценках ситуаций в области еврейского вопроса в России: одни говорят о вине русских, другие обвиняют евреев. Автор старается понять обе стороны, ищет "всех точек единого понимания и всех возможных путей в будущее, очищенных от горечи прошлого, он призывает обе стороны, и русскую, и еврейскую, к терпеливому взаимопониманию и признанию своей доли греха", надеется "найти доброжелательных собеседников и в евреях, и в русских". Он формулирует и конечную задачу своей работы: "посильно разглядеть для будущего взаимодостойные и добрые пути русско-еврейских отношений".

А.И.Солженицын проводит анализ взаимоотношений русских и евреев в рамках их вынужденного существования на территории России. Это сосуществование он обозначает термином - "ВМЕСТЕ", который, как уже отмечалось, не отличается четкостью, порождает вопросы и замечания. В сущности, речь идет о противоречиях сторон, о взаимных грехах и обидах. Автор декларирует здесь своеобразное равенство сторон, равнозначность их поведения. Он показывает как положительные, так и отрицательные явления, характерные для обеих сторон. Он ставит своей целью "очищение" тех или иных сложившихся оценок от преувеличений или преуменьшений, от эмоциональных всплесков, от штампов и стереотипов и т.п., то есть старается найти истину. Во всяком случае, такова задача, которую он пытается решить.

Однако здесь возникает ряд замечаний. Во-первых, говорить о равенстве сторон и их "грехов" не приходится. В так называемом пространстве "вместе" не могло быть никакого равенства, а были сильные и властные, с одной стороны, и слабые и бесправные - с другой. Серьезный учет этого обстоятельства должен был наложить существенный отпечаток на самом подходе к проблеме. Кстати, в связи и с важным отличием между великодержавным шовинизмом и национализмом малой нации. С этим нельзя не считаться. Но подобную ситуацию А.Солженицын не учитывает. И даже принцип равного подхода не всегда выдерживает. У читателя создается впечатление о том, что автор проявляет тенденцию смягчения "грехов" русской стороны, приукрашивания позитивной роли властей (прежде всего верховной) в решении еврейского вопроса и т.п. Весьма характерно, с другой стороны, утверждение, по существу, обвинение Солженицына: "Под равноправием евреи понимали нечто большее" (с. 474). Что за этим кроется? Случайны ли эти многозначащие слова?

В своём труде А.Солженицын обратил большое внимание на экономический аспект еврейского вопроса в России. Многие страницы книги заполнены материалами, смысл которых сводится к одному: тень так называемого еврейского засилья в ряде отраслей экономики витает над этими страницами. Читатель прямо оглушен сведениями о ключевых позициях, которые захвачены евреями в сахарной, мукомольной, пищевой промышленности, в хлебной и лесной торговле. Можно прочитать и о "вредоносной" экономической деятельности евреев, об эксплуатации ими русского крестьянского населения, о спаивании и т.п. Эти обвинения не принадлежат Солженицыну, он их вроде не поддерживает, но не приводит данных, которые бы разрушали подобные устоявшиеся представления - важный источник антисемитского движения. А стоило бы. Такой труд, как "Сравнение материального и нравственного благосостояния губерний западных, великороссийских и польских", принадлежащий перу Ивана Станиславовича Блиоха (1836-1901), о котором Солженицын, безусловно, знал, содержит множество опровергающих фактов, антисемитские стериотипы. Достоверные цифры, факты, сравнительные характеристики идут в разрез с устоявшимися взглядами на евреев. Ниже представлены некоторые результаты работы И.Блиоха.

«…ПРИРОСТ НАСЕЛЕНИЯ в губерниях черты оседлости выше, чем в остальных, - а это важный признак экономического положения. БЛАГОСОСТОЯНИЕ - "Сельской массе... живется в черте положительно лучше, чем в иных губерниях".

НРАВСТВЕННОЕ СОСТОЯНИЕ - "Проявляющиеся в черте оседлости признаки удовлетворительного нравственного состояния более очевидны, чем в остальных частях государства".

ЗАНЯТИЯ ЕВРЕЕВ - большая часть еврейского населения занята производительным трудом (промышленность, ремесла, строительство, еврейская колонизация на земле и пр.), мелкой торговлей, учится, работает в области культуры и т.п. Участие евреев в ростовщической деятельности сильно преувеличивается, как и число богатых людей. Автор убедительно отрицает обвинения в антипатриотизме евреев, в высоком уровне преступности, в агрессивности еврейской религии и др. В заключение автор призывает власти и народ России коренным образом изменить отношение к евреям, дать им полное равноправие…».

Все это приводит к итоговым выводам. Как историческое исследование книга А.Солженицына "Двести лет вместе" не может быть признана профессиональной, она не отвечает своей цели. Автор не создал какой-либо новой концепции развития еврейского вопроса в дореволюционной России. Основная задача исследования сформулирована недостаточно четко, однако явно ощущается тенденция: смягчение официальной политики в еврейском вопросе, провозглашение равной вины и ответственности русской и еврейской сторон, а в некоторых случаях - преобладания в этом плане еврейской стороны. Общая картина, нарисованная автором, неполна и, главным образом, смещена по важным акцентам, далеко не всегда соответствует действительности. Причина этого коренного недостатка состоит в произвольном сужении источниковой базы исследования, в игнорировании важных материалов, которые противоречат ряду утверждений автора, в бездоказательности, притянутости подобных утверждений. Конечно, А.Солженицын предположительно больше любит русский народ, нежели еврейский. Но это вовсе не предосудительно, более того, по-человечески естественно. Однако историк здесь не может быть адекватен человеку..».

Солженицын не раз был осуждён в склонности к национализму. Это касалось и еврейского вопроса, и украинского, и многих других.

Касательно семитизма. На мой взгляд, обвинения совершенно безосновательны, т.к. во-первых, еврейский вопрос – тема чрезвычайно щекотливая, однозначной позиции и путей решения предложить никто не мог и не может по сей день (несмотря на то, что на неё обращали внимание многие видные деятели и писатели, как точно подметил Арон Черняк); во-вторых, любой человек склонен «выгораживать», если можно так выразиться, свою страну и обвинять во всех неудачах истории другие народы и нации. Несомненно, такого права историк не имеет, но как мы уже успели убедиться, Солженицын не просто передаёт сухой взгляд на историю, неважно, касательно чего, он пропускает все события через себя, доносит до нашего сведения уже «отредактированные» им данные.

Та же картина предстаёт и при рассмотрении украинского вопроса. Не так давно украинские политики, которых многие склонны видеть в качестве «недоигравших» детей (надо же, страной поуправлять можно! Надо этим в волю воспользоваться…) снова попытались убедить мир, что голодомор· 30-х годов был попыткой геноцида, направленный на украинский народ. Александр Исаевич же эту попытку осудил, но не со стороны украинцененавистника, а лишь со стороны искренне возмущённого историка, желающего восстановить справедливость и указать на истинное положение вещей.

В статье «Поссорить родные народы», опубликованной в газете «Известия» от 2 апреля 2008, А.Солженицын отмечает, что «с 1917 года нам, советским жителям, какие только бесстыдные, хоть и бессмысленные, лжи не довелось услышать и покорно проглотить».

В частности, писатель упоминает о большевистской версии разгона Учредительного собрания и октябрьского переворота.

«А Великий Голод 1921 года, от Урала, через Волгу и вглубь Европейской России, потрясший тогда нашу страну! Он скосил миллионы людей, только слово «голодомор» еще не употреблялось», - пишет А.Солженицын.

Он отмечает, что «коммунистической верхушке казалось достаточно списать тот Голод на природную засуху, а жестокое ограбление крестьянского народа хлебозаготовками и вовсе не вспоминать».

«И в 1932-33 годах, при подобном же Великом Голоде на Украине и Кубани, компартийная верхушка (где заседало немало и украинцев) обошлась таким же молчанием и сокрытием. И никто же не догадался надоумить яростных активистов ВКП(б) и Комсомола, что это идет плановое уничтожение именно украинцев», - пишет А.Солженицын.

По словам писателя, «такой провокаторский вскрик о «геноциде» стал зарождаться десятилетиями спустя - сперва потаенно, в затхлых шовинистических умах, злобно настроенных против «москалей», - а теперь вот взнесся и в государственные круги нынешней Украины, стало быть, перехлестнувшие и лихие заверты большевицкого Агитпропа».

«…Груза великодержавности — я не желаю России, не пожелаю и Украине. Я выражаю самые лучшие пожелания развитию украинской культуры и самобытности и сердечно люблю их, — но почему начинать не с оздоровления и духовного упрочения национального ядра, не с культурной работы в объёме собственно украинского населения и украинской земли, — а с порыва к “великой Державе”? Я предлагал решать все национальные, хозяйственные и культурные проблемы в едином Союзе восточно-славянских народов — и до сих пор считаю это решение наилучшим, ибо не вижу оправдания разрубу государственными границами миллионов семейных и дружественных связей. Но, в той же статье, я и оговаривал, что конечно никто не посмеет удерживать силой украинский народ от отделения, — однако же с полным обеспечением прав меньшинств...

А пока что мы читаем сообщения — то о притеснении русских школ и даже детских садов в Галиции, даже хулиганских нападениях на русские школы, о пресечении трансляции русского телевидения местами, и вплоть до запрета библиотекарям разговаривать с читателями по-русски, — неужто же это путь развития украинской культуры? А звучат и лозунги “Русские — вон с Украины!”, “Украина для украинцев!” — хотя на Украине множество народностей; и с практическими мерами: кто не принял украинского гражданства, тот испытывает стеснения в работе, пенсии, владении недвижимостью, тем более лишается участия в приватизации — а ведь люди не из-за границы приехали, они тут и жили... Но ещё хуже, что по непонятному накалу ведётся антирусская пропаганда; офицерам, принимающим присягу, задаётся отдельный вопрос: “а вы готовы воевать против России?”; армейское Социально-Психологическое Управление создаёт из России образ врага, нагнетается тема “военной угрозы” со стороны России. А по каждому прозвучавшему из России политическому несогласию с отходом русских территорий к Украине, официальные украинские лица реагируют истерически звонко: “Это — война!”, “это — выстрел в Сараеве!”.