Положение в сельском хозяйстве России 1800–1860 гг. Попытки реформирования деревни

3. Положение в сельском хозяйстве России 1800–1860 гг. Попытки реформирования деревни

Сельское хозяйство оставалось в первой половине XIX в. основной отраслью экономики России. Судя по данным переписи населения Российской империи, в 1897 г. даже две трети домохозяев кормили себя и семью благодаря занятиям в аграрном и лесном секторах хозяйства страны, а также промысловой охотой. В промышленности и строительстве трудилось около 6% работающего населения.

Разнообразие занятий определялось не только плодородием почвы, но и природно-климатическими условиями, рельефом местности, историческим опытом и традициями. В начале XIX в. Россия была огромной континентальной страной, включавшей большую часть Восточной Европы, Северной Азии, часть Северной Америки (Аляску) и Закавказье. Территория ее в середине XIX в. составляла 18 млн. кв. км. Население страны после наполеоновских войн составило 45 млн. человек, а в 1850 г. – 69 млн.

Многонациональный характер империи, в отличие от периода X – середины XVI в., сдерживал общее развитие экономики, так как народы страны находились на различных ступенях общественного развития. Метрополией считалась ее центральная часть, где преобладало российское население, а также Украина и Белоруссия. К центру тяготела Сибирь и северокавказский регион, где проживало много выходцев из России. Окраины не только "питали" рыночную экономику империи разнообразными ресурсами, но и способствовали ее прогрессу, ведь некоторые из недавно присоединенных, особенно Польша, Финляндия, Прибалтика, имели развитые регионы с признаками рыночной экономики. Первые из них, входя ранее в состав западно- и североевропейских стран, уже освободились от крепостничества. В начале XIX столетия этот процесс начался и в Прибалтике по инициативе Александра I.

После трех разделов Польши (1772, 1792, 1795 гг.) между Австрией, Пруссией и Россией к России отошли восточная и западная Белоруссия, Западная Волынь, Литва и Курляндия. В итоге украинские и белорусские земли вновь объединились, как когда-то в средневековой Киевской (Древней) Руси, и вместе с русскими составили ядро российского суперэтноса.

Во время непродолжительной русско-шведской войны 1808–1809 гг. русские войска вошли в Финляндию без единого выстрела. Российское правительство пошло на это из опасений, что территория Финляндии, входившая в состав Швеции, будет использована Наполеоном в качестве плацдарма для нападения на Россию. Великое княжество Финляндское в составе России имело внутреннюю автономию, свою таможню, управлялось по собственным законам. Доходы княжества использовались на внутренние нужды, а не вливались в российскую казну.

В начале XIX в. европейская часть страны была разделена на 47 губерний и 5 областей, а к середине века вся территория – на 69 губерний и областей. Каждая из них состояла из 10–12 уездов, в Белоруссии и Украине они назывались поветами. Три литовско-белорусских и столько же областей Правобережной Украины объединялись в генерал-губернаторства с центрами в Вильнюсе и Киеве. Тифлис был центром Кавказского наместничества.

Крупнейшими, в разной степени экономически развитыми районам были Центральный Промышленный, Центральный Черноземный, Северо-Западный, Прибалтийский, Урал и Предуралье, а также регионы Северный, Литовский, Белорусский, Правобережный и Левобережный (Украина), Южно-Степной, Степное Предкавказье, Среднее и Нижнее Поволжье, Сибирь, Дальний Восток, Закавказье. Автономными образованиями в рамках империи оставались Финляндия и Польша. Хозяйственная специализация районов России содействовала развитию товарно-денежных, рыночных отношений.

Формирование крупных хозяйственных регионов явилось итогом развития производительных сил на территории России, специализации сельскохозяйственного и промышленного производства и основой для прогресса рыночных отношений. Одновременно можно выявить и недостатки экономического развития страны к середине XIX в. Во многих регионах почти не просматривалось прогресса в становлении рыночных отношений; основой земледелия, как и в прошлые века, оставалось трехполье: яровые-озимые-пар; не применялись широко удобрения, передовые приемы агротехники и агрономии, поэтому урожаи оставались невысокими. Основной прирост продукции проходил не на базе интенсификации производства, а с использованием, как и в предыдущие 1000 лет, экстенсивного пути развития.

С 1802 по 1860 г. посевная площадь в стране увеличилась с 38 до 58 млн. дес., т.е. на 50%, а валовые сборы зерна со 155 до 220 млн. четвертей (четверть – 9 пуд.). На первом месте среди зерновых находились "серые" хлеба: рожь, овес, ячмень. Пшеницу выращивали в черноземных губерниях, южных степях и в Среднем Поволжье. Животноводство товарным было лишь в степях Великороссии, Прибалтике и ряде губерний Центрального и Северного регионов: Тверской, Ярославской и Вологодской. Недаром Ярославщина еще в средние века славилась кожевенным производством, здесь были давними традиции товарного животноводства.

Накануне 1861 г. товарный хлеб в Европейской части России составлял 18% среднегодового сбора, или 342 млн. пуд. Но не нужно полагать, что весь товарный хлеб шел на экспорт: вывозили 70 млн. пуд., столько же шло на винокурение (получался экономически чистый продукт); 110 млн. пуд. потреблялось городским населением империи; 18 млн. направляли на нужды армии, 72 млн. пуд. закупало население промышленных губерний в городе.

За половину XIX века в пять раз выросло производство технических культур (льноволокна) во Владимирской, Костромской и Ярославской губерниях, это послужило основой для образования мануфактурного, затем фабричного текстильного производства. Коноплю и пеньку производили в Нижегородской и Калужской губерниях, соответственно и продавали конопляное масло и пеньку.

Огородники Московской, Ярославской губерний тоже трудились на рынок.

Ревизия (перепись) 1836 г. свидетельствовала: что в России насчитывалось 127,1 тыс. помещиков, вместе с семьями они составляли 1% населения. Помещиками, имевшими в среднем по 1350 крестьян, было лишь 3%: Шереметьевы, Юсуповы, Гагарины, Голицыны, Воронцовы и др. Мелкопоместные владельцы (70% от общего числа) разорялись, и к 1858 г. их численность уменьшилась на 7,5%. Однако к этому году дворянское землевладение не сократилось, а возросло на 3% за счет пожалований сановникам царского двора земель в Приуралье и Поволжье.

Крестьянство было самым многочисленным сословием в империи, из них 30 млн. человек, т.е. 50%, к 1860 г. были государственными крестьянами, проживавшими преимущественно в Сибири и на севере России, частично в центральных губерниях. К ним относились и народы Поволжья: мордва, чуваши, мари, татары. По сравнению с помещичьими крестьянами государственные находились в привилегированном положении: имели больше земли, платили налоги государству и не зависели экономически и юридически от помещиков.

В первой половине XIX столетия нарастают процессы разложения феодально-крепостнической системы. Происходило это под влиянием ряда факторов.

Развитие товарно-денежных отношений во все времена в разных странах подрывало натуральный характер производства. В России стремление помещиков производить товарный хлеб привело к росту барской запашки, соответственно крестьянские наделы сократились.

Сами помещики начали "откреплять" крестьян от земельных наделов и направлять в промысловую деятельность, это привело к тесной связи с рынком.

Значительную часть крестьян, находившихся вне работы на барской запашке, переводили на оброк.

Оброчные крестьяне имели право трудиться на мелких и более крупных промышленных предприятиях, на вспомогательных работах, заработанные деньги отдавали помещику в виде оброка, часть оставляли себе. Таким образом, росла армия наемных работников, хотя бы временных, но это временное состояние длилось годами.

Зажиточные крестьяне из числа промысловиков и оброчников выкупали себе волю, переходя нередко в число предпринимателей.

Наблюдались положительные сдвиги в агротехнике, это увеличивало товарность сельского хозяйства и укрепляло рыночные связи.

Трудно объяснимым явлением экономического развития России этого времени явился рост барщины в земледельческих губерниях. Дворянская Россия не пошла по пути английских "новых" дворян – джентри. Стремясь продавать хлеб за границу, помещики решали проблему за счет посессионных крестьян, а позже – путем расширения барщины, т.е. отработочной ренты на господских угодьях. Применение труда арендаторов крепостниками исключалось. С середины XVIII в. до середины XIX в. в России удельный вес барщинных крестьян вырос с 56 до 71%, а труд их был менее производительным.

Таким образом, кризис сельского хозяйства предреформенной России был по преимуществу кризисом барщинной системы.

Одновременно уменьшалась и доходность оброчного хозяйства помещичьих имений. В условиях начавшегося промышленного переворота и роста фабричного производства традиционные крестьянские промыслы и ремесла не выдерживали конкуренции с мануфактурами и фабриками; сокращались заработки оброчных крестьян и доходность помещичьих имений.

Уменьшалась и платежеспособность, т.е. спрос населения страны, что сдерживало становление рыночных отношений. Этот заколдованный круг можно было разорвать только отменой крепостного права.

Решение этой острейшей проблемы неверно сводить лишь к реформе 1861 года. Многое было сделано и с начала XIX в., в правление Александра I, затем Николая I. Декабристы готовились революционным путем свергнуть монархию (или заменить "плохого" царя на "хорошего") и отменить крепостное право, однако в недрах монархического строя зрели реформаторские идеи.

Вскоре после прихода к власти Александр I в 1801 г. подписал "Именной указ", по которому государственным крестьянам разрешалось покупать землю у помещиков. Одновременно это право предоставлялось и мещанам (городским жителям и купцам), причем речь больше шла о незаселенных землях.

В 1803 г. появился "Указ о вольных хлебопашцах". По нему помещикам предоставлялось право отпускать своих крестьян на волю. Выкуп в среднем за душу крестьянина составил 100 рублей серебром, или 396 рублей ассигнациями. В целом за 60 лет до реформы 1861 г., с учетом 500 подписанных договоров, вольными хлебопашцами стало 152 тыс. человек. Санкцию на освобождение давало Министерство внутренних дел. В 1808–1809 гг. появились "Указы", ограничивающие помещиков в наказании крестьян, крепостных запрещали продавать в "розницу" и ссылать в Сибирь за маловажные проступки. Эти "Указы" можно считать частичными реформами, в которых намечался механизм крупномасштабной Крестьянской реформы. Более радикальными были меры по освобождению крестьян, предпринятые в Прибалтике. Крестьяне Эстляндской, Лифляндс-кой и Курляндской губерний в 1816–1819 гг. были освобождены от крепостной зависимости, но без земли. Они становились арендаторами на землях помещиков, это напоминало начавшуюся немного раньше аграрную реформу в Пруссии. Но крестьяне по-прежнему подчинялись помещичьему суду, т.е. оставалась внеэкономическая зависимость.

Позднее на российских просторах найдется много помещиков, выступавших за освобождение крестьян без земли, т.е. по прусско-прибалтийскому варианту.

Своеобразным реформированием крепостных отношений была организация с 1816 года военных поселений по инициативе графа Аракчеева. Здесь речь также шла о государственных крестьянах. "Поселенцы", к 1825 г. достигшие 400 тыс. человек, занимались сельским хозяйством, отдавали половину урожая государству и одновременно несли государственную службу. Подробно анализируя подобное реформирование, можно сделать ряд выводов: регламентация жизни крестьян Воинским уставом свидетельствовала о сильном падении в стране в целом производительности труда в сельском хозяйстве, если правительство решило использовать в деревне армейские порядки; "поселенцам" запрещалось торговать, уходить на заработки в промышленность, т.е. Аракчеев невольно проявил себя явным "антирыночником". После смерти Александра I военные поселения просуществовали еще до 1857 г.

Крестьяне в дореформенной России подразделялись на помещичьих, государственных и удельных. Удельные принадлежали императорской фамилии. Еще в 1797 г. для управления ими был создан Департамент уделов, и бывшие дворцовые крестьяне стали называться удельными. В 1858 г. их насчитывалось 1,7 млн. человек, из них 838 тыс. мужчин. Удельные крестьяне проживали в 27 губерниях, более 50% – в Поволжье; за 60 лет размеры оброка у них выросли втрое, несли крестьяне и другие натуральные и денежные повинности. В литературе нет сведений о частичном реформировании в этой группе крестьян до 1861 г.

Продолжились попытки реформирования государственных крестьян. Они принадлежали казне и считались свободными сельскими обывателями, их экономическое и правовое положение было значительно лучше, чем у помещичьих крестьян. В состав государственных крестьян в XVIII – начале XIX в. вошли: черносошные крестьяне, проживавшие на свободных землях; экономические крестьяне монастырей; остатки незакрепощенных крестьян Прибалтики, Белоруссии, Закавказья. Эта группа крестьян увеличилась с 6 млн. в 1796 г. до 9,3 млн. человек в 1857 г. Феодалом выступало само государство, оно взимало за предоставленные земледельцам участки фиксированные оброки, а также общегосударственные и местные налоги.

Реформирование государственной деревни было продолжено в середине 1830-х гг. П.Д. Киселевым, возглавлявшим 5-е отделение императорской канцелярии. В 1836 г. в пяти губерниях выборочно была проведена проверка положения государственных крестьян. В соответствии с представленным П.Д. Киселевым докладом Николаю II, 26 декабря 1837 г. было создано Министерство государственных имуществ, которое сам П.Д. Киселев и возглавил. Государственная деревня была передана из ведения Министерства финансов в ведение вновь учрежденного министерства.

При проведении в 1837–1841 гг. реформы государственной деревни в ней сохранялось общинное землепользование с периодическими переделами земли. Оброки по-прежнему раскладывались по душам мужского пола, но размеры их определялись с учетом доходности крестьянского надела; с этой целью был проведен Земельный кадастр – межевание земель с оценкой их качества.

Крестьянам разрешили аренду земли, находившейся в государственном резерве; в наиболее крупных селениях создавались кассы мелкого кредита с выдачей ссуд крестьянам на льготных условиях. На случай неурожаев устраивались "запасные хлебные магазины". 231 тыс. крестьян было переселено в многоземельные губернии с предоставлением им 2,5 млн. дес. земли, а 200 тыс. безземельных крестьян получили из госрезерва 1,5 млн. дес. земли. До 1857 г. в селах появилось 26 тыс. школ, а также медицинские и ветеринарные пункты; создавались даже образцовые "фермы" для пропаганды новейших приемов агрономии.

Опыт этой реформы использовался позднее: идеи аренды земли, учреждение сельского кредита, переселенческая политика, создание агрономической и ветеринарной служб нашли воплощение и развитие в реформаторской деятельности П.А. Столыпина в начале XX в.

Серьезным недостатком реформы П.Д. Киселева было сохранение общинного землевладения.

Таким образом, в первой четверти XIX в. Александр I продолжил начатое его отцом Павлом I вмешательство государственных структур в отношения между помещиками и крестьянами. При Николае I во второй четверти XIX столетия экспериментирование по инициативе П.Д. Киселева коснулось положения и государственных крестьян.

Но в масштабах страны аграрный кризис нарастал, что вело к ослаблению всей экономики.