Административно-экономические перемены

2. Административно-экономические перемены.

Социально-политическая трансформация шла бок о бок с ад­министративно-политической. Суть ее была в том, что взамен аннексированных уделов или княжеств все чаще создавались уезды — сяни, во главе которых вначале оставляли прежних правителей, но в новом статусе: это был уже не всевластный аристократ-вотчинник, но управляющий уездом высокопоставленный чиновник. Позже во главе сяней обычно ставили простых чиновников-иш, получавших за свою службу жалованье из казны (право на служебное кормление постепенно отмирало, сохраняясь лишь для высших немногочисленных сановников из тех же ши). Превращение удельно-вотчинной клановой структуры в административно-территориальную с чиновниками-ми во главе уездов сыграло очень важную роль в процессе дефеодализации чжоуского Китая. Изменился характер городов, которые быстро превращались в торгово-ремесленные центры, переставая быть ставкой знатного аристократа. Описываемый процесс был также тесно связан с важными социально-экономическими изменениями, которые тоже внесли свой весомый вклад в трансформацию чжоуского общества.

Социально-экономические перемены в Чуньцю шли медленно, особенно в VIII—VII вв. до н.э. И далеко не случайно в песнях канона «Шицзин» почти не встречаются упоминания о деньгах, торговле, ремесленниках, горожанах. Процесс приватизации в чжоуском Китае начался сравнительно поздно и стал заметным не ранее VI в. до н.э. Именно этим временем датируются сообщения о реформах, проводившихся в разных царствах и сводившихся к изменению характера и форм налогообложения, что свидетельствовало об упадке прежней семейно-клановой общины и появлении вместо нее новой по формам ведения хозяйства деревенской общины, разделенной на хозяйственно-самостоятельные мелкие воры-домохозяйства. Источники, касающиеся этого времени, все чаще упоминают об определенном количестве общинных деревенек, жалуемых в кормление тому или иному должностному лицу, причем, иногда упоминается и о количестве дворов как объекте пожалования.

Приватизация, коснувшаяся, прежде всего бывших уделов-кланов с их замкнутыми хозяйствами, привела к появлению групп населения, частично или полностью работающих на рынок. Процесс возникновения рынков в городах, становившихся центрами приватизированной экономики, шел медленно, как и развитие торговли, появление и распространение денег, вначале существовавших в нескольких разных формах в различных царствах. Сколько-нибудь заметным он стал лишь в период Чжаньго (V—III вв. до н.э.), когда в чжоуском Китае появилось уже много городов с работавшими на рынок ремесленниками и торговцами, причем значительная часть деревенских жителей тоже оказалась вовлеченной в рыночное хозяйство. Именно в период Чжаньго в Китае, судя по многочисленным данным источников и сетованиям в них от имени ревнителей традиций, появились богатые простолюдины, а рядом с ними — безземельные арендаторы и батраки-наемники. Наемный труд, долговая кабала, богатство одних и бедность других вне зависимости от причастности их к власти и знати — естественное следствие процесса приватизации, развития рынка и товарно-денежных связей.

Меньше всего сферой рыночных отношений была затронута общинная деревня. Консерватизм земледельцев хорошо известен, причем этот здоровый консерватизм проявлялся в чжоуском Китае, как и на всем Востоке, в том, что община с крайней неохотой давала санкцию на отчуждение земли кем-либо из ее членов. Применительно к Чжаньго сообщений о такого рода сделках вообще нет, и косвенно это означает, что общинные земли, как правило, не продавались и в сферу рыночных связей не включались. Это не значит, однако, что община не изменялась. Напротив, в эпоху перехода от Чуньцю к Чжаньго (VI—IV вв. до н.э.) такого рода изменения были весьма заметными. Количество зем­ледельцев возрастало быстрыми темпами. Появление в Китае железа и начало широкого применения изделий из него способствовали возделыванию залежных и целинных земель, до того почти не осваивавшихся жившими в районе речных долин чжо-усцами. Началась практика массового перемещения избыточного или недовольного своей жизнью земледельческого населения на новые места, о чем упоминается в «Шицзине».

Результатом освоения новых территорий был своего рода демографический взрыв, т.е. резкое увеличение количества населения в период Чжаньго. Это хорошо видно хотя бы на примере изменения характера войн, о которых столь часто и подробно говорится в источниках. Если в Чуньцю войны велись по преимуществу аристократами на колесницах (с некоторым количеством обслуживавшей колесницы пехоты) и в них принимали участие тысячи, редко десятки тысяч воинов, то в Чжаньго войны представляли иную картину. Ушли в прошлое боевые колесницы вместе с их хозяевами-аристократами. Основой боевых действий стала пехота, состоявшая из рекрутов (один двор в деревне поставлял рекрута, несколько других экипировали его и обеспечивали всем необходимым). Число участников сражений достигало уже многих десятков, а порой и сотен тысяч, да и численность каждого из семи крупных царств Чжаньго измерялась миллионами жителей. С ГУ в. до н.э. северное царство Чжао переняло у соседей-кочевников их форму одежды (штаны для воинов) и по их примеру стали использовать лошадей для езды верхом, применяя необходимые для этого седла, стремена и т.п. Начиная с этого времени наряду с пехотой в войнах стали участвовать и конники, хотя этот вид воинов в Китае всегда оставался малочисленным и воспринимался как своего рода гвардия.

Демографические перемены оказали сильное воздействие на развитие рыночных отношений и всех новых приватизированных форм ведения хозяйства. В этой связи стоит заметить, что процесс приватизации и развития рынка вызывал в обществе преимущественно негативную реакцию. И это было результатом не столько ностальгии по добрым старым временам (хотя такого рода фактор играл свою роль), сколько опасений, связанных с усилением власти отдельных частных лиц, обладающих богатствами и потому определенным могуществом. Следовало как-то ограничить это могущество, что стало едва ли не первоочередной задачей правителей чжоуского Китая после того, как могущество родовой аристократии было окончательно сломлено и власти правителей и их чиновников ничто не угрожало.