Августин как полемист

2. Августин как полемист

Будучи епископом относительно небольшой епархии, Августин становится признанным вождем като­лической церкви в Северной Африке. Он писал скорее как полемист, чем как систематический теолог, отвечая поочередно своим бывшим товарищам-манихеям, затем донатистам и пелагианам и, наконец, после взятия Рима готами в 410 году, язычникам.

Спор Августина с манихеями (389—405) фокусировался на отношении веры и знания, происхож­дении и природе зла, свободе воли и откровении через Писание. Самым впечатляющим ответом стала «Исповедь», написанная между 397 и 400 годами.

Его возражения донатистам (405— 412) должны были ответить на два поднятых оппонентами вопроса: (1) Уничтожает ли вина священнослужителей действенность совершаемых ими таинств? (2) Оскверняет ли всю Церковь терпимость, проявляемая по отношению к таким священнослужителям церквами Северной Африки? Возражая на первое обвинение, он проводит различие между действенностью и результативностью. Только Христос, доказывает Августин, определяет, является ли акт священнодействия действенным; вера приобщаемого к таинству определяет, будет ли он результативен для спасения; особа священнослужителя вообще не оказывает дей­ствия на таинство. Отвечая по второму пункту, он заявляет, что вы­дача Писания некоторыми священниками в Северной Африке не могла лишить действенной силы Церковь в других местах. Церковь представляет собой corpuspermixtum («смешанное тело»), чья святость зависит от Христа, а не от личных достоинств ее членов.

Ответ Августина пелагианам опирается на понятие благодати, зна­комое ему по личному опыту. Британский монах Пелагий ухватился за подчеркиваемое Августином в анти-манихейских трактатах значение свободы воли и решил, что выдвижение на передний план естественной благодати верно передает взгляды Августина. Августин, однако, делал акцент на сверхъестественной благодати.

В 418 году Августин выступает с критикой арианства, доставлявшего все большее беспокойство ввиду натиска северных варваров, большинство которых были арианами[3].

3. Учение Августина о Божьем Граде и Земном Граде

Жизнь Августина пришлась на период после признания христианства доминирующей религией и раздела Римской империи, на период, непосредственно предшествовавший вторжению германских племен, которое разрушило Западную римскую империю. Время упадка этой мировой империи сопровождалось возникновением различных церковных организаций. Именно они в конечном счете выполнили задачу сохранения культурного наследия в греко- и латиноязычном мире. Кроме того, в условиях ослабления императорской власти Церковь взяла на себя часть политической ответственности (вместе с Византией и государствами, образовавшимися в результате переселения народов). Таким образом христианские теологи стали также политическими идеологами.

Августин оказался одним из первых великих теологов, которые связали Античность и христианское время. Он синтезировал христианство и неоплатонизм.

Поэтому у Августина мы находим уже упоминавшиеся новые христианские представления: «человек в центре», линейное развитие истории, персонифицированный Бог, создавший из ниче­го вселенную. Но у Августина эти представления выражены на языке античной философии[4].

С одной стороны, все центрировано вокруг человека, посколь­ку Бог создал все для человека и поскольку спасения ищет чело­век, созданный по образу Бога и являющийся венцом творения. С другой стороны, опровергнувший скептиков Августин утверждает, что наиболее достоверным знанием мы обладаем о внутреннем мире человека. Интроспекция дает более определенное познание, чем чувственный опыт. Внутренний мир человека обладает эпистемологическим приоритетом. Довод в пользу этого утверждения состоит в том, что субъект и объект «совпадают» благодаря интроспекции, тогда как чувственный опыт всегда неопределен из-за различия субъекта и объекта.

Для Августина внутренний мир является скорее полем битвы различных чувств и побуждений воли, чем областью холодной дея­тельности рассудка. Внутреннее является сферой иррациональных импульсов, греха, вины и страстного желания к спасению. Но в отли­чие от стоиков Августин не верит, что мы сами в состоянии управ­лять своей внутренней жизнью. Мы нуждаемся в милости и «сверхче­ловеческой» помощи. Августин действительно полагает, что мы об­ладаем свободой воли, но одновременно подчеркивает, что мы пол­ностью являемся частью предопределенного Богом плана спасения.

Августин в основном разделяет неоплатонистское понимание взаимоотношения души и тела. Иначе говоря, душа представляет божественное в человеке. Тело является источником греховного. Чело­век должен, по возможности, стать свободными от тела и сконцен­трироваться на духе, на своем внутреннем мире, чтобы прибли­зиться к духовному источнику существования вселенной — Богу. Но как христианин Августин к сказанному добавляет и идею первородного греха. Душа непосредственно подвержена влиянию греха.

Августин считает, что внутри каждого человека развертывает­ся борьба Бога и Дьявола. Он обнаруживает ее и на историческом уровне в виде противостояния Божьего града (civitas Dei) и Града земного (civitas terrena). Подобно тому, как каждая индивидуальная жизнь является полем битвы спасения и греха, так и история — полем сражения благого и греховного «царства».

Учение Августина о Божьем Граде и Земном Граде довольно сла­бо развито, чтобы быть политической теорией, поскольку он рассуждает преимущественно как теолог, а не как политик. Он прояв­ляет сравнительно мало интереса к тому, как могли бы быть актуализированы политические идеи. Учитывая это, мы тем не менее можем сказать, что августиновские представления о борьбе между этими двумя «царствами» были, по-видимому, навеяны современ­ной ему политической ситуацией. Христианство считалось причиной падения Римской империи, и Августин должен был защитить его от подобных обвинений. Еще одна интерпретация состоит в том, что, вероятно, Августин думал, хотя и никогда не выражал явно, что Церковь в определенном смысле представляет собой Божье «цар­ство», тогда как Империя — «царство» земное[5].

Однако Августин не рассматривал земное царство как случай­ное и не необходимое. Он считал, что из-за испорченной грехопа­дением природы человека сильное земное царство необходимо для обуздания зла. Поэтому земное царство является необходи­мым злом, пока продолжается исторический конфликт добра и зла, то есть в промежуток времени между грехопадением и Суд­ным Днем.

Такая точка зрения на земное царство отличается от аристоте­левского (и томистского) понимания взаимосвязи человека и обще­ства, согласно которому человек рассматривается как общественное по природе существо. Она отличается и от платоновского понима­ния государства как учителя нравственности, воспитывающего лю­дей для совершенной жизни. Платон стремился к идеалу, тогда как у Августина было достаточно проблем, связанных с обузданием зла.

С моральной точки зрения, для Фомы Аквинского функция по­литики состоит в создании условий для моральной жизни, конеч­ной целью которой является спасение. У Августина различие между политикой и моралью (религией), между государем (политиком) и священником является менее четким. Политика также выполня­ет непосредственно моральную функцию. Она является автори­тарным средством контроля над моральным злом. Упрощенно го­воря, такова точка зрения Августина на государство и политику после грехопадения. До того как грех пришел на землю, люди бы­ли равными, и Августин предполагает, что тогда они были по своей природе общественными созданиями. Но грех сделал необ­ходимым организованную государственную систему, использую­щую для наказания и защиты принуждение и имеющую четкое распределение прав между правителями и подданными. Даже при отсутствии греха в обществе должен был царить определенный порядок и тем самым определенная форма правления, но без ис­пользования принуждения. В земном государстве, где существует зло, правители назначены Богом для поддержания порядка и, сле­довательно, не получают свою власть от народа. Правители такого государства являются богоизбранными, и народ обязан подчи­няться им, поскольку он обязан подчиняться воле Бога.

Однако каким образом злое (мирское) царство может исправить зло в людях? Здесь ему помогает хорошее (церковное) царство. Церковь как организация необходима для спасения души путем ее мо­рального, религиозного воспитания, а также с помощью надзора за мирским царством и его действиями по искоренению зла.

Все эти представления стали решающими для последующего времени. Церковь как организация необходима для спасения. Существующая империя — это христианское государство в том смысле, что все ее члены являются одновременно подданными и императора, и папы[6].