О ПРИРОДЕ ЛЖИ И ОБМАНА. ФОРМЫ ЛЖИ

1.1 О ПРИРОДЕ ЛЖИ И ОБМАНА. ФОРМЫ ЛЖИ

Уже одно количество синонимов, определяющих этот процесс, заставляет признать его неизбежное присутствие в нашей жизни. Обмануть, соврать, надуть, наколоть, облапошить, объегорить, навешать лапши на уши, обвести вокруг пальца, насвистеть, напеть... Ложь, хотим мы того или нет, вездесуща и всепроникающа. Пример ежедневной лжи на бытовом уровне - ответ на вопрос “Как дела?” У многих людей немедленно слетает с языка лживое “нормально”, тогда как на самом деле все может быть более чем плохо. Такая мимолетная ложь переплетается с ложью и обманом спланированными, намеренными и дополняется байками и небылицами. Таков неполный перечень многообразного проявления лжи и обмана в нашей повседневной жизни.

Ложь - воздействие. Ложь - не просто коммуникативный акт, а специфическое воздействие из числа осуществляемых через коммуникацию, и оно направлено - непосредственно - на адресата лжи. При этом цели лгущего могут быть разнообразны: формирование или сохранение отношения адресата к чему-либо, воздействие на его поведение, текущее состояние, устойчивые характеристики, наконец - на само существование адресата. Уже этой грубой классификации достаточно, чтобы показать, сколь велики возможности лжи как инструмента воздействия.

Непосредственным объектом воздействия лжи является другой субъект. Но на субъекта, из определения, воздействовать нельзя, ибо субъектность есть свободная активность. Она основана на ориентации субъекта относительно некоторой действительности, т.е. на оценке этой действительности под углом зрения той или иной внутренней направленности субъекта (от витальных потребностей до служения Высшему духу). Следовательно, воздействовать на субъекта возможно лишь через создание той или иной реальности в зоне его ориентации. При этом специфика лжи как формы коммуникационного воздействия состоит в стремлении заставить адресата ориентироваться относительно того, что не соответствует действительности. Однако если субъект (“автор”) лжи действительно нечто создает, то ориентация относительно этого может быть неадекватной действительности лишь тогда, когда созданное не самоценно, а репрезентирует некую иную, уже самоценную для адресата, действительность, т.е., когда созданное носит знаковый характер. Шалютин Б.С. обобщил эту мысль следующим образом:

“Таким образом, ложь есть воздействие субъекта А на субъекта В, осуществляемое через вмешательство в систему ориентации последнего посредством полагания субъектом А в зоне ориентации В знаковой реальности, которую, по мнению А, неадекватно репрезентирует некоторую значимую для В действительность”.[56]

Ложь - органическая форма человеческой активности. Обозначенные структурные моменты лжи определяют основные направления ее анализа “изнутри”, как субъективного процесса, как деятельности... Воздействие на адресата задает общую ориентацию этой деятельности, однако находится как бы за кадром. Первоначальное содержание “деятельности лжи” составляет созидание картины действительности, не адекватной самой действительности. В сообщении правдивой информации этого нет: субъект сообщения выступает в функции ретранслятора, он связан с правдой. Во лжи человек свободен.Существование лжи свидетельствует о существовании свободы человека относительно наличной действительности. Акт лжи есть акт осуществления свободы. Правда, солгав, человек часто себя связывает. Но - сам. Чтобы связать себя, надо быть свободным. Ложь есть полагание первичной, не существовавшей прежде реальности, т.е. творчество, осуществление родовой человеческой сущности, и, значит, когда человек лжет, он утверждает себя в качестве человека. Ложь - не чужеродное явление в системе человеческой активности, а ее органическая форма, и, следовательно, может быть объяснена только в этом контексте.

Как известно, даже на уровне непосредственного восприятия субъект рисует предстающую его взору картину сам, хотя и как бы по контурам, прописанным внешним миром. Для человека внутренние реальности, создаваемые в его воображении, конкурентоспособны с внешними.

Акт лжи основывается на развитом творческом воображении. В онтогенезе становление продуктивного воображения - высвобождение из оков внешней обусловленности. Спросите трехлетнего ребенка, как говорит собака. Он может послушно “гавкнуть”. Но если, как это нередко бывает, “хрюкнет”, - он расхохочется от удовольствия, что может сказать иначе, чем есть на самом деле, вырваться из рамок послушания фактической реальности, породить рядом с ней другую - свою. Это - радость свободы, “прорыва от вторчества к творчеству”.[56] Но если детское “хрю” самоценно, то ложь превращает творчество в средство. С точки зрения общей психологической структуры, акт лжи оказывается сложнее, чем обычный творческий акт, т.к. включает в себя последний в качестве необходимого компонента.

Простейшие акты лжи встречаются и у животных. Однако присущая только человеку развитая способность целенаправленного продуцирования материальных ценностей кардинально расширяет возможности лжи. Среди таких реальностей можно выделить две группы: специализированные знаки и предметы, для которых знаковая форма может быть сопутствующей, и организация субъекта относительно каждой из этих групп существенно различна. Уже последние - материальные объекты незнакового характера -позволяют людям эффективно лгать. Однако возможности такого рода лжи -вмешательства в ориентацию, осуществляемую на основе чувственного познания - ограничены, во-первых, трудностью имитации, во-вторых, самим предметом подобной лжи (обычно такие предметы представляют собой лишь ситуативные объекты). Несопоставимые преимущества имеет ложь на языке специализированных знаков. Она вмешивается в ориентацию субъекта не в том звене, которое связывает его с непосредственно воспринимаемой реальностью, а в звене, связывающем знак с тем, что за ним стоит. Условность этой последней связи снимает со лжи ограничения по содержанию. А поскольку телесность собственно знаков минимальна, так что оперирование ими не встречает и материальных преград, - то ясно, что перед ложью здесь раскрываются поистине беспредельные возможности.

Предпринятое Шалютиным Б.С. контурное описание акта лжи позволяет зафиксировать следующее важное обстоятельство: “для того, чтобы акт лжи состоялся, субъективная реальность лгущего человека должна допускать внутреннее раздвоение, причем одновременно по крайней мере по трем линиям: цель - средство; истинная картина действительности - ложная; значение - знак”.[56] Все эти раздвоения обозначены здесь в терминологии интенциональной проекции не-Я. Но каждому из них соответствует и раздвоение в самом Я. Ложь, следовательно, требует раздвоенности человеческого Я.

Экзистенциальная обусловленность лжи. Существование внутренней закрытой сферы обусловлено, главным образом, ее внутренней необходимостью. Закрытая область субъективной реальности - это область пребывания наиболее значимого в ценностном отношении, область бытия не просто скрытого, а сокровенного, которая должна быть сохранена не только от поругания, но даже от просто безразличного, бестрепетного прикосновения. “Ложь в функции оберегания сокровенного атрибутивна осуществлению наиболее глубокой составляющей родовой человеческой сущности - ценностного, смыслового творчества.” [56] Смыслы, под Знаком и во имя которых живет человек, мучительно вынашиваются им именно в области сокровенного. Будучи сформулированы или хотя бы относительно сформированы, они могут и открываться наружу, даже выставляться, подаваться в виде рекламируемого блюда с тем или иным словесным гарниром. Но напряженный, видимо всегда трагический путь их становления остается в тени, а наиболее болезненные маскируются. Исключение - случаи публичной исповеди, не показной или заказной, а подлинной, граничащей с покаянием. Но их смысл как раз и состоит в отречении от прежнего Я - потому и выносится на обозрение все, прежде потаенное.

Психологический словарь содержит следующее определение лжи. Ложь - это феномен общения, состоящий в намеренном искажении действительного положения вещей. Ложь, чаще всего находит выражение в содержании речевых сообщений, немедленная проверка которых затруднительна или невозможна. Ложь - особый осознанный продукт речевой деятельности, имеющий целью ввести реципиентов в заблуждение. Как правило, ложь вызвана стремлением добиться личных или социальных преимуществ в конкретных ситуациях. Характерно, что индивид неосознанно расценивает свою ложь как нечто неустойчивое и временное; отсюда тенденция первоначально измышлять ей новые подтверждения, а позже - полностью замалчивать. Если социально-психологически ложь всегда является средством, то в сфере психопатологии она выступает как мотив мифоманов-психопатов, испытывающих чувство удовлетворения от самого процесса введения окружающих в заблуждение. [44]

Но в настоящей работе не будет уделяться внимание лжи как продукту психической патологии, мы сделаем попытку описать разновидности проявления лжи в повседневной жизни и причины, ее побуждающие, основываясь на результатах психологических исследований по данной теме.

Для российских психологов проблема обмана является новой, публикации на эту тему можно пересчитать по пальцам. Между тем в западной психологии исследованию лжи и обмана в различных областях человеческой деятельности посвящены многие солидные монографии.

С. Бок считает обман широкой категорией, включающей в себя ложь. [24] Ко лжи она относит такие намеренно вводящие собеседника в заблуждение утверждения, которые делаются устно или письменно. Кроме того, обмануть можно посредством жеста, кода Морзе, знаков языка. Аналогичные взгляды на проблему высказывают Р. Хоппер и Р.А. Белл, подчеркивающие, что обман нельзя сводить только к ложным вербальным утверждениям - он не может быть ограничен словами. Эти исследователи полагают, что в действительности обман чаще основывается на игре определенной роли, чем на конкретном противоречащем фактам утверждении. “Так, нерадивый студент играет роль усердного, чтобы на экзамене произвести впечатление на профессора. Следовательно, не все обманщики - лжецы”[24]. Мы считаем, что описанный С.Бок пример не доказывает ее точку зрения. По нашему мнению, роль не является ложью только в единственном случае - на театральной сцене. Во всех других случаях роль является дезинформацией, искажающей реальное положение вещей.

Исследования этих авторов, безусловно, интересны. Но, по мнению Знакова В.В., приводимые в них описания психологической сути лжи и обмана недостаточно определены: из этих работ нельзя сделать однозначных выводов о специфике целей лгуна и обманщика, а также о количестве и качестве достоверных сведений, сообщаемых ими вводимому в заблуждение человеку.[24]

В более сложную ситуацию психологи попадают при сравнительном анализе результатов лжи и обмана. Сложность в значительной степени обусловлена языковыми проблемами: обычно мы называем человека обманутым тогда, когда он стал жертвой удавшегося обмана; но и то же самое мы говорим и о том, кто поверил лжи. Можно сказать, что кто-то из наших знакомых был обманут в магазине (например, продавец умышленно дал ему меньше сдачи, чем положено), но семантически неточным было бы утверждение, что он был оболган. Правильное употребление слова “оболгать” предполагает отнесение ложного утверждения только к личностным качествам того, о ком лгут: представление этого человека в негативном свете перед окружающими. В словаре Ожегова С.И. отмечается, что оболгать - “то же, что оклеветать”. К примеру, оболгать честного, работника. Из сказанного следует вывод: отчетливо понимая психологические различия результатов лжи и обмана, приходится называть жертв и обмана, и лжи обманутыми людьми.

Карсон с соавторами, предприняв интересную попытку найти смыслоразличительные признаки лжи и обмана, сделали акцент на анализе двух моментов: во-первых, использование или неиспользование субъектом речи, вербальных утверждений и, во-вторых, эффективности реализации умысла, т.е. появлению или отсутствию у обманываемого человека искаженного представления о действительности. Они пишут, что для начала полезно отличить обман от лжи. “Ложь есть умышленно ложное утверждение, сделанное устно, письменно или посредством какого-то другого использования языка. Обману не обязательно включать какое-то ложное утверждение или какое-нибудь другое употребление языка. Например, самоуверенная манера игрока вести себя при игре в карты, может обмануть остальных игроков, побуждая думать, что у него хорошие карты, но это не предполагает высказывание какого-либо утверждения (ни истинного, ни ложного). Таким образом, не все случаи обмана включают ложь. Аналогично не всякая ложь включает в себя обман. Если лжи не верят, то лжец не преуспеет обманывая кого-либо”.[24]

Названные исследователи придают большое значение анализу эффективности воздействия лжи и обмана на сознание потенциальной жертвы манипуляций субъекта. По их мнению, содержание понятия “ложь” включает в себя только попытку ввести другого в заблуждение, в то время как слово “обман” всегда обозначает успешность: достижение обманщиком желаемого эффекта. Отношение между ложью и обманом показано на рисунке.

обман ложь

“Левый круг, - считают Карсон и его соавторы, - включает все случаи обмана, правый круг включает все случаи лжи. Область 2 представляет успешную ложь (ложь, которая обманывает другого) и область 3 представляет неудачную ложь (ложь, посредством которой не удается обмануть другого)”.[24]

Но такие утверждения, по нашему мнению, требуют уточнения. Можно согласиться с тем, что ложь - это утверждение, умышленно искажающее факты. Но такое утверждение не обязательно должно быть вербальным. Знаков В.В. приводит следующий пример: “Отвечая на вопрос, о том, куда убежал мальчишка, бросивший камень в автобус, я могу показать рукой в неверном направлении, т.е. солгать”. Главное в характеристике лжи с психологической точки зрения - это наличие у субъекта намерения ввести партнера по общению в заблуждение и его реализация, т.е. искажение фактов.

Это явление В.В. Знаков называет обманом - намеренное умалчивание части информации, с целью вызвать неверное представление о реальном факте.[24]

Обман тоже основан на сознательном стремлении одного из коммуникантов создать у партнера ложное представление о предмете обсуждения, но обманывающий не искажает факты. Отличительным признаком обмана Знаков В.В. считает полное отсутствие в нем ложных сведений, прямых искажений истины.

Очень трудной проблемой является определение того, когда человек говорит правду, а когда намеренно лжет. Большинство людей прибегают ко лжи тогда, когда хотят избежать наказания или получить награду. С помощью лжи люди пытаются защитить себя до тех пор, пока угрызения совести не станут для них невыносимыми или пока внешние обстоятельства не подскажут им, что пора признаться в своей лжи. Когда люди лгут, они испытывают страх, проявляющийся в определенных симптомах, например, в пульсации сонной артерии, в пересыхании губ, непроизвольных движениях кадыка и (или) неумеренных попытках придать своим высказываниям видимость правды.

Существуют две основные формы лжи: умолчание и искажение.

При умолчании лжец скрывает истинную информацию, но не сообщает ложной. При искажении же лжец предпринимает некие дополнительные действия - он не только скрывает правду, но и предоставляет взамен ложную информацию, выдавая ее за истинную. Зачастую только сочетание умолчания и искажения приводит к обману, но в некоторых случаях лжец может достичь успеха и просто не говоря всей правды.

Не всякий считает умолчание ложью. Многие люди принимают за ложь только откровенно искажение действительности. Сесилия Бок называет умолчание термином “тайна”.[13] Она считает, что различие тайны от лжи имеет важное моральное значение, и утверждает, что у “лжи существует явная негативная презумпция, в то время как у тайны она может отсутствовать”.

Зачастую, если есть возможность выбора формы лжи, обманывающие предпочитают умолчание. Это более выгодно. Да и смолчать обычно легче, чем явно обмануть, т.к. для этого ничего не надо делать, в то время как при искажении без хорошо разработанной “легенды” всегда есть шанс оказаться уличенным.

Умолчание предпочитают еще и потому, что оно менее предосудительно, чем искажение. Оно пассивно, а не активно. К тому же хотя и то и другое может в равной мере повредить жертве обмана, чувство вины, испытываемое лжецом в случае умолчания, гораздо меньше. Кроме того, умолчание всегда легче оправдать в случае раскрытия правды.

Кроме основных форм лжи: умолчания и искажения, существует множество разновидностей лжи.

Любой из этих обманов может быть обнаружен благодаря некоторым моментам в поведении лжеца. Есть два вида признаков обмана - ошибка может раскрыть правду, а может только навести на мысль, что вам лгут, однако правда при этом так и останется нераскрытой. Если лжец нечаянно выдает себя - П. Экман назвал это явление “утечкой информации”, если же лжеца выдает его поведение, но правда при этом не обнаруживается - это “информация о наличии обмана”.[57]

Информация о наличии обмана дает ответ только на вопрос, лжет человек или нет, но не открывает истины. Истина же может быть открыта лишь благодаря утечке информации. Впрочем, часто вопрос, лжет человек или нет, более важен, чем вопрос о том, что именно он скрывает, а для этого вполне достаточно информации о наличии обмана.