Философия истории

Реферат

«Философия истории»

1. Основные подходы к пониманию социума как системы

Философский взгляд на общество близок к общесоциологическому. Социология как наука об обществе (в его системной целостности) и об отдельных социальных институтах, процессах и группах возникает в XIX в. в результате "отпочкования" от философии. Отношение между социальной философией и социологией такое же, как отношение между научной и философской картинами мира. Философское учение об обществе не сводится к социологической теории, но, вместе с тем, философия истории не может и не должна находиться в противоречии с найденными в социологии фактами и эмпирическими обобщениями.

Если социологию интересуют конкретные механизмы и эмпирически обнаруживаемые социальные структуры, способ организации и типы связей отдельных элементов системы в единое целое, то социальная философия фокусирует свое внимание на логике и осмыслении исходных реальностей и главных факторов общественной жизни людей, на выявлении смысла и направленности исторического процесса.

В самом общем виде философия истории включает в себя три блока вопросов: 1) осмысление хода человеческой истории в ее целостности, в ее тенденциях и закономерных связях, 2) разработка методологии исторического познания, 3) попытки понять историческое как ценность. В процессе развития философской мысли можно выделить несколько основных концепций, или подходов, к объяснению истории и сущности социального организма.

Принято считать, что первая теоретическая модель истории как целого была положена христианской теологией. Речь в первую очередь идет о теоретических построениях Августина, создавшего философию истории "божественного государства", нашедшего свое земное выражение в христианской церкви. Теология истолковывает историю как дело спасения человечества. Основа и смысл истории — в божественном Провидении, которое предопределяет порядок и направленность исторического процесса. Основные события земной истории, задающие разверстку исторического времени от прошлого в будущее,— это грехопадение Адама, дарование закона Моисею, пришествие Христа, грядущий Страшный Суд.

Лишь в XVIII в. философия истории совершает прорыв за идейные рамки теологической модели благодаря работам Д. Вико, Ш. Монтескье, И. Гердера и др. Складываются три новые модели — метафизическая, идеалистическая и натуралистическая. Первая в качестве движущих сил истории рассматривает судьбу или трансцендентальную закономерность, вторая — идеи, духовные сущности, третья — естественную природу человека со всеми его потребностями, страстями и т. п.

В концепции натурализма человек как исходный "атом" общества вписан в окружающий природный мир, в жизнь биосферы, в космические ритмы бытия. В рамках этого подхода географическая школа брала за основу общественного развития географическую среду и ее отдельные компоненты (климат, ландшафт, наличие водных артерий и т. п.). Демографическая школа считала главным фактором исторического процесса рост народонаселения. Органическая школа видела в обществе подобие гигантского живого организма, а социальную расчлененность общества толковала как аналогичную разделению функций между различными органами. Сторонники социобиологии (Э. Уилсон, Р. Докинс и др.) объясняют социальное устройство общества спецификой человека как природно-биологического существа, его генетическими, расовыми и половыми особенностями. Человек выступает здесь как космически детерминированный и природно запрограммированный индвивид, а общество предстает как результат взаимодействия индивидов.

Совершенно иной подход мы обнаруживаем в различных концепциях идеалистического типа. Исходной реальностью, управляющей людьми в обществе, объявляется то или иное духовное начало. Это могут быть идеи и воля отдельной великой личности, это может быть некий объективный дух, например, мировой разум в философии Гегеля. История рассматривается в этом случае как саморазвитие, саморазвертывание в соответствии с некоторыми объективными законами абсолютного духа.

1.1 Материалистическое понимание истории

Наиболее влиятельной концепцией общественного развития, начиная с середины XIX века и до наших дней, остается материалистическое понимание истории. Названный вариант философии истории был разработан К. Марксом и Ф. Энгельсом в рамках марксистского учения. Марксистский подход — типичный "интерналистский" взгляд на жизнь социума. Маркс не отрицал влияние природных, в том числе географических, факторов на развитие общества, но полагал, что социальное существование людей должно быть объяснено "изнутри" самого общества, исходя из специфики "социальной материи". У Маркса "социальное" приобретает самодостаточный смысл.

При изучении общественных явлений К. Маркс находит такой интервал абстракции, в пределах которого можно говорить о некоторых объективно фиксируемых человеческих отношениях, которые складываются и могут существовать, не проходя через сознание людей. При этом именно такие отношения оказываются в конечном счете определяющими, решающими в функционировании всего социального организма. В сущности, речь идет о трех видах отношений: отношение людей к природе, выражающиеся в уровне развития производительных сил; отношения людей между собой в процессе производства — производственные отношения; отношения воспроизводства самого человека — брачно-семейные отношения. Все они, вместе взятые, составляют материальную жизнь общества и образуют то, что в марксизме называется общественным бытием. Точнее говоря, общественное бытие — это способ производства материальной жизни, обусловливающий социальный, политический и духовный процессы жизни.

Реальная сложность объяснения человеческих отношений и взаимодействий в обществе заключается в том, что практически в каждом конкретном акте самым причудливым образом переплетены как материальные, так и духовные (идеологические, психологические, моральные и пр.) отношения. В одних случаях в основе тех или иных материальных процессов или исторических событий лежат желания, фантазии людей, их идеальные побудительные мотивы, в других — ход дел и логика событий детерминируется какими-то материальными, объективными обстоятельствами. Маркс показал, что при анализе общественных явлений, человеческих поступков, массовых движений и т. п. всегда можно выделить совокупность таких ситуаций, в рамках которых мы можем отвлечься от каких бы _то ни было "духовных факторов" и исходить только из материальных интересов людей и материальных отношений. В результате наше видение того или иного явления не только проясняется и упрощается, но и получает каузальную, причинную расшифровку. Особенно простой и прозрачной становятся картина отношений между людьми в обществе с рыночной экономикой, когда любой заинтересованный разговор с партнером начинается с вопроса: "А что я буду с этого иметь?". Оголенный смысл материальных интересов, обнаруживающийся в общении между людьми в подобных случаях, порой граничит с моральным цинизмом.

Анализируя капиталистический способ производства, Маркс приходит к своей основной формуле: "Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание" (К. Маркс. К критике политической экономии). Конкретизируя сущность материалистического понимания истории, Энгельс подчеркивал: "...производство непосредственных материальных средств к жизни и тем самым каждая данная ступень экономического развития народа или эпохи образует основу, из которой развиваются государственные учреждения, правовые воззрения, искусство и даже религиозные представления данных людей и из которой они поэтому должны быть объяснены, — а не наоборот, как это делалось до сих пор". (Ф. Энгельс. Похороны Карла Маркса.)

Сейчас много говорят и пишут об "устарелости" марксизма, а некоторые авторы предлагают перевернуть формулу Маркса, утверждая, что сознание определяет бытие. Однако рассуждения такого рода являются результатом невежества. Сегодня, как и сто лет тому назад, идеология в основном выводится из материальной жизни отдельных социальных групп, классов, этносов, государств. Как и раньше, она выполняет двойную функцию: во-первых, служит инструментом "прикрытия подлинных интересов "толпы, стоящей у трона" в борьбе за власть и материальное богатство, во-вторых, "работает на престиж" тех, кто заказывает данную идеологию (престиж лидера или партии, движения, государства, международной организации и т. п.). Власть, богатство и престиж — три основные, базовые, самодостаточные ценности социума. Идеология разрабатывается для того, чтобы обеспечить максимальную адаптацию к социальному организму особых интересов и ценностей отдельных групп, слоев, классов и т. п. Специфика любой идеологии в том, что она выдает частные интересы и ценности отдельных групп, слоев и классов за всеобщий интерес и общечеловеческие ценности. Указанная подстановка одного вместо другого может быть сознательной стратегией, а может быть и результатом социально-исторической иллюзии как разработчиков, так и заказчиков идеологии. Значение всякой идеологии в том, то она цементирует интересы и устремления людей, порождая новую социальную силу.

Другими словами, идеология во все эпохи была способом манипулирования отдельных индивидов массой, способом оболванивания наивных людей посредством производства и распространения политических и прочих мифов, а также стереотипов общественного мнения, внедряемых в головы людей всеми доступными средствами. Таков, например, новейший миф о "свободе печати" и электронных средств информации.

В чем же заключается подлинная ограниченность марксовой доктрины с точки зрения современной философской культуры? Как уже отмечалось, Маркс смотрел на исторический процесс "изнутри" социума, поэтому и получалось, что вся духовная жизнь человечества представала как "идеология" в широком смысле слова. Это касалось не только политических или правовых идей, но и "идейного содержания" произведений искусства, философских трактатов, религиозных учений, моральных норм и ценностей. Спору нет, в социуме все сферы духовного производства социальная верхушка и богатые слой населения пытаются использовать в корыстных интересах, например, приспособить институт церкви для достижения своих политических целей. Что касается искусства, то в эпоху Маркса никому и не снилась столь тотальная коммерциализация всей художественно-эстетической сферы современной технократической цивилизации.

Однако все сказанное не означает, что сфера духовного производства не способна вырабатывать подлинную духовность, мерилом которой служит не материальный интерес той или иной социальной группы, а нацеленность на высшие гуманистические ценности, на гармонию Истины, Добра и Красоты, на свободу и социальную справедливость. Сфера духа потому и выступает как над историческая и над социальная ценность, что она во все времена человеческой истории противостояла силам зла и без духовности. Ни творчество Сократа или Праксителя, ни творчество Данте, Рафаэля, Гете, Пушкина или Толстого нельзя объяснить из "классовой" трактовки искусства, философии или морали. Другими словами, мы должны в полной мере принять во внимание тот факт, что "социум" как определенный уровень, пласт человеческого бытия не исключает существования других уровней, пластов, сфер, среди которых важнейшей является сфера культуры, в рамках которой и в самом деле справедлива формула "сознание творит и определяет бытие". Мощная и плодотворная методология материалистического понимания истории оказывается совершенно неприменимой, когда речь заходит о культурно-историческом проектировании мира человеческого существования по законам истины, добра и красоты. В этом смысле истинное, аутентичное гуманистическое общество произойдет не из"капитализма", а из приоритета культуры и духовности над экономикой с ее естественными рыночными механизмами.

Другое дополнение, в котором нуждается марксистская доктрина, связано с проблемой причинного объяснения движения истории. Рассматривая жизнь общества как естественно-исторический процесс, подчиняющийся объективным законам и имеющий строго определенное направление, марксисты отрицали возможность поливариантного развития. Причинное понимание общества — в духе "непреложных закономерностей", якобы неудержимо ведущих в заранее заданном направлении,— опасно тем, что дает алиби одновременно гегемонистским претензиям власти, которая, претендуя на знание "всеобщих закономерностей", "всегда права", и безответственной пассивности подвластных, ссылающихся на свою беспомощность перед лицом "объективной необходимости". Объективистское понимание истории ведет себя так, как защита на Нюрнбергском процессе: у нее нет виноватых — все выступают безответственными исполнителями, воплотителями объективно заданных тенденций.

На самом деле изменчивость человека, его историческая подоснова связаны не только с эволюцией среды, с текучестью социальных и жизненных обстоятельств, но и с автономными событиями в области его внутреннего мира — своего рода духовными космогониями, в ходе которых рождаются неведомые "вселенные духа". Причинно-следственный детерминизм в понимании истории, однозначно связующий будущее с прошлым, исключает возможность внезапных обновлений, духовных и социальных. Они возможны там, где возможна свобода — способность перерешать судьбу, преодолевать инерцию данных обстоятельств, данного разворачивания исторических событий. Свобода не в том, чтобы следовать детерминирующим основаниям, поскольку они познаны, а в том, чтобы осуществлять моральный или интеллектуальный выбор.

Таким образом, сталкиваются два типа исторической проницательности, два способа постижения потока жизни. Первый, объективистский, имеет целью показать скрытую обусловленность человеческого поведения логикой объективных обстоятельств, диктатом экономических интересов, скрытыми установками подсознания и т. д. Второй, основанный на принципе вменяемости, ставит своей целью обнаружить возможности свободы — тех прорех, лакун в объективных порядках бытия, через которые врывается в мир логика иначе возможного.

Было бы неверно думать, что в столкновении этих двух познавательных стратегий одна безусловно истинна, а другая — ложна. Более глубокий взгляд заключается в том, что оба подхода взаимно дополняют друг друга, выступая двумя аспектами многомерного целого. Однако сегодня сама логика жизни выдвигает на первый план принцип ответственности, безусловной вменяемости человека перед лицом истории.