Книга А.С. Макаренко "Педагогическая поэма"

МИНИСТЕРСТВО НАУКИ И ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«ВОРОНЕЖСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ»

Контрольная работа по книге А. С. Макаренко

«Педагогическая поэма»

Выполнила студентка 2 курса

 исторического факультета

 заочного отделения

Панфилова Е. М.

Проверил:

Кандидат педагогических наук

 доцент Боброва М. В.

Воронеж 2010

ВВЕДЕНИЕ

Антон Семенович Макаренко (1888—1939) был талантливым педагогом-новатором, одним из создателей стройной системы коммунистического воспитания подрастающего поколения на основе марксистско-ленинского учения Его имя широко известно в разных странах, его педагогический эксперимент, имеющий, по словам А. М. Горького, мировое значение, изучается повсюду. За 16 лет своей деятельности в качестве руководителя колонии имени М. Горького и коммуны имени Ф. Э. Дзержинского А. С. Макаренко воспитал в духе идей коммунизма более 3000 молодых граждан Советской страны. Многочисленные труды А С. Макаренко, особенно “Педагогическая поэма” и “Флаги на башнях”, переведены на многие языки. Велико число последователей Макаренко среди прогрессивных педагогов всего мира.

Начальные страницы «Педагогической поэмы», описание жизни колонии на заре ее существования, поражает читателя: несколько полуразрушенных зданий, тридцать кроватей-дачек и три стола в единственной пригодной для жилья спальне, полуистлевшая верхняя одежда, вши и обмороженные ноги (большинство колонистов за неимением обуви обертывали ноги портянками и завязывали веревками), полуголодный паек, материализованный в ежедневной похлебке с неблагозвучным названием «кондер»,— словом, складывались условия, дававшие «простор для всякого своеволия, для проявления одичавшей в своем одиночестве личности».

УВАЖЕНИЕ ЛИЧНОСТИ ВОСПИТАННИКА

«... Я только один из многих людей,

находящих новые советские пути воспитания,

и я, как и все остальные, собственно говоря,

стоим еще в начале дороги»[1].

Все понимали, что в колониях должны воспитываться новые люди, нужные нашей стране, нашему народу, и «делать» таких людей надо по новому, но как – никто не знал. Не знал и Макаренко. И хоть Макаренко понимал, что надо искать новые методы образования, он не испугался, и пошел по этому трудному пути.

Его первые воспитанники прибыли 4 декабря, их было шестеро: подростки и юноши с уголовным прошлым, привыкшие к безделью,- буквально издевались над педагогами. Макаренко рассказывает, что воспитанники просто не замечали своих воспитателей и категорически отрицали не только педагогику, но и всю человеческую культуру.

Они не хотели работать, не желали убирать за собой постели, носить воду для кухни, придерживаться какого бы то ни было режима, а воспитателей просто не замечали. Когда им хотелось, есть: они воровали еду. Когда они мёрзли: они жгли мебель или забор. Вот как описывает Антон Семенович их.

Бурун казался последним из отбросов, которые может дать человеческая свалка; в колонию он попал за участие в воровской шайке, большинство членов которой было расстреляно. Таранец - юноша из воровской семьи, строен, весел, остроумен, предприимчив, но способен класть по ночам бумажки между пальцами ног колонистов-евреев и поджигать эти бумажки, а сам притворяться спящим. Волохов - «чистейший бандит с лицом бандита» и лучший из них Задоров - из интеллигентной семьи, с холеным лицом. Но и этот «лучший» мог ответить так: «Дорожки расчистить можно, но только пусть зима кончится: а то мы расчистим, а снег опять нападет. Понимаете?». Мог так сказать, улыбнуться и забыть о существовании того, с кем говорил.

Макаренко с каждым днем терял все больше и больше контроля над ними. Но не терял надежды найти способ договориться с воспитанниками, атмосфера в колонии была так накалена, что Антон Семенович всем своим существом чувствовал, что нужно спешить, что нельзя ждать ни одного лишнего дня. В это решающее время чашу терпения и выдержки Антона Семеновича переполнил наглый ответ Задорова. «И вот свершилось, я не удержался на педагогическом канате...- рассказывал Макаренко.- В состоянии гнева и обиды, доведенный до отчаяния и остервенения всеми предшествующими месяцами, я размахнулся и ударил Задорова по щеке»[2]. После этого требования Макаренко начали безоговорочно выполняться.

Это было поворотным пунктом в поведении колонистов. «Мы не такие плохие, Антон Семенович! Будет все хорошо. Мы понимаем», - сказал Задоров в тот же день в ответ на распоряжения Антона Семеновича.

Много различных суждений вызывал и до сих пор вызывает удар, нанесенный Задорову, и его последствия. Сам Макаренко расценивал этот случай не всегда одинаково. «В начале моей «Педагогической поэмы»,- говорил Антон Семенович, - я показал свою полную техническую беспомощность... Тогда я сделал большую ошибку, что ударил своего воспитанника Задорова. В этом было не только преступление, но и крушение моей педагогической личности» [3].

«…Я пережил всю педагогическую несуразность, всю юридическую незаконность этого случая, но в то же время я видел, что чистота моих педагогических рук - дело второстепенное в сравнении со стоящей передо мной задачей…Нужно, однако, заметить, что я ни одной минуты не считал, что нашел в насилии какое-то всесильное педагогическое средство. Случай с Задоровым достался мне дороже, чем самому Задорову»[4].

«Разве удар - метод? - спрашивает Антон Семенович. - Это только отчаяние»[5].

В разговоре с Екатериной Григорьевной Макаренко сказал: «… я мог бы и не бить, мог бы возвратить Задорова, как неисправимого, в комиссию, мог причинить им много важных неприятностей. Но я этого не делаю, я пошел на опасный для себя, но человеческий, а не формальный поступок... Кроме того, они видят, что мы много работаем для них. Все-таки они люди»[6].

Воспитанники Макаренко не могли не почувствовать, что его страсть ответственна в самой своей глубине, что корень большого гнева Антона Семеновича - в новом человеческом отношении к ним, отношении не как к правонарушителям, а именно как к людям. «Надо,- говорил Макаренко,- уметь работать с верой в человека, с сердцем, с настоящим гуманизмом»[7]. Искренняя вера в человека, глубокий, подлинный гуманизм создали Макаренко уважение и авторитет и привели к «поворотному пункту» в поведении воспитанников колонии.

Начиная работу в колонии, Макаренко сначала считал, что его задача - «вправить души» у правонарушителей, «сделать их вместимыми в жизни, т. е. подлечить, наложить заплаты на характеры»[8]. Но постепенно он повышает требования и к своему делу, и к себе, и к своим воспитанникам. Его перестают интересовать вопросы исправления, перестают интересовать и так называемые правонарушители, так как он убеждается, что никаких особых «правонарушителей» нет, есть люди, попавшие в тяжелое положение, и жизнь каждого из них представляет собой «концентрированное детское горе» маленького брошенного в одиночестве человека, который уже привык не рассчитывать ни на какое сожаление.

Антон Семенович видел не только «безобразное горе выброшенных в канаву детей», но и «безобразные духовные изломы у этих детей»[9]. Он считал себя не вправе ограничиться сочувствием и жалостью к ним. Горе этих детей, говорил он, должно быть трагедией всех нас и от нее мы уклоняться не имеем права. Сладкую жалость и сахарное желание доставить таким детям приятное Макаренко называл ханжеством. Он понимал, что для их спасения необходимо быть с ними непреклонно требовательным, суровым и твердым.

Непреклонная требовательность и твердость в сочетании с глубоким уважением и доверием, активизирование вспыхнувших подожительных черт в характере воспитанника и неумолимая борьба с отрицательными дали возможность Антону Семеновичу придти кратчайшим путем к цели, которая стала для него главной и единственной, - воспитать каждого колониста так, чтобы он был настоящим советским человеком, образцом поведения. И мы видим, как постепенно воспитанники Макаренко становятся искренними, горячими и благородными натурами.

ПРОБЛЕМА ЛИЧНОСТИ И КОЛЛЕКТИВА

Воспитание в коллективе и через коллектив - это центральная идея его педагогической системы, красной нитью проходящая через всю педагогическую деятельность и все его педагогические высказывания.

Макаренко считал, что воздействовать на отдельную личность можно, действуя на коллектив, членом которого является эта личность. Это положение он назвал “ Принципом параллельного действия”. В этом принципе реализуется требование коллектива - “один за всех и все за одного”. “Принцип параллельного действия” не исключает, однако, применения “принципа индивидуального действия” - прямого, непосредственного воздействия педагога на отдельного воспитанника.

Одним из важнейших законов коллектива Макаренко считал “закон движения коллектива”. Если коллектив достиг поставленной цели, а новых перспектив перед собой не поставил, наступает самоуспокоение, нет больше стремлений, воодушевляющих участников коллектива, нет у него будущего. Развитие коллектива останавливается. Коллектив всегда должен жить напряжённой жизнью, стремление к определённой цели. В соответствии с этим Макаренко впервые в педагогике выдвинул и разработал важный принцип, который он назвал “системой перспективных линий”. “Человек не может жить на свете, если у него нет впереди ничего радостного. Истинным стимулом человеческой жизни является завтрашняя радость... Самое важное, что мы привыкли ценить в человеке, - это сила и красота. И то, и другое определяется в человеке исключительно по типу его отношения к перспективе. Воспитать человека - значит воспитать у него перспективные пути, по которым располагается его завтрашняя радость. Можно написать целую методику этой важной работы. Она заключается в организации новых перспектив, в использовании уже имеющихся, в постепенной постановке более ценных”[10]

СТИЛЬ РАБОТЫ А. С. МАКАРЕНКО С ДЕТСКИМ И ПЕДАГОГИЧЕСКИМ КОЛЛЕКТИВОМ

Развитие детского коллектива, по Макаренко, должно происходить постоянно; оно должно направляться педагогическим коллективом, который творчески ищет наиболее эффективные пути для его движения вперёд.

Педагог должен уметь увлечь весь коллектив воспитанников и каждого из его участников определённой целью, достижение которой, требующее усилий, труда, борьбы, даёт глубокое удовлетворение. Добившись этой цели, надо не останавливаться на достигнутом, а ставить дальнейшую задачу, более широкую, более общественно значимую, делать больше и лучше, чем раньше. Искусство педагога заключается в том, чтобы сочетать своё руководство, свои педагогические требования с большими реальными правами коллектива.

Такова в кратких словах сущность “системы перспективных линий” А.С. Макаренко, являющейся одной из частей его учения о воспитании в коллективе. Правильно осуществляемая в педагогической практике, она будит у воспитанников уверенность в их силах, поднимает их чувство собственного достоинства, развивает волю и настойчивость, поддерживает бодрость и жизнерадостность и побуждает весь коллектив стремиться к новым достижениям.

Макаренко отводил важную роль в жизни коллектива игре. В детском возрасте игра имеет большое значение, и ребенок, писал Макаренко, должен играть, “надо не только дать ему время поиграть, но надо пропитать этой игрой всю его жизнь”. Эта сторона жизни коллектива нашла свое яркое выражение в эстетике и символике (сигналы, рапорты, отличительные знаки и т.п.) и во всей структуре и деятельности коллективов колонии имени Горького и коммуны имени Дзержинского.

Необходимым фактором воспитания в педагогической системе Макаренко является труд. В “Лекциях о воспитании детей” он говорил: “Правильное советское воспитание невозможно себе представить как воспитание нетрудовое... В воспитательной работе труд должен быть одним из самых основных элементов”.

Макаренко правильно считал, что трудолюбие и способность к труду не даны ребенку от природы, а воспитываются в нем. В Советской стране труд должен быть творческим, радостным, сознательным, основной формой проявления личности и заложенных в ней возможностей.

Трудовая деятельность воспитанников занимала большое место в руководимых Макаренко учреждениях; она непрестанно развивалась и совершенствовалась. Начав в колонии имени Горького с простейших видов сельскохозяйственного труда, в основном для нужд своего коллектива, Макаренко затем перешел к организации производительного труда воспитанников в кустарных мастерских.

Макаренко требовал от своих воспитанников, чтобы у них было уважение к человеку, к товарищу. Антон Семёнович очень хотел, чтобы его ребята, лишившиеся с раннего возраста семьи, материнской ласки, домашнего тепла, всё это приобрели в дружном коллективе коммуны. Макаренко был строг со своими воспитанниками, но они ощущали необыкновенную силу настоящей дружбы.

 Таким образом, новаторство педагогической теории и практики Макаренко в первую очередь сводилось к тому, что колонист не был простым потребителем материальных благ, заботливо предоставляемых ему государством, не был неподвижным объектом воспитания. Он был активным членом коллектива, растущего вместе с ним, хозяином, заинтересованным в успехе общего дела.

Процесс воспитательного воздействия со стороны педагогического персонала колонии естественно и неразрывно сочетался с процессом коллективного самовоспитания.

Поэтому и дисциплина, крепнувшая в колонии год от года, не была дисциплиной, основанной на бездумном подчинении и тем более — насилии.

«Наша дисциплина,— писал Макаренко,— это соединение полной сознательности, ясности, полного понимания, общего для всех понимания — как надо поступать, с ясной, совершенно точной внешней формой, которая не допускает споров, разногласий, возражений, проволочек, болтовни»

Выработке внешней формы дисциплины во многом способствовала так называемая «военизация». Говоря о «военизации», Макаренко не случайно заключал это слово в кавычки. Военная атрибутика: приказы, рапорты, бодрый отклик: «Есть!», трубач, играющий сбор, часовой у входа, знамена, оркестр, безукоризненный строй колонистов — все это, как указывал Макаренко, представляло собой «небольшую игру, эстетическое прибавление к трудовой жизни, жизни все-таки трудной и довольно бедной». Правила этой игры соблюдали все — от заведующего до последнего «пацана».

Смысл и цели ее были значительно серьезнее, чем может показаться на первый взгляд. Игра эта делала ребячью жизнь интереснее, красивее и незаметно для ее участников вырабатывала в них не только такие «внешние» стороны поведения, как точность и аккуратность, вежливость и подтянутость, но и качества, составляющие внутреннюю сущность каждого сознательного члена коллектива: организованность, дисциплинированность, чувство ответственности.

Что касается эстетической функции «военизации», то последняя была лишь одним из многих каналов эстетического воздействия на воспитанников. Отводя чрезвычайно важное место эстетическому воспитанию и понимая его весьма широко, Макаренко включал в него не только такие бесспорные средства эстетического воздействия, как хорошая книга, посещение театра и кино, живопись, музыка (духовой оркестр коммуны имени Дзержинского исполнял сложные классические произведения и считался одним из лучших на Украине), но и менее очевидные. Обилие цветов на территории и в помещениях, натертые до блеска полы, белоснежные скатерти на столах, аккуратная одежда и прическа — все ото были те самые «принципиальные мелочи», которые входили в общую глубоко продуманную систему эстетического и вместе с тем нравственного воспитания.

Систему эстетического и нравственного воспитания дополняла физическая подготовка. Спортивные игры и гимнастика, прогулки и большие туристические походы давали отличную разрядку после напряженной работы и учебных занятий, способствовали физической закалке ребят.

МЕТОДЫ ВОСПИТАНИЯ

Основой основ педагогической теории и практики А. С. Макаренко было воспитание детей в труде и в коллективе. Руководствуясь в воспитательной работе с детьми своим основным и широко известным ныне принципом: «как можно больше требования к человеку, но вместе с тем и как можно больше уважения к нему»,— Макаренко начал формировать коллектив с создания актива. Шаг за шагом, ставя перед колонистами новые и новые задачи и добиваясь их непременного решения, Макаренко постепенно вовлекает в дела колонии всех ее обитателей.

Успешной организации труда колонистов как нельзя лучше способствовала тщательно продуманная структура ее коллектива. Весь состав колонии делился на 28 постоянных отрядов, по 7—15 человек в каждом. Во главе каждого отряда стоял командир, вначале назначавшийся из состава данного отряда заведующим колонией, а позже — советом командиров. Помимо постоянных отрядов, в колонии широко практиковалось создание сводных отрядов. Сводные отряды были временными. Они существовали ровно столько, сколько нужно было для того, чтобы выполнить то или иное срочное задание: выполоть картофель или обеспечить реквизит для очередного спектакля. Сводные отряды имели огромное воспитательное значение. Их командирами становились обычно рядовые члены постоянных отрядов. Следовательно, почти каждый колонист мог выступать не только в роли добросовестного исполнителя, но и развить в себе организаторские качества.

Ядром колонии, ее активом, состоящим из лучших колонистов — командиров постоянных отрядов, был совет командиров. Здесь очень оперативно (регламент выступлений — одна-две минуты) решались многочисленные вопросы хозяйственной, бытовой, культурной жизни колонии. Совет командиров был тем самым приводным ремнем, который позволял Макаренко систематически воздействовать на все стороны жизни своих воспитанников.

 И, наконец, общее собрание колонистов, которое представляло коллектив в целом. По мысли Макаренко, общее собрание было ценно в первую очередь тем, что оно прекрасно воспитывало чувство ответственности за принятое на нем решение, вырабатывая вместе с тем общественное мнение большого коллектива колонистов.

Макаренко умело направляет и трудовые усилия своих воспитанников на создание больших материальных ценностей. В течение короткого времени, благодаря исключительным знаниям и умению агронома Николая Эдуардовича Фере, колония смогла прийти к рентабельному хозяйству.

Вот пример, показывающий, как было налажено в колонии хозяйство. «Главной ареной, - рассказывал Макаренко, - у меня была свинарня. В последние годы мы имели до 200 маток и производителей и несколько сот молодняка. Это хозяйство было оборудовано по последнему слову техники. Была специально выстроенная свинарня, в которой чистота была, пожалуй, не меньше, чем в коммунарских спальнях, которая промывалась при помощи солидной системы водопроводов и сливов, стоков и кранов... свинари имели вид франтов. Вот такое хозяйство, оборудованное по последнему слову техники, снабженное кормовой базой, уже приносило нам большой доход и позволяло жить более или менее зажиточно. Мы уже имели возможность не только хорошо есть и одеваться, но и усиленно пополнять наше школьное хозяйство, библиотеку, имели возможность построить и оборудовать хорошую сцену; мы за эти деньги приобрели инструменты для духового оркестра, киноаппарат, все то, что в 20-х годах мы не могли иметь ни по какой смете»[11].

А. С. МАКАРЕНКО И СОВРЕМЕННОСТЬ

 

Сегодня в России около тысячи школ макаренковского типа. Они полностью обеспечивают себя, продавая собственные товары - выпечку, сувениры, швейные изделия и даже мебель. Такие школы есть в каждом областном центре. Мы признаем: наши детские дома и интернаты не справляются со своими задачами (выпускники совершенно не приспособлены к жизни). Не достигает цели перевоспитания и большинство колоний для несовершеннолетних - велик процент рецидивов. Самое бы время сейчас воспользоваться опытом, системой Макаренко.

Распространился предрассудок, что педагогика Макаренко неприменима в наше время. Появились даже утверждения, что опыт Макаренко - "пример перевоспитания преступника, а не воспитания обычного ребенка". (Евг. Бунимович). Печальнее всего, что это высказывание принадлежит педагогу. Не менее опасный предрассудок - убеждение, что все дело в неповторимой личности создателя уникального детского учреждения. Все это происходит от поверхностного представления о системе этого педагога, от непонимания ее сути.

«В 60-е годы,- пишет Инна Кленицкая, - мне посчастливилось несколько раз гостить в детском доме, которым руководил Семен Калабалин, воспитанник, ученик и последователь Антона Семеновича (тот самый Сенька Карабанов из "Педагогической поэмы"). После выхода в свет книг Ф. Вигдоровой, посвященных этому замечательному человеку, мне предложили сделать радиопередачу о его детском доме. Так я оказалась в этом удивительном детском царстве»[12].

В своей статье она описывает быт детского дома. Он располагался в селе Клейменово под Егорьевском (Московская область). Имелось большое хозяйство: кролики, поросята, огород, фруктовый сад. Работали разные мастерские. Доходами от продажи живности распоряжались сами ребята (овощи и фрукты шли на стол). Проводилось там и заседания совета командиров, на которых обсуждалось, как использовать деньги, полученные за проданных кроликов. Ребята решили единогласно: часть денег отложить на помощь тем, кто в этом году поступит в вузы и техникумы, а на остальные съездить в Москву. В следующий раз решили доход от реализации швейных изделий пустить на "двойную порцию киселя за обедом, а малышам - побольше конфет". А однажды решалось, как наказать нахватавшего двоек мальчишку. Постановили: отлучить от ухода за поросятами, пока не будут исправлены двойки. Не помогло даже заступничество любимой воспитательницы Галины Константиновны - жены Семена Афанасьевича, его соратницы и помощницы (той самой Галки Черниговки из "Педагогической поэмы").

Самообслуживание в детдоме было почти полным (из взрослых рабочих - только повариха). Дежурные сами развешивали масло и раскладывали его по масленкам на каждый столик, сами клали конфеты в вазочки, наливали кисель, насыпали в сахарницы песок. Это исключало возможность "недовложений": кто же станет воровать у себя и своих товарищей? Чистили овощи, мыли посуду, убирали тоже дежурные.

Не было в доме нелепых запретов: малыши свободно бегали по коридорам, за едой ребята негромко переговаривались.

Сельские женщины отзывались о детдомовских так: "Такие ребята культурные, воспитанные. Слова худого от них не слышно или чтобы там курили... Поздороваются всегда. Вот бы нашим мужикам с них пример взять"[13].

В детском доме воспитывались и обычные сироты, и ребята, поступившие из колоний. Семен Афанасьевич не делал никаких различий между ними. Он понимал: несовершеннолетний правонарушитель - это просто ребенок, у которого не было нормального детства, испытавший жестокость родителей или их равнодушие.

Никто не спорит - любой вид семейного воспитания (в том числе патронажные семьи, семейные детские дома) лучше самого хорошего детдома. Но пока детские дома, интернаты и колонии для несовершеннолетних существуют, выход из создавшегося положения существует только в том, чтобы они работали по системе Макаренко. Там дети чувствуют себя комфортно, никуда не убегают и выходят в жизнь достойными людьми.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1.  Кваша Б. Ф. Воспитательная педагогика А. С. Макаренко / Б. Ф. Кваша // А. С. Макаренко и мировая педагогика - (http:antonmakarenko.narod.ru/Poltava2002/materi/kvacha.htm)

2.  Кленицкая И. К. Cистема Макаренко - самая демократическая / И. К. Кленицкая // Система образования в России – (http: www.worlds.ru)

3.  Макаренко А. С. Педагогическая поэма / А. С. Макаренко – М. : Московский рабочий, 1963. – 427 с.

4.  Макаренко А. С. Сочинения / Собр. соч.: в 8 т. – М., 1986. – Т. 3. – С. 1-471.

5.  Макаренко А. С. Сочинения / Собр. соч.: в 8 т. – М., 1986. – Т. 4. – С. 1-628.

6.  Макаренко А. С. Сочинения / Собр. соч.: в 8 т. – М., 1986. – Т. 5. – С. 1-579.

7.  Макаренко А. С. Сочинения / Собр. соч.: в 8 т. – М., 1986. – Т. 7. – С. 1-449.

8.  Педагогическая деятельность и теория А. С. Макаренко / под ред. Галимова Р.А. // История педагогики – (http:www.gala-d.ru/parts/1106-part25.html)

[1] Макаренко А. С. Сочинения / Собр. соч.: в 8т. – М., 1986. - Т. 7. – 424 с.

[2] Макаренко А. С. Педагогическая поэма / А. С. Макаренко – М. : Московский рабочий, 1963. – 16 с.

[3] Макаренко А. С. Сочинения / Собр. соч.: в 8т. – М., 1986. - Т. 7. – 462 с.

[4] Макаренко А. С. Педагогическая поэма / А. С. Макаренко – М. : Московский рабочий, 1963. –18-19 с.

[5] Макаренко А. С. Сочинения / Собр. соч.: в 8т. – М., 1986. - Т. 3. – 454 с.

[6] Макаренко А. С. Педагогическая поэма / А. С. Макаренко – М. : Московский рабочий, 1963. – 20 с.

[7] Макаренко А. С. Сочинения / Собр. соч.: в 8т. – М., 1986. - Т. 7. – 464 с.

[8] Макаренко А. С. Сочинения / Собр. соч.: в 8т. – М., 1986. - Т. 5. – 412 с.

[9] Макаренко А. С. Сочинения / Собр. соч.: в 8 т. – М., 1986. – Т. 5. –314 с.

[10] Кваша Б. Ф. Воспитательная педагогика А. С. Макаренко / Б. Ф. Кваша // А. С. Макаренко и мировая педагогика - (http:antonmakarenko.narod.ru/Poltava2002/materi/kvacha.htm)

[11] Макаренко А. С. Сочинения / Собр. соч.: в 8т. – М., 1986. - Т. 5. – 189-190с.

[12] Кленицкая И. К. Cистема Макаренко - самая демократическая / И. К. Кленицкая // Система образования в России – (http: www.worlds.ru)

[13] Кленицкая И. К. Cистема Макаренко - самая демократическая / И. К. Кленицкая // Система образования в России – (http: www.worlds.ru)