Мировые религии, зародившиеся на востоке

2. Мировые религии, зародившиеся на востоке

I Христианство:

Христианство – наиболее распространенная и одна из самых развитых религиозных систем мира. И хотя оно в лице своих последователей встречается на всех континентах, а на некоторых абсолютно господствует (Европа, Америка, Австралия), это, прежде всего религия Запада. Христианство многими корнями уходит в культуру древнего Востока, откуда оно черпало свой богатый мифопоэтический и ритуально-догматический потенциал. В лице некоторых отдельных церквей – будь то армянская, коптская или сирийская – и сект, оно и поныне действует в ряде районов Востока, не говоря уже о миссионерском освоении множества районов Востока в последние несколько веков. [1]

В христианстве, вобравшем в себя немалое наследие предшествовавших религий и учений, отчетливо ощущаются и доктрины иудаизма, и митраизм с его системой обрядов и культов, и идея умирающего воскресающего божества из древневосточных религий. Позже, по мере своего становления, христианство многое восприняло из эллинистической философии, из учения стоиков (Сенеки) и др. Но суть новой религии не сводится к эклектической сумме заимствованных элементов. Оригинальность и сила ее в том новом, что возникло на базе сложного процесса религиозно-культурного синтеза всех этих элементов.

Основная идея христианства – идея греха и спасения человека. Люди грешны перед Богом, и именно это уравнивает всех их: греков и иудеев, римлян и варваров, рабов и свободных, богатых и бедных – все грешники, все «рабы божии». [4]

Кроме русской, остальные православные церкви, оказавшиеся в сфере господства исламского мира, не получили широкого влияния. Под их духовным воздействием находились лишь греки, часть южных славян, румыны, которые после падения Византии в XV в. попали под власть Оттоманской империи, и сравнительно немногочисленные группы христиан в Эфиопии, Ливане, а также в Египте (копты). Коптская монофизитская церковь сложилась в Египте в первые века нашей эры и отличалась тем, что монофизиты – в отличие от византийской христианской церкви – настаивали на единой, божественной, а не двойственной (богочеловек) сущности Христа. Многочисленная коптская церковь длительное время существовала обособленно и сумела сохранить некоторое влияние после исламизации и арабизации Египта. Правда, в процессе исламизации сильно изменились сами египтяне-копты, которые ныне внешне мало чем отличаются от окружающего их арабо-мусульманского населения, вплоть до обязательной молитвы несколько раз в день. Тем не менее, коптская община сохранилась вплоть до наших дней (она насчитывает два-три миллиона членов во главе с патриархом). Более того, копты оказали определенное воздействие на формирование и существование эфиопской монофизитской церкви, чьи высшие иерархи долгое время назначались коптским патриархом, хотя формально главой эфиопской церкви всегда считался сам правитель-негус. Стоит напомнить, что после исламизации Египта Эфиопия на протяжении почти полутора тысячелетий была единственной африканской страной, где христианство считалось официальной государственной религией.

Близкой к монофизитской считается армяно-григорианская церковь, порвавшая с Константино-полем после третьего Вселенского собора (в конце IV в.). Как коптская и эфиопская, армяно-григорианская церковь была достаточно близка греко-византийскому православию. Что же касается этого последнего, то его влияние на Востоке, ограниченное пределами ближней византийской периферии (Сирия, Ливан, Палестина), после исламизации, как упоминалось, сократилось до минимума. Правда, престиж патриархов Александрийского и Иерусалимского был достаточно высок и после этого, а крестовые походы привели даже к кратковременному освобождению Иерусалима. Но реальных результатов это не дало. И даже те церкви, которые вначале подчинялись ближневосточным патриархам (как, например, грузинская по отношению к Антиохийскому патриархату), предпочитали становиться самостоятельными, автокефальными. Впрочем, далее Армении и Грузии православие – если не считать территории России – так и не заходило. Исключением можно считать еретические секты, прежде всего несторианскую.

Несториане – последователи епископа константинопольского Нестория (ум. ок. 451 г.) – были своеобразными предтечами православия. Гонимые преследователями после смерти их покровителя, они проникли довольно далеко на Восток. Сохраняя свои общины и свою веру на протяжении поколений и веков, нестори-ане познакомили с христианством население Ирана, Монголии, даже Китая. Хотя большого успеха ни в одной из этих стран христианство несторианского толка не достигло, временами оно вызывало интерес со стороны отдельных представителей власть имущих, подчас даже переходивших в христианство.

Что касается римско-католической церкви, то ее связи с Востоком датируются сравнительно поздним временем и сводятся в основном к миссионерскому движению. Это движение зародилось еще во времена крестовых походов. Однако сколько-нибудь существенных успехов оно добилось лишь в XVI-XVIII вв. Основное направление деятельности миссионеров было связано с освоением Америки, где католицизм особенно преуспел на юге континента (Латинская Америка). Однако деятельность христиан-миссионеров распространялась также и на Азию, Африку, Океанию.

Миссионерское движение сыграло немалую роль в истории мировой культуры не столько обращением в христианство местных народов, сколько распространением на Востоке некоторых достижений европейской цивилизации. Это, естественно, подготовило почву для усвоения многими странами и народами Востока более развитых и передовых идей. Не следует, однако, забывать, что по пятам за миссионерами шли купцы и предприниматели, а за ними – завоеватели и колонизаторы, что подчас придает этому движению в целом неприглядную окраску.

Миссионерское движение в высокоразвитых цивилизациях, в том числе в Индии и Китае, успеха практически не имело, что во многом связано с силой консервативной инерции местных религиозно-культурных традиций. Здесь достижения христианства сводились, прежде всего, к заимствованию некоторых элементов западной культуры, причем в этом отношении Китай оказался менее благодатной почвой, нежели Индия. В периферийных районах Азии, где пласт местной традиции-цивилизации был тоньше, а привычка заимствовать чужое была более устоявшейся, влияние христианства оказывалось порой более заметным и ощутимым.

В целом христианство в Азии, распространено слабее всего. [1]

Христианство подразделяется на :

1.  Католици́зм или католи́чество (лат. catholicismus) (от греч. καθολικός — «всемирный», буквально «по-всему» или «согласно всему»; впервые по отношению к церкви термин «ἡ Καθολικὴ Εκκλησία» применён около 110 г. в письме святого Игнатия к жителям Смирны и закреплён в Никейском символе веры) — крупнейшая по численности приверженцев (более 1, 13 млрд по состоянию на конец 2008 г.) ветвь христианства, сформировалась в I тысячелетии н. э. на территории Западной Римской империи. В историографии Раскол с восточной христианской церковью, за которой закрепилось название православной, относят к 1054 году. Однако, разрывы евхаристического общения Константинопольской и Римской кафедр происходили неоднократно начиная с середины I тыс. н.э., но все они были преодолены.

2. Правосла́вие (калька с греч. ὀρθοδοξία — буквально «правильное суждение» или «правильное учение») – не распространено на востоке. [4]

II Буддизм: Сын князя из племени шакья (сакья), Сиддхарта Гаутама родился в VI в. до н. э. Чудесным образом зачатый (его мать Майя увидела во сне, что ей в бок вошел белый слон), мальчик столь же необычным образом родился – из бока матери. Отличавшийся необычайным умом и способностями, Гаутама заметно выделялся среди своих сверстников. И вот однажды, сидя под деревом Бодхи (познания) и, как обычно, предаваясь глубокому самопознанию, Гаутама вдруг «прозрел».

Основа учения: жизнь есть страдание. Рождение и старение, болезнь и смерть, разлука с любимым и союз с нелюбимым, недостигнутая цель и неудовлетворенное желание – все это страдание. Страдание происходит от жажды бытия, наслаждений, созидания, власти, вечной жизни и т.п. Уничтожить эту ненасытную жажду, отказаться от желаний, отрешиться от земной суетности – вот путь к уничтожению страданий. Именно в конце этого пути лежит полное освобождение, нирвана.

Развивая свое учение, Будда разработал подробный так называемый восьмиступенный путь, метод постижения истины и приближения к нирване: 1. Праведная вера (следует поверить Будде, что мир полон скорби и страданий и что необходимо подавлять в себе страсти); 2. Праведная решимость (следует твердо определить свой путь, ограничить свои страсти и стремления); 3. Праведная речь (следует следить за своими словами, дабы они не вели ко злу – речь должна быть правдивой, доброжелательной); 4. Праведные дела (следует избегать недобродетельных поступков, сдерживаться и делать добрые дела); 5. Праведная жизнь (следует вести жизнь достойную, не принося вреда живому); 6. Праведная мысль (следует следить за направлением своих мыслей, гнать все злое и настраиваться на доброе); 7. Праведные помыслы (следует уяснить, что зло – от нашей плоти); 8. Праведное созерцание (следует постоянно и терпеливо тренироваться, достигать умения сосредоточиваться, созерцать, углубляться в поисках истины).

Ситуация несколько изменилась с формированием на севере Индии нового направления доктрины, буддизма Махаяны («Широкого пути к спасению»).

Буддизм Махаяны был важным шагом в превращении первоначально не очень-то известной за пределами узкого круга монахов хинаянистской религиозной философии в более обычную и понятную людям религию. В этой религии многие будды и бодисатвы не только были превращены в почитаемых обожествленных персон, но и обрели свой канонический облик, прежде всего в форме весьма распространившейся храмовой скульптуры. Конечно, все эти перемены не прошли мимо буддизма Хинаяны, который тоже не преминул заимствовать кое-что из нововведений, в частности скульптурную иконографию. Но в целом оба направления отошли друг от друга достаточно далеко, и каждое из них имело в дальнейшем свою судьбу.

Центр буддизма Хинаяны уже на рубеже нашей эры переместился в Шри-Ланку, где еще во времена Ашоки буддизм обрел своих восторженных поклонников и где тщательно сохранялись связанные с великим Буддой реликвии, включая знаменитый зуб Будды, для хранения которого был выстроен в Канди специальный храм. Из Цейлона буддизм Хинаяны в первые века нашей эры стал понемногу проникать в страны Индокитая и в Индонезию, причем результатом проникновения в эти страны хина-янистского буддизма (как и параллельно с ним появлявшегося там же индуизма) была индианизация культуры местных народов и даже возникновение создававшихся индийскими эмигрантами ранних политических структур, протогосударств. Как известно, конечным следствием этого процесса было укрепление буддизма в странах Юго-Восточной Азии и превращение его в некоторых из них в государственную религию, каковой он остается в ряде стран и по сей день. Что же касается самой Индии, то там влияние буддизма Хинаяны с начала нашей эры постепенно ослабевало, пока через несколько веков практически не исчезло вовсе. Буддизм Махаяны в первые века нашей эры довольно быстро распространился в Средней Азии, проник в Китай, через него – в Корею и Японию, даже во Вьетнаме, позже он укрепился также в Непале, Тибете, Монголии, Центральной Азии. В некоторых из этих стран буддизм стал играть очень важную роль, в других –превратился в государственную религию, о чем будет идти речь в последующих главах. В самой же Индии буддизм Махаяны большого распространения не получил, хотя его позиции там по сравнению с Хинаяной были в начале нашей эры предпочтительней. Дело, в том, что буддизм как религиозно-философская доктрина даже в его махаянистской форме не сумел преодолеть в Индии главного препятствия – кастового строя, структура которого была для него институционально неприемлема. И хотя в Индии возникло немало буддийских центров, храмов и монастырей во главе с известной Наландой (существовали пещерные храмы, такие, как Аджанта, где в скальных породах были высечены буддийские изображения), буддизм в Индии после Ашоки и Канишки шел к упадку. Видимо, этот упадок мог со временем привести к гибели доктрину в целом либо превратить ее в малораспространенное учение типа джайнизма, если бы не заложенная в саму структуру буддизма его явственная наднациональная потенция, сыгравшая немалую роль в превращении буддизма в мировую религию, буддизм легко и безболезненно покинул Индию и столь же легко нашел себе новую родину в других странах. В Индии же к концу I тысячелетия, особенно в связи с упадком центра в Наланде, буддизм и вовсе практически перестал играть сколько-нибудь заметную роль в ее истории и культуре, в жизни ее народа. На смену ему пришел индуизм. [3]

III Ислам: (араб. الإسلام‎‎ англ. Islam) — монотеистическая мировая религия. Слово "ислам" имеет несколько значений, буквально переводится как мир. Другое значение этого слова - «предание себя Богу» («покорность Богу») [1]. В шариатской терминологии ислам — это полное, абсолютное единобожие, подчинение Богу, Его приказам и запретам, отстранение от многобожия (ширка). Людей, которые покорились Богу, в исламе называют мусульманами. С точки зрения Корана, ислам — единственная верная религия человечества, её последователями были все пророки. В окончательном виде ислам был представлен в проповедях Пророка Мухаммада, получившего сведения о новой религии в виде Божественного Откровения. С точки зрения ислама, последователи древних пророков отошли от первоначального пути, который был указан им Богом, a священные тексты древних книг постепенно искажались. Каждый раз для обновления истинной веры (ислама) Господь отправлял к разным народам своих посланников, в том числе Авраама, Моисея, Иисуса. Последним Посланником был Мухаммад, принесший человечеству ислам в окончательном виде. По мнению ислама, после пророчества Мухаммада все предыдущие Законы были отменены Богом, а их основные принципы были усовершенствованы и стали частью ислама.

Ислам, пожалуй, наиболее сильная из религий мира. Это объясняется, в частности, тем, что как религиозная доктрина и форма социальной организации он всегда играл на мусульманском Востоке несколько иную роль, нежели, скажем, христианство в Европе. Никогда, даже в пору своего полного господства над людьми, в периоды самых жестоких гонений и разгула инквизиции, христианство не вытесняло полностью светской власти. Ислам же заполонил собой все поры мусульманского общества, определил характер экономических отношений и формы политической администрации, социальную структуру, культуру и быт правоверных. Духовная жизнь в исламских странах не только всегда была под контролем ислама – она просто протекала в рамках ислама, была исламской как, по сути, так и по форме. И хотя мусульманские мыслители свободно оперировали философскими категориями, не имевшими ничего общего с ним, – все равно ислам был тем фундаментом, на котором стояли и от которого отталкивались правоверные. Можно было спорить по поводу неясных мест Корана, оспаривать те или иные суры или хадисы, становиться на точку зрения того или иного мазхаба, той или иной секты, но нельзя было выступить против ислама ни прямо, ни даже косвенно (например, в манере Рабле или Вольтера). Нельзя было не потому, что это кем-то категорически воспрещалось, что за это сжигали на кострах – как раз костров-то в исламе никогда и не было. Невозможно было потому, что в условиях абсолютного господства ислама, его всеобщности, интегральности выступить против него означало бы выступить против всего того, что есть в жизни и обществе мусульман, т.е. противопоставить себя этому обществу, оказаться как бы вне его, вне закона.

Все это стократ усиливало позиции ислама, придавало силу и прочность его культурной традиции, его влиянию на население, причем даже тогда, когда обстановка в мире резко изменялась, жизнь теряла свои привычные устои и новое решительно требовало считаться с собой. Вышесказанное объясняет те формы, в которых протекала трансформация ислама в мусульманском мире. Только в Турции, где антиклерикальные силы возглавили кемалистскую революцию и привели страну к радикальным преобразованиям, оказалось возможным решительным рывком вырваться из объятий ислама – хотя и не полностью. Во всем остальном мусульманском мире, в том числе и в тех странах, где еще недавно охотно говорили об исламском социализме и где действительно осуществляются порой радикальные социальные преобразования, ислам, не будучи решительно отброшен, сумел видоизмениться, трансформироваться, адаптироваться, даже укрепиться. Вписавшись в современную структуру, даже в меру признав авторитет науки, ислам продолжает давить на поступательное развитие общества своими тысячелетними традициями, подчас искусственно ныне реставрируемыми, как это можно видеть на примере некоторых стран, где радикальные и даже революционные перемены чаще всего несут на себе заметный оттенок фундаментализма.

Словом, из всех религиозных систем современного мира ислам остается одной из наиболее значительных сил. Сила ислама не в количестве его адептов (число христиан или буддистов в мире вполне сопоставимо с числом мусульман), но, прежде всего, в той идейно-институциональной структурной слитности вселенской мусульманской общины, основы которой были заложены еще Мухаммедом. Для ислама в наибольшей степени характерна интегрирующая функция религии, которая предстает здесь в своей наиболее наглядной и действенной форме. Ислам сегодня – в условиях изменившейся политической картины мира с нередко ведущей ролью исламских стран в определении политики и тактики всех развивающихся стран,– имеет объективные условия не только для сохранения в качестве одной из ведущих религиозных систем мира, но и для некоторого усиления своего значения в качестве идейного знамени национальных движений в значительной части земного шара. [3]