Роль разделения властей в теории правового государства

Федеративное государственно-образовательное учреждение

Новосибирский государственный университет

Кафедра теории и истории государства и права

Курсовая работа

Тема: Роль разделения властей в теории правового государства

Проверил:

Д.ю.н., профессор Курчеев В.С.

Новосибирск 2009

Введение

Выбранная тема курсовой работы "роль разделения властей в теории правового государства" актуальна как в теоретическом, так и в практическом плане. В практическом плане ее актуальность следует прямо из определения государства. Государство в кратком определении – это «политическая форма организации жизни общества, которая складывается как результат возникновения и деятельности публичной власти – особой управляющей системы, руководящей основными сферами общественной жизни и опирающейся в случае необходимости на силу принуждения» [1; Статья "Государство"].

Из определения ясно, что обычная деятельность по регулированию государственных отношений никогда не прекращается, поскольку она должна "отслеживать" и достаточно гибко реагировать на изменения, происходящие в обществе. Действительно, наши законодательные органы (верхняя и нижняя палаты) ежегодно принимают десятки и даже сотни новых законов. Еще обширнее ежегодная деятельность органов исполнительной власти – Правительства. В этом смысле совершенствование законодательства в правовой сфере, включая коррекцию разграничения прав и обязанностей судов и надзорных органов различных инстанций идет постоянно и требуют в том числе и нового теоретического осмысления.

Еще более актуальна данная тема в теоретическом плане, который рассматривает уже не только текущие проблемы судебной и правовой деятельности, но принципиальные вопросы государственного строительства в данной сфере. В истории каждого государства бывают периоды, когда изменяется не только функционирование органов государственной власти, но меняется сама система государственных отношений или даже тип и форма государственного устройства. В частности, за последние 100 лет в России произошло неоднократное изменение как типа, так и формы государственного устройства. В первой половине 1917 г. была предпринята попытка перехода России от абсолютной монархии к монархии сословно-представительской, сразу же перешедшей затем в устройство по типу парламентской буржуазной республики во главе с Временным правительством. Но уже во второй половине того же 1917 г. произошло еще более крутое изменение судьбы и государственного устройства России. От государства буржуазного типа Россия перешла к государству диктатуры пролетариата, явившись таким образом творцом исторически нового типа государства – социалистического. И первой формой нового типа государства стала республика Советов, перешедшая затем в Союз Советских Социалистических Республик (СССР).

Почти столь же существенные изменения типа и формы государственного устройства произошли в России за 90-е годы истекшего 20-го века. Из СССР Россия преобразовалась в Российскую федерацию, в которой тип и форма государства вынесены не в название, а в первые статьи Конституции. В соответствии с ними Россия – демократическое государство с республиканской формой правления, федеративное, правовое с разделением власти на: законодательную, исполнительную и судебную [2; ст. 1...15 Конституции РФ].

Именно такие серьезные изменения типа и формы государственного устройства прежде всего интересуют теоретиков государства и права. Таким образом, изучение и анализ типа и формы государственного устройства для России сейчас, безусловно, актуальны. Темой нашей курсовой работы является весьма важная часть таких преобразований – исследование роли разделения властей в теории правового государства.

Вопрос о правовом государстве и роли разделения властей в его осуществлении нельзя считать хорошо раскрытым в нашей современной социологической и правоведческо-юридической литературе прежде всего потому, что на протяжении всего ХХ века эта тема была чрезмерно идеологизирована. Западные теоретики использовали ее в идеологической борьбе с СССР, провозглашая западные государства как "правовые" демократии, а социалистические – «как не связанные с правом и стоящие над ним» [1; Статья "Правового государства теория"].

В свою очередь, идеологи СССР, справедливо отмечая насколько реальная практика западных демократий расходится с положениями теории правового государства, "вместе с помоями выплеснули ребенка", объявив саму теорию правового государства исключительно «буржуазной» [1; Статья "Правового государства теория"], а по поводу основного гаранта реализации идеи правового государства – теории разделения властей – провозгласив утверждение: «Марксистско-ленинская теория отвергает "теорию разделение властей" как игнорирующую классовую природу государства» [1; Статья "Разделения властей теория"].

Поэтому в своей работе мы не можем строго академически разделить вопросы теории и практики реализации идеи правового государства, поскольку достаточно "устоявшихся" взглядов на этот предмет в нашей научной литературе пока нет. Более того, данный вопрос является в настоящее время не только вопросом теории, но и непосредственной законотворческой практики в нашей стране. Таким образом, сам предмет исследования данной курсовой работы находится в стадии становления.

Содержание курсовой работы можно структурировать следующим образом:

1)  объект исследования – теория и практика государства и права;

2)  предмет исследования – правовое государство;

3)  цель исследования – определить роль разделения властей в теории правового государства;

4)  задачи исследования:

a)  показать историю возникновения идеи правового государства и ее реализации в западных странах и в России;

b)  вскрыть роль разделения властей в данной теории;

c)  показать значимость труда Монтескьё "О духе законов" для развития теории государства и права в целом;

5)  метод исследования – анализ литературы по истории и теории вопроса, изучение реализации теории правового государства с разделением властей в России согласное ее Конституции.

1. История возникновения идеи правового государства

К ранней предыстории становления теории правового государства можно с уверенностью отнести труды Платона и Аристотеля по данной проблеме. Роль права и закона в существовании и успешном функционировании государства была признана ими несомненной [3, 4; Аристотель наиболее полно излагает эти идеи в книгах "Никомахова этика" и "Политика", а Платон – в диалогах "Государство" и "Законы"].

Новый интерес к этой теме в Европе и в России возникает в XVII-XVIII вв. С этого времени тема правового государства переходит из разряда общефилософской в разряд научной вместе с формированием новой науки под общим названием "социология" [5; §2 О периодизации истории теоретической социологии]. Это, конечно, не означает, что роль права и закона в государственном устройстве в предыдущие века не обсуждалась и не рассматривалась. Чтобы убедиться в этом достаточно просмотреть любую историю права как в России, начиная с Киевской Руси, так и в европейских государствах. В качестве европейского примера обсуждения роли права в функционировании государства в эпоху Возрождения достаточно упомянуть, например, труды Макиавелли [6; «Государь», «История Форенции»]. Однако право и закон в качестве основного регулятива деятельности государства до XVII-XVIII вв. не рассматривались и в отдельный предмет теоретических исследований не выделялись.

В кратком определении правовое государство – это политико-юридическая теория, согласно которой государство в своей деятельности связано правом и не должно выходить за установленные им рамки [1; Статья "Правового государства теория"].

Хотя сам термин "правовое государство" ввел Иммануил Кант (1724 – 1804), но тема впервые стала предметом отдельного исследования еще в трудах Томаса Гоббса (1588-1679) [7; «Левиафан, или материя, форма и власть государства церковного и гражданского»]. Гоббс был непосредственным участником борьбы английской буржуазии против королевского абсолютизма. И в качестве теоретика-идеолога новой роли и новой организации государства он разработал теорию "естественного права", которая далее на протяжении двух последующих столетий так или иначе находилась в центре развития идей правового государства и разделения властей.

Последователь Гоббса английский философ Джон Локк (1632 -1704) дополнил теорию естественного права идеей разделения властей в своих работах "Опыты о законе природы" и "Два трактата о правлении" [8]. Однако практика парламентско-королевской Англии показала, что одного только разделения властей еще недостаточно для того, чтобы в стране властвовали закон и порядок. Функции всех трех ветвей власти по-прежнему могли сосредотачиваться в одних руках, что нивелировало саму идею разделения властей в качестве гаранта соблюдения прав всех слоев населения.

  2. Роль разделения властей в теории правового государства

Дальнейшее и решительное усовершенствование теории правового государства выпало на долю французского мыслителя-просветителя, правоведа и философа Шарля Монтескьё (1689-1755). Исходный мотив разработки теории, а главное, практики разделения властей был глубоко прагматическим. Как все философы просветители Франции этого периода Монтескьё был убежден в необходимости решительного "перераспределения" государственной власти в пользу набравшей силу буржуазии, служившей к тому времени экономическим, торговым и научно-техническим "локомотивом" государства. Но проанализировав теоретические построения Локка и будучи действующим правоведом, хорошо знакомым с проблемами судейской практики, он поставил своей задачей обеспечить независимость судов от исполнительной власти. По его глубокому убеждению только это могло послужить гарантом действенности самой идеи главенства права, а не "самоуправства" в государстве.

Полезно сравнить взгляды Локка и Монтескьё на данную проблему. Новый строй был определен Локком как государство права и закона, в котором все люди формально получали равные права, реализуемые ими через деятельность партий и парламента. Две палаты парламента - верхняя (палата лордов, представляющих аристократию и являющихся пожизненными членами палаты) и нижняя (палата выборных представителей народа, т.е. фактически буржуазии) должны были представлять законодательную власть. Король и возглавляемый им совет - исполнительную. В качестве третьей ветви власти Локк называл "федеративную" (союзную), в ведении которой находилась международная политика и "носителем" которой был также король и его совет. Обоснованием равных прав для всех людей у Локка служил "естественный закон", в соответствии с которым все люди рождаются свободными, а в общество (государство) объединяются на основе добровольного союза, уступая часть своих прав государству (и в конечном счете – суверену, т.е. королю) ради "всеобщего блага".

Законодательная власть. Двухпалатный парламент из выборной нижней палаты (представителей народа) и наследственной верхней (представителей аристократии) Монтескье вслед за Локком счел наилучшим способом реализации законодательной власти.

Исполнительная власть. И Локк, и Монтескье отдавали исполнительную власть в руки короля и его совета (наследственной аристократии), что было вполне естественно в тех исторических условиях. Аристократия имела исторический опыт управления государственными делами и личное время на их исполнение, тогда как опыт буржуазии заключался в ведении денежных, торговых и промышленных дел. Единственным "нововведением" в функционирование исполнительной власти по мысли как Локка, так и Монтескьё явилось гораздо более строгое подчинение их деятельности законам, которые теперь уже устанавливаются не только ими, но и представителями нижней по преимуществу не аристократической палаты. Таким образом осуществлялись, с одной стороны, разделение законодательной и исполнительной власти, с другой, - их взаимозависимость.

Судебная власть. Локк вообще не выделял судебную власть в отдельную ветвь, отдавая судебные функции в руки исполнительной власти. Монтескье, напротив, полагал, что ни исполнительная, ни законодательная власти не имеют права на вмешательство в отправление правосудия, руководствующегося в своей деятельности и подчиняющегося единственно лишь формальному закону. Монтескье считал, что судебная деятельность не может быть доверена вообще никакому отдельному постоянному органу. Она должна быть отдана лишь выборным лицам, привлекаемым к исполнению этих обязанностей строго на определенное время, оговоренное в законе о суде. Благодаря такой организации судебная власть, с одной стороны, становится политически и социально нейтральной, а с другой, - не сможет превратиться в деспотическую.

Именно эта идея Монтескьё – выделение судебной власти в отдельную ветвь и решительное требование независимости судебной ветви от двух других послужила логическим и, как показала дальнейшая история, практическим завершением идеи правового государства с гарантом в качестве разделения властей. Более того, в ХХ веке сама теория правового государства претерпела множественные преобразования, но идея разделения властей и независимости суда от исполнительной и законодательной власти неизменно проводится в любом государстве, именующим себя "демократическим".

3. Значение труда Монтескьё "О духе законов" для развития теории государства и права

Содержание основного труда Монтескьё "О духе законов" гораздо шире узкой темы нашей курсовой работы и помимо разделения властей и выделения судебной власти в независимую ветвь дает содержательный материал для развития теорий и практики государства и права в целом, а также для истории зарождения социологии как науки. Мы ограничимся выделением лишь следующих моментов.

Во-первых, исследование Монтескьё "О духе законов" ни в коем случае нельзя назвать сугубо научно теоретическим или философским. Его цель – воздействовать на практическое изменение государственного устройства Франции, а по замыслу автора это следовало бы сделать для всех государств Европы и даже всего мира. То, что реальная ситуация в Европе для этого вполне созрела, показывает история публикации этого труда. Книга практически сразу же была включена в "Индекс запрещенных книг", но, не смотря на это, на протяжении первых же 2-х лет выдержала двадцать два издания и была переведена почти на все европейские языки! Этот парадокс многое говорит не только о теоретической значимости, но и о практической актуальности идей Монтескьё, высказанных в книге. Запрет на нее был продиктован старым феодальным правительством, почувствовавшим в новых идеях угрозу своему существованию. Но реальные средства регулирования не только общественной, а во многом и всей государственной жизни уже находились в руках народившейся буржуазии. И она немедленно продемонстрировала это, во множестве переиздав книгу, посвященную отстаиванию именно ее интересов! А перевод книги на все европейские языки показал, что готовы к государственному переходу от феодального к буржуазному строю не только такие "тузы" промышленного развития, как Англия и Франция, но практически большинство стран Европы.

Для теории государства и права, как и для социологии этот факт интересен и с чисто теоретической точки зрения. До сих пор продолжаются теоретические споры о том, имеют ли такие теории и науки свой объективный предмет (референт) во внешнем мире, либо это не более чем субъективные обобщения реальных и совершенно различных историй конкретных государств. Например два известнейших социолога к. XIХ – н. ХХ вв. Э. Дюркгейм (1858 - 1917, французский социолог-позитивист, основатель французской социологической школы) и М. Вебер (1864 – 1920, немецкий социолог, историк, экономист и юрист) отстаивали прямо противоположные точки зрения на этот вопрос. Дюркгейм считал, что все такие представления о "коллективных субъектах" являются теоретической фикцией и должны обозначаться не иначе как с большой буквы: Государство, Право, Общество и т.д. А в реальном материальном мире существует индивидуальная деятельность людей, всяческий раз различная во времени и пространстве [10].

Вебер [11], напротив, полагал что за этими обобщающими понятиями стоит своя особая объективная реальность, поскольку в реальном мире действуют не индивидуумы, а именно коллективы, столь же реально "несущие" в себе и своей деятельности то, чего ни в одном из них, взятых по отдельности, не содержится.

История учения Монтескьё явно свидетельствует в пользу мнения Вебера. Если бы государство было только фикцией, то вряд ли теоретический труд Монтескьё, прямо обращенный на государство (т.е. на "фикцию" по мнению Дюркгейма) смог бы практически "мгновенно" в историческом масштабе времени подействовать на реальное изменение типа государственного устройства Франции, а вслед за тем и других государств Европы.

Во-вторых, для практической реализации своей цели – становления государства не только иной политической формы организации, но и исторически нового типа – буржуазного – Монтескьё избрал именно теоретический путь. Для создания такой теории государства помимо теории разделения ветвей власти он использовал еще по меньшей мере две теоретические концепции. Первая – это концепция "естественного закона" или "естественной свободы" и связанного с ними "естественного права". Вторая – это теория "географического детерминизма" [12; ст. "Географическое направление"], согласно которой географическая среда и климат являются основной причиной различия форм государственного устройства.

Довольно легко понять причины, обратившие взор Монтескьё в сторону именно этих концепций. Для реализации прагматических целей своей теории государства и права Монтескьё было необходимо не только обосновать вводимые им новые представления об устройстве государства ссылкой на "естественное право", но и решительно изменить представление в умах людей о сути естественного права! Дело в том, что ссылкой на естественное право обосновывались практически все теории государства и общества еще с древнейших времен. На него ссылались Платон и Аристотель, но на него же ссылались и все другие "теоретики" государства. В частности, все западные теологические теории христианского государства базировались на утверждении, что Бог создал Природу, а самого Человека наградил способностью познавать законы предустановленной гармонии природы и организовывать свою материальную и общественную (социальную) жизнь на основе этих, т.е. именно естественных законов. Именно на это ссылался в своей реформаторской деятельности Фома Аквинский,[1] "естественное право" которого полностью сочеталось с божественным, как и с богоданным правом короля (монарха) управлять своими подданными по собственному представлению и на собственное усмотрение, будучи ограниченным только божественным (т.е. церковным) правом.

Ни Локка, ни тем более Монтескьё такая трактовка "естественного права", конечно, не устраивала. Но она слишком прочно засела в головах практически всех западноевропейцев того времени. Если Локк постарался значительно "трансформировать" это понятие, практически уже не ссылаясь на предустановленную гармонию мира, а заменяя это понятие понятием "законы природы", то Монтескьё даже эта "коррекция" понятия уже не устраивала. Локк дополнил теорию "естественного права" теорией tabula rasa ("чистой доски"), согласно которой человек рождается с мозгом, совершенно свободным от каких-либо априорных способностей к мышлению и рациональному познанию, а все последующие знания формирует только посредством чувственного восприятия мира. Эту теорию довольно содержательно критиковал Лейбниц[2] – вечный оппонент философских работ Локка [13].

Монтескьё, а вслед за ним и другие французские философы века Просвещения существенно упростили (если не сказать – примитизировали) локковскую теорию "естественного права". И это понятно: основное внимание они обращали не столько на логико-теоретические и философские проблемы, сколько на то, чтобы повлиять на умы максимально широкой аудитории людей. В результате в "Энциклопедии" Дидро и Даламбера, в редакцию которой входил и Монтескьё, они дали такое определение: «Естественная свобода – это право, которое природа дает всем людям распоряжаться своей личностью и своим имуществом так, как они считают наиболее подходящим для их счастья, ограничивая себя пределами законов природы и не злоупотребляя этим правом во вред другим людям» [15; Статья "Естественная свобода (естественное право)"].

Чисто теоретически это звучит довольно "гладко", но практическая реализация этого принципа немедленно делает его спорным и конфликтным. Это становится ясным уже из следующей фразы "Энциклопедии": «Таким образом, естественные законы суть правило и мера этой свободы, потому что хотя люди в первобытном состоянии независимы друг от друга, все они находятся в зависимости от естественных законов, в соответствии с которыми они должны управлять своими действиями» [15; Статья "Естественная свобода (естественное право)"].

Но люди в первобытном состоянии были, напротив, ни только не свободны, а и наиболее сильно зависимы от "коллектива" (рода, племени)! Человек (Homo sapiens) исходно являлся существом стадным, ибо в одиночку ни защищаться от естественных врагов, ни добывать пищу в достаточном количестве, чтобы обеспечить не только себя, но и свое потомство, он не мог. И в коллективном ("стадном") состоянии он должен был подчиняться не только и не столько своим индивидуальным, но, прежде всего, общим (племенным) интересам. А это непременно означает, что человек как индивидуум и личность постепенно "вычленялся" из племени "индивидуализируя" свои личные свободы и имущество, а не наоборот! И, будучи хоть в какой-то мере реалистом, нельзя не признать, что вопрос о том, сколько прав каждый член коллектива (рода, племени) должен уступить этому коллективу, вовсе не личный вопрос каждого. В этом смысле античные мыслители, например Аристотель, гораздо содержательнее рассматривали вопросы "естественного права", указывая, что люди от природы рождаются с разными качествами, умственными и физическими возможностями и рождаются именно в коллективе (от семьи до племени и государства), а потому в силу различного "количества" и "качества" своих возможностей имеют и различные доли личной свободы по отношению к обществу. Причем количество "уступаемых" (или наоборот, "оставшихся у них") прав и свобод диктуется именно обществом, а не личными пожеланиями. Короче говоря, согласно античным мыслителям человек исходно "существо общественное", коллективное. Он рождается и существует только в обществе (в семье, роду, племени, государстве), которое в этом смысле является первичным, а вот индивидуальная свобода людей – как раз вторична! Изгнание из племени, т.е. по мысли Монтескьё предоставление полной личной свободы до сих пор является тягчайшим наказанием, равносильным смерти в аборигенных племенах, живущих в отрыве от цивилизации.

Столь же полемически заостренной была и другая посылка теории государства и права Монтескьё, получившая позднее название "географический детерминизм" ("географическое направление") в государственно-правовой и социологической науке [1, 5, 12]. Однако именно Монтескьё следует считать "отцом" данной концепции, поскольку только у него она приобрела концептуальную значимость для всей теории государства и права. С логико-теоретической точки зрения эта концепция является необходимым дополнением концепции "естественного закона и права", поскольку помогает логически необходимым образом объяснить многообразие конкретных форм государственности в мире. "Одно на всех" естественное право необходимым образом дает многообразие государственных устройств, норм и обычаев, встречающихся у разных народов, только в случае "прибавления" к нему многообразия природно-климатических и географических условий, влияющих на вкусы, характеры и предпочтения людей.

Но та же прагматическая задача (сделать идею организации государства не "богоданной", а творимой самими людьми понятной для максимально большого числа людей с разным уровнем культуры, образования и практического знания) заставляет автора сильно "примитизировать" и излишне однозначно детерминировать различие форм государственности их географическим расположением. К сожалению, иногда автор не только грешит при этом против исторической справедливости, но нередко прибегает просто к неверным и даже нелепым сентенциям.

Им утверждается, например, что «Индийцы от природы лишены мужества» [9; гл.3, кн. 14] или о неграх: «Нельзя себе, представить, чтобы бог – существо очень мудрое – вложил душу, и при том хорошую, в совсем черное тело», «Что негры лишены здравого смысла, доказывается тем, что они предпочитают ожерелья из стеклышек золоту, которое в таком великом почете у народов просвещенных» [9; гл.5, кн. 15]. Но с другой стороны, сама идея (принцип) географического детерминизма, согласно которому географическая среда и климат являются важным фактором, влияющим на различие форм государственного устройства, выдвинутый Монтескьё, до сих пор находит своих сторонников. Впрочем, и противников тоже.