2.1 Конфиденциальные переговоры в Осло
Работа двусторонних треков, проходившая в Вашингтоне, после довольно энергичного начала затем стала терять динамику и к середине 1993 года по существу зашла в тупик. Учитывая бесперспективность и тупиковый характер палестино-израильских переговоров в рамках многочисленных треков мирной конференции по ближневосточному урегулированию, у руководства обеих сторон созрела идея провести переговоры по секретному каналу.
Постепенно израильская общественность дозрела до понимания того, что только сосуществование палестинцев и израильтян, основанное на мирных, должным образом оформленных и гарантированных отношениях, должно явиться искомым, приемлемым и реальным будущим для Палестины, что выход из тупика может быть найден в случае, если начнутся прямые, лучше конфиденциальные, полнокровные палестино-израильские переговоры. Аналогичные процессы проистекали и в палестинской среде.[64] Е. Д. Пырлин пишет, что «переговоры «под ковром» хороши тем, что они свободны от внешнего давления, воздействия общественного мнения или прессы, не связаны какими-то фиксированными сроками и требуют от участников переговорного процесса максимальной искренности и строгого соблюдения конфиденциальности. Только такие переговоры могут привести к желаемому «прорыву»; это лишний раз было наглядно подтверждено ходом и результатами палестино-израильских секретных переговоров в Норвегии».[65]
Идея конфиденциальных палестино-израильских переговоров родилась не на пустом месте, так как израильская пресса иногда писала о желательности проведения секретного палестино-израильского саммита. Но ни палестинцы, ни израильтяне не могли выступить с инициативой проведения таких конфиденциальных переговоров из опасения быть сразу же обвиненными в «сговоре», «измене», «отступлении от принципиальной позиции» и т. д.[66] Также не могли выступить с таким предложением США и Россия, поскольку другие участники конференции непременно заподозрили бы в таком предложении неизбежный подвох. Поэтому для начала конфиденциальных палестино-израильских переговоров должен был появиться некий внешний толчок.
Таким внешним импульсом явились усилия норвежского правительства, которые были благожелательно встречены и израильтянами и палестинцами. Английская исследовательница Джейн Корбин писала в этой связи: «Норвегия уже занимала уникальную позицию между противоборствующими сторонами, позицию независимую, пользовавшуюся доверием обеих сторон. Последовательно сменявшиеся друг друга социалистические правительства Норвегии поддерживали тесные связи с израильской Партией труда. Сильные профсоюзы в обеих странах были также весьма близки между собой, а две трети норвежских членов парламента принадлежали к влиятельной лоббистской группе «Израиль за мир». С другой стороны, Норвегия поддерживала отличные связи с палестинцами. В этом заслуга Торвальда Столтенберга, длительное время занимавшего пост министра иностранных дел».[67]
В 1987 г. Столтенберг стал министром и посвятил в свои планы установления между Партией труда и ООП своего заместителя Яна Эгеланда, который поддерживал тесные контакты с «Международной амнистией», штаб-квартирой Красного Креста в Женеве и Еврейским университетом в Иерусалиме. В эти планы были посвящены также профессор Ларсен, имевший широкие связи с Партией труда и профсоюзами Израиля, его жена Мона, дипломат специалист по Ближнему Востоку, свояк Столтенберга Йорген Хольст, занимавший пост военного министра и в дальнейшем сменивший Столтенберга на посту министра иностранных дел, жена Хольста, известный социолог Марианна Хейберг, и дочь Столтенберга Камилла, сотрудница профессора Ларсена.[68]
Большую роль в организации контактов сыграл Терье Ларсен. В феврале 1992 года он встретился с находившимся с визитом в Осло членом руководства и главным финансистом ООП, директором палестинского банка «Самед» Ахмедом Куреи (Абу Ала). Затем, в мае 1992 года, накануне выборов в Израиле, Ларсен встретился в Тель-Авиве с молодым депутатом от Партии труда Йосси Бейлином, впоследствии ставшим заместителем министра иностранных дел Израиля, и также пришел с ним к согласию по вопросу налаживания связей с ООП. Бейлин и Абу Ала стали впоследствии одними из основных «архитекторов Осло».[69] В сентябре 1992 г. Эгеланд посетил Израиль с официальным визитом, и с Бейлином вновь детально обсуждалась тема установления секретного палестино-израильского канала связи.[70]
В дальнейшем закрытые контакты между представителем палестинцев Абу аль-Ала и доверенным лицом Бейлина Хиршфельдом, посвященные более углубленной проработке вопроса об установлении конфиденциального канала связи, проходили в Лондоне, при этом соблюдая предельную осторожность. В общей форме была информирована американская сторона, которая не проявила особого интереса к этой информации.[71] Палестинское руководство, в свою очередь, конфиденциально информировало российскую сторону о начале переговоров с израильтянами по секретному каналу, не раскрывая, однако сути этих переговоров Махмуд Аббас (Абу Мазен) признавал: «Выбрав путь Осло, параллельный Вашингтону, но не заменявший его, мы получили поддержку российского руководства и советовались с ним».[72]
Пойдя на сугубо конфиденциальные палестино-израильские переговоры, проарафатовское крыло ООП, и новое руководство Израиля надеялись на осуществление своих следующих целей:
· палестинцы, надеясь, что американская сторона будет продолжать давление на Израиль в вопросах урегулирования, стремились добиться в ходе закрытых от посторонних глаз и ушей переговоров не только соглашения по «общим рамкам» урегулирования, но и согласия Израиля на какую-либо форму автономии для оккупированных территорий, что могло бы стать шагом на пути к реализации планов создания палестинской государственности;
· израильтяне, действовавшие по формуле «земля в обмен на мир», полагали, что любой конкретный результат палестино-израильских переговоров приведет к расколу палестинское движение, постепенному угасанию интифады, изоляции крайних радикалов и экстремистов в среде палестинцев на оккупированных территориях и в диаспоре, что снизит напряженность в палестино-израильских отношениях и даст возможность Израилю вести дело к такой форме палестинской государственности, которая его устроит. Так родилась взаимоприемлемая формула «Газа и Иерихон – сначала!».[73]
К открытию нового секретного канала израильских лидеров подтолкнули и внутриполитические соображения. В 1992 году на правительство Рабина оказывали серьезное давление правые партии. Оно располагало только 62 голосами в кнессете и могло рассчитывать на дополнительные пять голосов арабских партий и коммунистов только в случае проведения курса на урегулирование палестинской проблемы. Кроме того, на оккупированных территориях ситуация складывалась все более неблагоприятно. Позиции ХАМАС усиливались вместе с радикализацией палестинского общественного мнения.[74]
20 января 1993 года можно считать датой начала конфиденциальных палестино-израильских переговоров, в этот день все их участники прибыли в Норвегию и разместились в городке Сапсборг.[75]
Присутствие Эгеланда на начале переговоров убедило их участников в серьезности намерений норвежской стороны добиться ощутимого прогресса в сближении позиций Израиля и палестинцев и заставило их серьезно и ответственно подойти к самим переговорам. Уже на первой встрече палестинские представители предложили начать работу над «Декларацией принципов» палестино-израильских отношений, с чем согласились израильтяне. Палестинские и израильские представители подозревали друг друга в недостаточной авторитетности, в отсутствии «выходов» на руководство Израиля и ООП. Палестинских представителей также не могло не настораживать то обстоятельство, что между Рабином и Пересом, лидерами Партии труда, сохранялись определенные разногласия, которые проистекали, в частности, от разницы их темпераментов и характеров.[76]
9 февраля 1993 года в Осло начался новый раунд переговоров. На встрече с Рабином, Перес предположил, что Израилю следует сделать все возможное для того, чтобы Арафат покинул Тунис и вернулся на Западный берег и в Сектор Газа. 11 февраля была принята декларация о намерениях, в которой в качестве генеральной линии предусматривался региональный план Маршалла.[77]
В ходе переговоров была выдвинута идея «Газа, Иерихон – сначала!». Официально израильская сторона объясняла приоритетность выбора Газы и Иерихона желанием предоставить ООП «то, что можно назвать собственным домом», поскольку Западный берег реки Иордан – это «демографический омлет», по выражению Переса.[78] Сектор Газа – это «полюс бедствий» палестинцев, социальная напряженность и обостренные отношения между палестинцами и израильскими оккупационными властями там проявлялись значительно резче, чем на других удерживаемых Израилем палестинских территориях.[79]
Время от времени участники переговоров выезжали для получения инструкций в Тунис и Иерусалим, обе стороны добросовестно соблюдали конфиденциальный характер переговоров. Эти поездки убедили и палестинских и израильских участников переговоров, что их действия встречают одобрение и руководителей израильского правительства, и ведущих деятелей ООП, несмотря на то, что в палестино-израильских отношениях возникали в это время различные, во многом «традиционные» сложности, практически не продвигался мирный процесс, девятый раунд Мадридской мирной конференции по Ближнему Востоку оказался бесплодным.
Для оживления переговоров и в ответ на требования палестинской стороны о подключении к секретным переговорам израильских официальных лиц соответствующего уровня Шимон Перес намеревался лично отправиться в Осло, но после совещания с Рабином согласился послать вместо себя только что назначенного генерального директора МИД Ури Савира. Палестинцы были весьма удовлетворены приездом Савира.[80]
Возвратившись в Израиль, Савир подчеркнул свое глубокое убеждение, что установленный закрытый канал палестино-израильской связи дело очень серьезное и правительство должно максимально его использовать для проведения полноценных и плодотворных переговоров с ООП. Отныне именно Савир стал главным «переговорщиком» с израильской стороны, профессора Хиршфельд и Пундак выполнили свою функцию по установлению и задействованию канала связи с палестинцами и отошли на второй план.[81]
Также израильтяне сочли необходимым подключить к секретным переговорам крупного юриста, отставного полковника Джоэля Зингера, который после 18 лет службы в армии возглавил престижную вашингтонскую адвокатскую контору. После длительных колебаний он согласился стать юридическим советником МИДа и после ознакомления с деталями переговоров по закрытому каналу выехал в Осло.[82] Включение Зингера – видного юриста-международника – в группу, работавшую по конфиденциальному каналу связи с палестинцами, подтверждало серьезность намерений нового израильского правительства в отношении палестино-израильского урегулирования.
Завершающие раунды переговоров проходили в условиях серьезного кризиса во взаимоотношениях сторон, вызванного большим количеством разногласий по отдельным пунктам и деталям итогового документа в сочетании с сильным давлением временного фактора: в условиях настойчивого внимания журналистов к израильско-палестинским контактам обеим сторонам необходимо было сохранить переговоры в секрете вплоть до полного согласования текста итогового документа.[83]
Хотя в переговорах по закрытому каналу связи был достигнут определенный успех, он не пришел автоматически, переговоры были трудными, но желание участников подготовить «Декларацию принципов» давало надежду на конечный успех.
... миру надеяться на дальнейшее развитие мирного процесса и, в конце концов, устранения палестино-израильского противоречий как составной части ближневосточного конфликта. ГЛАВА 2 ПАЛЕСТИНО-ИЗРАИЛЬСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В 1996 – 2000 2.1 Приход к власти Б. Нетаньяху и его политика 29 мая 1996 г. лидер блока Ликуд Беньямин Нетаньяху одержал победу на выборах в Израиле и заменил Шимона Переса на ...
... домов палестинцев. ПЛАН «ДОРОЖНАЯ КАРТА» «Цель плана, - говорится в письме Генерального секретаря ООН Кофи Аннана правительству Израиля и Палестинской Автономии, - окончательное и всеобъемлющее урегулирование палестино-израильского конфликта к 2005 г., как это было заявлено в речи президента Д ж. Буша от 24 июня 2003 г. и приветствовалось ЕС, Россией и ООН в заявлениях по итогам встреч на ...
... соглашениям и взаимным пониманиям 1999 и 2000 годов, что и послужило бы основой для возобновления переговоров. Другими словами, авторы доклада стояли на позиции преемственности палестино-израильского переговорного процесса. Третье. «Доклад Митчелла» делал упор на переговоры об окончательном статусе. Заявление Дж. Митчелла и сенатора У. Рудмана в связи с публикацией доклада заканчивалось словами: ...
... Осло, равно как и «Дорожной карты», состоит в том, что в этих документах, изначально определенных как «промежуточные», не предусмотрены механизмы решения наиболее сложных проблем палестино-израильского конфликта. «Декларация принципов» Сари Нуссейбы и Ами Аялона не предусматривает права палестинских беженцев на возвращение в Израиль. Женевское соглашение представляется документом, который едва ли ...
0 комментариев