Теория материального труда

1.2 Теория материального труда

Сердцевиной материалистической концепции в собственно «Капитале» является теория материального труда как функционирования материальных производительных сил. К. Маркс так определяет труд: «Труд есть прежде всего процесс, совершающийся между человеком и природой, процесс, в котором человек своей собственной деятельностью опосредствует, регулирует и контролирует обмен веществ между собой и природой. Веществу природы он сам противостоит как сила природы» [1, т. 23, с. 188]. Это принципиальный момент. Маркс подчеркивает, что человек как непосредственный элемент производительных сил сам есть конкретная сила природы, одушевленное вещество природы. Социальный процесс с этой стороны выступает как прямое продолжение природного процесса. Процесс труда как процесс функционирования производительных сил есть сущность способа производства. Маркс подчеркивает, что «экономические эпохи различаются не тем, что производится, а тем, как производится, какими средствами труда» [там же, с. 191]. Хотя в разные эпохи в обществе имеются разные средства труда и, следовательно, разный процесс труда, тем не менее, везде имеет место именно процесс труда, тогда как процесс создания стоимости не является всеобщим. В то же время изложение Марксом процесса труда с современной точки зрения нельзя признать до конца последовательным. Он определяет труд как «целесообразную деятельность» и, говоря об отличии животнообразных инстинктивных форм труда от собственно человеческого труда, пишет: «Но и самый плохой архитектор от наилучшей пчелы с самого начала отличается тем, что, прежде чем строить ячейку из воска, он уже построил ее в своей голове. В конце процесса труда получается результат, который уже в начале этого процесса имелся в представлении человека, т. е. идеально» [там же, с. 189]. Конечно, в процессе материальной деятельности человек действует как сознательное существо. Однако в ткани такой деятельности следует на уровне абстракции отделять план идеального конструирования будущей ситуации и план собственно материального преобразования природы. Первое суть идеальная деятельность, второе собственно труд. Другое дело, что в условиях неразвитого разделения труда оба плана слиты и у Маркса в «Капитале» присутствуют лишь догадки о том, что в будущем обществе машина совсем вытеснит человека из сферы собственно материального производства.

Маркс, понимая, что от разделения труда прямо зависит прогресс общества, внимательно анализирует в «Капитале» техническую сторону производства. Он рассматривает формы кооперации, мануфактуры, собственно машинное производство как адекватную основу капитализма. Маркс подчеркивает, что «машинное производство первоначально возникло не на соответствующей ему материальной основе» [там же, с. 393]. Машины первоначально делались в условиях мануфактуры. Лишь когда машины начинают производиться машинами, промышленный переворот завершается, и буржуазное общество начинает развиваться на своей собственной основе. Попутно заметим, что данное обстоятельство чрезвычайно важно. Новое общество не сразу начинает развиваться на своей собственной основе. Это же характерно и для раннего социалистического общества, которое в силу незрелости технического базиса оказалось способным к своей Реставрации. Однако последняя стала лишь болезненной и уродливой формой перехода к адекватным основам нового общества. Машинный технический базис, по словам Маркса, стремится к постоянному изменению. Он писал: «Современная промышленность никогда не рассматривает и не трактует существующую форму производственного процесса как окончательную. Поэтому ее технический базис революционен, между тем как у всех прежних способов производства базис был по существу консервативен» [там же, с. 497-498]. Маркс чисто логически и в то же время наощупь подходит к идее о техническом пределе капиталистического производства. Живя задолго до собственно автоматизации производства, он предсказал фазу технического развития, исключающую собственно живой физический труд. Так, он писал: «Ясно, что если производство известной машины стоит такого же количества труда, какое сберегается ее применением, то происходит просто перемещение труда, т. е. общая сумма труда, необходимого для производства товара, не уменьшается, или производительная сила труда не возрастает. Однако разница между трудом, которого стоит машина, и трудом, который она сберегает, или степень ее производительности, очевидно, не зависит от разницы между ее собственной стоимостью и стоимостью того орудия, которое она замещает. Первая разница продолжает существовать до тех пор, пока трудовые издержки на машину, а потому и та часть стоимости, которая переносится с нее на продукт, остаются меньше той стоимости, которую рабочий со своим орудием присоединил бы к предмету труда» [там же, с. 402]. Тем самым, Маркс предугадывает будущее техническое состояние, когда затраты на изготовление продукта труда целиком будут сводиться к затратам прошлого труда. Хотя данная мысль высказана Марксом в сложной форме, поскольку ему трудно было опереться на живую практику, значение ее велико для материалистического понимания перспектив развития производства и исторических пределов стоимостной экономики [см. 57,58].

Однако Маркс, не имея перед глазами живого эмпирического опыта, упрощал некоторые явления производства. Так, его трактовка закона перемены труда сводилась к тому, что машинное производство, делая чрезвычайно динамичным технический базис, делает и рабочего динамичным. Лишаясь работы в одном месте, он готов приступить к ней в другом. Вместе с отрицательной стороной дела здесь присутствует и положительный момент - возможность перемены деятельности, так необходимая для всестороннего развития личности. Маркс полагал во многом, что если передать машинное производство в общественную собственность, то можно реализовать закон перемены труда в полном виде. Однако последующая практика показала, что и более сложное производство требует глубокой специализации, и перемена деятельности, видимо, возможна на более поздних стадиях производства при переходе к собственно автоматизации технологических процессов. Тем самым, Маркс отчасти разделял исторические иллюзии, обусловленные начальными стадиями машинного производства. Особое внимание Маркс уделял техническому различию между городом и деревней. Он подчеркивал, что крупная промышленность революционизирует деревню, превращая крестьянина в наемного рабочего, и одновременно готовит почву для устранения существенных различий между городом и деревней. Экономический анализ Маркса предстает анализом классовых отношений буржуазного общества. Классы выступают субъектами производственных отношений, между которыми разворачивается широчайшая гамма классовых отношений - материальных и идеологических. Маркс блестяще показывает, что в среде пролетариата существует своя конкуренция. Пролетарии как владельцы товара «рабочая сила» стремятся повыгоднее сбыть свой товар, отталкивая своих собратьев по классу. Однако логика капиталистических производственных отношений такова, что полюса социальной поляризации - труд и капитал - все дальше расходятся друг с другом, и иллюзии наемных рабочих развеиваются. Маркс пишет: «Следовательно, капиталистический процесс производства, рассматриваемый в общей связи, или как процесс воспроизводства, производит не только товары, не только прибавочную стоимость, он производит и воспроизводит само капиталистическое отношение, - капиталиста на одной стороне, наемного рабочего - на другой» [там же, с. 591]. Маркс не мог предвидеть всей исторической сложности капиталистических отношений в XX веке, влияния победившей социалистической революции в России на страны капитала, поэтому, как оказалось, упрощал диалектику классовых отношений, полагая, что экономическое положение наемных рабочих будет постоянно ухудшаться. Однако развитые страны капитализма в XX веке усилили внимание к вопросам социальной защиты населения под влиянием социальных завоеваний социалистических государств. Вместе с тем Маркс был и остается правым в том, что пропасть между капиталом и трудом продолжает нарастать. Норма прибавочной стоимости в живом труде увеличивается, отдаляя все больше капиталиста и рабочего. А это значит, отчуждение в современном буржуазном обществе сильнее, чем оно было раньше.

Объективная логика капиталистических отношений, вскрытая Марксом, показывала исторический предел буржуазной системы. Таким пределом должно стать техническое обобществление производства: «Централизация средств производства и обобществление труда достигают такого пункта, когда они становятся несовместимы с их капиталистической оболочкой. Она взрывается. Бьет час капиталистической частной собственности. Капиталистический способ присвоения, вытекающий из капиталистического способа производства, а, следовательно, и капиталистическая частная собственность, есть первое отрицание индивидуальной частной собственности, основанной на собственном труде. Но капиталистическое производство порождает с необходимостью естественного процесса свое собственное отрицание. Это - отрицание отрицания. Оно восстанавливает не частную собственность, а индивидуальную собственность на основе достижений капиталистической эры: на основе кооперации и общего владения землей и произведенными самим трудом средствами производства» [там же, с. 773]. Маркс понимал, что капитализмом завершается предыстория человеческого общества.

Большое внимание в «Капитале» Маркс уделял проблемам духовной надстройки. По степени духовной насыщенности деятельности он определял степень ее свободы. Маркс пишет: «Действительно свободный труд, например труд композитора, вместе с тем представляет собой дьявольски серьезное дело, интенсивнейшее напряжение. В материальном производстве труд может приобрести подобный характер лишь тем путем, что 1) дан его общественный характер, и 2) что этот труд имеет научный характер. Что он вместе с тем представляет собой всеобщий труд, является напряжением человека не как определенным образом выдрессированной силы природы, а как такого субъекта, который выступает в процессе производства не в чисто природной, естественно сложившейся форме, а в виде деятельности, управляющей силами природы» [3, ч. 2, с. 111-112]. Маркс различал частичный физический труд и духовный всеобщий. Продукты первого частичны в силу того, что являются элементами целого материального процесса. Их потребление ведет к их превращению в другие материальные формы и прекращению существования. Напротив, духовные продукты всеобщи в силу доступности их независимо от частоты их потребления индивидам разных исторических периодов и разных обществ. Маркс, указывая, что и в материальном производстве труд может быть всеобщим, намечал проблему качественного преобразования деятельности человека. Однако, не зная практики автоматизации производства, он мог лишь предсказывать революцию в труде. Для Маркса было ясно, что уровень всеобщего труда в сфере производства связан с универсальным применением науки, которую он рассматривал как особую производительную силу [см. там же, с. 282]. Духовная жизнь общества, являясь отражением материальной практики, в свою очередь столь активно влияет на практику, что вызывает в ней существенные изменения. Маркс пишет: «Если рассматривать вопрос идеально, то разложения определенной формы сознания было бы достаточно, чтобы убить целую эпоху. Реально же этот предел сознания соответствует определенной ступени развития материальных производительных сил, а потому - богатства» [там же, с. 34]. Прогресс общества, по Марксу, связан не только с онаучиванием производства и развитием духовной деятельности в обществе. Он имеет и еще одно проявление. Прогресс в обществе прямо выражается в величине свободного времени индивидов. Маркс пишет: «Все развитие богатства покоится на созидании свободного времени» [там же, с. 375]. Будущая коммунистическая эпоха представлялась Марксу как период подлинной свободы человека - и в материальном и в духовном отношении.

Образ будущего коммунистического общества строится Марксом прогностически, исходя из тенденций развития индустриального буржуазного общества. Поэтому насколько он мог уловить главные тенденции развития общества, настолько же не мог предполагать всех зигзагов истории.