Творчество ссыльных писателей. "Рассказы из сибирской жизни" Г.А. Мачтета

Омский государственный университет

Реферат

«Творчество ссыльных писателей. «Рассказы из сибирской жизни» Г.А. Мачтета»

Выполнила

студентка гр. ЯЖ221В

Ионова Е.С.

« 23» декабря_2002г

Проверила

Быстрицкая Г.Г.

«___» _________2002г

Омск 2002

Содержание

I. Введение

II. Писатели и ссылка: жизнь и творчество

III. Г.А. Мачтет. Биография.

IV. «Рассказы из сибирской жизни» Г.А. Мачтета.

V. Заключение

VI. Литература

I.

«Царь может убелять сединами головы таких людей…

он может замуровывать их в казематах крепости

 или посылать в арестантских халатах в Сибирь.

Но придет время, когда их имена, а не его

будут отмечены на страницах истории

и когда память об их страданиях и жизни

будет служить источником героизма для всех

русских, любящих свободу и свою страну»

Дж. Кеннан.

Что есть Сибирь? Наш родной край, заповедное и жестокое место. Место ссылки и страданий, но одновременно и место, где расцвели таланты ссыльных писателей, давшее материал, на основе которого были созданы потрясающие произведения, рассказывающие о Сибири такой, какая она изнутри. Как знать, если бы не было этого периода ссылки в жизнях Мачтета, Каронина или Достоевского, прочитали бы мы «Рассказы из сибирской жизни» или «Записки из мертвого дома»?

Творчество русских ссыльных писателей – Григория Александровича Мачтета, Николая Елпифидоровича Петропавловского, вошедшего в литературу под псевдонимом С. Каронин, Феликса Владимировича Волхонского, - своеобразное, но мало изученное, а во многих моментах вовсе неизвестное явление в истории русской литературы последней четверти XIX века. Некоторые из этих писателей более знакомы современному читателю как поэты революционного народничества (Ф. Волховский, Г. Мачтет). Широко известна, например, любимая песня русских революционеров, написанная на стихи Мачтета, - «Замучен тяжелой неволей». Прозу Ф. Волхонского мы узнаем по существу впервые. Его самобытные рассказы и очерки публиковались более ста лет назад в сибирской печати без подписи и указания авторства – печатать произведения политических ссыльных было запрещено. Научная атрибуция, определение их авторства были предприняты впервые В. Физиковым для издания «Снизу вверх (Проза ссыльных писателей-народников)» в 1988 году. Будучи активными участниками народнического движения в период его подъема, Г. Мачтет, Н. Петропавловский и их товарищи по сибирской ссылке (в 1880-е годы в западносибирской ссылке /Ишим, Омск/ жили и работали беллетрист-народник И.И. Сведенцов, публицисты Северин Гросс, Николай Диаманди, поэт Михаил Сквери) обратились к писательской деятельности в годы его кризиса. Они почти одновременно пришли в литературу – В. Короленко, Д. Мамин-Сибиряк, А. Эртель, Г. Мачтет, Н. Каронин-Петропавловский, Ф. Волховский. Характерно, что многие из них вошли в литературу через сибирскую «заставу». Такова была примета времени. Продолжая линию гражданского служения русской литературы, беллетристы и публицисты 80-х годов исполняют заветы шестидесятников, в частности, сформулированное Добролюбовым требование эпохи – создать «партию народа» в литературе.

Их сослали в Сибирь, чтобы оторвать от политического движения, поставить в невыносимые условия жизни и быта, сломить волю. Одним из средств сохранить душу живую в ссылке и стало занятие литературой. Поразительно, но именно здесь, в сибирской ссылке, на каторге, многие из них сделались профессиональными литераторами, написали лучшие свои произведения. Так, сибирские рассказы Г. Мачтета – «вечная страница» его творчества, как единодушно отмечала критика. То же можно сказать о сибирских фельетонах Ф. Волховского, повести «Снизу вверх» Н.Е. Каронина-Петропавловского.

Среди сибирских ссыльных было так много образованных, талантливых людей, жаждущих дела, что политическая ссылка серьезно и разнообразно помогала колонизации и освоении Сибири, развитию в ней самосознания. Верно писал об этом бывший ссыльный, проведший в Сибири несколько десятков лет., С.П. Швецов: «ссыльные изучали страну своего изгнания».

II. Справедливо будет отметить, что первым ссыльным писателем был А. Радищев. Александр Николаевич Радищев родился в 1740г. в дворянской семье. Учился в Лейпцигском университете в Германии (1766-1771 гг.). После возращения на родину поступил на службу в сенат, некоторое время работал в таможне. В то же время он много внимания уделял литературной и научной деятельности. Глубинное знание народной жизни, природный талант и высокая образованность помогли А.Н. Радищеву развить материалистические традиции в науке, которые были заложены еще М.В. Ломоносовым. Он становится основоположником русской материалистической философии. В своих многочисленных работах А.Н. Радищев доказывал познаваемость окружающего мира, а следовательно, и возможность его изменения. Он автор оды «Вольность» и «Письма к другу, жительствующему в Тобольске», им также написано и анонимно издано «Житие Федора Васильевича Ушакова».

В 1790г. также анонимно он печатает свое главное произведение «Путешествие из Петербурга в Москву».

Арестованный в 1790г. по приказу Екатерины II, назвавшей Радищева «бунтовщиком хуже Пугачева», он был приговорен к смертной казни, однако приговор был заменен высылкой в Сибирь, в далекий Илимский острог.

Несмотря на великие тяготы жизни в глухом, мало обжитом и холодном краю, он успел всем сердцем полюбить его. «Что за богатый край сия Сибирь, что за мощный край! Потребуются еще века, но когда она будет заселена, она предназначена играть большую роль в анналах мира», - писал он.

За годы жизни в Сибири А.Н. Радищев глубоко интересовался ее историей и экономикой. Здесь им были написаны «Сокращенное повествование о приобретении Сибири», а также «Письмо о китайском торге» (о Кяхтинской торговле). В эти же годы он сочинил философский трактат «О человеке, его смертности и бессмертии».

В Сибири Александр Николаевич пробыл вплоть до смерти сославшей его императрицы, т.е. до 1796 года.

По делу Петрашевцев в Сибирь по этапу была доставлена партия политических. Среди них был великий русский писатель Федор Михайлович Достоевский. В декабре 1849 года он сообщал брату в письме:

«… Сегодня, 22 декабря, нас отвезли на Семеновский плац. Там всем нам прочли смертный приговор, дали приложиться к кресту, переломили над головами шпаги и устроили наш предсмертный туалет (белые рубахи). Затем троих поставили к столбу для исполнения казни. Я стоял шестым, вызывали по трое, следовательно, я был во второй очереди и жить мне оставалось не более минуты…»

К моменту ареста Ф.М. Достоевский был уже автором романа в письмах «Бедные люди», повестей «Неточка Незванова», «Двойник» и других произведений. Обвинение, предъявленное писателю, состояло в том, что он «брал участие в общих разговорах у Петрашевского, говорил вольнодумно и что, наконец, прочел вслух литературную статью «Переписку Белинского с Гоголем».

Не пришедший в себя от страха еще с декабрьских дней 1825 года император Николай увидел в лице участников кружка Петрашевского опасных заговорщиков. Осужденным была назначена казнь, в последнюю минуту замененная сибирской каторгой. Самого Буташевича-Петрашевского препроводили в Восточную Сибирь, а членов его кружка – Момбели, Львова, Григорьева, Спешнева и других расселили по разным заводам и острогам необъятной Сибири.

Федору Михайловичу Достоевскому вместе с другим его товарищем по кружку С.Ф. Дуровым был назначен омский каторжный острог. Здесь, в крепости, закованные в кандалы, они провели четыре страшных года.

«Жили мы в куче, все вместе, в одной казарме, - писал Федор Михайлович своему брату 22 февраля 1854 года. – Вообрази себе ветхое деревянное здание, которое давно уже положено сломать, которое уже не может служить. Летом духота нестерпимая, зимой холод невыносимый. Все полы прогнили. Пол грязен на вершок… маленькие окна заиндевели, так что в целый день почти нельзя читать. На стеклах на вершок льду. С потолков – капель – все сквозное. Нас как сельдей в бочонке».

Позднее в своих знаменитых на весь мир «Записках из мертвого дома» Ф.М. Достоевский даст потрясающей силы картины этой жизни. Напишет он и о городе Омске: «Сибирь, на берегу широкой пустынной реки стоит город, один из административных центров России, в городе крепость, в крепости острог… Весь город стоит на юру, открытый со всех сторон. Кругом на довольно далекое пространство нет леса…»

В другом месте характеристика Омска под пером гениального художника становится беспощадной: «Омск гадкий городишко. Деревьев почти нет. Летом зной и ветер с песком. Природы я не видел. Городишко грязный.»

После четырых лет каторжных работ в омском остроге Ф.М. Достоевский был зачислен рядовым солдатом в седьмой линейный батальон сибирского отдельного корпуса с оставлением под строжайшим надзором и отправлен в Семипалатинск.

В 1871г в г. Вилюйск после семилетней каторги и двухлетнего строжайшего заключения был доставлен Н.Г. Чернышевский. О новом своем месте жительства он писал так: «Вилюйск –это по названию город; но в действительности это даже не село, даже не деревня в русском смысле слова, - это нечто такое пустынное и мелкое, чему подобного в России вовсе нет». Несмотря на тяжесть подневольной жизни, Чернышевский не перестает работать и в заточении. Известно, что знаменитый роман его «Что делать?» написан в Петропавловской крепости. В Сибири он создает новые произведения: романы «Пролог», «Отблеск сияния», повесть «История одной девушки», пьесу «Мастерица варить кашу».

Феликс Владимирович Волховский (1846-1914) родился в Полтаве, в украинской дворянской семье. Учился в Петербурге и Одессе, 17-ти лет поступил «сторонним слушателем» в Московский университет, но посещал его недолго – нужда заставила его стать приказчиком в книжном магазине. Еще в университете сблизился с революционным кружком Н. Ишутина и Германом Лопатиным, известным впоследствии русским революционером. В 1886г. Волховский впервые арестован по громкому «каракозовскому» делу, но освобожден.

Волховский провел в одиночным камерах Петропавловской крепости около двух лет. Тюремные «университеты» были годами напряженной духовной работы. Волховский много читал, развил поразительную память. Но и тюрьма брала свое – здоровье его резко ухудшилось. Он наполовину оглох, стал совсем седым в неполные 24 года.

Петропавловка не научила его «благоразумию». Уже в 1871г. Петербурге Волховский вступает в кружок «чайковцев» (так называли себя последователи одного из первых народников Николая Чайковского). В тайное общество поначалу входило 17 человек – Софья Перовская, Сергей Кравчинский, Дмитрий Клеменц – в будущем люди все легендарные. Феликсу Волховскому поручалось создать отделение кружка в Одессе. Официально он серетарь при городском голове. Тайно – руководитель нелегального кружка, ставшего вскоре одним из самых влиятельных провинциальных организаций в России. В него входили Чудковский, Франжоли, Ланганс, позднее – Андрей Желябов. Созданы подпольная библиотека и школа. В студенческой столовой Одессы организован рукописный журнал «Вперед». Редактором и активнейшим автором стал Феликс Волховский. Его стихи пользовались большим успехом.

Тщательная конспирация, строгая дисциплина не помогли. Осенью 1874г. Волховский арестован и отвезен в Москву, где Всеволод Лопатин и Кравчинский безуспешно пытались его освободить.

Принципиально важно, что именно годы тюремного заключения сделали Фелкикса Волховского поэтом. В эти годы он написал большинство из известных своих стихотворений, в том числе и те, что вошли в сборники и антологии вольной русской поэзии. Волховский собирал в Петропавловке и стихи других политзаключенных. По свидетельству Н. Морозова, он явился одним из организаторов поэтической книги «Из-за решетки», вышедшей во время процесса «193-х».

После четырехлетнего содержания в предварительном заключении суд приговорил его к бессрочной ссылке в Тобольской губернии. 24 подсудимых составили «Завещание товарищам по убеждениям». Вторым подписал его Волховский: «Никакие кары и «снисхождения» не в состоянии изменить ни на йоту нашей приверженности к русской народно-политической партии. Мы по-прежнему остаемся врагами действующей в России системы…». Верность этой клятве Волховский пронес через всю жизнь.

В тюрьме он часто болел, и III отделение решило поселить ссыльного в южной части Тобольской губернии. Так Ф.В. Волховский попадает в Тюкалинск 8 августа 1878г. Не прозябать, а действовать даже в условиях ссылки – вот жизненная программа революционера-поэта. В Тюкалинске он изучал языки (особенно немецкий и английский), переводил Шелли, Гуда, Шекспира. Все свободное время посвящал воспитанию своих дочерей. Власти ставили всяческие препоны и бюрократические проволочки перед Волховским. Так, когда он попросил разрешить ему брак с политической ссыльной Александрой Хоржевской, возникла долгая переписка. Хоржевская стала его гражданской женой, у них родилась «незаконная» дочь, а переписка все длилась. Брак так и не был разрешен.

Постоянная нужда, недоступность прессы, невозможность литературного труда заставили его просить о переводе в более крупный город Сибири. В конце июля 1882г. Волховскому и Хоржевской с детьми разрешили выехать в Томск. В Томске Волховский издал в 1885г. смелую сказку «Ночь под новый год». Изданная отдельной брошюрой, она была запрещена цензурой через… семь лет. Заслуживает внимания также составленный Волховским (Иваном Брутом) сборник произведений сибирских поэтов о родном крае («Отголоски Сибири». Под ред.Ив. Брута. – Томск, 1889)

В Томске Волховского постоянно преследовала нужда, подступала старость. В 1888г. закрыта «Сибирская газета»,в которой тот трудился. Обнаружилось участие Волховского в сборе материалов для книги Кеннана (амер. Журналист, написавший книгу «Сибирь и ссылка»). Александра Хоржевская в минуту тяжелой душевной депрессии покончила с собой.

Ф. Волховский с четырьмя дочерьми выслан в Иркутск, потом в Читу, после – в Троицкосавск. Д. Кеннан помог ему бежать за границу. Волховский поселился в Лондоне, где вместе с С.М. Кравчинским основал «Общество друзей русской свободы» и руководил «фондом русской прессы». После смерти Кравчинского продолжил его дело – издание газеты «Свободная Россия». Умер Ф.В. Волховский в 1914г. в Лондоне.

Николай Елпифидорович Петропавловский (1853-1892) родился в деревне Покровке Самарской губернии в семье бедного священника. Для содержания большой семьи отец и брата началось учение будущего писателя. В 1865г. Николай был определен в Бугурусланское духовное училище, которое ничем не отличалось от бурсы, изображенной Помяловским, - отмечает Г. Бердников.

В училище и в Самарской семинарии, куда будущий писатель был зачислен в 1869г. он много читал. В семинарском кружке саморазвития зачитывались произведениями революционных демократов. Они помогали процессу развития общественного и политического сознания. Неслучайно десять кружковцев в знак протеста против нравственного насилия вышли из семинарии, решив самостоятельно готовиться к экзаменам в гимназию. Петропавловский выдержал экзамены и в 1872г. был зачислен в шестой класс гимназии. Однако постановка образования и здесь не отвечала его духовным интересам. Скоро он бросил занятия. Такое поведение было расценено как признак политической неблагонадежности. Петропавловский из гимназии был исключен. Он целиком отдался кружковой работе. Давно пробудившиеся в кружке общественные и политические интересы стали теперь преобладающими.

В годы массового «хождения в народ» кружок Петропавловского приобщается к активной революционной работе . В июле 1874г. все его участники ушли «в народ». Как это было повсеместно в России, вскоре начались аресты. 5 августа 1874г. взяли и Н. Петропавловского. Так кончился первый период биографии будущего писателя и начался второй, уже лишенный какой бы то ни было романтики, исполненный жестоких мучений и страданий, период скитаний по этапам и тюрьмам. (Г. Бердников С. Каронин (Н. Петропавловский)).

Критический пересмотр теории и практики народничества заставил его обратиться к серьезному художественному творчеству. Находясь под арестом в петербургском Доме предварительного заключения, он создал новаторский по содержанию крестьянский цикл «Рассказов о парашкинцах».

8 декабря 1880г Петропавловский выпущен из тюрьмы на поруки. Зиму он прожил в Петербурге, лето – в деревне Симбирского уезда. Впечатления этой поездки дали материал для нового цикла рассказов о русской деревне («Рассказы о пустяках»).

Отказавшись от официального суда над обвиняемыми «по делу пяти», царь утвердил приговор об административной ссылке их в Западную Сибирь на 5 лет. В сентябре 1881г. Петропавловский взят под стражу и отправлен по этапу. Вслед за ним выехала жена Варвара Михайловна. Сначала 2 года в Кургане, а после еще три в глухом, «пустом месте» – в Ишиме.

Численность ишимской колонии ссыльно-поселенцев менялась – начальство всевозможными перемещениями пыталось нарушить сложившиеся контакты, но это плохо удавалось.

В аттестации ссыльных, прибывавших в 80-е годы в Ишим, не было особенного разнообразия. Кроме Григория Мачтета, Николая Петропавловского и Исаака Гурвича, «за крайнюю политическую неблагонадежность» попали сюда Анна Скалацкая, Дмитрий Руднев и его жена, Александра Тыдман, Мария Лаврова. А.И. Корнилова, например, на суде вела себя так буйно, что ее прозвали «Стенькой Разиным» - с тем и появилась она в Ишиме.

Срок ссылки Н.Е. Петропавловского окончился в июле 1886г. Он возвратился на Волгу, в родные места, жил в Казани, Нижнем Новгороде, Саратове, находясь под постоянным надзором полиции. Жил он крайне неустроенно, постоянно бедствуя, перебиваясь кое-какими нерегулярными литературными заработками. Каронина сжег туберкулез, 12 мая 1882г. его не стало.

III. Григорий Александрович Мачтет (3(15).XI.1852 – 14(26).VIII.1901) родился в Луцке Волынской губернии. Рано осиротевший, Мачтет не смог получить классического образования: за неблагонадежность он был исключен сначала из Немировской гимназии (1865), затем – из Каменец-Подольской (1868). Его обвиняли в сочувствии к польскому восстанию и, как он вспоминал позднее, в «устройстве сборищ товарищей для совместного чтения и обсуждения сочинений Добролюбова и иных запрещенных книг». С 1870 г. Мачтет преподавал историю и географию в Могилевском, позднее в Каменец-Подольском училищах. В это время он вошел в кружок «американцев», отрицавших частную собственность, считавших «честным средством заработка» только физический труд и мечтавших «покрыть земледельческими коммунами чуть не весь мир», причем начать с Северной Америки, представлявшейся им самой свободной страной. Мачтет был одним из трех членов кружка, отправившихся в 1872г. в Новый Свет осуществлять задуманное.

Эта поездка нашла позднее отражение во многих произведениях Мачтета: его герои, «не знакомые с условиями новой жизни и языком страны» (Блудный сын. Повесть.- 2-е изд.-М., 1985), «вооруженные только массой теоретических выкладок» (Два мира. Рассказ// ПСС. – СПб., 1911), терпели жестокие лишения, выполняли самую тяжелую работу и в итоге расставались со многими своими надеждами. Сходный путь прошел в Америке и Мачтет.

Вернувшись в Россию в октябре 1873г. и находясь под негласным полицейским надзором, Мачтет жил в Петербурге, в Волынской губернии, ненадолго выезжал за границу. В 1876г. он был арестован за участие в подготовке побега двух политических заключенных, видных революционеров-народников С.Ф. Ковалика и П.И. Войнаральского. Больше года Мачтет просидел в Петропавловской крепости, а в 1877г. был выслан под надзор полиции в г. Шенкурск Архангельской губернии. Пытался бежать, но его задержали и должны были отправить в Восточную Сибирь, откуда он уже не надеялся вернуться: «Моя ссылка в Якутскую область есть своего рода смерть…» - писал Мачтет сестре. Однако благодаря хлопотам друзей последовало высочайшее разрешение смягчить его судьбу: в 1879г. Мачтета выслали в Западную Сибирь, в г. Тюкалинск Тобольской губернии, откуда его по прошению перевели в 1880г. в г. Ишим, где М. Был повенчан с «государственной преступницей» Е.П. Медведевой, бывшей цюрихской студенткой, судившейся по т.н. «процессу пятидесяти». Надолго затянувшееся «Дело о браке» Г.А. Мачтета и Е.П. Медведевой - не просто частный эпизод в биографии Мачтета. Он боролся за право оставаться в ссылке живым человеком, за свои человеческие права.

По свидетельству биографов писателя, она была человеком редкой душевной красоты, умной и образованной женщиной. Она не только помогла мужу перенести ссылку, сама сгорев в Сибири от чахотки, но и сгладила многие недостатки Мачтета, с его легковозбудимым, экзальтированно-романтическим характером.

«Оставаться здесь я, конечно, не думаю, - пишет Г.А. Мачтет в июне 1885г., освобожденный от ссыльного надзора. - Это было бы просто ужасно! Прожить в яме, холодной, глухой, чуждой мне по всему, - прожить в ней пять лет и затем остаться жить в ней добровольно – может только мертвый человек…»

Неслучайно, отвечая в 1892г. на вопросы анкеты журнала «Русская мысль» («Что я считаю величайшим несчастьем?»), тот же Мачтет ответит: «Рабство».

Только весной 1885г. Г.А. Мачтет становится свободным. Неволя длилась почти девять лет. Сибирские впечатления были так сильны, что и покинув Сибирь, писатель продолжал черпать в ней материал для творчества («Последняя услуга», «В тундре и в тайге»…). Начались скитания уже по России. Тверь, Москва, Одесса, Киев снова Москва, Украина. И везде к писателю тянулась молодежь – студенты, курсистки Он много работал в литературе, в самых разных жанрах. Писал романы, повести, рассказы. Сблизился с В.Г. Короленко, Г.И. Успенским, Н.К. Михайловым, стал постоянным автором «Северного вестника», «Наблюдателя».

В 1900 г. Мачтету удалось перебраться в Петербург, где он надеялся осуществить накопившиеся творческие замыслы, но силы его были подорваны и, находясь в Ялте на отдыхе, он внезапно скончался.

IV. Годы ссылки дали Мачтету богатый материал для целой группы его произведений – сибирских рассказов (1880-1885), представляющих собой, по общему мнению критиков и литературоведов, лучшее, что создал писатель. Посвященные жизни ссыльных, крестьянству и чиновничеству, стилистически разноплановые – одни тяготеют к бытовому очерку, другие к гротесковой сказке – эти произведения объединены, однако, сквозным мотивом: крестьянский «мир», община, живущая по справедливым законам, противопоставлена «цивилизации», чиновникам-обывателям, несущим гибель «мирской правде».

Сибирские рассказы построены на резком контрасте. Противопоставляя духовное богатство и стойкость народа ничтожеству его хозяев, чиновников, писатель показывал, что «власть имущие» не способны выдержать и малой доли тех испытаний, что выпадают на долю простого мужика («Сон одного заседателя»).

Сатирическая сказка Мачтета написана по классическим законам жанра, предусматривающего всякие чудеса и превращения. Главный персонаж ее – заседатель, чиновник, всесильный в Сибири. С другой стороны, сказка традиционно развертывается и в реальном плане: все волшебные превращения происходят с заседателем во сне (только в этом случае, только в сказке чиновнику-самодуру грозят земные кары). Вполне реалистичны и многочисленные детали, насыщающие повествование. Ничего не изменилось в сибирской округе, вверенной ранее заседателю, а теперь волку: по-прежнему царят беззаконие, грабительство, несправедливость. Причудливо изменив реальный мир фантастическим поворотом сюжета, Мачтет сумел показать действие несправедливого социального закона – в современной жизни торжествует безграничная власть сильного.

Иначе решалась тема бесправия народа перед лицом «законности и порядка», неограниченного произвола чиновников в рассказе «Мы победили!» Случай, в нем описанный, исключительный. В глухом лесу заседатель неожиданно «открывает» деревню старообрядцев. Автор нашел остроумное художественное обоснование для откровенно сатирического изображения «отцов» сибирской деревни – чиновников. Мачтет избрал человека из этой среды, и тот повествует откровенно, не стесняясь – ведь он разговаривает с «цивилизованным» читателем, а не с «дикарями», вроде тех, чью деревню «открыл» местный начальник. Рассказ, таким образом, получил силу обличительного документа – подлинного, вскрывающего беззаконие как бы «изнутри».

На фоне бесчисленных «прижимок», которые обрушивались на крестьян со стороны больших и малых начальников, картина деревенского «мира» кажется у Мачтета идеализированной. Мужик человечнее всех, имеющих власть над ним.

Совестливой, гуманной описана община в рассказе «Мирское дело». Очевидно сочувствие автора, любование человечностью, душевной цельностью мирского человека. Если в этом рассказе автора интересовала главным образом психология крестьянской массы, в «Мы победили!» Мачтет создал, наряду с коллективным «портретом» общины, ярко индивидуальный характер деревенского патриарха Прова, твердо стоящего за «мирские» порядки. Его преследуют как дикого зверя, но крестьянин неволе предпочитает смерть. В последние минуты этот мужицкий протестант кажется былинным героем – спокойным, гордым, величественным.

Подчеркнув, насколько серьезно рассматривал Мачтет вопрос о непокорстве мужика, не следует преувеличивать значения стихийного протеста общины в рассказах сибирского цикла. Утверждая нравственное превосходство народа над его угнетателями, писатель отчетливо сознавал, что крестьянский «мир» ничего не может противопоставить грубой силе «цивилизованных» грабителей. В этой неравной борьбе община могла бы опереться на стойкость нравственных принципов, выработанных коллективно веками, но Мачтет с горечью отмечал, как уязвимо общинное миросозерцание. Хрупкость «мирского» принципа жизни он показал в рассказе «Мы победили!». С нескрываемой болью за погибшую старообрядческую общину автор описал метаморфозу сибирской деревни. Почему так быстро она совершалась и так скоро воцарился в Таежной владелец питейного заведения?

Очевидно, слишком слаба сила сопротивления общины, нет крепости «мирского» идеала в мужике. Крестьянин верен законам общины в силу привычки, стихийно. Так объективное изображение процесса внутреннего разлада жизни общины вступает в противоречие с попыткой Г.А. Мачтета идеализировать деревню. Выхода из этих противоречий писатель не нашел, хотя и попытался написать реальную, а не идеальную, характерную для народничества картину нравственного состояния сибирского «мира».

Коренному жителю сибирского топоса, воспитание которого протекало без отрыва от исконного пространства, то есть почти в полной изоляции от остального ("живого") мира, может показаться неестественным и диким то, что вполне нормально с точки зрения обычного человека. И наоборот - то, что дико и неестественно на взгляд несибиряка, как правило, не вызывает никакого неприятия или сопротивления со стороны представителя сибирского топоса и не воспринимается сибиряком как нечто особенное, из ряда вон выходящее. Столкновение романтически настроенного пришельца с реальной сибирской действительностью чревато не только лёгкими потрясениями, но и настоящими драмами. Одна из таких драм изображена в рассказе Г.А.Мачтета "Вторая правда". Молодого доктора, вчерашнего студента, весёлого, горящего жаждой "обличить", "раскрыть", "вывести на чистую воду", вызывают освидетельствовать умершего, о котором в рапорте написано как о "несомненно замёрзшем" [4. С.101]. Тщательный осмотр тела свидетельствует о том, что человек был убит. По пуле, изъятой из тела, определяют убийцу, которым оказывается старый охотник. Старик сулит доктору денег, умоляет не давать ход делу, потому что убитый был вором и разбойником, от которого "житья никому не было" и которого всем миром решили убить, "по жребию" [4. С.102], но доктор неумолим. Убийцу арестовывают, а через некоторое время объявляется молодой парень, берущий всю вину на себя. Старика отпускают, парня сажают в тюрьму, где он заболевает чахоткой. Молодой доктор ухаживает за ним, как нянька, и перед смертью парень признаётся: "Его без греха, слышь, без корысти убили. <…> Мир порешил, потому что обида от него была. <…> Не я, не моё дело… Я за мир пошёл, чтобы не тягали… Старика жалко было… Семья большая, а я один…". В данном случае служебное рвение доктора, не разобравшегося в ситуации, или, скорее всего, просто не знакомого с законами сибирского "мира", приводит к трагическим последствиям. Умирает в тюрьме невиновный человек и, кроме того, после этого случая душевно "падает" сам доктор: он постепенно опускается, из доброго весельчака превращается в холодного пессимиста, запирается ото всех и запивает.

Сибирские рассказы Г.А. Мачтета – действительно оригинальное слово писателя в русской литературе. Г. Мачтет не мог дать определенного ответа на вопрос о том, как будет развиваться крестьянская психология и нравственность. Он пришел к необходимости исследования противоречивой природы крестьянства.

V. Художественная литература народников 70-80х годов не была, разумеется, зеркалом их политической программы. Явление сложное, она не укладывалась в рамки их доктрины. Говоря об особенностях творческого метода народнической литературы, критики прежде всего отмечали социальный аспект изображения.

Г.А. Мачтет писал о своей художественной задаче: «Я думаю, что теперь прошло время… обрисовки типов и характеров людей. Их у нас довольно – целая портретная галерея. Задача современных беллетристов: обрисовка типов общественных явлений…». Того же взгляда придерживался и С. Каронин.

Перенесение внимания с отдельной личности на общественную среду, ее формирующую стало основой метода народников. У них преобладал жанр очерка, короткой зарисовки – с их помощью народники стремились изменить современную жизнь, не дожидаясь, пока она устроится. Не ограничиваясь фиксацией впечатлений, многие из них решали задачи исследовательского характера. В циклах очерков С. –Каронина, Н. Наумова выявились законы пореформенной деревни, основные нравственные черты русского крестьянства. Г. Мачтет публиковал свои сибирские рассказы отдельно и, очевидно, не рассматривал их как единый цикл. Но, несмотря на самостоятельность сюжетов, жанровую пестроту (сказка, рассказ, бытовой очерк), разнообразие типов повествования, их объединила тематическая близость, общая цель – показать бесправную жизнь сибирской деревни, влияние «мирского» мироощущения на отдельную деятельность.

В литературе 70-80-х годов жила легенда о свободной Сибири. Огромная страна, не знавшая власти крепостников, богатая непахаными землями, казалась более вольным краем, чем центральная Россия. В Сибирь тянулись тысячи переселенцев в надежде найти крестьянское счастье. В сибирских рассказах и сказках Г.А. Мачтет вслед за Н.И. Наумовым развевает иллюзии о «свободной Сибири», показывая, что здесь то же бесправие, та же кабала народа, что и по всей России. Писатель избирал главными объектами изображения нравы царской администрации в Сибири, подневольную жизнь народа, духовный мир сибирского крестьянина.

Мачтет решал скорее просветительскую задачу: показать читателю настоящее лицо Сибири, обратить внимание на положение загнанного мужика, вместе с тем утвердив силу и красоту народа, возбудив в читателе негодование против жестоких законов жизни. Определяющим в нравственной природе сибирского крестьянина для Мачтета является то, что связано с общинным характером его жизни. Мачтет выбирал такие напряженным сюжеты, в которых «мирское» начало испытывается на прочность. В минуты крайнего напряжения, чрезвычайной активности всех членов общины автор и наблюдал, как в крестьянине раскрывается все, на что он способен.

Н.Е. Каронин-Петропавловский приехал в Сибирь, в отличие от Мачтета, сложившимся писателем, автором крупных рассказов и очерков, названных Г.В. Плехановым «летописью исторического процесса перерождения русского крестьянства». Каронин показал разложение общинных устоев в пореформенной русской деревне, пробуждение чувства личности в крестьянине. Повесть «Снизу вверх» подверглась особенным нападкам критики за то, что автор решительно порвал со старыми народническими идеалами. А между тем новизна художественного мышления С. Каронина как раз в том, что он сумел понять поворотную эпоху в крестьянской стране, «выход народа из детского периода его развития, появление у него новых чувств, новых взглядов на вещи и новых умственных потребностей».

Проза Ф.В. Волховского в советское время никогда никем не собиралась и не издавалась. Большая часть прозаических произведений Волховского – сказки, фельетоны.ю очерки, статьи – опубликованы им в томской «Сибирской газете», которая выходила по воскресеньям в 1881 – 1888 годы. Не преувеличивая радикальности ее материалов, следует все же подчеркнуть смелость газеты. Большинство ее статей были сугубо официальными сообщениями. Используя это дозволенное «направление», газета подробно извещала сибирских читателей о деле первомартовцев, дала рассказ о казни народовольцев. На таком социальном фоне хорошо воспринимались в «Сибирской газете» острые, колючие фельетоны Ф. Волховского. В 1882-1883 годах он – ее постоянный автор. Как корреспонденту ему разрешены разъезды по Западной Сибири. Темы его фельетонов: злоупотребление властей, взяточничество и произвол, всесилие богатых и бесправие бедных, угнетение инородцев, рабочих на золотых приисках, быт и нравы Сибири.

Наследие ссыльных писателей обширно и значительно. Вся их публицистика, беллетристические произведения (сказки, рассказы, миниатюры) документы и стихотворения должны быть собраны и изданы. Большую часть этой работы еще предстоит выполнить, но уже то, чем мы располагаем, дает нам право гордиться писателями, талант которых раскрылся на нашей прекрасной и суровой земле.

Литература

1. И.Ф. Петров. В камне и бронзе. – Омск: Омское книжное издательство, 1981.

2. Русские писатели. Биобиблиогр. слов. В 2 ч. – М.: Просвещение, 1990.

3. Спиридонова Г.С. Сибирские парадоксы – Красноярск, издание КраГУ.

4. Мачтет Г.А. Избранное. – Москва, Государственное издательство художественной литературы, 1958.

5. Снизу вверх – Омск: книжное издательство, 1988.