Два типа воли

2. Два типа воли

В XIX веке желанными и недостижимыми образцами для социологии были исследовательские принципы естественных наук, которые обычно имеют дело с предметами материальными. Даже если их и невозможно пощупать рукой или увидеть глазом, они, тем не менее, находятся вне человеческого сознания и от него не зависят, они реально существуют в действительности. Сознание же (субъективный элемент) должно вносить в наблюдение и описание как можно меньше "своего", так как это "свое" чаще всего выражается в неправильном восприятии внешних предметов и процессов, в искажении результатов эксперимента и т.д. И чем полнее удается элиминировать этот "субъективный элемент" из результатов наблюдений, тем чище и правильнее результат.[11]

Тённис предлагает искать причины внешних реальных социальных явлений именно в сознании людей. Он пишет: "Наиболее энергично я настаиваю на теории, согласно которой социальные сущности или объединения и ассоциации людей имеют по существу идеальный характер, они - продукт мышления в том смысле, что сам факт существования их зависит в сильной степени от сознания их членов". И далее: "Эта социальная реальность основана на идеях о ней - следовательно, на сознании людей". Отсюда: "...мышление и воление существуют как объективные реальности", а те социальные явления, которые являются результатами этих процессов, есть не что иное, как "идеально сконструированная субъективная сущность".[12] Сюда относятся не только привычки, убеждения (непосредственно определяющие поведение человека), но также и обычаи, нравы, установления, а, в конечном счете, и формы социальных учреждений и институтов, организаций и проч. Поскольку "социальное объединение имеет нечто, что можно называть существованием только благодаря объединенной, следовательно, социальной воле тех лиц, которые входят в него, если и когда это объединение представлено в их сознании". "И это основание существования - самое фундаментальное, а прочие зависят от него".[13]

Тённис с помощью своего понятия воли подходит к той самой грани, где явления индивидуальной психики выходят вовне, воплощаясь в слова и действия, и начинают формировать социальные феномены. Начнем с того, с чего начинает и сам Тённис, – с понятия «воли». Напомним, что речь идет везде о социальной воле, то есть о решении, которое вырабатывается несколькими или даже многими людьми. Результат выработки такого решения – согласие, Versta (ndnis, то есть то, что в современной социологии более всего соответствует термину «консенсус». То согласие, которое формируется на полюсе, обозначенном у Тённиса понятием «община» («Gemeinschaft»), базируется на единомыслии (Eintracht), а то, которое тяготеет к полюсу «общество» («Gesellschaft»), имеет в своем основании договор (в этом смысле Тённис употребляет также понятия «контракт» и «конвенция»). Эти очень разные основания согласия порождают различные формы отношений (и сами ими порождаются – на следующем этапе принятия решений).

По существу в этой системе понятий нет никакого "психологизма": Тённис работает именно с социальной волей. Он определяет это понятие таким образом: "Простое и однозначное проявление социальной воли - решение, принимаемое сообща каким-то числом людей".[14] При этом он подчеркивает именно "решение" и "решимость", т.е. устремленность по направлению к действию, которая основана на способности желать. Традиционное разделение предметов знания в чистой социологии в настоящее время, по его нению, должно было быть переформулировано таким образом, чтобы социальная воля была размещена в коллективах, которые точно так же, как отношения и объединения, представляют разновидности социальных связей. Социальная воля, освобожденная от того рассмотрения, которое дает ей психология, оказывается, следовательно, подчиненной этим видам социальных связей.

Именно на этом уровне выделяется и формулируется Тённисом краеугольное понятие его концепции - "социальное согласие". До него социологи (а до социологов и философы), движущую силу социального развития видели совершенно иначе. Для одних этой движущей силой выступали законы мировой эволюции, для других – классовая борьба, для третьих - стремление человека к осуществлению своих интересов и т.д. Тённиса интересовал вопрос не о том, откуда и куда движется общество (хотя основная его концепция дала очень яркую картину этого), его занимала более кардинальная проблема: почему оно не разваливается? Если обращать внимание главным образом на войны, революции, классовую борьбу, конкуренцию интересов, то проблема самосохранения общества теряется, не кажется существенной. Но совершенно непонятно, как в такой ситуации (войны, революции и пр.) общество все-таки продолжает существовать и постоянно восстанавливает свое равновесие.[15]

Теннис именует волей и то, что на современном языке называют мотивацией. Человеческая воля - начало энергетическое, движущее, побуждающее. Человеческое воление Тённис определял как способность хотеть (Wollen) или способности мочь (Konnen).

Воля лежит у истоков воспитания и нравственной сферы личности. Многие чувства можно и нужно воспитывать, например, чувство порядочности, чувство долга, чувство уважения к старшим. Тренируют и воспитывают также силу воли.[16]

Тённис предложил различать два типа воли, по поводу перевода которых у специалистов единого мнения нет. Первый тип воли - Wesenwille - переводят как инстинктивную, сущностную, естественную, органическую. В англоязычной литературе она передается сочетанием essential will, которое можно трактовать как сущностную, субстанциональную, главную. Второй тип воли (Kurwille) переводится как инструментальная, рациональная, избирательная, целеориентированная и др. На английском языке чаще всего ей находят эквивалент в выражении arbitrary will, которое можно понимать как избирательную, случайную, произвольную (либо своевольную), непостоянную, деспотичную, наконец, автократичную.

Естественная воля (Wesenwille) является выражением инстинктивных потребностей, привычек, убеждений или склонностей. Она же "сущностная воля". Это "психический эквивалент тела". В тесной связи с естественной волей рассматриваются все эмоциональные, аффективные, полуинстинктивные влечения, реализующиеся в наших действиях и поступках. Вообще-то правильнее было именовать ее не сущностной, а субстратной или субстанциональной волей за ее сырой, природно-инстинктивный характер. Слово "сущность" придает ей непозволительную философскую глубину и рефлексивность, которых у естественной воли нет. В социологии ей в параллель можно привести прирожденный (предписанный) статус, который наличествует у человека в силу происхождения, но не личных усилий и стремления продвинуться.[17]

Она возникает на обширном и прочном фундаменте совместного бытия (Zusammenwesen). Совместное бытие Тённис понимает как вегетативные сердце и душа общины. Все существование общины покоится на сознании совместной принадлежности и признании ее условием взаимной зависимости. Это «условие ее активной жизни, общего переживания удовольствия и страдания, общего обладания благами, находящимися в совместном владении, которыми человек окружен, общим участием в постоянных и временных работах». «Быть вместе означает принадлежать к совместно созидаемому сознанию».[18] Это совместное сознание формируется постепенно и долго, но оно охватывает практически всю совокупность фактов, с которыми отдельному человеку в общине приходится иметь дело.

 В идеальном случае человек проводит в своей общине всю жизнь, фактически не выходя за ее пределы. Она формирует весь его жизненный путь, проводя через систему последовательно расположенных статусов. Во время этого движения меняются его права и обязанности по отношению к другим людям, а также их отношение к нему. Он проникает во все сферы жизни своей общины, становится настоящим «экспертом» почти во всех вопросах, с которыми приходится сталкиваться ему самому и его собратьям по этому совместному бытию. В результате возникает его очень сильная включенность и в саму общину как группу (так что он уже не мыслит себя вне ее, ощущает ее своим продолжением), и в личность каждого человека, разделяющего с ним данный период его жизни. Это означает очень интенсивную эмоциональную нагруженность отношений в общине, а следовательно, и очень высокий эмоциональный потенциал во всех проявлениях социальной воли этого типа. Любая социальная воля представляет собой сложное целое, в котором объединено множество эмоций, желаний и стремлений. Она также обязательно включает в себя мысль. Но соотношение этих элементов весьма разное, и они по-разному располагаются в проявлениях социальной воли естественного типа и типа рационального.[19]

Для естественной воли, например, не существует разделения на цель и средства. Она «инкорпорирована в действие необходимым образом... ее можно мыслить себе только как сосуществование или ' последовательность переживаний бытия, стремлений к деятельности в их целостности и взаимосвязи... ». Субъекты данного типа социальной воли принимают решения «по чувству», по какому-то цельному образу, в котором скрыто множество предшествовавших жизненных ситуаций и уже принятых когда-то решений. Это не просто «безмолвное» чувство, это - чувство-идея. Тённис утверждает: «Во всех случаях, когда действует или господствует чувство или идея в качестве чувства... каждое наше действие озаряет нас духом», то есть «состоянием и стремлением вместе с умозрительным воззрением на данные нам обстоятельства: что именно они содержат в себе и чего требуют или что в них абсолютно и при всех условиях правильно – красота, добро, благородство».[20]

Рациональная или избирательная воля (Kurwille) предполагает инструментальную рациональность при отборе средств достижения целей. Если естественная воля является органичной и реальной, то рациональная концептуальна и искусственна. Рациональная воля условием своего появления также имеет бытие. Но это – совсем иной вид бытия; здесь мы не наблюдаем изначального слияния индивидуальных воль в некоторое целое, обладающее собственной интенсивной и полноценной жизнью.[21]

Если естественная воля, как мы упоминали, инкорпорирована в действие, то рациональная воля «предшествует действию, с которым она связана, и остается вне его». Человеческое «я», носитель этой воли, – существо, «мыслящее по сути понятийно, представляющее себе (вероятные или известные) последствия возможного, из него самого исходящего действия, и относящее их к некоторому результату и затем выбирающее такие возможности действия, которые потом будут организованы и определены для претворения в действительность».[22] Таким образом, рациональная воля относится к будущему действию, которое и планируется заранее.

При этом довольно большое значение приобретают элементы представления человека об этой будущей деятельности. В частности, мыслимая цель, то есть вожделенный предмет или желаемое событие, превращаются в критерий, и в соответствии с этим критерием определяется и направляется предпринимаемая деятельность. Идея цели начинает господствовать над всеми идеями и соображениями, а также над другими целями, вторичными по отношению к главной.

«Интеллект, – констатирует Тённис, – направлен на то, чтобы управлять стремлениями, вытекающими из естественной воли, и давать им направление. Но это возможно только и именно в обществе, причем в обществе идеального типа, где все люди, как разумные и дееспособные существа, a priori равны: каждый имеет определенную власть (Macht) и свободу и сферу своей воли (Kurwille)».[23]

Продукты деятельности такой рациональной социальной воли имеют чисто «головное» происхождение, поэтому в нем особенно силен элемент условности, фиктивности. Оно, как бы висит в воздухе. В любой момент любой член этого общего договора может изменить решение и выйти из договорных отношений – и тогда вся система достигнутых соглашений, а вместе с ней планы их участников, оказывается под ударом.

Два типа воли выступают "градообразующим" началом, формируя два разных типа социальности - общину и обществом. При этом общинная жизнь является выражением естественной воли, а жизнь общества - это продукт рациональной воли. Сущностная воля есть Gemenschaft, где главным взаимные чувства, а индивидуальная воля есть Gesellschaft и строится на основе разумного расчета.

Мыслительные формы цели и средств друг от друга отделяет размышление, из чего следует, что средства начинают хотеть, как считает Тённис, независимо от их сущностной взаимосвязи с целью. Но мысленная цель требует, чтобы средства максимально соответствовали ей, так чтобы не применялось ни одно средство или часть какого-то средства, не обусловленная целью, а, напротив, выбиралось и использовалось только наиболее целесообразное. Это ведет к еще более определенному различению и разделению средств и цели, не допускающему никакого иного взгляда на средство или иного интереса к нему, кроме тех, которые направлены на его по возможности совершенную целесообразность. Именно в этом, по мнению учёного, выражается принцип рационализации средства, всюду получающий развитие как необходимое следствие по мере того, как мысль, сообразно желанию и стремлению, все более интенсивно направляется на цель.[24]

Тённис утверждает, что тот, кто преследует свои цели, не считаясь ни с чем, как правило, вынужден подавлять или преодолевать свою совестливость, полагая, что вправе по необходимости презирать и отрицать ее, но именно для того, чтобы не принимать близко к сердцу всякого рода сомнения, находит удовлетворение в высокомерии и заносчивости. Поэтому чисто эмоциональные (импульсивные), то есть иррациональные воления и действия, с одной стороны, и чисто рациональные, ориентированные только на средства и часто противоречащие чувствам воления и действия, с другой, он называет лишь крайними случаиями, между которыми происходят все действительные воления и действия.[25]

Выдвинутые им понятия сущностной воли и избирательной воли воздают должное той мысли, что масса волений и действий расположена ближе или склоняется либо к одному, либо к другому случаю. Тённис называет их нормальными понятиями (Normalbegriffe) или понятиями, указывающими направление (Richtungsbegriffe); они представляют собой идеальные типы, призванные служить масштабом для познания и описания реалий.[26]

Таким образом, общечеловеческое воление, способность хотеть (Wollen), понимаемая нами как естественная и изначальная, исполняется в способности мочь (Konnen) и существенно обусловлена взаимодействием с ней. Весь дух, даже дух самого простого человека, выражается в способности мочь и в соответствии с этим – в волении: его образ мыслей, душу, совесть формирует не только то, что он изучал, но также унаследованный им от ушедших, но продолжающих оказывать на него влияние предков и предшественников. Вот почему волю в таком понимании Тённис называет сущностной волей (Wesenswille) человека и противопоставляет ее другому типу воли – избирательной воле (Kurwille): в ней преобладающую, или даже руководящую роль играет мышление. Избирательная воля – это рациональная воля, а рациональную волю следует строго отличать от воли разумной: последняя, по мнению Тённиса, прекрасно уживается с подсознательными мотивами, глубинные основания которых лежат в сущностной воле; рациональная воля исключает таковые как элементы, препятствующие ей, и стремится быть ясно осознанной настолько, насколько это возможно.