Возвращение в Россию и смерть Суворова

5. Возвращение в Россию и смерть Суворова

29 октября (9 ноября) 1799 года Суворов получает от Павла I два рескрипта, в которых сообщается о разрыве союза с Австрией и приказывается готовить русскую армию к возвращению в Россию. Во второй половине ноября русское войско начало возвращаться. В Богемии и Северной Австрии оно расположилось на отдых в замке Шкворец (сам Суворов остановился в Праге) в ожидании возможного возобновления войны с Французской республикой. Однако его не последовало и 14 (25) января 1800 года русское войско окончательно двинулось в Россию.

В Кракове Суворов сдал командование Розенбергу и направился в Санкт-Петербург. По пути он заболел и остановился в своём поместье в Кобрине. Направленный императором к Суворову лейб-медик И.И. Вейкарт смог добиться улучшения состояния Суворова так, что тот смог продолжить путь. В Петербурге ему готовилась торжественная встреча. Однако в это время Суворов неожиданно вновь попадает в опалу. Поводом к ней было то, что в Итальянском и Швейцарском походах Суворов держал при себе дежурного генерала, что полагалось иметь только монарху. Относительно подлинных причин опалы выдвигаются самые различные версии.

Болезнь Суворова обострилась. Торжественная встреча была отменена. По приезде в Петербург Суворов остановился дома у мужа своей племянницы Д. Хвостова. Павел I отказался принять полководца. По одной версии, на смертном одре Суворов сказал любимцу императора графу Кутайсову, приехавшему потребовать отчёта в его действиях: «Я готовлюсь отдать отчёт Богу, а о государе я теперь и думать не хочу…».

6 (18) мая во втором часу дня Александр Васильевич Суворов скончался по адресу Крюков канал, дом 21, город Санкт-Петербург.

Полководец был похоронен в Нижней Благовещенской церкви Александро-Невской лавры при огромном скоплении народа. На надгробной плите высечена краткая надпись: «Здесь лежит Суворов» (автор – Г.Р. Державин).

6. Семейные отношения Суворова

Обстоятельства женитьбы полководца Александра Суворова окружены мраком. Известно, что невесту ему подыскал отец, ею стала княжна Варвара Прозоровская, представительница древнего старомосковского рода. Решение отца Александр Васильевич, бывший к тому времени генерал-майором, принял спокойно. Точных сведений о его первой встрече с невестой не сохранилось. Она произошла либо в начале 1773 года, когда Суворов по пути на юг в армию Румянцева заезжал к отцу в Москву, либо уже перед помолвкой в декабре того же года.

Если предварительное знакомство и было, то очень коротким, так как уже 18 декабря состоялась помолвка, а через четыре дня обручение. Об изменениях в своей жизни Суворов 23 декабря писал Румянцеву: «Вчера имел я неожидаемое мною благополучие – быть обрученным с Варварою Ивановною Прозоровскою». Любопытно, что свадьбу сыграли только в середине января 1774 года. Была и еще одна особенность, не характерная для А.В. Суворова и его отца, которые всегда рачительно относились к деньгам. Невеста, хотя и отличалась красотой и знатностью рода, имела очень незначительное приданое. По светским меркам невеста была не молода, около 23 лет, да и жениху уже шел пятый десяток.

Супруги недолго оставались в Москве, часть медового месяца они провели в дороге на Дунай, где продолжалась война с Турцией. Стоит отметить, что этой женитьбой Суворов породнился с Румянцевым, который был женат на сестре матери Варвары.

К супруге Суворов относился с большой заботой, особенно, когда узнал, что она ждет ребенка. Рождение дочери, названной Натальей, встретил с громадной радостью. Там, где это было возможно по наличию необходимых бытовых условий, супруга сопровождала Суворова. Ей пришлось побывать в Таганроге, в Астрахани, в Крыму, на Украине. Возможно, Александр Васильевич просто пытался не отпускать супругу от себя надолго, предчувствуя, чем все это может обернуться.

Но чему быть, того не миновать. У Варвары закрутился бурный роман с двоюродным племянником по мужу, 30-летним секунд-майором Николаем Суворовым, которому Александр Васильевич по-родственному протежировал. Все тайное со временем становится явным. В 1779 году разгорелся скандал. Суворов, вопреки куртуазным традициям, сложившимся в свете, был неумолим – только развод. В сентябре, обвинив жену «в презрении закона христианского», Александр Васильевич подал прошение в духовную консисторию о разводе.

В те времена расторжение брака было сопряжено со значительными трудностями. Поэтому, желая ускорить процесс, Суворов попытался получить поддержку Г.А. Потемкина, надеясь, что он сможет «замолвить словечко» перед императрицей. В письме всесильному фавориту он писал: «Будьте предстателем у высочайшего престола к изъяснению моей невинности, в справедливое же возмездие виновнице, к освобождению меня в вечность от уз бывшего с нею союза». Но Потемкин, хотя и доложил о просьбе Суворова императрице, пытался примирить Александра Васильевича с супругой. Да и императрица не стала брать на себя принятие решения по этому делу, предоставив разбираться в нем религиозным властям. Правда, Григорий Александрович помог определить дочь Суворова в недавно созданный Смольный институт благородных девиц.

Потемкин и Екатерина II продолжили попытки примирить Суворова с супругой. В декабре Александр Васильевич был вызван в Петербург, где у него состоялась длительная беседа с императрицей. Чтобы подчеркнуть свое высокое мнение о полководце, Екатерина II вручила ему бриллиантовую звезду ордена Александра Невского, которую до этого носила сама на парадном платье. Но в отношении супруги Суворов был неумолим и от встречи с ней в Петербурге категорически отказался, хотя для его увещевания пригласили кронштадтского протоиерея отца Григория, пользовавшегося большим авторитетом в военной среде.

Видимо, семена сомнения были посеяны, и полководец вскоре обратился к архиепископу Никифору с просьбой «остановить временно разводное дело». Примирение произошло в Астрахани, куда специально приехала супруга полководца. Но Суворов потребовал проведения специального религиозного обряда по возобновлению брака. Воссоединившись с женой, Суворов стал всячески отстаивать её честь, оправдывая супружескую измену коварством соблазнителя. «Сжальтесь над бедною Варварою Ивановной, которая мне дороже жизни моей, – обращался он к одному из петербургских знакомых, – иначе вас накажет Господь Бог. Зря на ее положение, я слез не отираю. Обороните ее честь… Нет, есть то истинное насилие, достойное наказания и по воинским артикулам… Накажите сего изверга по примерной строгости духовных и светских законов».

К сожалению, относительное спокойствие в семье длилось недолго. Через четыре года Варвара Ивановна снова «позволила» себя соблазнить. Её новым избранником стал секунд-майор Иван Васильевич Сырохнев, служивший на Северном Кавказе. Новый скандал разразился летом 1784 года. Теперь Александр Васильевич подал прошение о разводе прямо в Синод. Но Синод в разводе отказал, мотивируя это отсутствием «крепких доводов». Императрица, к которой Суворов обратился за поддержкой, только «развела руками», сославшись на решение церковных властей.

Суворов вынужден был смириться, но с супругой разъехался, назначив ей пенсион в 1200 рублей ежегодно. Больше он с супругой не виделся. Пока длилось бракоразводное дело, у Варвары родился сын, названный Аркадием. Длительное время Суворов отказывался признавать сына, сомневаясь в своем отцовстве. Только в 1795 году Суворов в письме Екатерине II впервые упомянул о своем наследнике.

Заключение

Подводя итог можно сказать, что личность Суворова представляет редкое явление, особенно в современном ему русском обществе. В малорослом, хилом и невзрачном мальчике трудно было предугадать будущего великого полководца, пробившего себе дорогу к высшим почестям не силой могущественных связей, а только своими личными дарованиями и железным характером. При довольно поверхностном домашнем воспитании, он хорошо ознакомился, однако, с немецким и франц. языками, а впоследствии выучился и нескольким другим. С детства любознательный, он со страстью предался чтению, преимущественно книг военного содержания. Вынеся из родительского дома уважение в науке и жажду знаний, он и на службе, чуть не до конца жизни, постоянно пополнял свое многостороннее образование. Обладая чрезвычайной личной храбростью, он без нужды не выказывал ее, но там, где считал нужным, бросался в самый пыл боя, платясь за это неоднократными ранами. К числу особенностей Суворова принадлежало его чудачество, о котором ходит много анекдотов. Иные считали это чудачество врожденным, другие – напускным, с целью отличиться от других и обратить на себя внимание. Если последнее мнение и верно, то в зрелом возрасте Суворова, чудачество сделалось его второй природой. Он избегал изнеженности, даже комфорта, чуждался женщин, вел полу бивачную жизнь, спал на сене, носил даже в холода самую легкую одежду, не ходил, а бегал, не ездил, а скакал, постоянно обнаруживая самую кипучую деятельность. Главными пружинами деятельности Суворова были страсть к военному делу (и к войне, как конечному его проявлению) и сильнейшее славолюбие, ради которых он, однако, не поступался правилами нравственности. Бескорыстие, щедрость, религиозность, добродушие, простота в обращении привлекали к нему все сердца. На солдат, которых потребности и понятия он близко изучил, Суворов имел неотразимое влияние: они безгранично доверяли ему и готовы были идти с ним в огонь и воду. Семейная жизнь Суворова сложилась неудачно: в промежуток между турецкими кампаниями 1773 и 74 гг. он женился на княжат Прозоровской, но уже в 1784 г., после частых пререканий, окончательно разошелся с нею. Как полководец, Суворов отличался методичностью (в лучшем смысле этого слова), задавался всегда действительно важными целями. Он постоянно старался действовать сосредоточенными силами; если иногда ему и случалось разбрасывать свои войска, то по независевшим от него причинам. В таких случаях он возмещал разбросанность или слабость своих сил быстротой маршей, доставлявшей ему возможность ударить на противника неожиданно. Инициативу Суворов всегда сохранял в своих руках и неуклонно придерживался наступательного образа действий. Планы его были всегда просты, что и составляло их главное достоинство. В те времена, когда необходимость преследования неприятеля после одержанной победы далеко еще не всеми сознавалась, когда говорили, что надо «строить отступающему золотой мост», Суворов всегда довершал победу горячим и неотступным преследованием, чтобы закончить поражение противника. Придавая большое значение нравственному элементу, он везде ставил дух выше формы; всякий тактический прием приобретал у него некоторую особенность, изобличавшую мастера. От других он тоже требовал решительности и самостоятельности в действиях. В бою он извлекал из своих войск все, что было возможно; ни одна часть их не оставалась праздной. Идеи Суворова, как военного педагога, и поныне еще не применены во всей полноте. Результаты суворовского воспитания и образования войск сказались в ряде блестящих побед, какого не имеет ни один из русских полководцев.

Библиография

1.  А. Петрушевский Генералиссимус князь Суворов., Т I–III СПБ., 1884.

2.  Суворов А.В. Жизнь Суворова им самим описанная, или собрание писем и сочинений его., М., 1819.

3.  Шишов А.В. Генералиссимус Суворов. Новое прочтение биографии. Олма-Пресс, М., 2002.

4.  100 человек, которые изменили ход истории. Выпуск 92., Де Агостини, М., 2009.

5.  Смитт Ф. Суворов и падение Польши., СПБ., 1866.

6.  С. Калинин Суворов., Воениздат М., 1938.

7.  История князя италийского графа Суворова Рымницкого., СПБ., 1843

8.  Осипов К., Суворов., М., 1955