ПРОБЛЕМЫ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПРЕОБРАЗОВАНИЙ ЕКАТЕРИНЫ II В ИСТОРИОГРАФИИ

2. ПРОБЛЕМЫ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПРЕОБРАЗОВАНИЙ ЕКАТЕРИНЫ II В ИСТОРИОГРАФИИ

Во второй половине 1870-х годов вышли из печати XXV- XXIX тома «Истории России с древнейших времен» С.М. Соловьева, содержащие подробную характеристику этого времени, доведенную до 1775 г. и основанную на обширном архивном материале. Внутреннюю политику Екатерины Соловьев рассматривал как продолжение европеизации страны, начатой Петром I. Особо остановился историк на мероприятиях правительства по поощрению торговли и предпринимательства, финансовой, налоговой и сословной политике, развитии культуры. Впервые детально была освещена история и деятельность Уложенной комиссии. Среди привлеченных Соловьевым документальных материалов многие практически не использовались последующими поколениями исследователей.

Первым монографическим исследованием, специально посвященным екатерининскому царствованию, стала книга одного из крупнейших исследователей истории России XVIII в. А.Г. Брикнера «История Екатерины Второй», основанная преимущественно на уже опубликованных к этому времени документах. Детальное освещение в книге получили личность императрицы, ее жизнь до вступления на престол, взаимоотношения с сыном и внуком, подробности жизни двора, внутренняя и внешняя политика. В целом монография Брикнера носит скорее описательный, чем аналитический характер. Собственные оценки историка немногочисленны и лаконичны, развернутая аргументация, как правило, отсутствует. Вместе с тем многие наблюдения Брикнера весьма точны и не потеряли своего значения до сих пор.

В оценке внутренней политики Екатерины II Брикнер исходил из прочно утвердившегося к его времени представления о несоответствии результатов «всей этой кипучей деятельности» «надежам и намерениям императрицы». Он полагал, что Екатерина плохо знала действительное положение дел в стране, была обманута своим окружением, не представляла реальных трудностей на пути воплощения многих своих замыслов. Впрочем, одновременно историк признавал, что императрица «сколько возможно следила за ходом всех дел, относившихся к народному благосостоянию». Останавливаясь на крестьянском вопросе, Брикнер отмечал усиление крепостничества и допускал, «что на Екатерине лежит некоторая доля ответственности за это ухудшение положения массы народа» хотя «нельзя не сознавать в то же время, что обстоятельства препятствовали проведению реформы». Относительно подробно описав нововведения в области образования и здравоохранения историк практически обошел вниманием такие важнейшие явления, как губернская реформа 1775 г., жалованные грамоты 1785 г и некоторые другие. В работе Брикнера наметилась тенденция к выделению последних лет царствования Екатерины в особый период, связанный со сменой либерального курса во внутренней политике на реакционный под влиянием событий Французской революции.

Попытка создания монографической истории России в правление Екатерины II была предпринята В.А. Бильбасовым, однако из задуманных им 12 томов свет увидели лишь три. В монографии на богатом фактическом, в том числе архивном, материале освещены детство и юность Екатерины, формирование ее общественно-политических воззрений, политика первых лет царствования. Вышедший в 1896 г. в Берлине 12-й том содержит ценнейший обзор источников и литературы на иностранных языках.

Книги Брикнера и в особенности Бильбасова явились крупнейшими биографиями Екатерины II в русской дореволюционной историографии и не потеряли своего научного значения до сих пор. Наряду с ними во второй половине XIX — начале XX в, появился ряд популярных биографий Екатерины. Свой очерк посвятил ей В. О. Ключевский. Позднее, уже в эмиграции подобный же очерк о Екатерине написал и ученик Ключевского А.А. Кизеветтер. В России новые биографии Екатерины появились лишь в конце 1980 — начале 1990-х годов. Наиболее основательная зарубежная биография Екатерины, включающая рассмотрение трансформации образа императрицы в литературе, искусстве и общественной мысли и основанная на некоторых новых архивных данных, написана Д. Александером и вышла в 1989 г.; в 1990 г. была создана еще одна биография Екатерины, принадлежащая перу Мадариаги.

Вторая половина XIX – начала XX в. отмечены появлением в русской историографии ряда исследовании, посвященных как отдельным направлениям внутренней политики и реформаторской деятельности Екатерины, так и ее наиболее значительным законодательным актам. Фактически именно в это время, как уже сказано, сложилась основная проблематика историографии екатериненских реформ, сформировались целые ее направления, и поныне существующие как в отечественной, так и в зарубежной историографии.

Одно из них связано с изучением городовой и областной политики. Начало ему было положено монографией известного историка права И.И. Дитятина «Устройство и управление городов России», первый том которой вышел в 1875 г., причем особую, не утраченную до наших дней ценность этому труду придало то, что развитие русского города автор рассмотрел в сравнении с городами Западной Европы. Особое внимание Дитятин уделил «Обряду выборов жителям городским» 1766 г., Наказу Уложенной комиссии, губернской реформе 1775 г., Жалованной грамоте городам 1785 г. Главную заслугу Екатерины историк видел в том, что грамотой русскому городу был придан статус юридического лица. Расширение прав и значения выборных городских органов составило, по его мнению, «эпоху в истории нашего города». Вместе с тем Дитятин достаточно критично оценивал возможности вновь созданных органов городского самоуправления, а также роль цеховой организации как стимула развития промышленного производства.

Изучение городовой политики Екатерины было продолжено А.А. Кизеветтером сперва в его магистерской диссертации «Посадская община в России XVIII столетия» (М., 1903), а затем в монографии «Городовое положение Екатерины II 1785 г. Опыт исторического комментария» (М., 1909). Первая из этих работ посвящена истории посадской общины в период от создания городовых магистратов Петром I до появления грамоты 1785 г. Вторая представляет собой преимущественно источниковедческое исследование уже непосредственно самой грамоты. Обе работы основаны на широком круге архивных материалов.

Особенное влияние на оценку Кизеветтером городовой реформы Екатерины оказали его политические взгляды. Так, в частности, он исходил из общего представления об отсталости русского форменного города, как и вообще России по сравнению со странами Западной Европы. Важное место в его исследовании занял тезис об установлении Жалованной грамотой 1785 г. всесословности русского города. Вместе с тем в ряде работ Кизеветте из данных до революции в России и позднее в эмиграции, была выдвинута концепция, отрицающая наличие двух этапов в политике Екатерины и рассматривающая всю ее как сугубо продворянскую.

К работам Кизеветтера о городовой политике Екатерины примыкает по своей проблематике монография В.А. Григорьева о Губернской реформе 1775 г.В значительной степени это также источниковедческое исследование основного документа реформы «Учреждения об управлении губерниями». Однако историк дает и общую, довольно высокую оценку, особо подчеркивая долговременное значение созданных Екатериной институтов и введенного ею административного деления[8].

В советское время изучение этой проблематики было продолжено рядом специальных исследований — сперва Ю.В. Готье а затем М.П. Павловой-Сильванской. Основной тезис работ последней связан с доказательством того, что губернская реформа явилась реакцией на восстание Пугачева и носила ярко выраженную про дворянскую направленность. В работе же Готье содержится весьма детальный, основанный на широкой источниковой базе анализ эволюции правительственных взглядов на систему местного управления. В частности, ученый реконструировал историю введения штатов 1763 г., изучил ряд проектов первых лет царствования Екатерины, разнообразные материалы Уложенной комиссии 1767—1768 гг., а также первые непосредственные результаты реформы 1775 г. Наиболее значительным ее исследованием в зарубежной историографии является монография Р. Джоунса, в которой основное внимание уделено деятельности новгородского губернатора Я.Е. Сиверса, его роли в разработке идей «Учреждений об управлении губерниями» и их реализации, а также в связи с этим проблеме создания «третьего сословия».

Особое место в советской историографии заняла проблема развития русского города, городской промышленности, городского самоуправлении и т.д. В числе наиболее значительных трудов следует назвать работы К.А. Пажитнова, П.Г. Рындзюнского, Ф.Я.Полянского, Ю.Р. Клокмана, В.В. Рабцевич и Б.Н. Миронова. Для этих работ характерна почти единодушно отрицательная оценка грамоты 1785 г., причем анализируется она, как правило, с социально-экономической, но не с правовой точки зрения. То обстоятельство, что грамота была направлена на создание определенного сословия, в рамках классового подхода расценивается как свидетельство ее закрепостительного характера. Что же касается оценки результатов городовой политики Екатерины, то они рассматривались почти исключительно сквозь призму их соотнесенности с развитием капиталистических отношений, в которых (и это воспринималось как аксиома, не требующая доказательств) видели насущную потребность России того времени. Таким образом, критериями оценки выступало наличие или отсутствием тех элементов в городовой политике Екатерины, которые способствовали внедрению капиталистических отношений. Сложилась и определенная система критериев оценки развития города — рост численности населения, доля в нем гильдейского купечества, количество промышленных предприятий и т. д. При этом в малой степени учитывались исторические особенности развития русского города, а также, что еще важнее для нашей цели, взгляды на город самой Екатерины, те цели, которые ставила перед собой императрица. Расходясь по отдельным частным вопросам, но почти не находя в политике Екатерины «прогрессивных» элементов, направленных на развитие капиталистических отношений, большинство советских историков сходились в достаточно отрицательной ее оценке, что, впрочем, ни в коей мере не снижает ценность богатейшего фактического материала, собранного названными авторами. Сложившаяся в отечественной историографии оценка городовой политики Екатерины оказала определенное влияние и на историографию зарубежную. Вместе с тем в некоторых работах последнего времени приводятся данные, противоречащие устоявшимся взглядам на итоги городовой политики Екатерины. Попыткой (впрочем, пока достаточно робкой) пересмотреть утвердившиеся в историографии воззрения отмечена работа М.Б. Лавринович.

Еще одно направление в историографии связано с институциональными реформами Екатерины. Особое внимание историков было обращено на панинский проект императорского совета 1762 г., его же более поздние проекты конституционного характера, Сенатскую реформу 1763 г., а также реформу центрального управления и историю создания Совета при высочайшем дворе.

Начало изучения крестьянского вопроса в екатерининское время было положено монографическими работами В.И. Семевского. Вывод историка, касавшийся собственно политики Екатерины, был отчасти противоречивым. Семевский полагал, что «она только содействовала их (планов освобождения крестьян. - А.К.) осуществлению, что обратила на крестьянский вопрос внимание общества и литературы; для практического же его решения она не сделала, но еще более ухудшила положение крепостных». Однако одновременно историк писал: «Мы не сетуем на то, что не было произведено общей реформы, скажем более – мы можем только радоваться этому. В то время правительство не пошло бы далее освобождения детей, родившихся после известного года, оно не рискнуло бы на немедленное дарование всем одной личной свободы... Итак, не в недостатке решимости освободить крестьян можно обвинять Екатерину, а в том, что не было принято многих настоятельно необходимых мер для ограничения крепостного права». В советской историографии тема крепостного права и положения крестьянства была одной из центральных. Не называя всех писавших об этом авторов, отмечу лишь, что в концентрированном виде отношение большинства из них к политике Екатерины выразилось в монографии М.Т. Белявского «Крестьянский вопрос в России накануне восстания Е.И. Пугачева» (М., 1963), где доказывается, что вся она была направлена исключительно на сохранение и укрепление крепостничества в самых жестоких его формах.

Еще одна важная реформа Екатерины II — секуляризационная — в дореволюционное время стала предметом изучения как русских церковных, так и светских историков. Одни из них считали реформу неизбежной и необходимой, другие отрицательно оценивали полное подчинение церкви государству, третьи видели в реформе пролог к освобождению крестьян. В советской историографии вопросы, связанные с секуляризационной реформой, затрагивались многими авторами, писавшими о положении крестьянства. Однако единственным монографическим исследованием как в отечественной, так и в зарубежной историографии явилась работа А.И. Комиссаренко, в которой на широкой источниковой базе фактически впервые с такой степенью детализации была реконструирована история подготовки и проведения реформы, ее непосредственные результаты и последствия.

Внимание русских дореволюционных, советских и зарубежных историков привлекала и колонизационная политика Екатерины.

При этом в дореволюционное время основное внимание было уделено отдельным национальным колониям, истории их возникновения, устройству и т. д. Появились и серьезные монографические исследования Г.Г. Писаревского, в первом из которых, в частности, была прослежена история зарождения и воплощения в жизнь замысла, связанного с приглашением в Россию иностранных колонистов. Работы советских историков (за исключением трудов исторических демографов) посвящены в основном участию колонистов в классовой борьбе. В зарубежной историографии наиболее значительным вкладом в разработку темы явилась монография Р. Бартлетта, в которой история колонизации прослежена от истоков до начала XIX в. Причем отдельно рассматриваются поселения колонистов в Поволжье, на Кавказе, Северном Кавказе и в других регионах, а также в крупных городах — Петербурге, Саратове, Астрахани и др.

Отдельные работы дореволюционных историков были посвящены также финансовой политике Екатерины. Наиболее значительными из них явились монография Н.Д. Чечулина и очерк К.В. Сивкова в сборнике «Три века». В первой из этих работ собран большой и чрезвычайно ценный фактический материал и прослежены изменения в подходах к решению отдельных финансовых проблем. Работа Сивкова основана на данных Чечулина, но отличается от нее резкостью суждений. В частности, он отказывался видеть в политике Екатерины что-либо новое, оригинальное по сравнению с предшествующим периодом. Иная точка зрения выражена в работе советского историка С.М. Троицкого. Его книга «Финансовая политика русского абсолютизма в XVIII веке» (практически единственное подобное исследование в советской историографии) заканчивается началом 1760-х годов, однако как важное достижение именно Екатерины Троицкий отмечает составление при ней государственного бюджета.

Для рассматриваемой в данной книге темы полезны также труды, посвященные отдельным аспектам личности императрицы, ее научной и творческой деятельности. Ряд таких работ был издан еще в дореволюционное время. В советское время изучение этой проблематики было надолго прервано и возобновилось лишь в самое недавнее время. В частности, появилось несколько новых изданий «Записок» Екатерины (в основном репринтов изданий 1859 и 1907 гг.) со специально написанными для них комментариями и статьями, сборников ее литературных произведений. В поле зрения исследователей оказались принципиально новые темы. Появилось полное, снабженное детальным комментарием издание этой переписки.

Однако, конечно, первостепенное значение для изучения реформ Екатерины имеет историко-юридическое исследование Омельченко ««Законная монархия» Екатерины II» (явившееся итогом многолетних научных изысканий автора; историографии Омельченко осуществил комплексное изучение значительной части нереализованных проектов Екатерины, некоторые из которых он ранее опубликовал. Ученый исследовал законодательную деятельность императрицы по важнейшим направлениям за весь период царствования, реконструировал Историю создания наиболее значительных законодательных актов, прежде всего историографическое значение книги, содержащей богатейший фактический материал. Вместе с тем выводы Омельченко, его оценки реформ Екатерины отличаются определенной узостью, заданностью, поскольку изначально были ограничены рамками концепции «просвещенного абсолютизма». Как представляется, исходное положение о консервативности доктрины «просвещенного абсолютизма» не позволило историку адекватно оценить значение екатерининских преобразований в общем контексте модернизации Российского государства, а также с точки зрения его дальнейшего развития.

Среди зарубежных работ последнего времени необходимо отметить монографию К. Шарфа, посвященную немецким связям Екатерины⁵. Отдельный раздел книги посвящен влиянию на императрицу идей немецких мыслителей XVIII в[9].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Завершая обзор историографии реформ Екатерины Великой, необходимо подчеркнуть постоянно растущий интерес к этой проблематике, о чем свидетельствует, в частности, факт проведения в 1996 г. в ряде стран мира нескольких крупных международных конференций, приуроченных к 200-летию со дня смерти императрицы. По существу на них выявилось современное состояние историографии, ее важнейшие проблемы. Весьма показательно, на взгляд, что тематика, связанная с преобразованиями Екатерины, как свидетельствуют материалы конференций, пока гораздо больше интересует зарубежных, чем отечественных исследователей.

Реформы Екатерины II имеют ряд важных свойств, отличающих их от преобразований ее предшественников. Важным для определения места преобразований Екатерины в общем процессе реформирования Российского государства и общества в XVIII в. является вопрос об их соотношении с петровскими реформами. В целом направление реформ Екатерины, несомненно, было тем же, что и Петра I. Общей была и цель - создание регулярного государства, однако его модель под влиянием идей Просвещения несколько трансформировалась, иначе виделись принципы организации власти и управления, взаимоотношения между властью и обществом, его социальная организация. Соответственно менялись и цели реформ, их приоритеты.

 Исследователи не раз отмечали, что Екатерина II, в отличие от своих предшественниц и предшественников на троне после Петра I, взошла на него, имея сложившуюся политическую программу, как можно судить по единственной сохранившейся черновой записке, не выходящую за пределы традиционно декларируемых в «век Просвещения» общих установок и не содержащую каких-либо конкретных разработок. Но в связи с этим И. де Мадариага, например, писала: «Не имея программы она (Екатерина), конечно, имела представление об общем направлении, в котором она хотела вести правительство и общество»[10].

В итоге можно сказать, что как бы ни оценивалась деятельность Екатерины II, её историческая значимость неоспорима. До сих пор остается множество нерешенных спорных вопросов по преобразованиям Екатерины II. Но, безусловно, они будут изучаться дальше. В этом есть большая необходимость, как исследователей-историков, так и общественности в целом.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

 

1.  Борзаковский П.К. Императрица Екатерина Вторая Великая. – М., Панорама, 1991. – 48 с.

2.  Каменский А.Б. От Петра I до Павла I. – М., РГТУ, 1999. – 577 с.

3.  Каменский А.Б. Жизнь и судьба императрицы Екатерины Великой. – М., Знание, 1997. – 288 с.

4.  Каменский А.Б. Под сению Екатерины…: Вторая половина XVIII века. – СПб., Лениздад, 1992. – 448 с.

5.  И.де Мадариага. Россия в эпоху Екатерины Великой. – М., Новое литературное обозрение, 2002. – 975 с.

6.  Омельченко О.А., Законная монархия Екатерины II. – М., Юрист, 1993. – 428 с.

7.  Сахаров А.Н., Морозова Л.Е., Рахматуллин М.А. История России с древнейших времен до конца XVIII в. - М., Астрель, 2003. – Т.2. – 941с.

[1] Борзаковский, П.К. Императрица Екатерина Вторая Великая [Текст]/П.К. Борзаковский/ М., Панорама, 1991. – С.7.

[2] Каменский, А.Б. От Петра I до Павла I [Текст]/А.Б. Каменский/М., РГТУ, 1999. – С.315.

[3] Каменский, А.Б. От Петра I до Павла I [Текст]/А.Б. Каменский/М., РГТУ, 1999. – С.316-317.

[4] И. де Мадариага. Россия в эпоху Екатерины Великой [Текст]/Исабель де Мадариага/ М., Новое литературное обозрение, 2002. – С.38.

[5] Каменский, А.Б. От Петра I до Павла I [Текст]/А.Б. Каменский/М., РГТУ, 1999. – С.318-321.

[6] Омельченко, О.А. Законная монархия Екатерины II [Текст]/О.А. Омельченко/М., Юрист, 1993. – С. 72.

[7] Каменский, А. Б. Под сению Екатерины…: Вторая половина XVIII века. [Текст]/А.Б. Каменский/СПб., Лениздад, 1992. – С.67.

[8] Каменский, А. Б. Жизнь и судьба императрицы Екатерины Великой [А.Б. Каменский]/А.Б. Каменский/М., Знание, 1997. – С. 102.

[9] Каменский, А.Б. От Петра I до Павла I [Текст]/А.Б. Каменский/М., РГТУ, 1999. – С.324-340.

[10] И. де Мадариага. Россия в эпоху Екатерины Великой [Текст]/Исабель де Мадариага/ М., Новое литературное обозрение, 2002. – С.38.