В ст.17 УПК записано, что при оценке доказательств надлежит руководствоваться законом и совестью

4. В ст.17 УПК записано, что при оценке доказательств надлежит руководствоваться законом и совестью.

Регулирующая роль уголовно-процессуального закона в оценке доказательств проявляется через определение в законе задач и принципов уголовного судопроизводства; определение предмета доказывания и относимости доказательств, правил о допустимости и недопустимости доказательств, регламентации порядка собирания, проверки доказательств, требований, предъявляемых к выражению оценки доказательств в процессуальных решениях. Эти и другие нормы закона содержат правила, препятствующие формированию безотчетной, интуитивной оценки доказательств.

Закон в оценке доказательств играет различную роль. В одних случаях закон требует признать доказательство недопустимым, если нарушены определенные правила, в других закон дает только общие ориентиры для оценки доказательства (например, для оценки его относимости или оценки достаточности доказательств для вывода о доказанности вины).

Совесть как чувство нравственной ответственности за свои поступки, решения должна побуждать судей, народных и присяжных заседателей к справедливым решениям[9]. Совесть при формировании убеждения выступает как внутренний критерий оценки своей деятельности, как беспристрастной, справедливой. "Судья, решая дело. должен говорить: я не могу иначе, не могу потому, что логика вещей, и внутреннее чувство, и житейская правда, и смысл закона твердо и неумолимо подсказывают мне мое решение, и против всякого другого говорит моя совесть как судьи и человека"[10].

5. Внутреннее убеждение как познавательный результат - это убеждение в установлении (не установлении) каких-либо фактических обстоятельств. Это убеждение должно иметь в своей основе совокупность собранных по делу доказательств, исследованных беспристрастно, объективно. Полученное знание должно быть обосновано, аргументировано. Поэтому применительно к важнейшим решениям закон требует, чтобы в них приводились доказательства сложившегося убеждения, в них должны быть изложены содержание доказательства и мотивы, по которым оно оценено как достоверное или недостоверное; основание убеждения о доказанности (недоказанности) каких-либо обстоятельств (например, ст. ст.305, 307 УПК) [11].

В психологическом аспекте внутреннее убеждение - чувство уверенности в обоснованности своих выводов об обстоятельствах дела. В этом качестве оно является важным волевым стимулом, побуждающим к практическим действиям, выражающимся, например, в решении о признании обвиняемого виновным или невиновным, в назначении обвиняемому наказания или освобождении от ответственности.

Таким образом, внутреннее убеждение как результат оценки характеризуется с разных сторон: во-первых, это знание, во-вторых, вера в правильность этого знания и, в-третьих, волевой стимул, побуждающий к определенным действиям[12].

Глава 3. Проблемы процесса доказывания в уголовно-процессуальной практике и пути их решения

Требуют дальнейшего изучения вопросы доказывания, связанные с изменениями, внесенными в ст.237 УПК РФ, и изменениями в ст.405 УПК РФ, обусловленные решениями Конституционного Суда Российской Федерации.

Очевидно, что вопросы регламентации в Законе правил доказывания напрямую связаны с тем, как законодатель определяет назначение уголовного судопроизводства. Поэтому не случайно, что различное понимание назначения уголовного судопроизводства приводит и к разным позициям по вопросам доказательственного права. В ст.6 УПК РФ назначение уголовного судопроизводства обусловлено конституционными нормами, в которых определены приоритетные ценности государства (ст.2 Конституции Российской Федерации).

Признавая, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью, государство возложило на себя обязанность по соблюдению и защите прав и свобод человека и гражданина. Эта обязанность должна выполняться государственными органами и должностными лицами, уполномоченными на производство по уголовному делу. Этой обязанностью определяется назначение уголовного судопроизводства, выраженное в ч.1 и ч.2 ст.6 УПК РФ.

Назначение уголовного судопроизводства лежит в основе правил доказательственного права, не допускающих применения любых средств для раскрытия преступления, установления виновного и применения к нему наказания. Закон определяет, какие средства и правила их применения допустимы в соответствии с законом и нравственными принципами, лежащими в основе правоприменительной деятельности. Конституция Российской Федерации в ч.2 ст.50 считает недопустимыми те средства достижения назначения уголовного судопроизводства, которые не отвечают правовым и нравственным принципам.

Оценивая роль уголовного судопроизводства в решении важной государственной задачи предупреждения и борьбы с преступностью, нельзя не учитывать, что успешно расследованное уголовное дело, вынесение законного и обоснованного приговора виновному являются важными составляющими в общем арсенале мер укрепления законности и правопорядка.

Назначение уголовного судопроизводства требует вынесения законных и обоснованных решений, как по промежуточным правовым вопросам, так и по тем, которые завершают досудебное производство или выражаются в судебном приговоре. Применительно к этому важнейшему акту правосудия предъявляется особое требование, поскольку только суд может признать обвиняемого виновным.

При определении цели доказывания и ее результата в науке уголовного процесса используется философская категория - истина как соответствие сделанных выводов тому, что имело (или имеет) место в действительности. Особое внимание к проблемам применения философских категорий - истина, ее характеристика (абсолютная, относительная истина) было уделено в теории доказательств в 60 - 70-х годах. Это и понятно. Стремясь преодолеть негативные последствия сталинских репрессий, когда фактически без следствия и суда обвиняемые признавались виновными, что находило оправдание и в некоторых теоретических работах по доказыванию, ученые-процессуалисты сосредоточили свои усилия на разработке теории судебных доказательств[13], рассматривая в качестве обязательного требования к правосудному приговору установление истины по делу, применяя к ее характеристике категории абсолютной и относительной истины. Критерии истины рассматривали практику как в виде процессуальной деятельности по конкретным делам, так и обобщенную практику, выраженную в достижениях различного рода науки и т.п.

Есть ли основания сегодня утверждать, что правосудный приговор - это приговор, устанавливающий истину, а если он вступил в законную силу, характеризовать его как абсолютную, неопровержимую истину? Понимая значение соответствия выводов, сформулированных в обвинительном заключении и в приговоре, тому, что имело место в действительности, нельзя не ставить перед следствием предварительным и судебным такую цель, как соответствие их выводов тому, что имело место в действительности. Вместе с тем необходимо ответить на вопрос, каковы те законные средства, которыми располагает правоприменитель для достижения этой цели, и каковы правовые средства, условия и возможности для проверки, установлена ли истина в каждом конкретном случае вынесения обвинительного приговора.

Здесь мы должны обратиться к закону, который определяет возможности и результаты поиска достоверных знаний в судебной практике. При этом мы неизбежно сталкиваемся с запретами в законе, в частности устанавливающими свидетельский иммунитет, освобождающий обвиняемого от дачи показаний, запрещающий использовать доказательства, полученные с нарушением закона, устанавливающий ограничения в применении принудительных способов получения доказательств и др. Ограничивая определенными запретами путь к истине, законодатель выразил свои ценностные предпочтения, требуя, чтобы обвинительный приговор, который опровергает презумпцию невиновности обвиняемого, не мог быть основан на предположениях, а мог постановляться тогда, когда виновность подсудимого подтверждена доказательствами (ч.4 ст.302 УПК РФ).

Закон требует законности, обоснованности, мотивированности, использования при выражении цели деятельности правовые, а не философские категории. Поэтому, по нашему мнению, утверждения, содержащиеся в научных трудах Ю.К. Орлова, С.А. Шейфера, да и во многих других работах процессуалистов о том, что цель деятельности следствия, суда - установление истины по делу, носят скорее идеологический, чем процессуальный характер.

Взгляд на проблему истины в уголовном процессе, высказанный профессором В.Д. Арсеньевым, справедлив, он создал такой раздел теории судебных доказательств, как "Доказывание фактических обстоятельств дела в отдельных стадиях советского уголовного процесса" (Иркутск, 1968 г.). Он писал: "Я постоянно и решительно борюсь против формально-декларативного подхода к таким понятиям и институтам уголовного процесса, как истина и др. Наука должна давать практике четкие и подробные рекомендации, как правильно разрешить дело в каждом конкретном случае, а не бросать ей красивые, но бесполезные позиции (например: "Истина, только истина!")" [14].

В ряде выступлений обсуждалась формулировка ст.74 УПК РФ. Очевидно, что содержанием доказательства, как и сформулировано в УПК РФ, являются сведения, а не "фактические данные", как указывалось в УПК РСФСР, что соответствует процессу познания, поскольку полученные сведения в момент получения и закрепления не могут оцениваться с точки зрения их достоверности, что предполагает термин "фактические данные". Поэтому нельзя считать свойством доказательства достоверность[15], так как вывод о достоверности сведения может быть сделан только по исследованию всех доказательств в их совокупности.

С.А. Шейфер, правильно подчеркивает, что сведения могут выступать в качестве доказательства, если они получены и закреплены в указанном законом порядке, пишет, что "доказательство формируется следователем". Такое понятие употреблялось и ранее в работах Е.А. Доли для обозначения перехода сведений, полученных в результате ОРД, в процессуальную форму доказательства. Авторы стремятся этим подчеркнуть, что сведения воспринимаются и закрепляются в определенной, предписанной законом форме. Неприятие определения "доказательства формируются" связано с тем этимологическим смыслом слова "формировать" - "придавать определенную форму, законченность порождать"[16], что может дать основание понимать "формирование доказательств" как действия следователя, порождающие, уточняющие содержание показаний.

Вопроса о признаках, свойствах доказательств обусловлен противоречием в формулировках УПК РФ. С одной стороны, закон требует получения сведений в определенном процессуальном порядке судом, прокурором, следователем, дознавателем (ст.74 УПК РФ), с другой - предоставляет право защитнику собирать и представлять доказательства (ст.53 УПК РФ).

В Федеральном законе от 31.05.2002 N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" указано право адвоката собирать сведения, используя предоставленные для этого права, но не проводить параллельное расследование. В настоящее время не имеет оснований введение параллельного расследования. Профессор В.А. Лазарева, которая, основываясь на формулировке ст.53 УПК РФ, настаивает на том, что в этой норме правильно выражены полномочия адвоката, так как без наделения адвоката таким правом он не сможет выполнять свое назначение в состязательном уголовном процессе.

По существу, трудно возражать против обоснования проф.В.А. Лазаревой таких правил построения состязательного процесса, но нельзя при этом абстрагироваться и от того, что УПК РФ 2001 г. установил смешанный тип судопроизводства, в котором досудебное производство построено по типу розыскного процесса. Очевидно, что ограниченность возможностей защиты по собиранию и проверке доказательств в досудебном производстве не может не сказываться на реализации состязательности и равноправия сторон в судебном разбирательстве. Видимо, именно к устранению этих противоречий должно идти совершенствование закона и практика его применения.

Здесь следует обратить внимание, что обеспечение прав стороне защиты зависит от внимательного и мотивированного разрешения заявленных защитником ходатайств лицами, ведущими расследование, и судом (например, о вызове и допросе свидетеля, приобщении к делу предмета в качестве вещественного доказательства или документа). Важным средством для отстаивания стороной защиты своих интересов должно быть рассмотрение судом жалоб в порядке ст.125 УПК на действия и решения органов и должностных лиц, правомочных на ведение следствия, на что обращено внимание в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 февраля 2009 г.

Вопрос об участии суда в доказывании в состязательном процессе, здесь нельзя признать правильным утверждение профессора Ю.К. Орлова о том, что в УПК РФ 2001 г. суду отведена пассивная роль наблюдателя состязания сторон в судебном следствии. Такое утверждение не имеет основания ни в законе, ни в практической деятельности судей. Суд - субъект доказательственной деятельности. Он правомочен собирать, проверять и оценивать доказательства (ст. ст.86, 87 УПК). Участие в судебном следствии суда важно для формирования его внутреннего убеждения по вопросам, на которые он должен ответить в приговоре. В судебном следствии закон предоставляет суду право задавать вопросы подсудимому, свидетелям, потерпевшим (ст.275 УПК), осматривать вещественные доказательства (ст.284 УПК), назначать экспертизу (ст.283 УПК) и др. По инициативе суда могут быть оглашены показания потерпевшего или свидетеля, данные на предварительном следствии.

Доктор юридических наук Е.А. Зайцева поддерживает изменения, внесенные в ст.237 УПК РФ, расценивая эти изменения как возрождение института возвращения судом дела на доследование. Обращение к Постановлению Конституционного Суда Российской Федерации от 4 марта 2003 г. убеждает в том, что возвращение дел из суда прокурору возможно при наличии таких процессуальных нарушений, которые преграждают суду возможность осуществлять правосудие. Вместе с тем и в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации, и в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 5 марта 2004 г. подчеркивается недопустимость возвращения дела из суда прокурору для восполнения обвинения, что принципиально важно, иначе суд выполнял бы не присущую ему функцию обвинения.

Профессор Б.Я. Гаврилов, основываясь на своем опыте руководства следствием в системе МВД России, убедительно показал, к каким негативным последствиям для обвиняемого и выполнения назначения уголовного судопроизводства приводило допустимое по УПК РСФСР возвращение дела, в том числе и неоднократное, для дополнительного расследования.

Очевидно, что возрождение такой практики вступало бы в противоречие с требованием Европейской конвенции "О защите прав человека и основных свобод" о соблюдении разумного срока рассмотрения и разрешения дела. Очевидно, что необходимость применения ст.237 УПК РФ вызывается допущенными в ходе досудебного производства нарушениями закона, что должно своевременно выявляться и исправляться еще до направления прокурором дела в суд. Иное влечет за собой нарушение "разумных сроков" расследования и содержания обвиняемого под стражей в качестве меры пресечения и обеспечения доступа к правосудию[17].

К сожалению, все ученые, анализируя данные проблемы в обоснование своих позиций и предложений главным образом исходили из формулировки той или иной нормы в законе, отмечая ее несовершенство или противоречивость как причину следственных и судебных ошибок, но недостаточно анализировали данные о состоянии практической деятельности по реализации норм доказательственного права. Обращение к данным, которые приводит профессор С.А. Шейфер, свидетельствует о том, что ошибки в расследовании в значительной мере обусловлены личностным фактором, выражающимся в том числе в отсутствии у следователя необходимых профессиональных навыков и в пренебрежительно-нигилистическом отношении к выполнению предписаний уголовного закона.

Очевидно, что важнейшей задачей уголовно-процессуальной науки является обращение к изучению правоприменительной практики, к выявлению тех объективных и субъективных факторов, которые оказывают негативное влияние, препятствуя выполнению назначения уголовного судопроизводства.

Данный анализ показал актуальность, теоретическую и практическую значимость проблем, с точки зрения профессора В.А. Лазаревой, профессора Ю.К. Орлова, профессора С.А. Шейфера. Различные позиции авторов по вопросам теории и практики доказывания в конечном счете продиктованы их стремлением совершенствовать законодательство и практику его применения.

Анализ проблем теории доказательств в уголовном процессе, может быть важным стимулом для дальнейших их исследований, что крайне важно и для правоприменителей, и для тех, кто готовит и готовится к профессиональной деятельности в уголовном судопроизводстве.

Заключение

Для того чтобы принять решение по уголовному делу, необходимо: установить, имело ли место событие, по поводу которого было возбуждено уголовное дело; кто совершил преступные действия (бездействие); виновность обвиняемого и мотивы преступления, а также другие обстоятельства, характеризующие происшедшее событие и личность обвиняемого. В ходе производства по делу может быть установлено, что событие не имело места или что обвиняемый не причастен к совершению преступления.

Сложность установления обстоятельств события преступления и виновности лица, совершившего преступное действие (бездействие), состоит в том, что обстоятельства расследуемого события имели место в прошлом, они не могут быть воспроизведены повторно. Поэтому знание о фактах происшедших в прошлом событий может быть получено путем восстановления картины события на основе тех сведений об этом событии, которые остались в объективном мире. Это может быть сообщение очевидцев, документы, предметы, которые служили орудиями преступления или сохранили следы преступления, и др. Познание обстоятельств уголовного дела осуществляется путем, который в философской литературе именуется ретросказанием и определяется как "процедура опосредованного выводного получения знаний о настоящих или других прошлых предметах"[18].

Именно следы отражения прошлого события несут сведения, которые являются тем объективным материалом, на котором основывается ретросказательное исследование и формируются его выводы (например, в истории, археологии и др.), а также в уголовном процессе.

Особенность опосредованного познания в уголовном процессе состоит в том, что, в отличие, например, от исторического исследования, оно происходит в строго определенных законом порядке, процедуре и только с использованием указанных в законе средств, которые должны отвечать определенным в законе требованиям.

Установление фактических обстоятельств дела составляет сердцевину всей уголовно-процессуальной деятельности, поэтому значительная часть норм уголовно-процессуального закона регулирует порядок и средства установления фактических обстоятельств дела. Эти нормы содержатся и в "общих положениях" УПК (гл. гл.10 - 11), и в разделах УПК, регулирующих производство по делу в той или иной стадии, в том числе правила собирания, проверки и оценки фактических данных о расследуемом событии. Нормы уголовно-процессуального права, устанавливающие, что может служить доказательством по делу, круг обстоятельств, подлежащих доказыванию, правила собирания, проверки и оценки доказательств, распределяющие "бремя доказывания", называют доказательственным правом.

В гл.10 УПК указан круг обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу (ст.73), дано понятие доказательств (ст.74), определены способы их собирания (ст.86), сформулированы правила оценки доказательств (ст.88), названы субъекты, на которые возложена обязанность доказывания (ст.14), определены виды доказательств. УПК регламентирует порядок доказывания в различных стадиях уголовного процесса и по отдельным категориям дел.

Нормы о доказательствах и доказывании неразрывно связаны со всеми нормами уголовно-процессуального права, определяющими задачи судопроизводства и его принципы, полномочия государственных органов, права, обязанности и гарантии прав участников процесса, порядок производства следственных и судебных действий, требования, которым должны отвечать решения, принимаемые в уголовном процессе.

Библиографический список

1.  Конституция Российской Федерации. Принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 года (в ред. от 30.12.2008 г.) // РГ-1993. - № 237. - 25 декабря; РГ - 2009. - №7. - 21 января.

2.  Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. №174-ФЗ (с изменениями от 29 мая, 24, 25 июля, 31 октября 2002 г., 30 июня, 4, 7 июля, 8 декабря 2003 г.,22 апреля, 29 июня, 2,28 декабря 2004 г., 1 июня 2005 г., 9 декабря, 3 марта, 3 июня, 3, 27 июня, 30 декабря 2006 г., 12, 26 апреля, 5, 6, июня, 24 июля, 2 октября, 27 ноября, 3, 6 декабря 2007 г., 4 марта, 11 июня, 2, 22, 25, 30 декабря 2008 г., 14 марта, 28 апреля, 29 июня, 18 июля, 30 октября, 3 ноября, 17, 27, 29 декабря 2009 г., 21 февраля, 9 марта 2010 г.) // СЗ РФ. - 2001. - № 52 (часть 1). - Ст.4921.

3.  Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29 апреля 1996 г. № 1 "О судебном приговоре" (с изменениями от 6 февраля 2007 г.) // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 1996. - № 7. - С.2.

4.  Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. № 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществления правосудия" (с изменениями от 6 февраля 2007 г.) // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 1996. - № 2. - С.1.

5.  Алиев Т., Громов Н., Гришин А. Доказательство, понятие, свойство // Закон и право. - 2002. - № 3. - С.81-83.

6.  Безлепкин Б.Т. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный). - М., 2002.

7.  Григорьев Н.В., Глушко А.И., Гриненко А.В. Уголовный процесс: Учебник для вузов / Под ред. А.В. Гриненко. Изд.2-е, перераб. М.: Норма, 2008. - 496 с.

8.  Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В.И. Радченко; научн. ред. В.Т. Томин, М.П. Поляков. - 4-е изд., перераб. и допл. - М.: "Юрайт-Издат", 2008. - 815 с.

9.  Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред.А. А. Чекалин; под ред. В.Т. Томина, В.В. Сверчкова. - 3-е изд., перераб. и допл. - М.: "Юрайт-Издат", 2006. - 1228 с.

10. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. Д.Н. Козака, Е.Б. Мизулиной. - М.: Юристъ, 2009. - 1039 с.

11. Комментарий к уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. В.П. Божьева. - М., 2007.

12. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РФ / Под ред. А.Я. Сухарева. - М.: Издательство НОРМА, 2008. - 1104 с.

13. Лупинская П.А. Доказательства и доказывание в новом уголовном процессе // Российская юстиция. - 2002. - № 7. - С.75-77.

14. Монография С.А. Шейфера "Доказательства и доказывание по уголовным делам: проблемы теории и правового регулирования" включена в информационный банк согласно публикации - Норма, 2009. КонсультантПлюс.

15. Шейфер С.А. Следственные действия. Система и процессуальная форма. Самара, 2001.

16. Смирнов А.В., Калиновский К.Б. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. Постатейный / Под общ. ред. А.В. Смирнова. 4-е издание, дополненное и переработанное. - М.: Система ГАРАНТ, 2007.

17. Уголовный процесс: Учебник для вузов / Под общ. ред. В.И. Радченко - 4-е изд., перераб. и допл. - М.: "Юридический дом "Юстицинформ", 2009. - 784 с.

18. Рыжаков А.П. Уголовный процесс: Учебник для вузов. - М.: Издательство НОРМА, 2008. - 704 с.

19. Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под общ. Ред.В.М. Лебедева; науч. ред. В.П. Божьев. - М.: "Юрайт-Издат", 2007. - 1007 с.

20. "О реализации принципов состязательности и равноправия сторон в уголовном процессе России" / Е.В. Кронов, "Журнал российского права", 2008, №2.

[1] Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства: В 2 т. СПб., 1996. Т. II. С. 586 - 587.

[2] Стадия (греч. stadion) - период. Ступень в развитии чего-либо, фаза развития (Современный словарь иностранных слов. СПб.: Дуэт, 1994. С. 575; Ожегов С.И. Указ. словарь. С. 678).

[3] Поскольку прокурор в настоящее время не принимает непосредственного участия в производстве предварительного расследования, собирание им доказательств в ходе досудебного производства возможно лишь в следующих случаях: 1) если доказательства (прежде всего, так называемые иные документы, ст. 84) содержатся в материалах, полученных и направляемых им в следственный орган или орган дознания для решения вопроса об уголовном преследовании по фактам выявленных прокурором нарушений уголовного законодательства (п. 2 ч. 2 ст. 37); 2) если прокурор получает сообщения граждан, должностных лиц в порядке возбуждения производства ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств, которые также являются доказательствами - иными документами (п. п. 2, 4 ст. 415). В судебном разбирательстве прокурор участвует в собирании доказательств как сторона.

[4] Об общих правилах следственных действий см. ст. 164 УПК.

[5] См.: Шейфер С.А. Следственные действия. Система и процессуальная форма. Самара, 2001.

[6] В юридической литературе отмечается известная условность самого термина "собирание доказательств", поскольку задача следователя, суда не сводится к тому, чтобы собрать "готовые" доказательства. Мастерство следователя помогает в выявлении тех сведений, которые несет след - отражение, правильно построенный допрос дает возможность получить наиболее полные и точные сведения. Однако, отмечая некоторую условность термина "собирание", нельзя согласиться и с предположением заменить его на "формирование следователем доказательств", так как в этом случае следователь как бы становится создателем доказательства, что противоречит природе доказательства.

[7] Следует обратить внимание на то, что в суде с участием присяжных заседателей оценку допустимости доказательств дает судья, он обязан устранять недопустимые доказательства из рассмотрения на суде и не допускать использования их для обоснования сторонами своих утверждений. Оценку достоверности, силы и достаточности доказательств дают только присяжные заседатели на основе непосредственного исследования в суде доказательств. Их оценочные суждения формируются как в ходе судебного следствия, так и в ходе обсуждения рассмотренных доказательств в совещательной комнате. Результат оценки ими доказательств выражается в их ответах на поставленные перед ними вопросы о доказанности события преступления, виновности обвиняемого и др.

[8] А.Ф. Кони справедливо выделял различия между сомнением как продуктом тщательного исследования и сомнением как результатом вялости и лености ума.

[9] См.: Мельник В. Роль совести в процессе доказывания // Российская юстиция. 1996. N 2. С. 8 - 9; N 4. С. 10 - 12.

[10] Кони А.Ф. Собр. соч. Т. 4. М., 1967. С. 39 - 40.

[11] Только присяжные заседатели "освобождены от приведения мотивов своих решений, но не потому, будто бы им предоставлено основывать свои ответы на впечатлении вместо знания, даваемого изучением дела, а лишь для облегчения их письменной работы, в которой народный элемент оказывается малопригодным". См.: Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. Т. 2. СПб., 1910. С. 204.

[12] См.: Строгович М.С. Указ. соч. С. 480.

[13] См. об этом: Учение о доказательствах в науке советского уголовного процесса // Проблемы теории и практики уголовного процесса: история и современность. Воронеж: Издание Воронежского университета, 2006. С. 172 - 177.

[14] Цит. по книге: Проблемы теории и практики уголовного процесса: теория и современность. Воронеж, 2006. С. 67.

[15] См., напр.: Орлов Ю.К. Проблемы теории доказательств в уголовном процессе. М.: Юристъ, 2009. С. 82 - 86.

[16] Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1986. С. 743

[17] КонсультантПлюс: примечание. Монография С.А. Шейфера "Доказательства и доказывание по уголовным делам: проблемы теории и правового регулирования" включена в информационный банк согласно публикации - Норма, 2009.

[18] Никитин Е.П. Метод познания прошлого // Вопросы философии. 1966. N 8. C. 34 - 35.