Взаимоотношения с иностранными купцами

2.3 Взаимоотношения с иностранными купцами

Западноевропейские купцы покупали в России в большом количестве продукты морского промысла и рыболовства: моржовую кость, ворвань, акулий и тресковый жир, кожи морских животных, икру, рыбу ценных сортов - треску, палтус, семгу. Очень существенными предметами вывоза были мед и воск. За границу направлялись мачтовый лес, лиственничная губка, кап (застывший березовый сок), солодковый корень, продукты использования и переработки древесины: смола, вар, зола, поташ. Шли на экспорт также алебастр и слюда. Велась транзитная торговля персидским шелком, нефтью и ревенем.

Преимущественным правом товарообмена с иностранными купцами обладала государева казна. Она объявляла «заповедными» те товары, на которые хотела иметь монопольное право приобретения или продажи, Ими были благородные металлы, собольи меха, воск, хлеб (зерно), смола, льняное семя, икра, персидский шелк и ревень. В общем торговом обороте значительная сумма приходилась на долю царя.

Иностранные купцы и торговые компании стремились добиться от русского правительства различных привилегий и преимуществ. В 16 - первой половине 17 века их права определялись не только межгосударственными договорами, но и специальными жалованными грамотами, Впервые грамота такого рода была выдана в 1517 году датским купцам. Ряд жалованных грамот получили английская Московская компания, голландские купцы. Наиболее принятой формой торговли с иностранцами была торговля оптом. Иностранцам предписывалось иметь дело, прежде всего с казной, затем с купцами, но не непосредственно с товаропроизводителями и потребителями. При торговле оптом расчет производился не наличными деньгами, а товаром. Поэтому внешняя торговля носила преимущественно меновый характер. Об известной примитивности торговли с иностранцами свидетельствует ее ярмарочный характер. Русские купцы выезжали в страны Западной Европы в редких случаях. Как правило, они не ездили дальше Прибалтики и Скандинавии. Поэтому активность торговли в большой степени зависела от инициативы иностранных купцов и компаний.

Баланс торговли западных стран с Россией на Балтике и Белом море был пассивным, т.е. стоимость экспорта из России на Запад превышала стоимость импорта в Россию с Запада. Поэтому наряду с товарами западные купцы ввозили и деньги. В торговле с западноевропейскими купцами участвовали торговые люди многих русских городов и уездов, В одних торговля велась непосредственно, в других скупщики приобретали товар для последующей его продажи иностранным купцам в таких крупных центрах международной торговли, как, например, Архангельск или Новгород.

2.4 Взгляд иностранцев на русских воинов

Главное учреждение, которое ведало (до второй половины XVI века) дела, относившиеся к войску, был Разряд, или Разрядный приказ. Здесь хранились списки всех служивых людей; в эти списки вносились имена всех дворян или детей боярских, достигших определенного возраста. О сборе служивых людей имеется известие от конца XVI века. Начальники четвертей в случае войны посылали повестки к областным правителям и дьякам, чтобы все дети боярские к известному дню собирались на какую-то границу, туда-то.

Там отбирали их имена писцы, назначенные Разрядом. Не явившиеся в срок, подвергались штрафу и строгому наказанию. Гербейштейн говорит, что на это время прерывался обычный ход замещения очередных должностей, и все служивые люди должны были идти в поход. Служивым людям редко дается покой, говорит тот же иностранец.

О числе войска имеем различные показания. Те из иностранных писателей, которые не были сами в России, сообщают огромные цифры. Кампезне, перечисляя княжества, составлявшие собственное московское государство говорит, что в одном московском княжестве считается до 30000 бояр и дворян, служивших всадниками и всегда готовых к войне. Так как приведенные показания заимствованы прямо или непосредственно из рассказов русских, то эти, без сомнения, преувеличенные цифры легко объясняются понятным желанием рассказчиков выставить в выгодном свете военные силы своего отчества.

В первой половине XVII века конница по-прежнему преобладала в московском войске, а во второй половине то же века, по показанию Мейерберга и Рейтенфильса пехота превышала численностью конницу и составляла лучшую часть русского войска.

В Москве караулы держали стрельцы. Кроме них, Невиль упоминает об отряде, который составлялся из московских горожан и в мирное время употреблялся для той же цели. Стрельцы имели характер пешего войска, остальная пехота собиралась только в военное время.

У Мейерберга находим неопределенные известия о солдатах: он говорит, что в случае нужды царь мог собрать какое угодно число пеших ратников, которые сбегаются на звук барабана в надежде поживиться во время похода богатою добычей; в отличие от стрельцов, их называют солдатами; они распределяются на полки, под командой иностранных офицеров. На хорошее жалование привлекало иностранцев на русскую службу, и в XVII веке число иностранных офицеров в русском войске увеличивалось в значительной степени.

Рейтанские и солдатские полки набирались из охочих людей, без поместных или мало поместных дворян, из детей боярских, а также из крестьян по всему государству. Ими командовали преимущественно иностранцы.

Рейтенфиль с уверяет, что эти полки могли равняться с лучшими войсками Европы Петрей оставил описание осмотра, который производился собравшимися соратниками перед выступлением в поход: воеводы собираются вместе и садятся в избе у окон или в шатрах и вызывают к себе один полк за другим. При них стоит дьяк со списком в руках, по которому он вызывает по имени каждого ратника; ратник должен выступить вперед и показаться воеводам. Если какого - то ратника не оказалось на месте, дьяк ставил в списке против его имени отметку для дальнейших распоряжений. Неявка не службу преследовалась строго. Смотр повторялся и во время похода каждую неделю Михалон говорит, что московитяне каждую весну получают из нагайской орды по несколько тысяч лошадей годных для войны, платя за это одеждой и другими дешевыми вещами. Седла делались так, что всадники без затруднения могли поворачиваться на них и стрелять во все стороны. Шпоры были у немногих, большая часть употребляли нагайки, которые вешали на мизинце правой руки; поводья и узы были двойные, с отверстием в конце, которые они надевали на палец правой руки, чтобы можно было, не выпуская его, пользоваться луком. Одежда и их телесное убранство были у всех одинаковы; кафтаны они носили длинные, без складок, с очень узкими рукавами, почти на венгерский лад; сапоги они носили красные и очень короткие, так что они не доходили до колен, а подошвы были подбиты у них железными гвоздиками. Рубашки почти у всех были разукрашены у шеи разными цветами; застегивают их либо ожерельем, либо серебряными цветами, к которым для украшения добавляют жемчуг. Они подпоясываются не по животу, а по бедрам, и даже опускают пояс до паха, чтобы живот выдавался больше.

Гербейштен говорит, что великий князь Василий имеет литейщиков из немцев и итальянцев, которые, кроме пушек, льют железные ядра, подобные тем, какие употребляются на Западе, но что русские не умеют употреблять пушки в сражении, потому что главное у них – быстрота движений. Но в конце XVI века Гваньини уже говорит, что русские в его времена очень часто и очень искусно действовали пушками, выучившись этому у каких- то беглых итальянцев, немцев и литовцев. Полагают, говорит Флетчер, что ни один из христианских государей не имеет такого хорошего запаса военных снарядов, как русский царь, чему отчасти может служить доказательством оружейная палата в Москве[36].

Относительно продовольствия войска во время похода Флетчер говорит, что царь никому ничего не отпускает, кроме иногда некоторого количества хлеба, и то на деньги служивых же людей; поэтому каждый, идя в поход, должен иметь при себе провианта на четыре месяца, а в случае недостатка может приказать перевести его к себе в лагерь из своего имения. Русскому войску, прибавляет тот же иностранец, много помогает то, что каждый русский в отношении жилища и пищи с детства готовится быть воином.

Иностранцы с удивлением говорят о терпении и неприхотливости простого московского ратника во время лагерной жизни. Довольствовались очень скудными средствами, имея лук и чеснок, московский ратник легко обходился без остальных приправ. Пришедший в местность, где этого нет, этот житель снегов, этот темный и пренебрегаемый сармат, по выражению Климента, разводит себе небольшой огонь, наливает воды в горшок, кладет туда ложку муки или крупы, добавляет соли и, сварив, довольствуется этим наравне с прислугой; последняя, впрочем, когда господин в нужде, голодает дня по два и по три. Нередко месяца по два терпят такую нужду всадник и лошадь и, однако же, сохраняет прежнюю силу и бодрость.

Гербейштейн говорит в своих записках: «Пожалуй, кое-кому покажется удивительным, что они содержат себя и своих людей на столь скудное жалование и при том столь долгое время. Поэтому стоит сказать об их бережливости и воздержанности».

Петрей описывает порядок наступления московских полков из лагеря, из чего можно отчасти видеть их ратный строй, каким был он в начале XVII века: за передовыми полком идет большой, со множеством трубачей и литаврщиков, которые бьют в литавры и трубят в трубы.

Эта музыка наводила тоску на иностранцев; по словам Корба, она скорее могла навеять уныние, нежели возбудить воинственное одушевление.

«Если бы русский ратник, говорит Флетчер, с такою же твердостью исполнял те или другие предприятия, с какой он переносит нужду и труд, им столько же был приспособлен и навычен к войне, сколько равнодушен к своему помещению и к пище, то далеко превзошел бы наших солдат, тогда как теперь много уступает им в храбрости и в самом исполнении военных обязанностей».

Такой нелестный переход делает иностранец от удивления перед суровостью и терпением, которым московский ратник переносил неудобство и лишения всякого рода, к его военному. Контарини замечает, что у московского государя довольно разных людей, большею частью они никуда не годны. Некоторые иностранцы удивляются физической силе московских ратников; Гванини советует осторожно схватываться с ними в сражении, чтоб не попасть к ним в руки, из которых, благодаря их необыкновенно крепким мускулам, трудно вырваться. Московитянин, говорит Гванини, один без всякого оружия смело выходит на дикого медведя и, схватив его за уши, таскает до тех пор, пока тот в изнеможении не повалится на землю.

Михалон говорит, что московитяне превосходят литовцев деятельностью и храбростью; у них не было так же недостатка в преданности к своему делу в особенности к самопожертвованию.

По сознанию самих иностранцев московское государство, благодаря своей артиллерии, какая бы она не была, стояла в военном отношении гораздо выше восточных своих соседей.

Вот как описывает военную тактику русских Гербершейн: «При первом столкновении они нападают на врага весьма храбро, но долго не выдерживают, как бы придерживаясь правила «бегите или побежим мы». Города они редко захватывают штурмом и после сильного натиска; у них более в обычае принуждать людей к сдаче продолжительной осадой, голодом или изменой.

Готовясь вступить в сражение, они возлагают более надежды на численность, на то, сколь большим войском они нападут на врага (а не на силу воинов и на возможно лучшее построение войска); они удачнее сражаются в дальнем бою, чем в ближнем, а потому стараются обойти врага и напасть на него с тыла».

В мирное время жалование служивым людям выдавалось в Москве и в областных городах, по свидетельству Петрея в два срока: на пасху и на Михайлов день.

Заключение

Если бы не Китай, то не было бы «русских рубах» с расшитым воротом, расписных лаковых шкатулок «Палех» и маниакальной любви русских к чаю. Без татар не было бы системы русской государственности, «русских шапок», крепких ругательств, сапог, ямщиков, кнута, «русской тройки» и многого другого. Без нежной привязанности русского царя о к голландской керамике не было бы веселой бело-синей «гжели», а без Японии не было бы знаменитых «русских матрешек». Без Ближнего Востока в России не имелось бы «русского самовара». Форма православного христианства, письменность, культовая архитектура, оригинальная живопись и двуглавый орел в качестве герба пришли в Россию из Византийского Запада. А вся современная цивилизация России - материальная, технологическая, правовая и некоторые элементы духовной культуры - развивались в тесном контакте (во многом и под влиянием) западноевропейской культуры.

Все эти примеры открытости к чужим культурам говорят не только о толерантности, сколько о гибкости, деловом практицизме и переимчивости русских, которые умели быстро схватывать на лету и преобразовывать себе во благо все, что может принести практическую пользу. Под влиянием контактов с иностранцами обогатилась русская материальная культура, и философия, и язык. Если быть точным, во всем этом сказались смекалка, практичность и жесткий материальный расчет.

Русские всегда были открыты пришельцам, состав которых исторически менялся. «Немец» буквально по-русски - это «немой человек», не способный ничего выразить или быть понятым. «Немцами» могли тогда называть и поляков, и голландцев, и французов, и все они чувствовали себя в России тогда неплохо. Ганноверские аристократы, недоучившиеся бурши, ремесленники, профессора и разорившиеся купцы добирались до Петербурга, чтобы «поправить дела», а затем вернуться на родину или остаться в этой дикой, но богатой стране. 200 лет тому назад Германия, например, была раздроблена и перенаселена, а в России - огромные пространства, богатство и расточительность аристократов, покорность и радушие народа. Это помогало укорениться любому чужеземцу. Как для всех «немцев» (иностранцев) русские были дикими варварами, жившими по непонятным законам, так и для русских они сами были полусказочными персонажами, к которым проявлялось сложное отношение: и любопытство, и неприязнь. Немцы редко смешивались с русскими, селились в отдельной «слободе» - например, на Кукуе в Москве.

Отношение русских к иноземцам интересно проследить по русской литературе, «густо заселенной» иностранцами. Показательно, что русские писатели изображали их, как правило, в сатирическом ключе, в широком диапазоне: от явных злодеев до вроде бы симпатичных людей, но в той или иной степени «испорченных» западной цивилизацией. В русской литературе очень трудно найти целиком позитивный образ иностранца. И дело здесь не в том, что русские литераторы поголовно были националистами, но в самой функции образа иностранца в русской литературе. Они были интересны как литературный прием, который привлекает внимание к проблемам русского народа, дает возможность увидеть самих себя, русских, как бы со стороны, сопоставить национальные менталитета, разные культуры. Русские писатели изображали, главным образом, немцев, французов и англичан с их особыми национальными чертами. Нетрудно заметить, что именно эти народы оказали самое большое влияние на русскую культуру.

Наиболее часто в литературе встречались немцы. Начиная с Пушкина, они традиционно изображались людьми, для которых очень важен экономический расчет, «благоразумие», любовь к теоретизированию, самоуверенность. Их чрезмерная опора на разум, на «арифметическое» сознание при столкновении с русской действительностью часто ставит их в нелепые положения, и даже служит причиной краха или гибели. Галерея немецких образов в русской литературе может обескуражить своим сатирическим отношением к ним.

При всем том иностранцы на протяжении всей истории России успешно интегрировались в российское дворянство. В высшем свете голубая кровь так смешивалась, что, например, Феликс Юсупов, знаменитый убийца Распутина, по одной линии приходился праправнуком королю Пруссии, а по другой - был потомком монгольского военачальника. Чтобы убедиться, до какой степени на Руси был силен прилив иноземцев и как они успешно адаптировались в стране, достаточно посмотреть родословные коренного русского дворянства в «Бархатной книге», которая до революции хранилась в Департаменте герольдии при Сенате России. Так вот почти все древнее русское дворянство ведет происхождение от иноземцев, которые в разное время приезжали сюда на службу к князьям или к царю.

Приведем несколько примеров происхождения русских дворян:

Из англичан: Хомутовы (от Гамильтонов), Бурнашевы (от Бернсов), Фомицины (от английского врача Фомы), Бестужевы и Бестужевы-Рюмины;

Из венгров: Блудовы, Батурины (от Батугердов), Колачевы (от Калаш);

Из татар: Ермоловы (от татарского мурзы Арслана - Ермола), Давыдовы, Черкасские (от султана Игнала), Урусовы (от татарского начальника Едигея), Растопчины, Бибиковы (от Би-бека), Мухановы (от рода Му-ханов), Дашковы, Уваровы, Апраксины, Державины (от Багрима), Мордвиновы, Арсеньевы, Карамзины (от Кара-мурза) и др.;

Из поляков: Чернышевы, Сапега, Потемкины (от шляхтичей Петемнских), Бунины (от Буниковских), Ланские, Грибоедовы (от Гржибовского), Баратынские, Гоголь (от польского шляхтича Яновского, принявшего малороссийскую фамилию Гоголь);

Из пруссаков: Шереметевы, Салтыковы, Морозовы;

Из литовцев: Голицины (от Голицы), Меньшиковы, Трубецкие, Куракины (от Кураки), Нелидовы, Валуевы (от Воловичей), Глинские (потомки татарского военачальника Мамая), Лихачевы (от Лиховичи) и др.;

Из немцев: Хвостовы (от немца Бассавола), Беклемишевы, Орловы, Левшины (от Левенштейн), Марковы (от Гудрет-Маркт), Гороховы (от Гаррах), Поганковы (от Пегенкампф), Востоковы (от Остенек), Толстые, Бозодавлевы (от Кос-фон-Дален), Левашовы, Мятлевы, Неплюевы, Протопоповы, Пушкины (от немца Радши), Васильчиковы (от Индриса) и многие др.

Из шведов: Хрулевы, Новосильцевы (от Шалая), Суворовы, Сумароковы;

Из итальянцев: Нащокины, Чичерины (от Ciceri), Кашкины (от Кассини - итальянских греков), Панины, Колошины (от Колоннов - от них идет и название города Коломна);

Прочие: Брюс - шотландец, Воронцов - потомок варяга Африкана, Шафиров - еврей, Фон-Визин - от взятого в плен при Иване Грозном ливонского рыцаря, Лермонтовы - от выехавшего из Польши шотландца Лерманта.

Список использованных источников

1. Акты исторические собранные и изданные археографической комиссиею. Т. 3, 4. - СПб., 1841, 1842.

2. Акты исторические собранные и изданные археографической комиссиею. Дополнения. Т. 5. - СПб., 1853.

3. Акты Московского государства изданные имп. АН. Т. 2. - СПб.,1894.

4. Акты собранные в библиотеках и архивах Российской империи археографической экспедицией) имп. АН. Т. 1.3. - СПб., 1836.

5. Аделунг Ф. Критико-литературное обозрение сочинений путешественников по России до 1700 г. Ч. II. - М., 1884.

6. Аделунг Ф. Критико-литературное обозрение сочинений путешественников по России до 1700 г. Ч. II. - М., 1884.

7. Айрманн. Записки о Прибалтике и Московии 1666-1670 гг. // Исторические записки АН. - 1945. - № 17.

8. Алеппский П. Путешествие Антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII века. Вып. 1-4. - М., 1896-1898.

9. Андреевский И. О правах иностранцев в России до вступления Иоанна III на престол Великого княжества московского. - СПб., 1854.

10. Афанасьев А.Н. Народные русские сказки. Т. 2. М.,1897.

11. Буссов К. Смутное состояние Русского государства в годы правления царей - Федора Ивановича, Бориса Годунова и, в особенности, Димириев и Василия Шуйского, а также избранного затем, принца королевства Польского Владислава от 1584 до 1613, год за годом // Иностранцы о древней Москве. - М. - 1991.

12. Базилевич К.В. Новоторговый устав 1667 г. (К вопросу о его источниках) // Известия АН СССР VII серия. Отд. Общественных наук. - 1932. - №7.

13. Базилевич К.В. Коллективные челобитья торговых людей и борьба за русский рынок в первой половине XVII в. // Известия АН СССР. VII серия. Отд. обществ, наук. - 1932. - № 2.

14. Белов М.И. Нидерландский резидент в Москве барон Иоган Келлер и его письма. - Л., 1947 (Канд. дис. На правах рукописи).

15. Бессмертный Ю. Л. Историческая антропология сегодня: французский опыт и российская историографическая ситуация // Историческая антропология: место в системе социальных наук, источники и методы интерпретации. - М, 1998.

16. Биргегорд У. Новгородские страницы дневника Ю.С. Спарвенфельда // Новгородский исторический сборник. - 1997. - Вып. 6 (16).

17. Андреевский И. О правах иностранцев в России до вступления Иоанна III на престол Великого княжества московского. - СПб., 1854.

18. Афанасьев А.Н. Народные русские сказки. Т. 2. М.,1897.

19. Базилевич К.В. Новоторговый устав 1667 г. (К вопросу о его источниках) // Известия АН СССР VII серия. Отд. Общественных наук. - 1932. - №7.

20. Базилевич К. В. Коллективные челобитья торговых людей и борьба за русский рынок в первой половине XVII в. // Известия АН СССР. VII серия. Отд. обществ, наук. - 1932. - № 2.

21. Биргегорд У. Новгородские страницы дневника Ю.С. Спарвен-фельда // Новгородский исторический сборник. - 1997. - Вып. 6 (16).

22. Бобровский П.О. История 13-го лейб-гренадерского Эриванскогое. в. полка. Ч. 1. - СПб., 1892.

23. Богоявленский С.К. Московская немецкая слобода // Известия АН СССР. Серия философии и истории. - 1947. - Т. IV. - № 3.

24. Бородин А.В. Иноземцы - ратные люди на службе в Московском государстве // Вестник имп. общества ревнителей истории. - 1915. - Вып. 2.

25. Булычев А.А. О публикации постановлений церковного собора 1620 г. в мирском и иноческом Требниках (М., 1639) // Герменевтика Древнерусской литературы (XVI - нач. XVIII вв.). Сб. 2. - М., 1989.

26. Бычкова М.Е. О сословной структуре класса феодалов России в XVII в. // Социальная структура и классовая борьба в России XVI-XVII вв. – М, 1988.

27. Вершинина Н.Г. Иноземцы и иноземные слободы в Москве. - М., 1948 (Канд. дис. На правах рукописи).

28. Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. - Киев, 1905.

29. Голубцов А. Прения о вере вызванныя делом королевича Вальдемара и царевны Ирины Михайловны. - М., 1891.

30. Демкин А.В. Коллективная челобитная русских купцов 50-60-х гг. XVII века // Исследования по источниковедению истории России (до 1917 г.) - 1997.

31. Джинчарадзе В.3. Борьба с иностранным шпионажем в России в XVII веке // Исторические записки АН СССР. - 1952. - № 39.

32. Еврейская энциклопедия. Т. 1, 5. - СПб., 1908, 1910.

33. Забелин И.Е. Домашний быт русских царей в XVI и XVII вв. // Забелин И.Е. Домашний быт русского народа в XVI и XVII вв. Т. 1. - М., 1895.

34. Звягинцев Е. Слободы иностранцев в Москве XVII в. // Исторический журнал. - 1944. - № 2-3.

35. Зезюлинский Н. Иноземцы в русской армии при царе Михаиле Федоровиче, Алексее Михайловиче и Петре I Алексеевиче // Журнал имп. русского военно-исторического общества. - 1913. - Кн. 2.

36. История дореволюционной России в дневниках и воспоминаниях. / Ред. П.А. Зайончковский. Т. 1. - М., 1976.

37. Кантор А.М. Отношение русских горожан вт. пол. XVII века к Западу // Древняя Русь и Запад. Научная конференция. Книга резюме. - М., 1996.

38. Богоявленский С.К. Московская немецкая слобода // Известия АН СССР. Серия философии и истории. - 1947. - Т. IV. - № 3.

39. Бородин А.В. Иноземцы - ратные люди на службе в Московском государстве // Вестник имп. общества ревнителей истории. - 1915. - Вып. 2.

40. Брикнер А.Г. Патрик Гордон и его дневник. - СПб., 1878.

41. Таратоненков Г.Я. История России с древнейших времен до второй половины XIX века. - М., 1998.

[1] Копелев Л.3. Чужие // Одиссей. Человек в истории. Образ «другого» в культуре. - М., 1994. - С. 11.

[2] Кром М. Антропологический подход и изучение русского средневековья // Отечественная история. - 1999. - № 6. - С. 102.

[3] Бычкова М.Е. О сословной структуре класса феодалов России в XVII в. // Социальная структура и классовая борьба в России XVI-XVII вв. – М, 1988. – С. 95.

[4] Зезюлинский Н. Иноземцы в русской армии при царе Михаиле Федоровиче, Алексее Михайловиче и Петре I Алексеевиче // Журнал имп. русского военно-исторического общества. Кн. 2. - СПб., 1913.

[5] «Иноземцам вотчины продавать...». Дело Поместного приказа о наследовании вотчины Ю. Ю. Абрамова 1676-1678 гг. (Подг.Т.А. Лаптевой) // Исторический Архив. - № 1. - М. - 1994.

[6] Кохен X. фон. Москва в 1687-1688 гг. // Русская старина. - 1878. - № 9. – С. 26-32.

[7] Цветаев Д.В. Протестанты и протестантство в России до эпохи преобразований. М., 1890. – С. 139.

[8] Уланов В.Я. Западное влияние в Московском государстве // Три века. Т. 2. М., 1991. С. 50; Милюков П.Н. Национализм и европеизм. // Очерки по истории русской культуры. Т. 3. - М., 1995. - С. 113-114.

[9] Морозова Л.Е. Образ «чужого» в представлении людей Смутного времени нач. XVII века // Россия и внешний мир: диалог культур. - 1997. - С. 22-30.

[10] Богоявленский С. К. Московская Немецкая слобода // Известия АН СССР. Сер. истории и фпгюсофии. - Т. IV. - 1947. - № 2. - С. 228.

[11] Кузнецов А. Болванцы на Лысой горе. (Очерки языческой топони­мики.) Вологда, 1999. - С. 91.

[12] Ргада. Ф. 141. Приказные дела старых лет. Оп. 6. 1678 г. № 154. - Дело о смертном убийстве Лаврентия фон ден Букома... Л. 87.

[13] Ргада. Ф. 35. Сношения России с Англией. Оп. 1 Д. 234. - Приезд в Москву и отпуск английского чрезвычайного посланника Ивана Гебдона... Л. 231.

[14] Пушкарей Л.Н. Юрий Крижанич. Очерк жизни и творчества. - М, 1987. - С. 105-106.

[15] Оболенская С.В. Образ немца в русской народной культуре XVIII—XIX вв. // Одиссей. - М., 1991. - С. 160.

[16] Ргада Ф. 159. Приказные дела новой разборки. Оп. 2. 1653 г. № 712-а. - Память в Земский приказ о запрещении дразнить инородцев. Л. 1.

[17] Сытин П. В. Из истории Московских улиц. - М., 1952. - С. 226.

[18] Богоявленский С. К. Московская Немецкая слобода // Известия АН СССР. Сер. ист. и фил. - Т. IV. - № 3. - 1947. - С. 228.

[19] Рогожин Н. Культура и вероисповедание: посольский диалог средневековья // Россия XXI. Вып. 1-2. М, 1997.

[20] Рущинский Л. Религиозный быт... С. 202-203.

[21] Соборное уложение 1649 года. - Л., 1987. - С. 111.

[22] Ргада Ф. 159. ПДНР. Оп. 3. № 2442. - Дело о праве иностранцев живущих в Архангельске и Холмогорах нанимать русских работных людей... - Л. - С. 80-86.

[23] 5 февраля 1686 г. - Выписка из челобитной Архангельского духовенства // Цветаев Д. В. Памятники к истории протестантствав России. - М, 1888. - С. 89.

[24] Цит. по: Оболенская С. В. Образ немца в русской народной культуре XVI1I-XIX вв. // Одиссей. - 1991. - С. 163.

[25] Акты о выездах в Россию иноземцев // РИБ. Т. 8. - 1884. - № 10. - С. 288-291.

[26] Ргада Ф. 141. Оп. 5. ПДСЛ. 1677 г. № 77. - Явочное челобитье голландца Григория Николаева о побеге от него тяглеца Михаила Наливошникова отданного головою в зажив. Л. 1-2; РГАДА. Ф. 141. ПДСЛ. Оп. 6. 1688 г. № 262. - Дело по явочному челобитью иноземца Томаса фон Келдермана, о бежавших и покравших его имущество крепостных женщинах; РГАДА. Ф. 141. № 7. ПДСЛ. 1689. № 200. - Явочная челобитная иноземца Ивана Фангорна на монастырского крест. Вологодского у. Василия Емельянова, который с женой нанялся на год жить у него на дворе и недожив срока, обокрав его, бежал; РГАДА. Ф. 141. ПДСЛ. Оп. 7. 1690. № 42. -Дело по челобитной иноземца Винета Людена на тяглеца Мещан­ской слободы Акима Давыдова в недожитых у него Людена уроч­ных чисел и убытках; РГАДА. Ф. 141. ПДСЛ. Оп. 7. 1697. № 603. -Явочная челобитная иноземца Ивана Врея о бежавшем от него в другой раз отданного ему в зажив долга посадского чел. Артемия Сивцова и сносе им пожитков; РГАДА. Ф. 159. ПДНР. Оп. 2. № 3350.1686 г. - Челобитная голландца Адольфа Алферьева о бегстве от него Павла Данилова отданного «в зажив головою»; РГАДА. Ф. 159. ПДНР. Оп. 2. № 3762. 1688 г. - Дело по челобитной подполковника Гаврила Марселиса о возвращении ему имущества украденного беглым наемным работником посадским человеком г. Вологды Михаилом Павловым; РГАДА. Ф. 159. ПДНР. Оп. 2. № 3988. 1689 г. - Челобитная иноземца стряпчего Ивана Якимова о поб«в зажив» за долги голландцу Давыду Ренцу; РГАДА. Ф. 159. ПДНР. Оп. 2. № 4414. 1692 г. - Сыскное дело об отдаче иноземцу Ивану ван Салу сбежавшему от него должника тяглеца Огородной слободы Семена Лукьянова ранее отданного ему «в зажив головой».

[27] Ргада Ф. 159. ПДНР. Оп. 2. № 1186. Дело о поимке дважды бежавшего от владельца кабального человека Разрядного приказа Ивана Костаусова - Григория Григорьева с женой, укрывающихся в Немецкой слободе у торгового иноземца Ивана Бермана. Л.

[28] Ргада Ф. 159. ПДНР. Оп. 2. № 4431. - Челобитная кадашевца Фомы Курдюкова отданного «в зажив головой» голландцу Вахромею Мерлеву, об освобождениии его с Хамовного двора, где он со­держался по иску к нему дьяка Стрелецкого приказа Григория Сандырева. Л. 1.

[29] После 1674 г. - Патриаршая окружная грамота о запрещении печатать на бумажных листах изображения святых и торговать немецкими печатными листами с таковыми же изображениями // АИ.Т. 4. - С. 254-255.

[30] Хромов О.Р. Западноевропейские источники русского религиозного лубка // Древняя Русь и Запад. Научная конференция. - М., 1996. - С. 229.

[31] Голубцов А. Прения о вере вызваныя делом королевича Вальдемара и царевны Ирины Михайловны. - М., 1891. - С.

[32]Ргада Ф. 50. Сношения России с Голландией. Оп. 1. № 8. - Книга, содержащая челобитные голландских и гамбургских купцов... Л. ПО.

[33] Ргада Ф. 141. ПДСЛ. Оп. 3. 1663 г. № 272. - Дело по челобитью Колмогорских посадских людей верхней половины Николаевского приходу на голландца Михаила Иванова о чинимом на его дворе близ двух церквей беспорядках и неустройствах и о прошении тот двор снести. Л. 1-2.

[34] Демкин А.В. Западноевропейское купечество... Вып. 2. - М., 1994. - С. 11.

[35]Ргада Ф. 159. ПДНР. Оп. 3. № 4450.1693 г. - Дело по челобитью крестьян Кижского погоста Олонецкого у. о неотдаче их в работные люди на заводы Андрея Бутенанта; РГАДА. Ф. 159. ПДНР. Оп. 3. - № 4585 1694-1695 гг. - Дело о сопротивлении крестьян Кижского погоста приписке к Олонецким заводам Андрея Бутенанта и взыскании с них недоимок; РГАДА. Ф. 159. ПДНР. Оп. 3. - № 4651. 1693 г. - Дело о приписке крестьян Кижского погоста к заводам Бутенанта и о подавлении сопротивления крестьян.

[36] Таратоненков Г.Я. История России с древнейших времен до второй половины XIX века. - М., 1998. – С. 174.