Личность в системе современного научного знания

1 Проблема человека в системе современного научного знания

Для правильного понимания личности человека необходимо рассмотреть более широкий контекст в пространстве которого она существует. Этим контекстом является проблема человека.

Б.Г. Ананьев, анализируя особенности развития современной науки, еще в 60-е годы прогнозировал резкое возрастание интереса к проблеме человека. По его мнению, первая из этих особенностей заключается в превращении проблемы человека в общую проблему всей науки в целом. Вторая особенность заключается во все возрастающей дифференциации научного изучения человека, углубленной специализации отдельных дисциплин. Третья же особенность развития науки характеризуется тенденцией к объединению различных наук, аспектов и методов изучения человека.

Несколько позднее к аналогичным выводам приходит и Б.Ф. Ломов, подчеркивавший, что общей тенденцией развития научного знания стало возрастание роли проблемы человека и его развития.

Из зарубежных исследователей, предсказавшим наступление эры наук о человеке, в первую очередь, следует сказать о Тейяре де Шардене. В своем знаменитом труде – «Феномен человека», написанном еще в 1938–1940 годах, а опубликованном только после его смерти в 1955 году, он писал, «что если мы идем к человеческой эре науки, то эта эра будет в высшей степени эрой науки о человеке – познающий человек заметит, наконец, что человек как «предмет познания» – это ключ ко всей ' науке о природе»…, поскольку «в человеке резюмируется все, что мы познаем…» Расшифровывая человека, продолжает он, наука тем самым попытается узнать, «как образовался мир и как он должен продолжать образовываться».

В 1941 году в книге, выдержавшей впоследствии 25 изданий, – «Бегство от свободы» – Эрих Фромм провозглашает примат психологического изучения человека, поскольку понять динамику общественного развития можно только на основе понимания динамики психических процессов.

Итак, прогноз очевиден: наступает век Человека! Наступает время, когда Человек станет центральной проблемой научного знания, независимо от его родовой принадлежности. Тем не менее, остается чувство некоторой незавершенности. И дело даже не в том, оправданные эти прогнозы или нет. Дело в научных основаниях прогнозов. Почему сейчас, на рубеже веков, так стремительно вырос интерес науки к проблеме человека? Вряд ли это можно объяснить только субъективным интересом самих ученых! Скорее этот интерес обусловлен какими-то закономерностями, объективно действующими в процессе развития научного знания. И только провидческая мудрость некоторых ученых позволила им по слабо уловимым проявлениям заметить действие этих закономерностей. Что это за закономерности?

Дело в том, что развитие научного знания, т.е. системы наук в целом, осуществляется в рамках так называемой общенаучной парадигмы. В широком смысле парадигма (от греч. paradeigma – пример, образец) – исходная концептуальная схема, модель постановки проблем и их решения, господствующая в течение определенного исторического периода в научном сообществе. Понятие «парадигма», было использовано Т. Куном для объяснения смены научных революций. С его точки зрения кризис господствующей парадигмы предполагает «отказ научного сообщества от той или иной освященной веками научной теории в пользу другой теории, несовместимой с прежней». Если это действительно так, то тогда «превращение проблемы человека в общую проблему всей науки в целом», о которой писал Б.Г. Ананьев и другие ученые, можно объяснить сменой общенаучных парадигм.

Анализ смены общенаучных парадигм от античности до наших дней, проведенный Ю.В. Яковцом, позволил ему констатировать кризис пока еще действующей индустриальной парадигмы. «Взрывы глобальных кризисов всех сторон жизни общества в последней четверти нашего столетия поставили точку в судьбе индустриальной парадигмы» – говорит автор.

В то же время нельзя не признать, что развитие мирового общества по законам индустриальной парадигмы привело определенную его часть к высотам технотронной цивилизации. Вместе с тем такой ход развития утвердил примат техники над самим обществом, его культурой и человеком. И общество, и человек стали, по выражению немецкого исследователя П. Козловски, «техноморфными». Воистину высоты цивилизации оказались «зияющими». Дальнейшее развитие в рамках индустриальной парадигмы лишь стимулирует «взрывы глобальных кризисов», о которых говорит Ю.В. Яковец. Именно поэтому заключает автор «пробил час для становления очередной, постиндустриальной парадигмы». На необратимость процесса перехода от техногенной цивилизации к антропогенной указывают и другие исследователи, в частности Н.Н. Моисеев и А.В. Толстых.

О принципиальном изменении характера общенаучной парадигмы говорят и зарубежные авторы. Например, уже упоминавшийся мною П. Козловски пишет о необходимости смены концепции технологического детерминизма концепцией культурного детерминизма, а американец П.Ф. Дракер полагает, что сегодня ключевыми ресурсами общества становится не труд, капитал или сырье, но знание, носителем которого является человек, определяющее военную и экономическую силу нации.

Таким образом, пропасть между гуманитарной и естественнонаучной цивилизациями, о которой в свое время говорил знаменитый английский ученый и писатель Чарльз Питер Сноу, может быть преодолена в рамках новой постиндустриальной парадигмы, переживающей сейчас фазу становления. Краеугольным камнем этой парадигмы, по мнению Ю.В. Яковца, является «примат человека, его сознания в системе источников саморазвития общества». Иными словами, в гуманистическом постиндустриальном обществе на передний план выступает проблема человека, а вслед за нею и науки, его изучающие.

Переориентация общенаучной парадигмы с целей технического или технотронного развития общества на цели культурного (антропогенного) развития не отрицает значимости научно-технических достижений в жизни самого общества. Речь при этом идет об изменении места человека в процессе развития. Из средства (инструмента) развития он превращается в саму цель его, что придает самому человеку не декларативную, но сущностную ценность. Техника, наука, по словам Н.Н. Моисеева, «окажутся всего лишь материальной базой для решения гуманитарных проблем, проблем будущности человека». Итак, в центре постинсдустриальной парадигмы оказывается человек и идеалы его развития – психического, нравственного, духовного.

Однако сам человек связан с окружающим его миром системой многообразных отношений и связей. Дифференциация научных дисциплин изучающих человека, о которой говорил Б.Г. Ананьев, – это ответ научного знания на многообразие связей человека с этим миром, т.е. природой, обществом, техникой, культурой. В системе этих связей человек изучается и как естественный индивид с присущей ему программой развития и определенным диапазоном изменчивости, и как субъект и объект исторического развития – личность, и как основная производительная сила общества – субъект труда, познания и общения, что подчеркивает его целостную природу. Вместе с тем, по мнению Б.Г. Ананьева, человек предстает еще и как индивидуальность. При этом он отмечал относительность разделения человеческих свойств на индивидные, личностные и субъектные. Конечно, человек жив, пока он предстает как целостное образование и любое нарушение его приводит к патологии, крайняя степень которой – смерть, как полное и окончательное разрушение целостности. В то же время одним из ведущих методов научного познания является разложение целого на части. Весьма определенно по этому поводу высказывался еще И.М. Сеченов: наука «должна расчленить цельное явление до возможных пределов, свести сложные отношения на более простые». Именно таким путем, по его мнению должна идти и психология. В художественной форме эту мысль очень точно выразил И. Гете:

«Кто хочет что-нибудь живое изучить,

Сперва его он убивает, потом на части разлагает

Но связи жизненной ему там не найти».

Таким образом, если мы хотим понять человека, его облик и поведение как целостное и цельное образование мы должны изучать его и как индивида, и как субъекта, и как личность, и, наконец, как индивидуальность. Следовательно, всякое противопоставление, а тем более игнорирование либо преувеличение одного из этих параметров человека недопустимо. Недопустимо постольку, поскольку в

противном случае будет деформировано представление о психологии человека как целостного образования. Это замечание чрезвычайно важно для всякого, приступающего к научному изучению человека. Каждое отдельно взятое знание (об индивиде, субъекте или личности) будет недостаточно и об этом должен помнить исследователь, как бы ни было соблазнительно придать всеобщее значение частным выводам. Как тут не вспомнить предостережение американского философа науки Поля Фейерабенда: «Наука, говорил он, – одна из многих форм мышления, развитых человеком, и не обязательно лучшая форма. Это видная, шумная и нахальная форма мышления, но ее внутреннее превосходство существует только для тех, кто уже сделал выбор в пользу определенной идеологии, и кто принял ее без какого-либо анализа ее преимуществ и границ».

Итак, приступая к изучению психологии личности, мы всегда должны помнить, что эта проблема лишь одна из ипостасей, в которой предстает перед нами человек как целостное образование. В то же время естественен и вопрос о том, почему исторически в психологии именно проблема личности, а не индивида или субъекта вышла на передний план, нередко олицетворяя собой психологическое изучение человека? Что это – отражение обыденного, житейского взгляда на человека, распространенного среди людей, либо в понятии личность более чем в каком ином выражаются сущностные специфически человеческие качества? Ответ на это может быть получен в процессе выяснения природы человека и понимания личности не только в психологии, но и смежных науках ее изучающих.