Лингвистические параметры транслируемости регулятивных концептов

Лингвистические параметры транслируемости регулятивных концептов

О.Д. Вишнякова,

Т.А. Пашутина

Способность к транслируемости в значительной степени обусловлена содержательной спецификой концепта, представленной совокупностью языковых значений, приобретающих смысловую конкретику в определенных контекстуальных условиях, его местом в ценностной иерархии соответствующей культуры, тенденцией к универсализации, особенностями процесса взаимодействия с другими ментально-лингвальными сущностями аксиологического характера, как в рамках данной культуры, так и в области мирового культурного пространства.

Ключевые слова: концепт, трансляция, культурные ценности, языковое значение, регулятивный

 

The axiological concept’s translation ability is greatly determined by its content characteristics represented by a number of linguistic meanings, that acquire their specific semantic peculiarities in a particular context, as well as its place in the hierarchy of values of a certain culture, its tendencies to universalization, and the process of interaction with other axiological concepts both within the limits of this particular culture and the whole world cultural space.

Key words: concept, translation, cultural values, linguistic meaning, regulative

Как указывает С.Г. Тер-Минасова, национальная культурная картина мира, будучи первичной по отношению к языковой, находит свое воплощение именно в языке, хранящем и передающем ее из поколения в поколение, либо фиксируя культурные феномены на уровне именования, либо обладая способностью описать те из них, которые еще не являются представленными на уровне вербальной репрезентации .

Особенности человеческого поведения в значительной степени обусловлены регулятивной функцией культуры, в том числе проявляющейся в межкультурных и межличностных взаимодействиях. Вместе с тем, структура личностных ценностей не всегда отражает структуру ценностей на уровне культуры, в то время как значимыми для общества являются далеко не все поступки индивида, а только те, которые в данной системе культуры имеют очевидное общественное значение. Процесс регуляции социотипического человеческого поведения во многом объясняется проявлением традиции, т.е. передаваемых из поколения в поколение особенностей отношения человека к действительности – ценностей, интересов, убеждений, нравственных норм. Единицами системы специфических норм поведения и деятельности человека, в том числе и оценочной (включая ценностно-ориентированные модели восприятия мира), являются культурные концепты, представляющие собой коллективные содержательные ментальные образования, фиксирующие особенности данной культуры. Область анализа культурных концептов непосредственно относится к коллективному пространству, поскольку, по словам Ю.С. Степанова, здесь имеются в виду «не понятия, существующие в головах… людей, а концепты, существующие в … культуре». Ю.А. Бельчиков отмечает в этой связи, что сущность концептологии в контексте лингвокультурологии и теории межкультурной коммуникации характеризуется антропоцентрически ориентированным подходом «к единицам и категориям языка в их многомерном соотношении с категориями социокультурного осмысления (в ее материальных и «духовных» проявлениях), того реального мира, который окружает этнический социум в течение всего его исторического существования»[1].

Вычленение ядерных компонентов культуры с опорой на ключевые слова – наименования концептов осуществляется в работах А. Вежбицкой. В процессе анализа русского семантического культурного универсума известная исследовательница уделяет специальное внимание таким критериям, как частотность реализации имени концепта, степень его воспроизводимости в качестве выразителя определенного фрагмента картины мира данного социума, репрезентируемого во фразеологических единицах, различного рода высказываниях и прецедентных текстах: цитатах, изречениях, названиях, текстах песен, художественной и публицистической литературе, народном творчестве, - иными словами, во всех возможных проявлениях особенностей данной культуры на уровне реально функционирующего языка[2].

Особое место в ряду культурных концептов принадлежит тем ментально-лингвальным образованиям, содержательная сторона которых является детерминированной ценностным, аксиологическим компонентом, подразумевающим высшие ориентиры (ценности) и поведенческие нормы, т.е. регулятивным концептам, репрезентирующим в концентрированном виде кодекс определенной культуры и лингвокультуры[3]. Рассмотрению концептов-регулятивов посвящено значительное количество исследований, позволяющих составить достаточно четкое представление о специфике их функционирования в том или другом социуме, в первую очередь - на основе анализа особенностей их реального воплощения в соответствующем языке.

Следует также уделить внимание феномену взаимодействия наиболее значимых в ценностном отношении концептов с точки зрения прямых и ассоциативных взаимосвязей элементов концептосфер, реализуемых как на уровне точек языкового соприкосновения, так и во внеязыковой реальности. Например, изучение концепта “privacy” в различных англоязычных сообществах с точки зрения реализации основных культурных ценностей, позволило придти к выводу о том, что степень проявления его регулятивных свойств является в каждом из этих сообществ различной, причем на уровне реальной речи данный концепт в значительном количестве случаев оказывается выраженным имплицитно-ассоциативно. Например, в континентальном европейском (в нашем случае - нидерландском, где английский язык сосуществует фактически наравне с родным) социуме отмечается четко обозначенная внешняя референция, реализующаяся в равной степени уважения к внутреннему состоянию, миру, индивидуальности как субъекта, так и его окружения; ощущение внутренней комфортности, индивидуальной свободы личности оказывается непосредственно связанным с принадлежностью к предоставляющему и идентифицирующему эту свободу окружению, - что подтверждается и контекстуальной контактностью единицы “privacy ” с такими единицами, как “tolerance”, “flexibility”, “openness”, “freedom”, “frugality”, “neatness”, “good organization (order)”, “cosiness (gezelligheid)”, особым характером степени референциальной связанности с которыми обусловлена ее специфика, в том числе и с точки зрения регулятивности.

Британский социум характеризуется в этом плане несколько иной расстановкой акцентов, поскольку “privacy” в данном случае находится в сфере таких сущностей, как «индивидуализм», «эгоцентризм», «эксцентризм», «уединенность», «одиночество», соответственно репрезентированных в английском языке целым конгломератом значений, и характеризуется выраженной внутренней референциальной зависимостью. Регулятивный характер данного концепта очевидно проявляется в контексте известной британской традиционности, нормативности, сдержанности и т.д.

В американской низкоконтекстной культуре, где четкость формулировок играет исключительно важную роль, реализация концепта “privacy” приобретает еще более нормированный характер и актуализируется в значительном количестве случаев в качестве юридического понятия, существование которого закреплено законодательными актами, т.е. характеризуется наивысшей степенью проявления регулятивности. Так, например, “privacy” как юридическая категория имеет отношение не только к системе моральных прав граждан, но и к их непосредственной безопасности: “The activities of private security firms limit access to what was once public space and create privatized streets, housing estates, shopping malls, and leisure parks open only to those able to buy their right to be there. Those gaining admission to this mass private property or ‘club goods’ are then subject to an array of situational, social, and other controls that seek to reduce aberrant or offensive behaviour. This said, the ‘new feudalism’ identified by Shearing and Stenning as the natural consequence of the proliferation of private space in North America is less developed in Britain and only just emerging in continental Europe”[4]. В данном высказывании на первый план выдвигаются все более активные процессы приватизации различных областей и объектов человеческой деятельности (private security firms, privatized streets, mass private property), необходимость их юридической защиты (an array of situational, social, and other controls that seek to reduce aberrant or offensive behaviour), а также межкультурные различия в плане пространственной организации в разных социумах (the natural consequence of the proliferation of private space in North America is less developed in Britain and only just emerging in continental Europe). концепт смысловой контекстуальный лингвальный

Во всех приведенных случаях особенности реализации рассматриваемого концепта обусловлены высокой степенью его семантической взаимосвязи и взаимообусловленности с другими, значимыми для данной культуры регулятивными концептами, в совокупности с которыми он выступает в качестве одного из репрезентантов ценностной ориентации данного социума, находящих воплощение на уровне языкового сознания и коммуникативного поведения[5]. Иными словами, если подходить к данному феномену с точки зрения теории «фамильного сходства», разработанной Л. фон Витгенштейном, то можно заключить, что члены категории регулятивных культуроспецифических концептов могут обладать такими общими свойствами, как наличие предметного содержания, охватывающего общественно значимые, коллективные смыслы и культуру общества, очевидно выраженный аксиологический компонент, эксплицирующий культурные, лингвокультурные доминанты поведения в данном обществе и обусловливающий специфику его ценностных ориентиров и этических норм[6].

Настоящая проблематика является непосредственно связанной с проблемой транслируемости концептов, рассматриваемой исследователями с различных сторон. Так, в языковедческой науке уделяется внимание процессу культурогенной трансляции смысловых инвариантов из одной предметной области в другую. В этом случае исходное предметное значение концепта оказывается представленным в виде специфической редуцированной формы некоторого смыслового вариатива и соответствующего смыслового инварианта, процесс экспликации которого обусловлен целым рядом преобразований исходного предметного значения, сопровождающихся транспредметным переносом заключенного в данном значении смысла в целях эвристического развертывания этого смысла в других областях. Это позволяет исследователям определить концептологию «как методологию и технологию культурогенных трансляций и эвристического развертывания смысла»[7]. Построение данной модели преобразования и экспликации смыслов обусловлено существованием определенной исходной точки отсчета – исходной области, внутренняя логика и эвристика которой используется для истолкования и реконструкции другой предметной области, где осуществляется другое, новое понимание смысла, эксплицируются новые оттенки значения, релевантные для этой новой области. Иными словами, таким образом происходит раскрытие, реконструкция одного смысла с помощью другого, «изоморфного» ему, поскольку многие существующие в культуре феномены реализуются не в полном и развернутом, а в свернутом, редуцированном, проективном, превращенном виде, в то время как концептологический подход и его основной метод – культурогенная трансляция концептов - направлены на осуществление процессов понимания и моделирования сознания, познания, деятельности, общения, раскрывая смысловую полноту и эвристический потенциал каждого отдельного явления[8].

Область реализации регулятивных концептов также представляет собой сферу изучения различных культурогенных трансляций. Одной из наиболее сложных проблем в этой связи является проблема транслируемости культроспецифических ментально-лингвальных сущностей ценностного характера в другие культуры, в том числе - с обучающей, дидактической целью. В этом случае возникает реальная необходимость формирования вторичной концептуальной и языковой картин мира, осуществляемого, как правило, на основе уже имеющихся у учащихся представлений о подобных культурных феноменах в собственном лингвокультурном пространстве.

Исследователи указывают на тот факт, что концепты могут проявлять себя как активно и пассивно транслируемые, подлежащие содержательным модификациям и немодифицируемые, подлежащие переводу в другие формы на уровне выражения и непереводимые. Высказываются мнения о врожденном характере некоторых концептов, определяющих жизнь и деятельность человека[9], о высокой степени способности к транслируемости так называемых архетипических концептов, в основе которых лежат архетипические образы, существующие на уровне коллективного бессознательного, в априорных поведенческих формах[10]. Регулятивные концепты могут отражать как позитивные, так и негативные характеристики ценностной шкалы, а также являться репрезентантами индивидуальных, универсальных, этноспецифических, социоспецифических и других ценностей[11]. Отметим также, что далеко не всегда может быть обозначена четкая граница между этими типами.

Обращаясь к лингвокультурному пространству социума с точки зрения возможностей трансляции как передачи основных предметных и ценностно ориентированных в рамках данной культуры значений, следует уделить особое внимание тем ориентирам, тем «точкам отсчета», которые являются базовыми для актуализации главных аксиологических смыслов.

По данным ряда исследований, базовыми особенностями, пронизывающими все элементы данной культуры и выступающими в качестве определенных критериев можно считать такие, как индивидуализм/коллективизм (ориентация на индивидуальные/групповые цели); степень толерантности к отклонениям от принятых в культуре норм (между нормами и индивидом); степень избегания неопределенности и потребности в соблюдении формальных правил; степень поощрения традиционных гендерных ролей; оценка природы человеческого существа («хороший», «плохой», «смешанный»); сложность культуры, степень ее дифференциации; эмоциональный контроль; близость контактов (с точки зрения проксемики и кинесики); дистанция между индивидом и властью, степень соотношения вышестоящих и нижестоящих; высокая или низкая контекстность культуры, т.е. максимизация/минимизация различий в поведении в зависимости от ситуации; степень соотношения человек/природа (господство над природой, подчинение природе, жизнь в гармонии с природой)[12].

Вместе с тем, способность к транслируемости в значительной степени обусловлена содержательной спецификой концепта, представленной совокупностью языковых значений, приобретающих смысловую конкретику в определенных контекстуальных условиях в данной лингвокультуре, его местом в ценностной иерархии соответствующей культуры, тенденцией к универсализации, особенностями процесса взаимодействия с другими ментально-лингвальными сущностями аксиологического характера, как в рамках данной культуры, так и в области мирового культурного пространства, с учетом уникальности свойств вербального воплощения на уровне разных языковых сознаний и коммуникативных взаимодействий.

Так, например, один из наиболее важных ценностных концептов американской культуры – концепт “the American Dream”, находящийся на новом витке актуальности в связи с приходом к власти президента Барака Обамы, осуществившего попытку придать данной сущности обновленные смыслы[13], определяется в словарях английского языка как “the idea that the US is the place where everyone has the chance of becoming rich and successful”[14]. Исследователи, в частности, Л.Л. Баранова, указывают, что данный концепт имеет большое количество разнообразных интерпретаций, и приводят в этой связи целый ряд примеров, отмечая, что в широком понимании речь идет о диапазоне американских ценностей, как самых высоких, так и свойственных обыденному сознанию[15]. Наиболее рельефно выраженные составляющие концепции американской мечты –

1) стремление к материальному благополучию,

2) достижение счастья, идеалов демократии, равенства и свободы,

3) воплощение идеи о том, что Соединенные Штаты Америки – исключительная страна, где можно всего этого добиться.

Как известно, к числу ценностных доминант, составляющих основу американского национального характера, относят стремление к достижению личного успеха и самореализацию в профессиональной сфере, трудолюбие и желание эффективно расходовать время, ориентацию на активный подход к окружающему миру, прагматичность, оптимизм, материальное благополучие, приверженность принципу индивидуализма, тесно соприкасающегося с понятием демократии, которое базируется, в свою очередь, на высоко ценимой личной свободе и неприкосновенности частной собственности.

Обращение к материалам дидактического характера (широко известные учебники английского языка “Enterprise”, “ Challengers”, “Abbey clock”, “ People like Us”, “New Inside Out”, в которых осуществляется трансляция данного концепта как в целях общего ознакомления обучаемых с ценностной картиной мира, представленной в сознании американцев, так и в целях формирования в сознании самих учащихся соответствующих представлений о ценностях, объединяющих американское общество, на уровне восприятия, переработки и продуцирования информации, в процессе использования адекватных способов языкового выражения, позволяет заключить, что в данном случае квинтэссенцией американской мечты является мысль о том, что каждый человек, обладающий способностями, энергией и трудолюбием, имеет возможность честным путем преуспеть в жизни. Так, например, один из проанализированных учебных текстов содержит рассказ о Билле Гейтсе, который, не имея законченного высшего образования, начиная «с нуля», имея в своем багаже только талант, огромное трудолюбие и прозорливость, стал самым молодым миллиардером Америки. Данный текст относится к публицистическому стилю, он актуален, общественно значим по тематике, экспрессивен, содержит ряд описательных элементов. Среди характерных для публицистики языковых и речевых средств можно выделить такие, как клишированные словосочетания (everyone has heard, one of the richest people, business success); тенденция к экспрессивности (one of the richest people, the world’s youngest billionaire); восклицательное предложение (13-year-old Bill Gates and his school friend Paul Allen were soon spending all their time writing programs and learning about computers instead of doing their schoolwork!); употребление прямой речи в виде цитат, что характерно для текста публицистического стиля (“ There are a lot of experiences I haven’t had, but I do like my job,” he says.); реализация связующих элементов (вводные слова и фразы в начале предложения: before long, since then); статистические данные, вовлечённые в ткань повествования (the business he started with a friend in 1975; at the age of 31; after finishing school in 1973; in 1994 he married); эмфатические обороты (I do like my job).

В подобном же стиле, отражающем авторские интенции по созданию эффекта правдоподобия, который является присущим материалам прессы, представлены тексты о Диане Спенсер – дочери графа Спенсера, ставшей впоследствии Принцессой Уэльской (“A fairy-tale princess”), о знаменитой афроамериканской модели Наоми Кэмпбел, добившейся успеха благодаря упорному труду, о жизни Лизы Смит – бывшей уборщицы госпиталя, которая благодаря упорному труду и целеустремлённости сделала карьеру известной певицы (“From rags to riches”). Текст “The American Dream: Myth or Reality?” написан в публицистическом стиле с элементами рассуждения. Он актуален и общественно значим, а также экспрессивен, благодаря введенным в повествовательную ткань риторическим вопросам. Среди средств языкового выражения можно выделить такие, как речевые клише (many people think; my personal thought; in conclusion); связующие элементы (to do this; therefore); риторические вопросы (However, what does that mean?; Now I must address the question of whether the American Dream is a myth or reality. ); употребление прямой речи в виде цитат (In a secondary fiction source, Anzia Yezierska, a Russian immigrant at the turn of the century said, “ America is no utopia. First you must become efficient in earning a living before you can indulge in your poetic dreams. I felt that the America I sought was nothing but a shadow, an echo, a fantasy of crazy lunatic immigrants.”).

Иначе говоря, концепт “the American Dream” является широко представленным в учебных материалах по английскому языку, в первую очередь, посвященных жизнеописанию различных (особенно – известных) людей, с упоминанием наиболее типичных в данном отношении биографических фактов, выступающих в качестве своего рода подтверждения реальности существования рассматриваемой культурной ценности. Отметим также, что процесс транслируемости концепта “the American Dream” в другие культуры (в данном случае – культуры изучающих английский язык по рассмотренным нами учебникам) сопровождается реализацией концепта исключительности американской нации, имплицитно присутствующего в приведенных в исследовании текстах. Этому способствует и тональность повествования (tenor of discourse)[16], репрезентирующая такие ценностные сущности, как индивидуализм, целеустремленность, успешность, умение реализовать те или иные возможности.

В этом плане обнаруживаются и точки соприкосновения с другими культурами, социальной проблематикой, экономическими, психологическими и другими потребностями людей, их надеждами и планами на будущее. Приведенные примеры экспликации транслируемого концепта могут рассматриваться и как способы имплицитной передачи других, содержащихся в нем значений и оттенков, отмеченных выше. Наиважнейшая роль в данном случае принадлежит собственно языковому материалу, адекватному выбору языковых средств, репрезентирующих данный концепт на уровне лексических и синтаксических единиц, реализации соответствующих приемов для создания особого стилистического эффекта.

Отметим также, что не менее сложной является проблема семантической модификации и, соответственно, транслируемости концепта в едином пространстве между различными, в данном случае – англоязычными, лингвокультурными социумами. Так, например, рассмотренный в данной статье концепт “privacy”, репрезентируемый в различных англоязычных сообществах и характеризуемый сходными семантическими характеристиками на уровне центральной, ядерной сферы, может быть по-разному представлен не только на уровне собственно вербальной репрезентации, но и с точки зрения его взаимоотношений с другими ключевыми концептами регулятивного характера, что позволяет выявить его специфику, в том числе и в плане транслируемости в другие культуры.

Таким образом, решение проблем культурогенной трансляции концептуальных сущностей ценностного характера тесным образом связано с изучением процессов смыслового становления и модификации репрезентирующих данные концепты языковых значений, их системных и функциональных характеристик. Очевидно, что концепты, далеко не всегда характеризуясь прямыми способами экспликации, могут приобретать сложные, описательные формы языкового выражения, связанные с процессами эвристического развертывания смысла.

Литература

1. Бабаева Е.В. Лингвокультурологические характеристики русской и немецкой аксиологических картин мира: Автореф. дис. … д-ра филол. наук. Волгоград, 2004.

2. Баранова Л.Л. Концепт «американская мечта»: его структура и реализация в языковой деятельности людей//Когнитивная лингвистика: новые проблемы познания. Сб. научн. трудов. Вып. 5. Москва, Рязань, 2007. С. 78 – 84.

3. Бельчиков Ю.А. К понятию «концепт» в контексте лингвокультурологии // Язык. Культура. Общество: Сборник научных трудов в честь юбилея заслуженного профессора МГУ имени М.В. Ломоносова С.Г. Тер-Минасовой. – М: Гнозис, 2008. - С. 116-121.

3. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков - М.: "Языки русской культуры", 1999.

4. Вишнякова О.Д. Анализ культурного концепта в контексте «фамильного сходства» // Вестник Поморского университета. Серия «Гуманитарные и социальные науки». № 2. 2009. С. 43- 48.

5. Воркачев С.Г. Счастье как лингвокультурный концепт. – М.: Гнозис, 2004.

6. Гвишиани Н.Б. Современный английский язык: Лексикология (новый курс для филологических факультетов университетов). М.: Изд-во МГУ, 2000.

7. Карасик В.И. Этноспецифические концепты / Иная ментальность / Карасик В.И., Прохвачева О.Г., Зубкова Я.В., Грабарова Э.В. – М.: Гнозис, 2005. 8. Комова Т.А. Основы сопоставительной культурологии. - М.: Изд-во МГУ, 2000.

9. Красных В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология. – М.: ИТДГК «Гнозис», 2002.

10. Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов. – М.: Изд-во МГУ им. М.В. Ломоносова, 1996.

11. Кузьменкова Ю.Б. От традиций культуры к нормам речевого поведения британцев, американцев и россиян. – М.: МАКС Пресс, 2008.

12 Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек – текст – семиосфера – история. - М.: Языки русской культуры, 1999.

13. Ляпин С.Х. Концептология: к становлению подхода // Концепты: науч. тр. Центроконцепта. Вып.1. Архангельск, 1997. С. 11-35.

14. Руткевич А.М. Архетип // Культурология. ХХ век. Словарь. СПб.: Университетская книга, 1997. С. 51-53.

15. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. - М.: Академический проект, 2001.

16. Стефаненко Т.Г. Этнопсихология: Учебник для вузов / Т.Г. Стефаненко. – М.: Аспект Пресс, 2004.

17. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. – М.: Издательство Московского университета, 2004.

18. Юнг К. Проблемы души нашего времени. – М.: Прогресс; Универс, 1994.

19. Fiedler E., Jansen R., Norman-Risch M. American in Close-up. – 13^th emp. – U.K.: Longman Group UK Ltd., 2004.

20. Kohls R. The Values Americans Live By // Jason K., Posner H. Explorations in Modern Culture. – Heinle & Heinle Publishers, 1994.

21. Longman Dictionary of Contemporary English.: New Edition. – London: Longman, 1995.

22. Obama B. The Audacity of Hope. Thoughts on Reclaiming the American Dream. – New York: Three Rivers Press, 2006.

23. Slobin D. Cross-Linguistic Evidence for the Language-Making Capacity // Slobin D.A. (ed.) The Cross-Linguistic Study of Language Acquisition. - Hillsdale, NY: Lawrence Erlbaum Associates, 1985.

24. Stephan W. G., Stephan C.W. Intergroup relations. – Madison: 1996.

25. Triandis H.S. Cross-cultural psychology // Asian J. of Social Psychology. 1999. Vol. 2. – P. 127 – 143.

26. Wittgenstein L. Philosophische Untersuchungen. - 2^nd edn. / G.E.M. Anscombe and Rhees (ed.), G.E.M. Anscombe (trans.) – Oxford: Oxford University Press, 1958.

27. Zedner L. Criminal Justice. – New York: Oxford University Press Inc., 2004.

[1] Бельчиков Ю.А. К понятию «концепт» в контексте лингвокультурологии // Язык. Культура. Общество: Сборник научных трудов в честь юбилея заслуженного профессора МГУ имени М.В. Ломоносова С.Г. Тер-Минасовой. – М: Гнозис, 2008. С. 120-121.

[2] Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков - М.: "Языки русской культуры", 1999.

[3] См.: Бабаева Е.В. Лингвокультурологические характеристики русской и немецкой аксиологических картин мира: Автореф. дис. … д-ра филол. наук. Волгоград, 2004; Воркачев С.Г. Счастье как лингвокультурный концепт. – М.: Гнозис, 2004; Карасик В.И. Указ. соч.; Комова Т.А. Основы сопоставительной культурологии. - М.: Изд-во МГУ, 2000.

[4] Zedner L. Criminal Justice. – New York: Oxford University Press Inc., 2004. P.304.

[5] Красных В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология. – М.: ИТДГК

 «Гнозис», 2002. С. 12.

[6] Wittgenstein L. Philosophische Untersuchungen. - 2^nd edn. / G.E.M. Anscombe and Rhees (ed.), G.E.M. Anscombe (trans.) – Oxford: Oxford University Press, 1958; Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов. – М.: Изд-во МГУ им. М.В. Ломоносова, 1996. С.43, 93, 90.

[7] Ляпин С.Х. Концептология: к становлению подхода // Концепты: науч. тр. Центроконцепта. Вып.1. Архангельск, 1997. С. 31.

[8] Там же, с. 34.

[9] Slobin D. Cross-Linguistic Evidence for the Language-Making Capacity // Slobin D.A. (ed.) The Cross-Linguistic Study of Language Acquisition. - Hillsdale, NY: Lawrence Erlbaum Associates, 1985.

[10] Руткевич А.М. Архетип// Культурология. ХХ век. Словарь. СПб.: Университетская книга, 1997. С. 52; Юнг К. Проблемы души нашего времени. – М.: Прогресс; Универс, 1994.

[11] См., например, Вежбицкая А. Указ. соч; Карасик В.И. Указ соч.

[12] Кузьменкова Ю.Б. От традиций культуры к нормам речевого поведения британцев, американцев и россиян. – М.: МАКС Пресс, 2008; Стефаненко Т.Г. Указ соч. С. 197- 198; Тер-Минасова С.Г. Указ. соч.; Fiedler E., Jansen R., Norman-Risch M. American in Close-up. – 13^th emp. – U.K.: Longman Group UK Ltd., 2004. P. 25; Kohls R. The Values Americans Live By // Jason K., Posner H. Explorations in Modern Culture. –

 Heinle & Heinle Publishers, 1994. P. 4; Stephan W. G., Stephan C.W. Intergroup relations. Madison: 1996; Triandis H.S. Cross-cultural psychology // Asian J. of Social Psychology. 1999. Vol. 2. – P. 127 – 143.

[13] Obama B. The Audacity of Hope. Thoughts on Reclaiming the American Dream. – New York: Three Rivers Press, 2006.

[14] Longman Dictionary of Contemporary English.: New Edition. – London: Longman, 1995.

[15] Баранова Л.Л. Концепт «американская мечта»: его структура и реализация в языковой деятельности людей//Когнитивная лингвистика: новые проблемы познания. Сб. научн. трудов. Вып. 5. Москва, Рязань, 2007. С. 78-84.

[16] Гвишиани Н.Б. Современный английский язык: Лексикология (новый курс для филологических факультетов университетов). М.: Изд-во МГУ, 2000. C. 56.