Скопинский край в годы Великой Отечественной войны

Реферат

"Скопинский край в годы Великой Отечественной войны"

город скопин война герой

Введение

С каждым годом по времени мы все дальше и дальше уходим от военной поры. Выросло новое поколение людей. Для нас война – это лишь воспоминания тех, кто был участником военных действий, кто прошел все лишения и тяготы этого страшного времени. И участников этих исторических событий становится все меньше и меньше. Но я убеждена: время не имеет власти над величием всего, что пережили эти люди в войну. Это было необычайно трудное, но и очень славное время. Человек, переживший однажды большие испытания и победивший, будет всю жизнь потом черпать силы в этой победе. Наша победа в войне с фашизмом, говоря возвышенным языком, – звездный час в жизни советского народа. В те годы люди еще больше закалились. Их героизм и сильный дух помогли одолеть врага. Оглядываясь назад, мы всегда будем помнить тех, кто не щадил себя для победы над врагом нашей Родины…

История появления города и его названия

Город Скопин в письменных источниках (платежных книгах города Ряжска по Пехлецкому стану) впервые упоминается в 1597 году – это и принято теперь за формальную дату основания города. Однако, в «Списке Русских городов дальних и ближних», который датируется историком В.Н. Тихомировым как созданный между 1387–1392 годами, среди городов Рязанской Земли рядом с городками Вердерев, Дубок, упоминается и городок Ломихвост (птицу скопу, от которой происходит название города, иначе диалектно называли ломихвостом за то, что при атаке на рыбу над водой она резко тормозит и ее хвост при торможении визуально «ломается»). Так что весьма вероятно, в этом списке идет речь именно о г. Скопине. В этом случае надо признать, что город Скопин на самом деле значительно старше, чем принято считать. А вообще, как свидетельствуют археологические исследования, укрепленное поселение («Лихарево городище») близ города существовало уже в XII веке (5 км выше по реке Верде, на ее левом берегу). Чуть дальше, на реке Проне, существуют Маклаковские курганы со славянскими захоронениями IX века. Там же располагалось и укрепленное валами, окруженное с трех сторон рекой Проней, городище славян (это место сейчас называется «Журавлиный Луг» – там и по сию пору останавливаются журавли).

В летописях сохранились упоминания о старинных городах Печерники и Вердерев, которые сейчас являются сравнительно близкими к Скопину селами. Под Печерниками было крупное сражение с татарами. Владельцами с. Вердерево был известный род дворян Вердеревских. Рядом с г. Скопин расположены старинные села – Секирино, Побединка, Чулково, Вослебово, Дмитриево, Княжое, Князево, названия которых напоминают о древних сечах, известных в русской истории витязях и князьях.

На территории района обнаружены и стоянки доисторических охотников каменного века, найдены их каменные топорища, скребки, наконечники стрел.

Южная часть территории района лежит в местности, известной в XII веке как Половецкое Поле. Город Скопин был заложен как укрепленный форпост перед Степью для обороны от нашествий кочевников и как опорная крепость, «острожок». В своё время он входил в состав Ряжско-Рановской засеки, которая тянулась далее вплоть до г. Шацка и составляла в длину более 300 км.

Дмитриевский монастырь был одним из важных её опорных пунктов. Близ города засечная черта проходила по Козьему болоту, рекам Верда, Быстрик, Песоченка, по балкам у села Вослебово (или, как раньше писали, Вослеба). Засечных черт на Руси было несколько. Это были сложные сооружения, по линии которых создавались завалы в лесах, на безлесных участках, – устраивали валы, рвы, палисады; мастерски использовались и природные препятствия – реки, балки, болота.

Эти препятствия задерживали отряды степняков, часто нападавших внезапно, «изгоном», и пограбив, также молниеносно с пленниками и добычей утекавших в Степь. В ключевых местах засечных черт обычно ставили города и «острожки» с конными гарнизонами порубежников, охранявших границу.

Для охраны русских рубежей в окрестности города Скопина переселялись стрельцы, что отразилось в названиях близлежащих сел: Стрелецкая Дубрава, Стрелецкое и др. Многочисленным в Скопинском районе еще и в XIX веке было сословие однодворцев, – потомков военного сословия порубежников, основным занятием которых была защита границы Руси.

XIX век

В XVIII–XIX веках г. Скопин – значительный в России центр сельскохозяйственного, торгового, промышленного и строительного производства. После крестьянской, земской и других реформ 1861–1866 гг. в г. Скопине растет количество учебных и лечебных, а также других земских учреждений. В годы Отечественной войны 1812 года в Скопинском уезде был создан третий пеший казачий полк (2400 человек) и ополчение (655 человек). Возглавлял ополчение уездный предводитель дворян Михаил Лихарев и подпоручик Воинов. В составе Рязанского ополчения скопинцы прошли всю Европу.

Старостина и председателя Скопинского райисполкома Вишнякова. В пятидесятые годы XIX века г. Скопин – крупный промышленный город Рязанской области с развитым машиностроительным, стекольным, металлургическим и пищевым производствами. Еще с первой половины девятнадцатого столетия город известен за рубежом своими народными промыслами: кружевным и в особенности – гончарно-керамическим. Ныне скопинская художественная керамика широко известна в мире.

XX век

В 1914–1918 гг. только призыв запасных и ратников по Скопинскому уезду составил девять тысяч человек.

В 1917 г. в городе Скопине была установлена Советская власть.

Начало тридцатых годов стало поворотным этапом в развитии всего сельского хозяйства. Он связан с созданием новых форм собственности – колхозов и совхозов.

В начале двадцатых годов прошлого века г. Скопин становится центром угледобывающей промышленности, а также развития производства стройматериалов, машиностроительной продукции, социально-культурного строительства.

 

Скопин в период войны

…В конце лета 1941 года в соответствии с принятыми тогда постановлениями правительства, а затем и решением Рязанского обкома партии по области начали формироваться истребительные батальоны (ИБ) и партизанские отряды. В сентябре 1941 года был сформирован и Скопинский истребительный батальон (СИБ). В состав его практически входил весь руководящий состав райкома ВКП(б), райисполкома, райкома ВЛКСМ, райотдела НКВД. Основу, костяк СИБ составляли коммунисты. Среди бойцов батальона были также комсомольцы и беспартийные, студенты учительского института, горного техникума и учащиеся старших классов средних школ.

При вступлении в истребительный батальон возраста, как правило, не спрашивали, поэтому и мне, в то время рослому парню – ученику 8-го класса 2-й средней школы – не составило большого труда вместе со своими более старшими по возрасту друзьями записаться в него. Сразу же после сформирования истребительного батальона началась учебно-боевая подготовка его бойцов и командиров. Военная подготовка по тем временам была солидной и проводили ее с нами работники райвоенкомата, НКВД и командиры из войсковой части.

А обстановка на фронте с каждым днем осложнялась. В октябре и ноябре 1941 года гитлеровские войска дважды предпринимали наступление на Москву. Фашисты пытались прорваться к столице СССР и с юга, через Тулу. Однако, не сумев взять лобовыми атаками русских оружейников, войска 2-й танковой армии Гудериана 18 ноября 1941 года прорвали нашу оборону южнее Тулы (в стыке Юго-Западного и Западного фронтов), обошли ее с востока и устремились в обход Москвы в направлениях: Венев-Михайлов-Кашира, Михайлов-Захарово-Рязань, ст. Павелец-Скопин-Ряжск. Из 11 железных дорог, ведущих к Москве, противник перехватил уже семь.

Исключительно важной была ж.д. от Москвы на Рязань-Ряжск-Сталинград-Воронеж-Ростов. Это единственная железная дорога, кратчайшим путем связывающая Москву со всеми нашими южными фронтами, а также через Рязань-Ряжск, связывающая столицу нашей Родины с восточными и среднеазиатскими районами страны. По тому же направлению проходила правительственная ВЧ связь.

Враг стремился во что бы то ни стало перерезать эту, в то время стратегическую железнодорожную артерию. Положение на этом участке фронта катастрофически ухудшалось. Дело в том, что по линии Ряжск-Скопин должна была проходить разграничительная линия между резервными армиями – 61-й армией Юго-Западного фронта и 10-й армией Западного фронта, которые должны были преградить путь врагу, заняв уже подготовленные оборонительные сооружения (окопы, дзоты и т.д.). Однако ее формирование, а, следовательно, и сосредоточение в этом районе задержалось. В результате образовался разрыв между этими фронтами.

«…На рязанском направлении, во всей обширной полосе от Зарайска до Скопина и южнее, т.е. на фронте более 120 км не было никаких советских войск ни в обороне, ни в наступлении…» (Ф. Голиков «В Московской битве», изд. «Наука», Москва, 1967 г., стр. 32). Поэтому неудержимое продвижение противника, как могли, сдерживали добровольные формирования из местного населения: отряды самообороны, истребительные батальоны, рабочие полки и коммунистические отряды. В их формировании и подготовке исключительно велика роль местных партийных, советских и комсомольских организаций. И все же, несмотря на упорное сопротивление, враг приблизился к границе Рязанской области.

С 23 ноября 1941 г. практически весь состав Скопинского истребительного батальона был переведен на казарменное положение и получил оружие и боеприпасы. Постоянных заслонов и дозоров на подступах к городу, к сожалению, выставлено еще не было, хотя мы знали, что к 22 ноября 1941 г. фашисты уже захватили многие населенные пункты Горловского района, т.е. находились в непосредственной близости от г. Скопина. Группы бойцов СИБа уже дважды вступали в перестрелку с немецкой разведкой, пытавшейся проникнуть на мотоциклах в город. Оба раза, не приняв боя, она уходила в сторону Павелец-Горлово. После одной из таких перестрелок был подбит мотоцикл с коляской, а экипаж его уничтожен.

24 ноября 1941 года рано утром на нескольких мотоциклах немцам беспрепятственно удалось въехать на окраину города, на площадь, где сейчас находится Дворец культуры, а в то время там стояла церковь Николы. Немецкие разведчики, опросив население и убедившись, что войсковых частей в городе нет, в город не поехали, а предпочли, будучи обстрелянными группой бойцов СИБа, удалиться, как говориться, «восвояси».

В тот же день, после того как стало известно о посещении немецкой разведкой города, весь штаб СИБа был поставлен в боевую готовность: немедленно были выставлены дозоры (заслоны) на путях вероятного появления немецко-фашистских войск (в частности, на западной окраине д. Новиково, со стороны дороги на с. Лопатино, там, где сейчас размещается завод «Цветмет»). Также были выставлены заслоны у обоих мостов черех р. Верда, на самом въезде в город, в помещении хлебозавода, в городском саду и в районе водяной мельницы («Аксай»). В районе водяной мельницы был выставлен заслон, сформированный из небольшой группы красноармейцев службы ВНОС (воздушное наблюдение, оповещение, связь), которая до этих событий дислоцировалась в г. Скопине и его окрестностях. Однако на следующий день, к нашему огорчению, в самом начале боя за Скопин эта группа без уведомления командования СИБа покинула свои позиции и убыла в неизвестном направлении, так больше и не появившись в г. Скопине.

В этот же день была выделена группа бойцов и отправлена на базу партизанского отряда для подготовки к приему и размещению там основного состава СИБа. В тот же день бойцами батальона были решительно пресечены попытки грабежа государственного имущества, организованного отдельными несознательными и преступными элементами.

Ночь с 24 на 25 ноября 1941 года была для бойцов и командиров тревожной: ждали наступления фашистов. Были выставлены усиленные дозоры, дополнительные посты. Никто из бойцов и командиров СИБа не мог заснуть в ту ночь: чистили и проверяли оружие, осматривали боеприпасы, готовились к предстоящему бою. А ночь была морозной. Температура опускалась до 27 – 30 градусов по Цельсию, и поэтому часовые менялись через каждый час.

В 9.00–9.30 утра 25.11.41 г. немцы, уже зная от своей разведки, что в городе войсковых частей нет, смело и самоуверенно двигались походной колонной: впереди мотоциклы с колясками, за ними крытые автомашины и снова мотоциклы. Подпустив их на близкое расстояние, бойцы СИБа, занимавшие передовой рубеж обороны, расположенный в районе стройплощадки завода «Цветмет» и его бараков, внезапным дружным и губительным ружейно-пулеметным огнем расстреляли передовую колонну немцев, подожгли несколько мотоциклов и автомашину, заставив противника отступить к с. Лопатино, собрать там свою технику и спрятаться за стогами соломы.

Отступление немцев ободрило наших бойцов, сняло напряжение первого боя. Но радостное оживление было недолгим. После небольшой паузы немецко-фашистские захватчики открыли такой автоматно-пулеметно-минометный огонь, что все потонуло в нескончаемом грохоте взрывов и трескотне очередей. А спустя некоторое время, рассредоточившись, непрерывно поливая оборонявшихся автоматными очередями, фашисты пошли в очередную атаку. Но в это время, к общей радости, появились два краснозвездных самолета ИЛ-2 и с предельно малой высоты расстреляли немцев снарядами РС и пулеметными очередями…

Атакуя наши позиции, гитлеровцы пытались обойти первый рубеж нашей обороны, но натыкались на другой. Однако натиск фашистов все нарастал. Видимо, к ним подходило подкрепление. Между тем, боеприпасы бойцов СИБа таяли на глазах, а пополнения не предвиделось. Над нами нависала угроза окружения, и защитники города вынуждены были отойти к его границе (к хлебопекарне, сейчас это хлебозавод, что на ул. Володарского).

Скопинскому истребительному батальону удалось заставить фашистов ввязаться в бой, приостановить дальнейшее движение вперед, а нам – выиграть практически сутки, которых оказалось достаточно, чтобы первым подошедшим в это время на станцию Ряжск воинским эшелонам разгрузиться, развернуться в боевые порядки, надежно прикрыть железнодорожный узел Ряжск от угрозы его оккупации и двинуться на г. Скопин с целью его освобождения.

Надо также отметить, что в обороне г. Скопина очень важную роль сыграли штурмовики из соединения генерала Кравченко, базировавшиеся на ряжском аэродроме, которые нанесли по фашистам мощные штурмовые удары, заставляя их откатываться назад, значительно облегчая положение обороняющихся.

Активное участие в формировании СИБа, скопинского паризанского отряда и организации обороны города принимали секретарь райкома ВКП(б) Старостин Н.Ф., Не могу не отметить и наших славных отважных женщин и девушек, принимавших непосредственное участие в обороне г. Скопина: Л. Крашкину, К.П. Бесполдневу, З.А. Аверину, Л.Ф. Корныгину, Зайцеву, М. Маркину, В. Куценако, Л. Черныш. К сожалению, среди жителей города нашлись и гнусные предатели. В частности, некая Чесалкина (кажется, рассыльная райисполкома), которая с приходом немцев в город вручила им списки городских активистов, бойцов и командиров СИБа и их адреса. И фашисты уже на следующий день стали обходить дома и метить двери крестами: не трудно догадаться, для чего это делалось.

Немцев в городе еще не было. Как рассказывали очевидцы из деревни Новиково (пригород г. Скопина), немцы в течение часа стояли в районе сельской кузни и собирали по домам матрасы, перины, одеяла и подушки для своих раненых, а заодно отбирали у населения и теплую одежду (то же происходило и в с. Лопатино).

В это время, в период безвластия, некоторая часть населения проявила незавидную «активность» в разграблении государственного имущества. Тащили все подряд: из горящего элеватора – зерно, со складов и магазинов – продовольствие и промтовары. В этой обстановке было нетрудно, влившись в общую массу, остаться совершенно неприметным.

Около часа или чуть меньше в городе царил хаос. А затем с диким ревом и стрельбой по центральной улице Ленина в сторону железнодорожного вокзала пронеслась группа фашистских мотоциклов, и город стал заполняться солдатами в шинелях мышиного цвета. Горели элеватор, здание милиции, шахты, была взорвана электростанция…

Немцы, войдя в город и узнав, что бой с ними вели гражданские лица, начали расстреливать каждого, на их взгляд, подозрительного, видя в нем потенциального партизана. Они начали грабить склады, магазины. Мне удалось установить место размещения штаба, казармы, прикинуть примерное количество снующих по центральной части города немцев – 450–500 человек.

Как потом выяснилось, было два штаба, один – 5-го мотоциклетного полка 10-й мотодивизии 47 танкового корпуса армии Гудериана, а другой, видимо, какого-то батальона. Передвигаясь по городу, я запоминал, какое у врага вооружение и где оно размещено.

По улицам на больших скоростях гоняли на мотоциклах пьяные немцы и, на ходу стреляя из пулеметов, пугали наших «грабителей», неистово гогоча.

Сразу на всех перекрестках улиц были установлены пулеметы на треногах, из которых они, видимо, для острастки, вою ночь строчили вдоль улиц, освещая их ракетами. Под казарму они заняли 1-ю среднюю школу. Штаб полка дислоцировался в здании райисполкома. Командир полка разместился напротив облюбованной казармы (в доме врача Конакова, ул. Пролетарская, 29). Около этого дома я заметил часового, а в штабе 84-й ОМСБ потом вычислили, что там наверняка разместилось немецкое командование, и не ошиблись.

В ту же ночь (с 25 на 26 ноября 1941 г.), обогнув город с северо-востока, я вышел на железнодорожную ветку, ведущую из Скопина. Я выбрал этот путь, так как думал, что немчура, на ночь глядя, в сторону леса не сунется. По автодороге двигаться не решился, видел, как накануне вечером по ней на мотоциклах и автомашинах уехала немецкая разведка. По целине же идти было бесполезно – снег по пояс. Ночь была очень морозная (ниже 27 градусов). Как я ни старался идти осторожно, снег же под ногами предательски громко скрипел, и шел я все время в большом напряжении.

На утро, когда еще было темно, 26 ноября 1941 года между станциями Брикетная и Желтухино, ближе к последней, я был остановлен окриком: «Стой, кто идет?» Идя вдоль железнодорожно? го полотна, я больше всего опасался немецкого окрика: «Нande Носh». А тут вдруг родная русская речь, чему я, конечно, несказанно обрадовался. Когда мне после моего ответа: «Свой я, свой», разрешили подойти ближе, я увидел группу вооруженных людей, одетых в морские бушлаты и шинели, Меня охватило беспокойство, да и они тоже были насторожены., Мне не верилось, что здесь у нас, под Скопином, моряки. Обычно мы все связывали их о морем. «Как могло их занести сюда, в лес?» – думал я. Даже мелькнула мысль: а не переодетые ли это враги? Ведь неоднократно немцы забрасывали в наш тыл всяких лазутчиков и диверсантов, переодетых в нашу армейскую форму, но в морской форме… Вроде бы в наших краях такого не случалось…

Сомнения быстро рассеялись. Старшему группы разведчиков (а им, оказалось, был старшина 1-й статьи Н.И. Чуев) я доложил обо всем, что видел и слышал, участвуя в оборонительном бою за Скопин и находясь в занятом фашистами городе. Поблагодарив меня за ценные данные, он распорядился накормить меня. Здесь же неподалеку стояли две дрезины, к одной из которых я и был направлен, Так состоялась моя первая встреча с разведчиками – моряками 84-й Отдельной морской стрелковой бригады (ОМСБ). В эту группу входило 15–20 моряков, среди них старшина 1-й статьи Н.И. Чуев, старшина 2-й статьи М. Кашурин, с которыми мне довелось встретиться еще раз лишь спустя 40 лет после этих событий.

На следующий день, 27 ноября, с рассветом началось движение подразделений 84-й ОМСБ по дороге, проходящей через лес в сторону деревни Ивановка, расположенной в непосредственной близости от Скопина. Одновременно вдоль железной дороги в направлении Желтухино-Брикетная-Скопин также двинулась группа численностью около роты.

Днем 26 ноября 1941 года над расположением бригады несколько раз пролетел немецкий самолет – разведчик «рама». В этот же день одно из подразделений бригады вступило в бой со взводом немецкой разведки, обосновавшемся в большом селе Шелемишево.

Бой был коротким. Немцы, потеряв несколько мотоциклов, драпанули, оставив нам, правда, незначительные трофеи: несколько автоматов, миномет, пулемет и автомашину. Видимо, не сумели на таком морозе ее завести. Первые потери понесла и бригада. Раненые и убитые моряки были отправлены в г. Ряжск, где в это время, размещался штаб 84-й-ОМСБ и был развернут медсанбат. 27 ноября при подходе подразделений 64-й ОМСБ к д. Ивановка (Марково) появился самолет Ю-87 и стал штурмовать походную колонну, пикируя на нее. Моряки сумели быстро рассредоточиться, благо рядом был лес, и открыли огонь, По цепям передавалось распоряжение комбрига: кто собьет этот самолет, будет представлен к самой высокой награде. Сбить его не удалось, но и он особого урона не нанес.

Складки местности (овраги, противотанковый ров), лес (так называемая Троицкая роща), расположенный перед деревней, позволили морякам укрыться, а затем занять исходные рубежи перед штурмом. С левого фланга, в районе мельницы (около ст. Коготково), в 1,5 км от г. Скопина располагался 2-й батальон бригады. Этот батальон был одет в серые солдатские шинели.

В центре наступающих был батальон моряков (в черных шинелях и бушлатах, маскхалатов не было). От основной, центральной группы по оврагу, идущему от д. Ивановка, затем входящему в противотанковый ров, отделилась и двинулась группа, примерно около двух взводов, в сторону городского железнодорожного вокзала. Ранее же в этом направлении вдоль ж. д. полотна станции Брикетная-Скопин проследовала аналогичная группа. Видимо, это была группа из роты автоматчиков под командованием старшего лейтенанта Сурнина.

Таким образом, подразделения 84-й ОМСБ собрались в районе д. Ивановка, которая, кстати, очень выгодно расположена: две дороги на Скопин, от противника закрыта лесом (Троицкой рощей), вокруг несколько глубоких оврагов, вблизи – противотанковый ров… Словом, бригаде удалось скрытно, без особых помех подготовиться к штурму города. Получив последние указания, подразделения бригады немедленно двинулись на рубеж развертывания для перехода в атаку. Двигались мимо детдома, размещенного тогда в здании бывшего монастыря, что находится в Троицкой роще. Мы увидели, как оттуда из ворот выскочили три мотоцикла с немцами. Два из них были сразу же расстреляны, третьему удалось удрать.

Итак, 84-я ОМСБ вступила в сражение с ходу, не имея соседа ни слева, ни справа. Это диктовалось сложившейся обстановкой. В дальнейшем подтвердились наши опасения: немцы стремились срочно усилить свою группировку в Скопине. Поэтому, несмотря на то, что было много неясного, командир бригады Молев принял единственно правильное тогда решение – наступать!

После того, как подразделения бригады заняли исходные рубежи, были даны сигнальные ракеты. Это было около полудня. Большинство моряков сняли шапки, достали из вещмешков бескозырки и надели их, расстегнули шинели и бушлаты так, чтобы была видна «морская душа» – тельняшка. Я еще тогда не совсем понимал, зачем это делается, хотя искренне сожалел, что у меня не было бескозырки, а была всего лишь шапка-ушанка со звездой да флотский ремень поверх черной шинели. В дальнейшем, и не один раз, я воочию убеждался, что одежда моряков, как оружие, тоже воевала, наводя панический страх на гитлеровских вояк. Ведь недаром же они моряков называли «черной смертью» и «полосатыми дьяволами». Справедливости ради следует отметить, что немцы обнаружили группу моряков, которые двигались по железнодорожному полотну от станции Брикетная. От деревни Ивановка (Марково), от Троицкой рощи на Скопин имелись две дороги: одна – через возвышенность (ярмарочный холм-бугор) входила затем в улицу Карла Маркса, делящую весь город на две части; другая – слева огибала этот ярмарочный бугор (сейчас там жилой Автозаводской микрорайон) и входила в улицу Советская. По этим-то дорогам в сторону Скопина и двинулись моряки с винтовками наперевес.

В цепи матросов с карабином наперевес, находясь в приподнятости духа, шагал и я. Мы шли освобождать мой родной город! Как потом стало известно, одновременно с нами двигался второй батальон, двумя группами: одна шла вдоль дороги-через д. Гуменки-Кельцы-Новиково, а другая от ст. Коготково через р. Верда в районе водяной мельницы и далее по дороге, входящей в ул. Володарского, Эти же дороги давали возможность по кратчайшему пути выйти к единственной дороге, по которой противник мог отступить из Скопина на запад через Новиково-Лопатино-Стрелецкая Дубрава-Горлово.

Когда до окраины города оставалось 500–600 метров, на моряков обрушился шквальный пулеметно-минометный огонь. Тем не менее они продолжали приближаться к городу. Многие падали, больше уже не поднимаясь. Огонь все нарастал…

На всю жизнь запомнилась мне щемяще-печальная картина: моряки в черной одежде в красном кровяном обрамлении лежали на белом снегу… Вот уж, наверное, траурнее ничего не придумаешь.

Трудно сказать, сколько времени мог бы лежать человек в снегу при морозе ниже -23–25 градусов по Цельсию, а ползти было невозможно – почти метровый снежный покров был непреодолимой преградой. К счастью, спустя несколько минут со стороны Троицкой рощи ухнула гаубица. Затем другая, это пошел в наступление дивизион майора С.С. Перепелицы. Несколькими залпами крупно-алиоврные пулеметы противника, размещенные на колокольне, были накрыты…

Мне не раз доводилось быть очевидцем того, как моряки поднимались в атаку: со словами боевой песни или «Интернационала». Но здесь, под Скопином, слова из популярнейшей песни моряков – «Вставайте, товарищи, все – по местам!» – а точнее, из неофициального боевого морского гимна я услышал впервые и увидел, как воодушевленные этим боевым кличем моряки смело ринулись в штыковую атаку. К сожалению, тот отважный командир роты, который поднял моряков в атаку и личным примером увлек их за собой, не достигнув черты города, был сражен вражеской очередью. Фамилию его не помню, вроде бы Аржаников, а может, Аржанинов…

Моряки, ввязавшиеся в уличные бои, стремительно передвигались к центру города. Для противника возникла реальная угроза потерять единственную оставшуюся дорогу, ведущую на запад, Стремительные действия бригады не позволили немцам создать круговую оборону. Гитлеровские офицеры не смогли осуществить организованный отвод своих войск. Они почувствовали, что их окружают, и среди фрицев началась паника. Они поспешно грузились в автомашины и мотоциклы, бросая оружие, награбленное имущество…

Моряки буквально гонялись по улицам Скопина за отдельными небольшими группами и одиночными фашистами, не успевшими вовремя сбежать с основной массой. Было освобождено более 20 заложников из местного населения, которые ждали своей незавидной участи, находясь в подвале здания, где был немецкий штаб (ул. Пролетарская, 13).

Стрельба затихла, жители Скопина радостно встречали моряков. Со слезами на глазах люди обнимали своих освободителей, угощали их кто чем мог. Это была незабываемая встреча!

После освобождения города мне, разумеется, очень хотелось как можно быстрей достигнуть своего дома, где остались мои мама и трехлетний братишка. Однако тот район города освобождало другое подразделение бригады, Только на следующий день, после возвращения из очередной разведки, мне удалось посетить родных и с большой радостью удостовериться, что они живы и здоровы.

Трудно себе представить, какой трагедией для местного населения могло обернуться дальнейшее пребывание фашистов в г. Скопине и районе. Ведь только практически за двое суток»… они расстреляли 28 мирных, ни в чем не повинных граждан, повесили рабочего ремонтной конторы, увели с собой 7 человек. Все магазины и базы были разгромлены и разграблены. Немецкие звери врывались в квартиры мирных жителей, забирали у них вещи. Немецкие оккупанты только в городе сожгли 11 домов, изнасиловали много женщин и девушек, ограбили и раздели более 800 человек. В занятых селах немцы забирали у колхозников кур, гусей, уток, телят, продукты питания и теплые вещи. Всего немецкие оккупанты разграбили 27 колхозов Скопинского района. С приходом немецких оккупантов были полностью разрушены шахты треста «Октябрьуголь», механический завод, спиртзавод, электростанция, городской водопровод, связь и все железнодорожные станции – на сумму более 30 млн. рублей». («Немеркнущий подвиг», изд. «Московский рабочий». Москва. 1982 г. Стр. 110 – 111).

27 ноября 1941 года ознаменовался блестящим успехом моряков 84-й ОМСБ. Победа над врагом в первом же бою, в результате которого был освобожден Скопин, вселила в моряков веру в свои силы, окрылила их. Возможно, на фоне великой битвы за Москву успех под Скопином моряков 84-й ОМСБ был весьма скромным, но это был первый город, освобожденный в этой битве, и потому этот успех произвел всеобщее ликование. Ведь для большинства воинов 84-й ОМСБ бой за Скопин был их боевым крещением, которое они выдержали с честью, заставив войска хваленого гитлеровского генерала Гудериана, победоносно прошагавшие через всю Европу и не знавшие до сих пор поражений и отступлений, панически бежать из захваченного и разграбленного ими города Скопина. Наши моряки, командиры, комиссары и политработники, не зная страха в бою при штурме Скопина, сметали одно за другим препятствия, громя и истребляя фашистских захватчиков. Находясь среди них, нельзя, просто невозможно было быть трусом.

Ночь на 28 ноября 1941 года и весь день были напряженными. Часа в три ночи с небольшой группой разведчиков бригады (5 человек, командиром группы, кажется, был старшина 2-й статьи М.А. Кашурин) мы отправились по пути отступления немцев – в д. Стрелецкая Дубрава (7 – 8 км западнее Скопина) с целью узнать, где располагается противник. Подойдя к крайней избе, моряки укрылись за стожками сена, я же постучал в дверь и на оклик «Кто там?» эапричитал: «Тетенька, родненькая, я из беженцев, все мои родные погибли, пробираюсь на восток к родственникам. Христа ради, пустите погреться…» Добрая, отзывчивая душа у русской женщины… Меня впустили, обогрели, стали кормить, чем Бог послал, а еще через несколько минут, узнав, что немцев в деревне нет, я позвал в дом и остальных разведчиков. Через эту пожилую женщину нам удалось узнать, что небольшая группа немцев на мотоциклах остановилась в соседнем селе Лопатино и что к своим родственникам в их деревню с большим трудом добралась женщина из районного центра Горлово (35 км западнее Скопина). Там много немцев, есть танки и броневики. Через некоторое время мы уже были в доме, где остановилась та женщина, и все подробно узнали, как говорится, из первоисточника, и еще до наступления рассвета возвратились в Скопин. А утром, видимо, тот отряд немцев, который остановился в селе Лопатино, нарвался на засаду взвода лейтенанта В.П. Рубцова, выставленную накануне. Отряд фрицев был расстрелян и рассеян. Несколько позже противник сделал вторую попытку отвоевать потерянные позиции. Но, получив достойный отпор, отошел в район Павелец – Горлово.

28 ноября поздно вечером в Скопин прибыл один из эшелонов бригады. Это было достаточно сильное подкрепление, обрадовавшее всех. Могу добавить со слов других: колонна немцев с танками, двигавшаяся со стороны Горлова к Скопину, была встречена выдвинувшейся группой 84-й ОМСБ западнее Скопина, и 28 – 29 ноября 1941 г. была разгромлена. Колонна немцев была основательно потрепана. Наши самолеты ИЛ-2, летавшие с аэродрома в районе Ряжска, из соединения дважды Героя Советского Союза генерал-лейтенанта Г.П. Кравченко, громили фашистов. Штурмовые действия ИЛ-2 прикрывали истребители под командованием П.М. Стефановского.

Одновременно с освобождением г. Скопина группа 3-го батальона и лыжники 84-й ОМСБ достигли районных центров Милославское, Чернава; правый же фланг, где были сосредоточены основные силы бригады, освободив станции Павелец и Кремлево, примерно 3 – 4 Декабря 1941 года, встретился с подразделениями 41-й кавалерийской дивизии, затем вошедшей в состав 10-й армии генерала Ф.И. Голикова, которая, как указано им в его же книге «В Московской битве», в это время выходила из окружения. Они-то и приняли достигнутые 84-й ОМСБ рубежи в районе сел Делехово, Хворощевка и с 6 декабря начали наступление. Подразделения же бригады из Ряжска эшелонами продолжили вынужденно прерванный путь в район г. Загорска Московской области. Там размещался штаб Первой ударной армии, в состав которой вошла 84-я ОМСБ.

Думаю, что будет не лишним привести краткие сведения о бригаде моряков, непредвиденно появившейся в районе Ряжск-Скопин. 84-я ОМСБ была сформирована в основном из моряков Тихоокеанского флота и Амурской флотилии, как правило, на добровольной основе. Отбор добровольцев происходил примерно по такой схеме: моряков по боевой тревоге с полной выкладкой выстраивали, и командир или комиссар обращались к ним: «Кто готов, если потребуется, ценой своей жизни отстоять столицу нашей Родины – Москву, шаг вперед!» И, как правило, весь строй делал этот шаг. И тогда на каждом боевом корабле оставляли минимально возможный экипаж, остальные же отправлялись на пункт формирования. Формировалась бригада в районном центре Чердаклы Ульяновской области (сейчас, кажется, Чердаклы вошел в черту г. Ульяновска).

Командир бригады полковник Василий Андреевич Молев был кадровым офицером. Опытный командир, участник гражданской войны… Большинство командиров подразделений бригады были выпускниками различных военно-морских училищ (им. Фрунзе, им. Дзержинского и др.). Среди моряков были и курсанты этих училищ.

 

Моя семья в годы ВОВ

Хотела бы начать с семьи моей мамы. Мой прадед по бабушкиной линии Федор Федорович Халяпин 1909 г.р. жил со своей семьей в с. Корневое, Скопинского района. До войны семья была очень зажиточной, прадед был начальником Винно-водочного завода, а потом председателем колхоза «Красный горняк». Хотя у него на начало войны и была бронь, но как истинный патриот он ушел на фронт. Оставив беременную, моей бабушкой Александрой 1942 г.р., жену с 3 детьми (Алексеем, Марией, Валентиной 1940 г.р.). По рассказам прабабушки Анны Николаевны 1907 г.р., фашисты разграбляли их село, и когда они пришли в их дом, она сожгла все документы. В 1943 г. пришла похоронка; прадед умер на боях в Белоруссии, а именно в Гомельской области. Похоронен в деревне Мадеры. Является героем Белорусской ССР. Позже его дети вели переписку с сестрой его фронтового друга. Из нее наша семья узнала, что он принимал участие в Московской битве, Смоленской битве. Умер от выстрела в голову. Сведения о нем как об участнике ВОВ хранятся на сайте «МЕМОРИАЛ» в интернете. Позже о быте крестьян я узнала от бабушки: «Ели лепешки из лебеды, каждая картофелина была на счету, одну единственную курицу хранили как золотой слиток, работать ходили в колхоз, приносили ей от туда еще недозревшие колоски…»

Еще более страшная история семьи моего деда по материнской линии, но зато со счастливым концом. До войны прадед Иван Семенович Волков1912 г.р., проживавший все в том же Корневом, был завхозом колхоза «Большевик». Также, не смотря на бронь, ушел на фронт, оставив жену Наталью Петровну 1911 г.р. с 4 детьми (Александром, Анной, Анатолием, Виктором 1941 г.р. – моим дедом). Участвовал в боях под Курском, но совсем недолго – 1 месяц, был военнопленным концлагеря на территории СССР (название не известно). «Ели очистки от сырой картошки, из костей умерших людей делали мыло,… но обращались с нами не так жестоко, как везде…», – рассказывал он, вернувшись, домой. Из этого лагеря он сбежал вместе с московским и секиринским друзьями в феврале 1945 г. Далее он снова был завхозом, но уже колхоза «Красный горняк». Умер в 1977 г. До самого конца жизни сохранял здравый рассудок, хорошую память и почти не болел. Был удостоен орденов «За отвагу» и «Герой труда».

Об истории семьи моего отца в годы ВОВ почти ничего не известно. Знаю только то, что по бабушкиной линии Хорошенчиковых прадед Алексей Иванович, рожденный в 1921 г. 29 марта, был на фронте, застал войну, когда находился в армии на Дальнем востоке, Под Русско-Финскую войну не попал, вместе с сотнями советских воинов дошел до Берлина, приехав на побывку домой в село Серьзево Кораблинского района Рязанской области он встретил мою пробабку Анну и они вместе поехали в г. Фастов, Украина; прабабушка Анна Александровна, рожденная в 1924 г. 19 ноября были в тылу. Первый месяц ВОВ она с сестрами пяталась на чердаке своего дома, ели они траву, грелись сожженной соломой, все это нужно было для того чтобы их не демобилизировали на фрон, потому не одна ушедшая девушка не вернулась в родное село. Прабабушка во время и после войны страховала население. Проживали до войны: прадед – пос. Октябрьский, прабабка – Кораблинский район, д. Великие Луки. В г. Фастове родилась моя бабушка Светлана 1947 г.р. Позже вернулись в Скопин. Тут родились у них дочь Галина и сын Александр. Дед в Скопин был председателем колхоза, и однажды они решили выдать заработную плату колхозникам зерном, собранным, как полагается, в срок, за это их и осудили «Дело колосков», сидел в одном из дальневосточных лагерей 7 лет по статье «Враг народа». До жили оба до наших дней, в светлом разуме.

По линии моего дедушки, папы отца, известно только то, что его отец Чижиков Петр Николаевич на фронте не был. Находился в тылу, работал в шахте. У него была жена Евдокия. Были рождены 4 детей (Виктор, Анатолий 20 июля 1945 г.р. – мой дед, Сергей, Зинаида). Умер в конце 60-х годов.

Эти 4 года войны для нашей страны были огромным испытанием. И хотелось бы сказать новым поколениям, слова моей бабушки Шуры: «Не дай боже кому-нибудь увидеть и испытать войну и ее последствия».

 

Герой Советского союза Бюрюзов С.С

 

Родился 21 августа 1904 года в городе Скопине Рязанской области в семье рабочего. В семилетнем возрасте остался сиротой. Воспитывали Сергея старшие брат и сестра. В 1917 году он окончил церковно-приходскую школу и устроился на работу разнорабочим-сезонником в городском коммунальном хозяйстве. В 1920 году вступил в комсомол и вскоре был избран секретарем ячейки. В сентябре 1922 года добровольцем вступил в ряды Красной Армии. Сергей Бирюзов был направлен на пехотно-пулеметные командные курсы, а через год зачислен курсантом Московской объединенной военной школы им. ВЦИК. В 1926 году Бирюзов вступил в партию. В том же 1926 году он окончил Московскую объединенную военную школу им. ВЦИК. По окончании курсов был направлен в 65-й полк 22-й Краснодарской стрелковой дивизии, располагавшейся в Новороссийске. Службу начал с командира стрелкового взвода. Окончил в 1929 году 2 курса вечернего рабочего университета. В декабре 1929 года стал командовать ротой, через два года – начальник штаба учебного батальона, а в июне 1934 года Бирюзов уже командир батальона. В 1934 году был направлен в Военную академию им. М.В. Фрунзе. Окончив академию в 1937 году с дипломом I степени, Бирюзов получает назначение на должность начальника штаба дивизии, затем начальника оперативного штаба Харьковского военного округа. В сентябре 1938 года ему присвоено звание полковника, а через год – комбрига. Вскоре Сергей Семенович был выдвинут начальником оперативного отдела штаба этого округа, а в 1939-м стал командиром 132-й стрелковой дивизии. Бирюзов зарекомендовал себя хорошо подготовленным военным специалистом, и в июне 1940 года он получает звание генерал-майора. Великую Отечественную войну встретил командиром 132-й стрелковой дивизии. Располагалась дивизия на Полтавщине, вблизи Миргорода. Ее части были срочно доукомплектованы и направлены на Западный фронт. На подходе к Могилеву 12 июля ей с ходу пришлось вступить в сражение. Быстро заняв оборону, а затем контратаковав, солдаты 132-й дивизии вышли победителями в этой схватке с врагом. На их счету два подбитых немецких танка, пленные и сбитый самолет противника. В тяжелых, напряженных сражениях первого периода войны Бирюзов умело организовывал оборону и отход, контратаки и наступление, а когда требовала ситуация, он лично участвовал в бою с оружием в руках. Дивизия трижды попадала в окружение, но Бирюзов умело организовывал бой и всегда выводил ее из вражеского кольца. В одном таком бою С.С. Бирюзов был тяжело ранен в обе ноги, но продолжал руководить войсками до самого выхода из кольца. Только после соединения с частями 13-й армии на подступах к Брянску он был доставлен в госпиталь. Через несколько месяцев генерал снова был в строю. С мая 1942 года Бирюзов возглавил штаб 48-й армии Брянского фронта, в декабре того же года назначен начальником штаба сформированной в составе резерва Ставки 2-й гвардейской армии, участвовал в подготовке и планировании операции по разгрому группировки противника, пытавшейся ударом из района Котельниковского деблокировать окружённые под Сталинградом германские войска. С апреля 1943 года – начальник штаба Южного фронта (с 20 октября – 4-й Украинский фронт). В этой должности ярко проявились его организаторские способности при подготовке операций по освобождению Донбасса, Северной Таврии и Крыма. С.С. Бирюзов участвовал в организации и проведении Миусской, Мелитопольской (1943) и Никопольско-Криворожской (1944) операций, в результате которых противнику нанесены тяжёлые поражения. При разработке плана Крымской операции 1944 года штаб 4-го Украинского фронта, руководимый С.С. Бирюзовым, внёс предложение сосредоточить основные усилия на сивашском направлении, что позволило уже в первые дни наступления выйти в тыл оборонительных позиций противника, оборудованных на Перекопском перешейке. В ходе этой операции С.С. Бирюзов организовал твёрдое управление армиями фронта и обеспечил их тесное взаимодействие при штурме Севастополя. С мая 1944 года – начальник штаба 3-го Украинского фронта, участвовал в разработке плана Ясско-Кишинёвской наступательной операции 1944 года; подготовил и провёл широкую программу мероприятий по оперативной маскировке войск; успешно организовал взаимодействие с войсками 2-го Украинского. фронта и силами ВМФ, а также обеспечил бесперебойное управление войсками фронта при освобождении Румынии и Болгарии. С октября 1944 года – командующий 37-й армией и главный военный советник при болгарской армии. За умелое руководство войсками в ходе Великой Отечественной войны и проявленное мужество С.С. Бирюзову присвоено звание Героя Советского Союза. После войны – заместитель главнокомандующего Южной группой войск, заместитель председателя Союзной контрольной комиссии в Болгарии и главный военный советник при Болгарской армии. С 1947 года он назначается командующим войсками Приморского военного округа, затем главнокомандующий Центральной группой войск. Воинское звание генерала армии он получает в августе 1953 года. В 1955 Бирюзову присваивается звание маршала Советского Союза с назначением его заместителем министра обороны – Главнокомандующим войсками ПВО страны.<+p> С апреля 1962 года по март 1963 года Бирюзов – главнокомандующий Ракетными войсками стратегического назначения – заместитель министра обороны СССР.<|p> В 1963 году Бирюзов был назначен начальником Генштаба. Находясь на ответственных постах в ВС, С.С. Бирюзов многое сделал для становления и развития Войск ПВО страны и Ракетных войск стратегического назначения. Он лично руководил подготовкой и проведением ряда крупных учений; непосредственно участвовал в разработке и внедрении новых принципов организации и боевого применения различных видов ВС и родов войск. С.С. Бирюзов – автор и редактор ряда военно-научных трудов. Депутат Верховного Совета СССР II, IV–VI созывов. Погиб 19 октября 1964 года в авиационной катастрофе около Белграда, куда направлялся во главе советской делегации на торжества в честь 20-летия освобождения югославской столицы от фашистской оккупации. Похоронен в Москве, на Красной площади у Кремлевской стены. Являлся почетным гражданином Софии и Белграда. Посмертно ему был присвоено звание Народного героя Югославии, а на месте гибели, у горы Авала, Бирюзову воздвигнут памятник.

 

Список литературы

 

1.http://www.skopin.net/istoriya-goroda

2.http://ru.wikipedia.org/wiki/ Скопин

3.Бирюзов Сергей Семенович // Советская Военная Энциклопедия. В 8 т. М., 1976. Т. 1. С. 477 478;

4.Бирюзов С.С. // Батуркин П.А., Николенко Л.П. Герои земли Рязанской. Рязань, 1996. С. 13 16;

5.Зыкина Л. Гордость земли Скопинской. // Скопинский вестник, 1997.-12 апр.

6.Они живы в нашей памяти… Сборник школьных сочинений о ВОВ. Скопин 2009 г. МОУ СОШ №4

7.Е. Дронов/ Страшные дни ноября сорок первого…/ 1997