Национально–психологические особенности иранцев

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ «АСТРАХАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

Факультет Иностранных языков

Кафедра общей и когнитивной психологии

Кафедра восточных языков

Серых Ювеналий Сергеевич

НАЦИОНАЛЬНО–ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ИРАНЦЕВ

Курсовая работа выполнена в рамках изучения дисциплины

«Психология»

Направление подготовки: 44.03.05 Педагогическое образование

Профиль: Иностранный язык

группа ЯФ21

Научный руководитель:

кандидат психологических наук, доцент, доцент кафедры конфликтологии и организационной психологии

Брюхова Наталья Геннадиевна

АСТРАХАНЬ – 2015

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ…………………………………………………………………...........3

ГЛАВА I. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ЭТНИЧЕСКОЙ

ПСИХОЛОГИИ……………………………………………………………………7

1.1. Краткая история формирования этнической психологии ................................7

1.2. Определение этнической психологии………….................……………..…....11

1.3. Определение национального характера………………………………...……13

Выводы по первой главе…………………………………………………...........…15

ГЛАВА II. ОСОБЕННОСТИ ИРАНСКОЙ НАЦИИ………………………………………………………………………….….16

2.1. Современная этнополитическая карта Ирана …………………………….....16

2.2. Особенности национального характера иранцев……………………………18

2.3. Сравнение иранцев с представителями российской нации……………...….20

Выводы по второй главе……………………………………………….…...............24

ЗАКЛЮЧЕНИЕ…………………………………………….……………..……....26
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК…………………….………………........28
ПРИЛОЖЕНИЕ………………………………………….…………………...…...29

ВВЕДЕНИЕ

Все люди на Земле – разные существа. Мы отличаемся друг от друга внешне. Кто–то из нас обладает черными как смоль волосами и карими глазами. Другой же важничает, будучи голубоглазым блондином. Мы отличаемся друг от друга и психологически. Кто–то из нас ведёт себя тихо, спокойно, говорит плавно, уравновешенно, по возможности старается скрываться от общества и любит проводить время наедине с собой. Другой же эксцентричен, разговорчив, несдержан, он часто находится в центре внимания и пытается сделать всё возможное, чтобы остаться там навсегда. Однако мы всё же остаёмся людьми.

Все люди анатомически схожи. Мы все дышим лёгкими, приводим в движение тело с помощью мышц, размышляем посредством работы извилин головного мозга. Кроме того, человек – социальное существо. Он не может жить абсолютно обособленно от остального человечества. Данное свойство людского рода обуславливается не только биологической потребностью сынов Адама в продолжении рода, но и их социальной потребностью в общении. Жизнь людей является достаточно сложной, чтобы справляться с ней в одиночку. Именно поэтому с древнейших времён человек пытался найти себе подобных, чтобы вместе с ними переносить все радости и невзгоды на своём жизненном пути.

В древности именно социальная внутренняя сущность людей послужила предпосылкой для создания разнообразных сообществ.

На первом этапе образования человеческих объединений процесс шёл достаточно просто. Инстинкты значительно преобладали над разумом, который находился в зачаточном состоянии. Парадигма внешних обликов первобытных людей была также не слишком велика, что в свою очередь тоже способствовало огульной интеграции различных представителей адамова рода в первобытное стадо. Однако впоследствии на более поздних стадиях развития человечества стала происходить дифференциация индивидов. Изменения во внешнем облике некоторых сородичей, противоречия во взглядах и стремлениях привели к распаду стада. Отдельные представители первобытного человеческого сообщества на время становились изгоями, чтобы примкнуть в дальнейшем к другим таким же одиночкам. Некоторые же люди откалывались от стада целыми семьями, родами, кочевали, пока не находили подходящее для осёдлой жизни место и оставались там навсегда.

В связи с тем, что транспортных путей в древние времена, как таковых, не существовало, каждая отделившаяся от первобытного стада ячейка общества развивалась достаточно изолированно, изредка устанавливая контакты лишь со своими ближайшими соседями. По этой причине, далее наблюдался уже процесс дифференциации не только людей в отдельности, а целых человеческих сообществ. Так как в то время темпы развития людей стали варьироваться, следовательно, ничего удивительного нет и в том, что прогрессирование отдельных человеческих групп было неравномерным. Пока в одних сообществах только складывалась соседская община, в других – уже началось массовое расслоение общества, а в третьих – сложились все предпосылки к созданию государств.

Стоит отметить, что во время становления государственных образований внутри человеческих групп стали происходить радиально противоположные процессы. С одной стороны, продолжалась дифференциация людей. По экономическим причинам индивиды стали делить своё собственное общество на «мы» (например, крестьяне) и «они» (например, феодалы). Но с другой стороны, представители конкретного сообщества начали идентифицировать себя с ним, ощущать себя его составной частью.

После образования государств у людей под воздействием идеологии, принятых на данной территории законов, сложившихся ранее обычаев, традиций, убеждений, существующих в данной местности реалий жизни и особенностей языка стали формироваться определённые взгляды, убеждения, стереотипы, модели поведения. С ходом истории серьёзное воздействие на психологию жителей различных государств оказывали определённые события: государственные перевороты, войны, революции, природные бедствия, раздробленность. В бессознательном складывающихся народов и наций откладывались страхи и комплексы, которые впоследствии на генетическом уровне стали передаваться из поколения в поколение. Таким образом, у представителей каждого народа, национальности и нации сложились специфические психологические особенности, которые мы имеем честь лицезреть в настоящее время.

В данной работе автор предлагает окунуться в анализ национально–психологических особенностей одной из древнейших наций на Земном шаре. Её история насчитывает более 2500 лет. За своё долгое существование эта нация много раз модифицировалась, в неё то и дело вливались исторически чуждые ей народы, некоторые же части обособлялись и начинали идти по собственному, автономному пути развития. Однако, не смотря на все трудности, все попытки других народов истребить представителей этого территориального человеческого сообщества, данное единство народов доказало всему миру, что его воля к жизни сильнее любых иноземных притязаний и амбиций.

Актуальность исследования: события, разворачивающиеся на мировой политической арене в настоящее время, а также споры, возникающие вокруг вышеупомянутой нации последние несколько столетий, порождают интерес к работам данной тематики.

Объект исследования: национальные особенности иранцев.

Предмет исследования: национально–психологические особенности иранцев.

Цель исследования: выявление психологических особенностей иранской нации, специфичных черт психологии иранцев.

Гипотеза исследования: полагаем, что у иранской нации вследствие продолжительной религиозной пропаганды, постоянного угнетения со стороны правящих кругов и её насильственного изолирования от остального мира на психологическом уровне проявляются признаки некоторой оторванности от цивилизационного целого планеты. Поведенческие особенности коренных жителей исламской республики Иран и их своеобразные проявления национального духа.

Задачи исследования:

1. Конкретизировать особенности этнической психологии;

2. Дать определение понятию национальный характер;

3. Выделить особенности национального характера иранцев;

4. Сравнить иранцев с представителями российской нации.

Методы исследования: для проверки гипотезы и решения поставленных задач использовался комплексный метод исследования, включающий различные аспекты: теоретический анализ историко–этнографической и психологической литературы по изучаемым проблемам – интерпретация научных данных, сравнительный анализ, систематизация и обобщения; а также бихевиористский метод, заключающийся в наблюдении за поведением представителей иранской нации в их повседневной жизни.

Практическая значимость: характеристики, которые будут даны особенностям мышления, поведения и самовыражения иранцев в ходе этого исследования, в будущем могут быть использованы тем людям, чья профессиональная сфера деятельности так или иначе связана с установлением разнообразных связей и контактов с представителями упомянутой выше нации.

Структура работы: курсовая работа состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка из 15 источников и 1 приложения. Работа проиллюстрирована таблицей.

ГЛАВА I. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ЭТНИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ

1.1. Краткая история формирования этнической психологии

Тот факт, что существует достаточно значительная разница в поведении, способах выражения мыслей, чувств, эмоций, формах реакции представителей разных национальностей, замечали многие выдающиеся умы человечества. Свои теории о причинах возникновения различных психологических особенностей у людей, проживающих на разных территориях, выдвигали такие великие учёные прошлого, как Гиппократ, К. Гельвеций, Ш. Монтескьё, Д. Юм, Г. Гегель и другие. Однако многие из выдвинутых ими идей и концепций до определённого времени не представляли собой ничего ценного с научной точки зрения. Дело в том, что на протяжении достаточно долгого времени не существовало ни единой отрасли знаний, которая была бы в состоянии систематизировать все полученные за прошедшие века сведения по данной тематике и придать им действительно научный характер.

В древности многие учёные полагали, что мышление и поведение народов разнится в связи с тем, что они проживают в разных климатических условиях. Например, древнегреческий врач и основатель медицинской географии Гиппократ отмечал влияние окружающей среды на формирование психологических особенностей людей и выдвинул общее положение, согласно которому все различия между крупными этническими сообществами, в том числе их поведение и нравы, связаны с природой и климатом.

Другой древнегреческий учёный, отец–основатель истории и этнологии, также стремился объяснить различия в психологии. Как и Гиппократ, он склонялся к тому, что климат и природные условия играют ключевую роль в формировании определённой психологии у конкретной нации. Хорошо его точку зрения по этому вопросу иллюстрирует следующая выдержка из его сочинения «История»:

«Подобно тому, как небо в Египте иное, чем где–либо в другом месте, и как река у них отличается иными природными свойствами, чем остальные реки, так и нравы и обычаи египтян почти во всех отношениях противоположны нравам и обычаям остальных народов» (Геродот, 1972, с. 91).

Первые попытки сделать народы предметом психологических наблюдений были предприняты в XVIII в. Так, французские просветители ввели понятие «дух народа» и пытались решить проблему его обусловленности географическими факторами. Позже идея народного духа проникла и в немецкую философию XVIII в.

Один из ее виднейших представителей, И.Г. Гердер, рассматривал дух народа не как нечто бесплотное, он практически не разделял понятия «душа народа» и «народный характер» и утверждал, что душу народа можно познать через его чувства, речи, дела, т.е. необходимо изучать всю его жизнь. Но на первое место он ставил устное народное творчество, считая, что именно мир фантазии отражает народный характер.

В начале XIX века свою лепту в развитие знаний о характере народов внесли английский философ Д. Юм и великие немецкие мыслители И. Кант и Г. Гегель. Все они не только высказывались по поводу факторов, влияющих на дух народов, но и предлагали «психологические портреты» некоторых из них.

Во второй половине XIX века, в 1859 году, в Германии выходит извещение об учреждении нового научного журнала «Психология народов и языкознание» (нем. «Zeitschrift fur Volkerpsychologie und Sprachwissenschaft»), главными редакторами которого являлись выдающиеся философы и лингвисты своего времени Г. Штейнталь и М. Лацарус. В нём эти учёные–теоретики заявили, что «этнической психологии (Volkerpsychologie) как особой науки еще нет, но почва для нее готова». Тем самым они стали первыми официальными представителями научной сферы человечества, использовавшими термин «этнопсихология» в своих работах. В дальнейшем на страницах журнала Г. Штейнталь и М. Лацарус публикуют множество своих идей и концепций о том, как сложившиеся под влиянием многих факторов душевные законы жизни народа находят своё выражение в его языке, религии, праве, искусстве, науке, быте и нравах.

Материалы выше упомянутого журнала, общий объём которых насчитывает двадцать томов, стали своеобразной отправной точкой для развития научной мысли, фундаментом, на основе которых строились концепции в более поздние времена. В связи с этим Г. Штейнталя и М. Лацаруса считают отцами–основателями этнопсихологии.

В своих статьях выше упомянутые учёные отмечали, что их интерес к исследованиям в сфере этнической психологии не был случайным. Необходимость развития этой науки, входящей в состав психологии, они объясняли потребностью исследовать законы душевной жизни не только отдельных индивидов, но и целых народов (этнических общностей в современном понимании), в которых люди действуют «как некоторое единство». Г. Штейнталь и М. Лацарус, к тому же, предполагали, что у представителей одного народа имеются «сходные чувства, склонности, желания» в связи с тем, что во многом все они движимы одним и тем же народным духом и бессознательно подчиняются одним и тем же психологическим законам. По этой причине новые открытия в данной области были бы весьма выгодными и актуальными.

Дело в том, что выявление законов поведения и образов мышления у разных народов смогло бы оказать большую услугу лингвистам, дипломатам и особенно политикам. Первые были бы способны лучше понимать логику построения тех ли иных языковых моделей, функционирующих в различных языках и наречиях. У вторых появилась бы возможность более успешно добиваться целей, поставленных перед ними правительствами их стран. А третьи смогли бы создать более закрученные стратегии по управлению и одновременной эксплуатации общества с помощью средств, действующих подавляюще на психику их подопечных.

В связи с этим, на рубеже XIX и XX веков появляются все предпосылки для развития и процветания этнической психологии, которые в свою очередь привели к весьма неоднозначным результатам.

Публикации Г. Штейнталя и М. Лацаруса вызвали большой резонанс среди учёных, занимавшихся проблемами психологии. К сожалению, не смотря на стремление немецких философов обособить этническую психологию, другие теоретики пытались всячески «встроить» этот раздел знаний в психологию и растворить его в ней. Однако были и такие, кто заинтересовался исследованиями немецких учёных. Например, русский правовед, историк и философ К.Д. Кавелин высказал мысль о возможности «объективного» метода изучения народной психологии по продуктам духовной деятельности – памятникам культуры, обычаям, фольклору, верованиям.

Чуть позже похожую идею сформулировал соотечественник отцов–основателей этнической психологии В. Вундт. В своих работах данный приверженец экспериментальной психологии резко критиковал статьи Г. Штейнталя и М. Лацаруса за интеллектуализм, т.е. за то, что делали свои выводы, опираясь исключительно на свои теоретические знания, не подкрепляя их эмпирикой.

В. Вундт предлагал обратить внимание исследователей на фантазию народа. По его мнению, данное проявление неосознанной ментальной деятельности наилучшим образом способно показать внутреннюю суть народа, все его подводные психологические течения, народный дух. Данный представитель научной мысли советовал своим коллегам, учёным, не чураться никаких воплощений народной мысли, к которой немецкий психолог–теоретик относил и язык, и фольклор, и традиции определённой народности. «Язык, мифы и обычаи представляют собою общие духовные явления, настолько тесно сросшиеся друг с другом, что одно из них немыслимо без другого... Обычаи выражают в поступках те же жизненные воззрения, которые таятся в мифах и делаются общим достоянием благодаря языку. И эти действия в свою очередь делают более прочными и развивают дальше представления, из которых они проистекают» (Вундт, 2010, с.226).

Еще одна попытка создания этнической психологии, причем именно под этим названием, была предпринята российским мыслителем Г.Г. Шпетом. Полемизируя с В. Вундтом, по мнению которого продукты духовной культуры есть психологические продукты, Г. Г. Шпет утверждал, что в самом по себе культурно–историческом содержании народной жизни нет ничего психологического. Психологично другое – отношение к продуктам культуры, к смыслу культурных явлений. Г. Г. Шпет полагал, что язык, мифы, нравы, религия, наука вызывают у носителей культуры определенные переживания, «отклики» на происходящее перед их глазами, умами и сердцем.

Таким образом, идеи М. Лацаруса и Г. Штейнталя, К. Д. Кавелина, В. Вундта, Г.Г. Шпета остались на уровне объяснительных схем, которые не были реализованы в конкретных психологических исследованиях. Но идеи первых этнопсихологов о связях культуры с внутренним миром человека были подхвачены другими науками, вышедшими из этнопсихологии, – культурной антропологией и сравнительно–культурной психологией.

1.2. Определение этнической психологии

В связи с тем, что этническая психология развивалась с большим трудом и достаточно медленными темпами, до настоящего времени учёные–теоретики так и не пришли к единому выводу по поводу статуса этой научной дисциплины. По этой причине авторы разных учебных пособий дают данной отрасли знаний разные определения.

Впервые, как это было упомянуто выше, понятие «этнопсихология» (Volkerpsyhologie) было введено в научный оборот в 1859 г. немецкими психоантропологами М. Лацарусом и Г. Штейнталем. В качестве первоначальных задач этой науки они выделили следующие: 1) познать психологически сущность народного духа и его действия; 2) открыть законы, по которым совершается внутренняя, духовная и идеальная деятельность народа в жизни, искусстве и науке; 3) открыть основания, причины и поводы возникновения, развития и уничтожения особенностей какого–либо народа. Исходя из этого, названные ученые определяют исследуемую отрасль знаний так: «этническая психология – это наука о народном духе, т. е. учение об элементах и законах духовной жизни народов».

На следующем этапе становления научной этнопсихологии немецкий врач, физиолог и психолог Вильгельм Вундт в своей работе «Очерки психологии», вышедшей в 1873 г., заявил, что «этнопсихология должна быть не чем иным, как продолжением психологии в области феноменов жизни общностей». Её задачу он видел в «генетическом и каузальном исследовании тех фактов, которые предполагают для своего развития духовные взаимоотношения человеческого общества». Дух народа Вундт трактовал как особое замкнутое образование, объединенное психическим сходством индивидов, принадлежащих одному народу, содержание которого может быть зафиксировано при сравнительном изучении мифологии, культуры, языка и т. д.

Данный подход к определению предметной области этнопсихологии был подвергнут критике русским философом Г. Г. Шпетом. Последний обвиняет психоантропологический подход к этнической психологии в «претензии на сущностное объяснение национального духа», отсутствии собственного объекта исследования (использовании лингвистического, исторического, этнографического материала без собственной категориальной и методологической базы) и в некорректной экстраполяции метафизических подходов немецкой классической философии на социальную психологию. Сам Г. Г. Шпет считает, что этнопсихология «есть описательная, типологическая наука, которая через понятие общего типа, объединяет все типы человеческих переживаний, определяемых по языку, верованиям, обычаям, искусству, мировоззрениям и пр. Объект этнопсихологии – народ с его переживаниями, складывающимися из присвоения себе известных исторических и социальных взаимоотношений и в противопоставлении их другим народам» (Шпет, 2014, с. 221).

Современное предметное наполнение понятие этническая психология получает во второй половине XX века и связано оно с именем X. Вернера, который в своей работе «Компаративная психология ментального развития» интерпретировал эту дисциплину как «область исследования характерных для конкретного общества представлений об устремлениях и импульсах, стандартах желательного и нежелательного поведения» (Вернер, 1961, с.103).

В России разработки проблем этнической психологии связаны, прежде всего, с такими корифеями философии, психологии и языкознания, как В. Ключевский, П. Лавров, Л. Мечников, Н. Кареев, И. Бодуэн де Куртенэ, Г. В. Плеханов, Н. Я. Данилевский, Н. С.Трубецкой и др., которые рассматривали этнопсихологическую науку через призму воздействия на восприятие и поведение людей геоклиматических факторов, цивилизационных и этических контекстов, языковых форм и исторических коллизий.

Согласно определению современного представителя психологической мысли в настоящее время «этнопсихология является самостоятельной научной дисциплиной, развивающейся в тесном контакте с другими гуманитарными науками, исследующими этнические общности (а именно, этносоциологией, этнографией, этнополитологией, историей, культурологией, психолингвистикой и т. д.)» (Андриянов, 1998, с. 393).

Таким образом, вслед за согласно современными представителями психологической мысли мы полагаем, что этнопсихология является самостоятельной научной дисциплиной, развивающейся в тесном контакте с другими гуманитарными науками, исследующими этнические общности (а именно, этносоциологией, этнографией, этнополитологией, историей, культурологией, психолингвистикой и т. д.).

1.3. Определение национального характера

Национальный характер – центральное понятие в этнической психологии. Впервые данный термин был введён в науку и стал объектом исследования в западноевропейской философской и социологической мысли второй половины ХVIII – начале ХIХ вв. в работах выдающихся философов того времени. Среди тех, кто проявлял большой интерес в исследовании данной проблемы, в частности, к вопросу о причинах существования национального характера и факторах, способствующих его формированию, следует выделить работы И. Канта, Д. Юма, Г.Гегеля, И.Фихте, а также К. Гельвеция, И. Гердера и других мыслителей.

Не смотря на то, что к термину «национальный характер» в прошлые эпохи прибегали многие светила этнопсихологии, до сих пор между специалистами в выше упомянутой области нет единого мнения по поводу того, какой же смысл следует вкладывать в данное понятие. Стоит отметить, что некоторые учёные совершенно не признают настоящий термин, утверждая, что обобщение типичных черт в масштабе целого народа не приемлемо в связи с тем, что каждому индивиду присущи свои индивидуальные психологические характеристики, не схожие ни с кем другим.

Негласной дефиницией понятия среди представителей простого люда являются следующее определение: «Национальный характер – стереотипный набор качеств, приписанных одному народу другими, часто не вполне дружественными» (Тер–Минасова, 2000, с. 88).

Сложность и противоречивость этого понятия подчёркивает и путаница в определении данного термина языковедами, социологами и психологами.

Таким образом, например, советский лингвострановед, специалист по Англии и английскому языку, Н. А. Ерофеев говорил о национальном характере как об этническом представлении народа, т.е. о «словесном портрете или образе чужого народа» (Ерофеев, 1982, с. 7).

В свою очередь специалист в области психологии С. М. Арутюнян сравнивал национальный характер с психологическим складом нации, который, по его мнению, представляет «своеобразную совокупность разнопорядковых явлений духовной жизни народа». Однако, не смотря на то, что учёный устанавливает тождественность этих терминов, он определяет «национальный характер» обособленно как «своеобразный национальный колорит чувств и эмоций, образа мыслей и действий, устойчивые и национальные черты привычек и традиций, формирующихся под влиянием условий материальной жизни, особенностей исторического» (Арутюнян, 1966, с. 23).

Социолог Д. Б. Парыгин не давал никакой дефиниции понятию, однако по его мнению «не вызывает сомнения факт существования психологических особенностей у различных социальных групп, слоев и классов общества, а также наций и народов». (Парыгин, 1966, с. 74.) Из аналогичного взгляда исходит и Н. Джандильдин, который определяет национальный характер как «совокупность специфических психологических черт, ставших в большей или меньшей степени свойственными той или иной социально–этнической общности в конкретных экономических, культурных и природных условиях ее развития» (Н. Джандильдин, 1971, с. 122).

На основе всего выше сказанного можно сделать вывод, что единой дефиниции термина «национальный характер» нет в различных областях гуманитарных знаний в связи с тем, что в каждой из них он выполняет свою функциональную роль и подстраивается под те особенности жизни народа, на которые обращает своё непосредственное внимание та или иная наука.

Таким образом, в рамках данной работы при использовании понятия «национальный характер» автор придерживался следующего его определения. «Национальный характер – это совокупность наиболее устойчивых, характерных для данной национальной общности особенностей восприятия окружающего мира и форм реакций на него. Выражаясь в эмоциях, чувствах, настроениях, национальный характер проявляется в национальном темпераменте, во многом обусловливая способы эмоционально–чувственного освоения политической реальности, скорость и интенсивность реакции политических субъектов на происходящие политические события, формы и методы презентации ими своих политических интересов, способы борьбы за их реализацию» (Ольшанский, 2001, с. 101).

Выводы по первой главе

1. Все национальности обладают специфическими психологическими особенностями, сформировавшимися под воздействием определённых геоклиматических, исторических и социально–политических условий. В связи с этим совершенно неудивительно, что в ряду гуманитарных наук сравнительно недавно выделилась область знаний, которая занимается вышеупомянутой психологической индивидуальностью каждой отдельно взятой нации.

2. Этническая психология, именно так следует называть данную дисциплину, на пути своего развития прошла много стадий, однако до настоящего времени так и не смогла стать полноценной самостоятельной наукой со своей научно–методической базой. Согласно самой популярной в науке точке зрения сейчас этническая психология представляет собой междисциплинарную отрасль знаний, изучающую этнические особенности психики людей, национальный характер, закономерности формирования и функции национального самосознания, этнических стереотипов и т. д.

3. Смысл одного из основных понятий этнопсихологии «национальный характер» до сих пор не унифицирован и вызывает многочисленные споры в научной среде. Однако можно предположить, что национальный характер, по сути, включает в себя все проявления коллективного бессознательного на уровне нации, т.е. запрограммированные естественным образом программы мировосприятия, самовыражения и самоидентификации.

ГЛАВА II. ОСОБЕННОСТИ ИРАНСКОЙ НАЦИИ

2.1. Современная этнополитическая карта Ирана

Перед тем, как начать говорить непосредственно о психологических особенностях иранцев, упомянем, что в настоящее время трудно дать точный ответ на вопрос, какая же этническая общность на самом деле скрывается под данным понятием. Дело в том, что под этнонимом «иранцы» в первую очередь подразумеваются все жители современной республики Иран, принадлежащие по сути к разным национальностям, объединённым общей территорией, историей и культурой. Официальным языком на территории страны, используемым всеми народностями для коммуникации друг с другом, является персидский язык. Анализируя последние тенденции, царящие в стране, приходим к выводу о том, что иранская нация по сути является продуктом, искусственно выведенным правительством республики. До сих пор в стране происходит тотальная персификация всего неперсидского населения с целью получения этнически монолитного общества и последующей консолидации государственной власти на его основе.

Специалисты делят проживающее в Иране население на три основные группы: ираноязычные, тюркоязычные и арабоязычные. Среди ираноязычных народов основное место по численности, общественно-политическому положению и роли в культурной жизни страны занимают персы. Персы проживают в основном в центральной и западной частях государства, в том числе и в крупных промышленных районах Ирана. Суммарно они составляют примерно 50% всего населения страны. Интересен тот факт, что в действительности как нация персы стали формироваться лишь с середины XIX века.

Второе место по численности среди ираноязычных народов занимают курды. Они поселились по большей части в Иранском Курдистане, Бахтаране, Западном Азербайджане, Хамадане и северо-восточном Хорасане. Главными их занятиями являются скотоводство, земледелие и мелкая торговля (М. Аббасов, 2011, с.5).

Также на территории Ирана проживают такие иранские народы, как гиляки, талыши, таты, мазандеранцы, луры, белуджи и бахтияры. Все они относятся к числу не имеющих письменность ираноязычных народностей.

Основную часть тюркоязычных народов, проживающих в Иране, составляет азербайджанские тюрки. По результатам официальной переписи населения, проведенной в 1998 году, из 65 млн 758 тыс. населения Ирана 23 млн 500 тыс. человек – азербайджанские тюрки. Если добавить сюда еще и кашкайцев, насчитывающих около 1, 5 млн. человек, 400 тыс. хорасанских тюрков и около 2 млн. туркмен, становится ясно, что в Иране проживает больше чем 27 млн 400 тыс. тюркоязычного населения (Гюней Азербайджан, 1984, №2, с. 20).

Азербайджанцы – народ, имеющий свой язык, традиции и национальные особенности. Как нация азербайджанцы начали формироваться в Иране с конца XIX века. По официальным данным относительно Ирана, язык азербайджанских тюрков является самым широко распространившимся языком в стране после персидскою языка. Растущая роль азербайджанцев в общественно–политической жизни и государственном управлении Ирана, очевидна. Кашкайцы являются вторым самым многочисленным тюркоязычным народом, поселившимся в Иране. Они проживают в Фарсе и западной части Луристана. Основная часть кашкайцев занимается животноводством и ведет полукочевой образ жизни. Тюркоязычные туркмены составляют около 3% населения Ирана. Туркмены, проживающие в Гюргане и Хорасане, известны как гюрганские туркмены. А часть из них ведет полуоседлый образ жизни.

Арабы составляют около 4% иранского населения. Они проживают в основном в Хузистане и на берегах Персидского залива. А определенная группа арабов проживает в Фарсе, Кирмане и других останах. В начале XXI века в Иране насчитывалось около 1 млн. 400 тыс. арабов (М. Аббасов, 2011, с.6).

Таким образом, в рамках данной работы мы пришли к выводу о том, что персы, в отличие от распространённого в обществе мнения, не являются доминирующей этнической группой в составе населения Ирана. Этот факт объясняется тем, что в современных реалиях жизни иранцев всё больше прослеживается влияние азербайджанских тюрков. Однако стоит упомянуть, что, не смотря на это, именно персидский язык выступает в качестве интегрирующего компонента в процессе налаживания добрососедских отношений между персами, азербайджанскими тюрками и многочисленными национальными меньшинствами.

2.2. Особенности национального характера иранцев

Иранцы – люди экстравертивного типа поведения: они общительны, очень быстро налаживают контакт с собеседником, быстро находят точки соприкосновения, несколько навязчивы. Представители данной нации стараются выглядеть открытыми, при этом это им удаётся с большим трудом, так как каждый истинный резидент исламской республики Иран подавляет в себе любые «невыгодные» для него внешние проявления своего личностного отношения к действительности.

«Иранец может быть непроницаемо вежлив и улыбчив со своим <иностранным> коллегой, но <любому иноземцу> трудно догадаться, о чем думает и что собирается предпринять иранец, учтиво улыбающийся ему в лицо.» Обычно это создаёт некоторую напряжённость в общении, так как, например, общаясь с прямолинейным турком, тот в свою очередь может почувствовать «себя расслабленным, ибо видит его почти насквозь, и может, с большой долей вероятности, предсказать его последующие мысли и действия» (Ф. Алекперли, 2013, с.2).

К положительным качествам иранцев можно отнести гостеприимство, готовность прийти на помощь (особенно иностранцам), щедрость, уважительное отношение к родителям, чувствительность, особо почтительное отношение к Богу и всему, что связано с религией.

При всём при этом представители данной нации характеризуются скрытностью, неискренностью и излишней ранимостью. В целом, иранцы безответственны в делах, на них с трудом можно положиться, они без зазрения совести не сдерживают своё обещание.

Жители исламской республики Иран в связи со своей политической замкнутостью благоговейно относятся ко всему иностранному. Они часами обсуждают новые тенденции в заграничной жизни, с радостью встречают представителей иных культур и при возможности окружают последних особым вниманием.

Стоит отметить, что иранцы в целом не являются домоседами. Типичного перса или лура не нужно долго уговаривать сходить с вами на прогулку или отправиться на шопинг. Дело в том, что представители выше упомянутых народностей отличаются быстрой утомляемостью, поэтому подобное времяпрепровождение помогает им снять усталость и облегчить в непринуждённой беседе с приятелем свои житейские трудности.

Говоря о перемещениях в пространстве, нельзя оставить незамеченным и тот факт, что иранцы в целом, как, например, и американцы, характеризуются повышенной мобильностью. Им не составляет особого труда мигрировать из одного города в другой. При возможности жители Ирана много путешествуют. Готовы при необходимости на протяжении долгого времени жить на территории иностранного государства, однако в отличие от выше упоминаемых американцев следует заметить более крепкую привязку иранцев к родным и близким. Представителей ираноязычных народов нельзя по–настоящему назвать патриотами, однако следует заметить, что у каждого из них воспоминания о Родине, особенно о малой Родине, хранятся глубоко в сердце и по этой причине они никогда в полной мере не ассимилируются с жителями чуждой им страны.

Нелюбовь иранцев к своей стране вызвана, прежде всего, тем, что на протяжении почти всей истории народы, проживающие на территории современного Ирана, всегда находились либо под гнётом своих лидеров–диктаторов, либо в подчинении у иноземных правителей–завоевателей. У многих представителей ираноязычных народностей можно констатировать некую внутреннюю усталость от постоянной неволи. Однако редко в действиях иранцев прослеживается намёк на борьбу с режимом, т.е. демонстрируется определённый уровень привычности к существующей реальности.

Не должен остаться незамеченным тот факт, что иранцы, как истинные представители Востока, любят всё традиционное. Они свято чтут традиции и обычаи. Особым фетишем представителей данной национальной общности является традиционная музыка. Ритмы иранского бубна «дафа» и звуки классических струнных инструментов Ирана «сетара» и «тара» могут привести любого перса, курда или лура в настоящий экстаз. Популярны и танцы. Как иранские мужчины, так и женщины любят подвигать в такт музыке телом, однако в связи с тем, что любые формы публичного самовыражения запрещены в стране на государственном уровне, увидеть иранца, танцующего вне какого–либо помещения или в кампании незнакомых людей, просто не представляется возможным.

Предметом особой национальной гордости жителей исламской республики Иран являются особые заслуги их соотечественников. Однако, в основном, выдающимися людьми иранцы признают только тех своих земляков, чьи работы были оценены высоко и за пределами их исторической Родины. Единственным исключением из этого правила являются персидские поэты, особенно почитаемы среди иранцев представители классической персидской литературы. Многие жители Ирана способны свободно продекламировать на память длинные газели Хафиза, несколько версий рубайев Омара Хайяма или поразить слушателя прекрасным чтением наизусть огромного отрывка текста из лирического произведения Саади «Бустан». Удивляет и глубина вчитываемости иранцев в сложнейшие по смыслу образцы персидской поэзии. Многие персоговорящие способны дать комментарии по поводу того или иного символа в стихотворении (Коноплёв, 1991, с. 10).

Таким образом, представители ираноязычных народов и их соседи, проживающие также в исламской республике Иран, характеризуются особой скрытностью. Эмоции и чувства остаются во многом загадкой для иностранцев. Своеобразное же поведение иранцев иногда просто ошеломляет даже тех людей, которые знакомы с культурой Востока, будучи крайне специфическим. Однако всё же образцы старинного искусства персов и других народностей Ирана помогает снять исследователям вуаль с некоторых явлений, происходящих в «стране четырёх времён года» и обнажить некоторые черты иранского национального духа.

2.3. Сравнение иранцев с представителями российской нации

Как можно было понять из предыдущего параграфа данной главы, мировоззрение иранцев значительно отличается от тех взглядов на мир, которыми обладают представители многих других наций. Однако можно было проследить и некоторые общие с другими народами моменты в восприятии окружающей среды, зная, например, видение мира иных восточных народов.

Любой исследователь-этнопсихолог, прибегающий к изучению психологических особенностей представителей определённой национальности, опирается, прежде всего, на своё видение тех или иных явлений жизни в процессе идентификации элементов поведенческого своеобразия людей, как их сугубо национальных признаков. По этой причине сравнение способов мышления и самовыражения в эмоциях, движениях и поступках иранской и российской наций, представителем последней из которых является автор данного исследования, представляется вполне логичным и уместным. В связи с этим, далее вниманию читателя предлагается их сравнительная характеристика.

В мире традиционно считается, что россияне являются одной из самых неулыбающихся наций мира. Иностранцы часто, возвращаясь из России, отмечают, что в данном государстве не так уж и часто можно встретить человека с улыбкой на лице. Европейские же туристы называют российских граждан самыми «пасмурными» жителями Европейского континента. Однако у данного явления есть весьма простое объяснение.

Улыбка в российской ментальности – это исключительно положительная эмоция. Обычно русский человек улыбается лишь тем людям, которые источают светлую энергию, располагают к себе, действительно стараются понравиться собеседнику. Улыбка в понимании граждан России – это символ искренности, доброты и чистосердечия. А согласно представлениям жителей данной страны в обыденной жизни не всегда можно найти место для проявления выше упомянутых душевных качеств. Кроме того, улыбка – это сильный энергетический посыл, на который тратится определённая часть шакти. Восстановить же такую брешь в энергополе человека – трудная задача. Поэтому россияне не улыбаются, попусту, на улицах. Существует даже русская поговорка: «Улыбка без причины – признак дурачины».

В отличие от представителей европейских народностей иранцы, как уже отмечалось ранее, не могут проявлять своих эмоций напрямую. Для мимики людей, проживающих, по выражению американского президента Джорджа Буша, на территории страны с ярлыком «Ось зла», характерны гримасы неискренности, которые в представлении персоязычных являются масками деликатности, терпимости и толерантности.

Согласно канонам ислама настоящие мусульмане должны сделать всё возможное, чтобы «умаслить» гостя, собеседника, ближнего, поэтому иранцы, как истинные приверженцы данной религии, стараются вести себя таким образом, чтобы второй участник коммуникации не чувствовал дискомфорта. По этой причине они фальшивят, улыбаются, ухмыляются, притворно сочувствуют, тем самым играя больше на публику, нежели реально обеспечивая располагающую к доверительным, интимным отношениям атмосферу. Поэтому для иранцев, не смотря на их многочисленные знакомства, не характерны длительные дружеские связи.

Говоря о человеческих контактах и разобщённости иранцев, следует обратить внимание и на тот факт, что иранское общество в целом представляет собой монолит, т.е. социальную субстанцию, для которой характерна высокая взаимозависимость её членов. В действительности, трудно себе представить иранца, который не считается с общественным мнением. Для любого представителя данной нации важно, что думают о нём другие, на какую ступень социальной дифференцировочной лестницы его ставят, какие предположения строят окружающие о его финансовом положении, внутреннем потенциале и духовных качествах.

По сути, иранское общество – это своеобразное человеческое стадо, в котором до сих пор не утихли голоса его далёких предков, звучащие достаточно отчётливо в сознании персоязычных. По этой причине для иранцев также характерны и такие черты, как обострённое чувство социального неравенства, религиозность, податливость, консервативность и неготовность к резким переменам укладов жизни. В иранском обществе нет существенного социального расслоения. Все живут примерно на одном уровне, имеют относительно одинаковые возможности, поддерживают схожие идеи и стремятся к целям, взаимосвязанным между собой. (Страньери, 1997, с. 26)

Россияне и иранцы – нации, схожие по многим своим характеристикам. Например, коллективизм и соборность являются особенностями не только персоговорящих граждан планеты Земля, но и их соседей, жителей самой большой страны мира России. Однако стоит отметить, что эти качества у русскоязычных выражаются немного иным образом.

Российское общество – это, прежде всего, совокупность общин, интересы и стремления которых хотя и схожи, но и различны по многим показателям. Русская народность и другие, малые, народности, проживающие на одной территории с ней, подвержены большей дифференциации по имущественному и образовательному цензу. Однако община и сдерживает своих членов во многом. Поэтому многие россияне характеризуются такими качествами, как терпимость, склонность к состраданию, стремление к стабильности, всеобщему равенству. Коллективизм способствует формированию и такой черты у русского народа, как культ вождя, который является подсознательным подчинением личности коллективу, а в его лице тому, кто выражает коллективные интересы, то есть вождю, персонифицирующему коллектив в массовом сознании.

Из типично русских черт также можно выделить ещё и стойкость, уравновешенность, высокую адаптивность и талантливость. Все эти качества, кроме последнего, резко диссонируют с теми свойствами, которые традиционно считаются присущими представителям иранской нации. Стоит отметить, что общим для обеих наций является чувство миролюбия, которое больше характерно для крупной этнической народности, языком коммуникационного взаимодействия для представителей которой является персидский язык.

Особо хочется отметить отзывчивость представителей обеих наций. И иранцы, и русские готовы откликнуться в случае, если с человеком случилась беда. Часто и те, и другие, помогая пострадавшему, бросают все дела, чтобы проявить участие в судьбе несчастливца и улучшить моральное, физическое и при необходимости финансовое состояние последнего. Многие иранцы и россияне верят в «правило бумеранга» и стараются оказывать посильную помощь людям, понёсшим какой–либо ущерб от ударов судьбы, для того, чтобы в подобной ситуации кто–нибудь проявил милосердие и по отношению к ним.

Таким образом, можно сказать, что мировосприятие россиян и иранцев различается весьма серьёзно. Однако представителям иранской нации и российской этнической общности присущи и общие черты, число которых достаточно велико. На основе выше сказанного можно сделать вывод, что при взаимодействии иранцев и россиян обе стороны поймут друг друга, но не во всех сферах их совместной жизнедеятельности.

Выводы по второй главе

1. Иранская нация – это этническая общность, в которую входят представители определённого ряда крупных и мелких национальностей, проживающие на территории современного Ирана. Согласно пассионарной теории этногенеза данную смесь ираноязычных народов пока лишь с достаточной уверенностью можно назвать суперэтносом. Поэтому «нацией» в настоящей работе весьма условно именовалось всё население исламской республики для того, чтобы очертить рамки данного исследования.

2. При изучении национально–психологических черт представителей иранской нации удалось выяснить, что её представители в общей своей массе являются экстравертивными индивидами со скрытыми комплексами лжи, несправедливого отношения, невысказанности. Часто у иранских мужчин и женщин на ранних этапах построения отношений возникают проблемы с противоположным полом под влиянием распространённых в исламском обществе стереотипов. Представители интеллектуальной сферы склонны к упадническим, депрессивным, настроениям.

3. В сравнении с россиянами ираноязычные граждане менее искренни, скрытны, легко поддаются чужому мнению. Кроме того, у них достаточно силён инстинкт толпы. Однако стоит отметить, что иранцы превосходят россиян в миролюбии, гостеприимстве и деликатности. Персоязычные граждане планеты являются мастерами по налаживанию контактов с незнакомыми людьми. А вот русскоязычные миряне не могут рассматривать это умение в качестве своего достоинства, так как им пользуются весьма неумело. Общими же качествами для представителей обеих наций являются чувства социальной несправедливости, добросердечность и природная талантливость.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Этническая психология – раздел психологии, которому только ещё предстоит обособиться и стать полноценной самостоятельной наукой. Предпосылки к этому уже имеются, однако общая с психологией и этнологией методологическая база, а также общая сфера исследований не дают учёным возможности с уверенностью заявить о самодостаточности данной отрасли знаний.

Национальный характер, будучи центральным понятием в упомянутой выше подотрасли психологии, является особым психогенетическим складом народа, возникающим на основе всего его исторического и социокультурного опыта, всей совокупности традиций, идей, ценностей, стереотипов, идеалов, интересов, распространенных в данной этнической общности. Характер народа проявляется, прежде всего, как система социокультурных норм и как психическое явление.

Иранский народ, как и все другие народы, – уникальное явление, которому присуща особая восточная специфичность национального характера. Среди его психологических характеристик наблюдаются такие качества, как притворство, наигранность, скрытность, которые в целом являются общими чертами всех народов Ближнего Востока, а также гостеприимство и разговорчивость, отличающие страны южных широт от государств, расположенных севернее субтропической климатической зоны. Среди сугубо иранских особенностей следует выделить внутреннюю депрессивность, склонность к познанию всего необычного, иностранного, а также излишнюю зацикленность на этике и религии.

Среди причин формирования данного национального психотипа стоит отметить религиозную пропаганду, гнёт и ограничение различных прав и свобод граждан исламской республики находящимися у власти диктаторами и их окружением. К тому же, вынужденная изолированность и редкие контакты с жителями других государств привели к некоторой отсталости иранцев. Граждане исламской республики оказались несколько отрезанными от происходящих в остальных странах мира процессов.

Однако очевидным становится тот факт, что постепенно с развитием различных информационных технологий выше упомянутая отсталость вскоре будет компенсироваться. Иранское общество уже сейчас не кажется излишне закрытым, ведь у персоязычных граждан появилась возможность общаться с иностранцами через Интернет. В связи с этим, исследования по определению специфических черт национального характера иранской нации, пожалуй, ещё будут проводиться.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

1. Аббасов М., Современная этнополитическая карта Ирана. Вестник КазНПУ. – Казань, 2011. – с. 5

2. Андриянов В. М. Современный философский словарь. – М.: Панпринт. В.Е. Кемеров. 1998. – с. 511

3. Алекперли Ф. Сравнительная этнопсихология азербайджанцев и народов Малой и Центральной Азии. – Баку: Институт Рукописей НАНА. 2013. – с. 13

4. Арутюнян С. М. Нация и ее психический склад. – Краснодар, 1966, с. 171

5. Вундт В. Проблемы психологии народов. – М.: Академический проект, 2010. – с. 891

6. Геродот. История в девяти книгах. Т.1. – Ленинград: Наука, 1972. – с. 800

7. Джандильдин Н. Природа национальной психологии. – Алма–Ата, 1971. с. 315

8. Ерофеев Н. А. Туманный Альбион. Англия и англичане глазами русских. 1825– 1853. Москва. 1982. – 195 с.

9. Коноплёв К. С. Современные граждане исламской республики Иран. – М.: Либретто, 1991. – с. 186

10. Ольшанский Д. В. Основы политической психологии. – Екатеринбург: Деловая книга, 2001. – с. 549

11. Парыгин Д. Б.. Общественное настроение. – М., 1966. – 288 с.

12. Страньери Ю. С. Жертвы правящего режима. – М.: Либретто, 1997. – с. 397

13. Тер–Минасова С. Г. Язык и межкультурная коммуникация. – М.: Слово. 2000. – с. 277

14. Шпет Г.Г. / Под ред. Т. Г. Щедриной. Серия: «Философия России первой половины ХХ века». Гл. ред. серии Б. И. Пружинин. М.: РОССПЭН, 2014. – с. 619

15. Werner H. Comparative psychology of mental development / With a new prologue by M. B. Franklin. N. Y.: Percheron Press. A Division of Eliot Werner Publ.; Inc. Clinton Corners, 2004. 564 P. ISBN 0–9719587–1–8.

ПРИЛОЖЕНИЕ

Таблица 1

Сравнение иранского и русского национальных характеров по общим критериям

Критерии	Иранский национальный характер	Русский национальный характер
Тип эмоциональных действий	Сознательная, запланированная демонстрация эмоций, направленная на собеседника с целью оказать на него положительное воздействие, продемонстрировать доброжелательность, симпатию, расположенность, сделать ему коммуникативный подарок	Спонтанное проявление эмоций, естественная психобиологическая реакция на происходящее, не зависящая от собеседника
Восприятие мира	Религиозное видение мира, преобладание обычаев, верований и стереотипов над здравым смыслом	Светское видение мира, однако, с некоторыми отголосками распространённых религиозных догм и суеверий
Отношение к роли женщины в обществе	Зависимое положение женщины от воли мужчин (отца, мужа, брата, сына), «гражданин второго порядка»	Женщина почти по всем показателям приравнивается к мужчине
Отношение к власти	Недовольство политикой, проводимой правительством республики, критика и неприятие; политическое бездействие, показные беспорядки без особых последствий.	Критика действий правительств РФ; поддержка президента и правящей партии большей частью населения.
Отношение к представителям других национальностей	Положительно воспринимают иностранцев, пытаются познакомиться и понравиться, то к представителям некоторых народностей испытывают некоторую холодность, недружелюбие (евреи, арабы, турки)	Положительно воспринимают иностранцев, за исключением выходцев из Закавказских республик, а также стран Средней Азии