2. Материалы: все это алхимия, алхимия…
Для дальнейшего изложения необходимо совершить экскурс в химико-металлургическую историю вопроса. Традиционная история химии говорит, что до XII века было известно только семь металлов: золото, ртуть, свинец, серебро, медь, железо и олово (Аль-Хазини, “Книга о весах мудрости”, 1121 г.).
Из этих металлов в денежном обращении применялись золото, серебро и медь, а также сплавы на их основе, например, природный сплав золота с серебром – электр(ум) или сплав меди с оловом – бронза. (Считается, что для отделения благородных металлов и олова от породы применялась ртуть, образующая с ними жидкие сплавы – амальгамы, однако даже само слово amalgam, например, в английском языке появилось лишь в XV веке.)
Золото как валюта занимает в этом ряду весьма специфическое место. С одной стороны, золото инертно и может храниться без изменения сколь угодно долго, оно весьма пластично и ковко, и поэтому из него удобно чеканить монету. С другой стороны, оно легко деформируемо и истираемо, а также заметно теряет вес даже при частой передаче из рук в руки или, например, при пересчете монет на суконной подстилке и поэтому неудобно в обращении. Более того, общего количества добываемого количества золота просто мало для оборотных средств. Например, согласно тому же М.М. Максимову (“Очерк о золоте”, М., “Недра”, 1977, далее МММ 2), до 1492 г. в цивилизованном (по понятиям о том времени) мире добывалось в год в среднем всего около 200 кг золота. Эта цифра явно свидетельствует о добыче самородного россыпного золота промывкой, а не о разработке жил. И это понятно: дла разработки жилы нужно, хотя бы, кайло из хорошего закаленного железа, чтобы отделить золото от кварцита и пирита. При общей численности населения цивилизованного мира, сопоставимой с численностью населения современной России, добыча даже 10 тонн золота в год – величина ничтожно малая для обеспечения нормального денежного обращения. Так что золото не могло быть основой денежного обращения и в далеком прошлом. (Именно массовый вброс в XVII в. в обращение “нового золота” - латуни - породил россказни о несметном богатстве Креза, Гарун-аль-Рашида, египетских фараонов, Александра Македонского, инков, скифских курганов и т. п.)
В связи с вышесказанным, золото в денежном обращении всегда могло служить только депозитным или залоговым материалом, а также торговым эквивалентом при крупных сделках. И сейчас более 95% добываемого золота оседает в депозитариях банков – государственных или частных. И только малая часть расходуется на ювелирные изделия и электрические контакты или другие специальные цели. Отметим, что в обозримой истории (примерно с 1500 г.) введение золотой монеты в обращение всегда было кратковременным для стабилизации финансов после периодов обесценивания национальной валюты и гиперинфляции.
Вот один характерный пример. В 1485 г. с появлением в Англии Генри Тюдора появляются и новые монеты – золотые “ангелы” с изображением на реверсе Михаила Архангела, поражающего копьем дракона. (О том, что Генри Тюдор, он же Иван Молодой, сын Ивана III, вероятнее всего, родом из династии византийских Ангелов, см. статью “Русская Англия”). Считается, что и до этого в Англии выпускались золотые монеты (нобли-корабельники, а затем и розенобли) якобы со времен Эдуарда III (с 1344г.) Однако любой желающий может убедиться, что “ангелы” Генри Тюдора – ручной чеканки, а якобы более ранние нобли – механической, т. е. изготовлены они гораздо позже, не ранее конца XVI в. Это отражение “английского” сдвига примерно на 150 лет в прошлое (т.е. 260 лет “ига-проторенессанса” минус 110 лет “Столетней Войны”), придуманного Ф. Бэконом & Co. После Генри Тюдора в Англии никаких золотых монет официально не выпускалось до 1714 г. – до появления опять-таки новой, немецкой Ганноверской династии.
Сразу же после выпуска в открытое обращение золотые монеты оседали в частных руках, появлялось множество подделок (часть явления, называемого в нумизматике “порча монет”, согласно закону Коперника-Грэшема, см. например, НС). Название золота в балто-славянских языках связано с его цветом: ср. например, норвежское gul “желтый” и gull “золото”, аналогично в романских и греческом - с цветом утренней зари: например, фр. or “золото” и аура, а также Aurora – “утреннее Солнце”), ср. также греч. chrysу “золото” и заря, гореть.
Серебро в денежном обращения до XVII вв. было основным монетным металлом. Как справедливо отмечал еще К. Маркс, “добывание серебра предполагает рудокопные работы и вообще сравнительно высокое развитие техники. Поэтому первоначально стоимость серебра, несмотря на его меньшую абсолютную редкость, была относительно выше, чем стоимость золота… Но по мере того как развиваются производительные силы общественного труда и вследствие этого продукт простого труда дорожает по сравнению с продуктом сложного труда, по мере того как кора земли все более раскапывается и первоначальные поверхностные источники золота иссякают, стоимость серебра падает относительно стоимости золота” (К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч., 2-е изд, М., ИПЛ, т.13, с.138).
Действительно, серебро встречается главным образом не в металлическом виде, а в виде сульфидной породы, при выветривании и окислении которой образуется чистый металл. Для получения серебра из его сульфидной руды достаточно простого обжига на костре, однако для добычи руды нужен железный шанцевый инструмент. По уровню технического вооружения нашей цивилизации это не ранее, чем XI век. Серебро достаточно инертно (не окисляется кислородом воздуха), исключительно ковко и гораздо менее истираемо и деформируемо, чем золото. Оно легко образует сплавы как с золотом, так и с медью и может быть легко очищено от примесей или отделено как от золота, так и от меди. Серебро, в отличие от золота, обладает ярко выраженным бактерицидным действием, особенно для обеззараживания питьевой воды, хотя и растворимо в воде в ничтожных количествах, что было рано подмечено людьми и взято на вооружение (“живая вода”).
Собственно, по-французски не золото, а именно серебро и есть деньги – argent. Сами названия денарий, динар, фр. denier (денье), деньга, танга первоначально обозначали заработную плату (ср. характерное испанское plata “серебро”) за день, выдаваемую вечером (ср. греч. argio “вечером”, argyros “серебро” и французское argent “серебро, деньги”, итальянские denaro “деньги” и argento “серебро”). Об этом, кстати, свидетельствуют и сохранившиеся доныне названия безденежной оплаты вечером дневного труда, например, англ. dinner (по сути обед, но вечером, после 17 часов), нем. denken “благодарить”, англ. thank, украинское дякувати, а также ит. cena “ужин” (ср. цена) и т. п.
Известно, что на территории России до XVIII в. серебряных рудников не было, а на территории Центральной Европы начало интенсивной разработки серебряных месторождений относится к XIV в. Первые же разработки месторождений серебра начались, скорее всего, действительно в Малой Азии (“лидийская культура”), но не ранее X в., причем одновременно с получением железа.
В связи с этим представляет интерес проследить этимологию слова, обозначающего серебро в балто-славянских языках. Греческое “сидеро” (читается zithero) означает железо. Железо, выплавка которого была сопряжена с гораздо большими трудностями, чем выплавка меди или серебра, на первых порах было не менее ценно, чем благородные металлы. Любой железный инструмент стоил дорого. Поэтому, наряду с серебром, железо также служило в качестве платы. Например, греческое “драхма” возводят к понятию “горсть, в которой зажато шесть четырехгранных железных палочек для денежного обмена” (НС). (В русских летописях это слово отмечено как драгъма, что сближает его с дорогой, драгоценный и с балто-славянским (нынешним литовским) dereti = торговать).
Вероятно, что греческое “сидеро” произошло от sy “ты”, sos “твой”, seis “вы” (ср. нем. Sie, а также свое, свой), т.е. “сидеро” – “твоя вещь, твоя (своя) плата, т.е. по-славянски, све добро”. Позже этот термин в смысле “плата” стал обозначать только серебро: нем. Silber, англ. silver, при этом этимологическая связь со “свое” осталась, ср. нем. selb “свой”, англ. self. (Характерно, что и плата золотом в средние века, вероятно, этимологически связана со славянским “золото”: например, нем. Sold “плата наемникам золотом”, здесь золото - “зольд”, а не “гольд”! Отсюда же и название монеты солид, ит. soldo, фр. sou, польский злотый и т. п. Слово шиллинг, которое, как считают все лингвисты (при этом не в силах объяснить это фонетически), произошло от solid, могло приобрести такое звучание только в средние века, причем через посредство венгерского языка (через искаженное “золото-солид” - венг. “шёледь” = sцlцgy, ср. старорусское шеляг, щляг = шиллинг.)
Медь представляет собой вспомогательный, разменный монетный материал. Это связано как с ее сравнительной дешевизной, так с гораздо меньшей химической стойкостью: медь во влажном воздухе “зеленеет”. Растворимые соединения меди ядовиты. Гораздо меньшей химической активностью медь обладает в сплавах – например, в бронзе, которая является также и хорошим конструкционным материалом. О неудобствах медной монеты как платежного средства свидетельствует такой курьезный случай. В 1748 г., когда бумажных денег еще не было, золото в обращении практически отсутствовало, а серебра не хватало, М. В. Ломоносов получил премию в 2000 рублей медными монетами общим весом 3,2 тонны, для вывозки которой понадобилось несколько подвод!
Несколько слов по поводу этимологии слова “медь”, считающейся неясной. Слово медь, вероятно, родственно слову змея (самородная медь часто встречается именно в змеевидных жилах) Примечательно и итальянское название меди - rame, родственное норвежскому orm “червь, змея”, англ. worm, нем. Wurm, старо-русское вермие. Первоначально “медь” означало просто “металл”, откуда позднее и “медаль”. Ср. также медник и англ. smith “кузнец”, нем. Schmidt, швед. smida “ковать”. Характерно, что “кузнец по черному металлу” по-английски, соответственно, blacksmith. Сюда же примыкает англ. mend “чинить”, нем. menden.
Весьма примечательно балто-славянское и сохранившееся ныне чешское kov “металл”, откуда и ковать, и кузнец. Позволю себе высказать предположение, что западноевропейское название меди: англ. copper, нем. Kupfer, фр. cuivre, исп. cobre (ср. также: змея кобра) восходят именно к славянскому корню, означающему “орудие” (ср. кий “палка”), откуда и ковать, а не к названию острова Кипр (Cyprus), которое само по себе может означать просто “Медный”, ср. “Медная гора” у П. Бажова. Тогда и Киев означает “кузница”, араб. Cuiaba, оно же название столицы штата Мату-Гроссу в Бразилии. Русским словам ковать, кий, кузло родственны и нем. Kiesel “кремень, рубило”, швед. и норв. kisel. (Последнее вообще читается как англ. chisel. Кремневые орудия – вот уровень западноевропейского инструментария до XIV в.!)
Медь легко образует сплавы и с золотом, и с серебром, поэтому медью пытались подделывать и золотые, и серебряные монеты с самого начала денежного обращения. Чистая медь красного цвета, поэтому такие сплавы имели красноватый оттенок. Вариации тройного состава золото-серебро-медь по цвету оказались более приемлемыми, но основу их, тем не менее, по-прежнему составляло золото. Поэтому превращение меди в золото стало вожделенной мечтой, а поиски путей такого превращения легли в основу алхимии. (Ср. санскритское хема = золото, греческое haima “род, кровь”, лат. gemma “драгоценный камень” и русское земля в выражении “редкие земли”, относящемся к особо ценным и труднодобываемым металлам.)
Бронза, как уже говорилось, представляет собой сплав меди с оловом. Происхождение слова “олово” считается неизвестным, потому что оно якобы было известно еще за 4000 лет до н. э. Однако промышленное производство олова начато только в XIV-XV вв. Между тем все европейские названия олова связаны с понятием “легкоплавящееся”. Например, олово – с “лить, отливать”, ср. норвежское еlv “река”, англ. lave “омывать”, лой (топленое сало), облой – “застывший после литья лишний выступающий за пределы формы металл отливки”, литовское alvas и английское lead “свинец” (также легкоплавкий металл), лёд, елей = oil (масло), англ. alloy “сплав” и т.д. Английское tin “олово” и немецкое Zinn, итальянское stagno и французское йtain связаны с понятием таять, англ. thaw, нем. tauen, так же, как и фр. plomb , исп. plomo, ит. piombo “свинец” c понятием плавить.
Олово в самородном виде не встречается. Будучи выплавлено, на воздухе быстро тускнеет из-за образования весьма устойчивой пленки диоксида олова. В Европе олово как таковое в качестве самостоятельного монетного металла никогда не применялось, однако в Юго-Восточной Азии, например, во Вьетнаме, оно даже в XX в. играло роль вспомогательного платежного металла, ибо во влажных тропических условиях оловянные слитки устойчивее медных и бронзовых.
Бронзовые монеты считаются известными с глубокой древности, например, борисфены. Борисфен (boristhen) – распространенное в научной литературе название бронзовых монет, которые, как принять считать, чеканились в 330-240 гг. до н. э. в городе Ольвии, располагавшемся в устье Днепро-Бугского лимана в районе нынешнего г. Николаева. Основанием для такого утверждения служит надпись OΛBIO на реверсе монеты. На аверсе же изображена бородатая голова, как считается “божества Борисфена” (т.е. р. Днепр).
Учитывая вышесказанное относительно технологии чеканки, можно сказать, что бронзовые монеты технологически могли начать чеканиться только позднее серебряных, ибо для их чеканки бронзовый же штемпель не годится – он должен быть только железным. Это говорит о том, что такие бронзовые монеты вообще не могли быть изготовлены ранее конца XV в. Учитывая опять-таки 1800-летний “греческий” сдвиг А. Фоменко эти монеты следует передатировать на период 1470-1560 гг. Название же свое они вполне могли получить в 1580-1605 гг. при Царе Борисе, ибо Boristhen – это Борис-Дон, т.е. река Бориса, или тан (т.е. владение) Бориса. И именно бородатая голова царя-хана могла чеканиться на монете. Что же касается надписи ОΛВIO, то она без “древних” спекуляций читается по-русски просто ОЛОВО, т.е. оловосодержащая - выпускающие эту монету не лицемерили и не пытались выдать ее за золото, поэтому эта разменная монета (400 борисфенов = 1 золотой (статер, дидрахма, НС) долго была в обращении. Это уже потом, после смерти Бориса, в XVII в. в этой же местности на монетном дворе в г. Сучава (Молдавия) во-всю чеканились поддельные (билонные) монеты на любой вкус: т.н. “Сучавские подделки” (НС).
Среди вышеперечисленных в начале статьи металлов нет цинка, производство которого, как полагают, зародилось в Индии примерно в XII в. (Ю. Соловьев. История химии. М., “Просвещение”, стр. 21, 1983). Напомним, что цинк в самородном виде в природе не встречается из-за своей высокой химической активности, а всегда находится в связанном состоянии. При этом считается, что цинк в качестве второй (помимо меди) основной составляющей латуни использовался в Египте еще 2000 лет назад, хотя в Египте цинковых месторождений вообще нет.
Промышленное же производство цинка в Европе началось только в XVII веке, причем единственную известную в то время цинковую руду (каламин, англ. calaminaris, нем. Galmei, фр. calamite, гидросиликат цинка) в Европу впервые привезли португальцы в XVI в. из Индонезии – с острова Калимантан, откуда, по всей вероятности, и название руды - каламин. Португальских, а затем и вытеснивших их в начале XVII в. голландских колонизаторов из Ост-Индской компании в Малайзии привлекла самородная медь, цвет которой был желтее обычного и приближался к цвету золота. В силу вулканической природы месторождения, эта медь содержала несколько процентов цинка. Малайское название этой меди tambaga затем легло в основу названия ныне хорошо известного медно-цинкового сплава, содержащего до 12% цинка – томпак. Необычная медь обнаруживалась как раз там, где были и выходящие на поверхность залежи каламина (галмея). Ярким признаком этих залежей были заросли галмейной фиалки, ставшей затем индикаторным растением при поиске цинковой руды в Европе (обнаружена впервые в XVII в. в Саксонии и Чехии). Добавим, что ставшая теперь обычной главная цинковая руда (“цинковая обманка”, сфалерит) открыта только в XVIII в., а в английском языке обозначающее ее слово blende впервые отмечено в 1753 г.
В поисках путей получения “нового золота” из более дешевых металлов голландские и немецкие алхимики занялись сплавлением меди с каламином. При добавлении древесного угля им удалось получить ковкий сплав, по цвету практически неотличимый от золота. Однако природный каламин имеет переменный состав, поэтому приготовление желанного состава сплавлением меди с каламином и древесным углем представляло собой очень сложный и заранее не предсказуемый процесс, потребовавший определенного уровня не только металлургических, но и химических знаний.
Только усилиями И. Глаубера, получившего в 30-х годах XVII в. чистый “белый витриол” (цинковый купорос, сульфат цинка), а затем и выделившего новый металл при восстановлении сульфата цинка углем в отсутствие воздуха стало понятно, что в заветном сплаве содержится ранее неизвестный металл, по внешнему виду похожий на олово, но воспламеняющийся при плавлении на открытом воздухе.
В энциклопедиях говорится что само слово цинк – “неясного происхождения”. Что уж тут такого неясного? Олово по-немецки – Zinn, поэтому, естественно, что новый металл, похожий на него, сначала так и был назван – Zinn-gleich, т.е. “похожий на олово”. Доказательством этого служит и английское Zinc, впервые отмеченное в английском языке в 1651 г., причем именно как заимствованное из немецкого и произносившееся как “zing”! Цинк легче белого олова, поэтому из переразложения Zinn-gleich получилось Zing – leicht, т.е. “легкое олово”, откуда и окончательно английское Zinc, немецкое Zink – “оловце”, ср. аналогичное платина, исп. platina дословно - “серебрецо”, от испанского plata “серебро”. (Интересно, что слово платина впервые отмечено в 1557 г. Скалигером-старшим - Юлием Цезарем, описавшим трудности выплавки золота, добытого в Америке). Тем не менее, все детали способа получения чистого цинка были обнародованы только в XVIII в. академиком СПб АН голландцем А. Марграфом (Andreas Margraaf). И это далеко не случайно, потому что за этим скрывается химическая и металлургическая подоплека первой в мире глобальной финансовой аферы – выпуска в принудительное обращение ничем не обеспеченной латунной валюты под видом золотой.
С.Э. Цветков в своей книге “Карл XII” (М., Центрполиграф, 2000, стр. 210) приводит характерный случай. В 1706 г. один ливонский перебежчик по фамилии Пайкель, взятый в плен и приговоренный стокгольмским сенатом к смерти, предложил в обмен на жизнь открыть секрет приготовления золота. Ему позволили произвести алхимические опыты в тюрьме, в присутствии полковника Гамильтона и членов магистрата. Все они засвидетельствовали, что в тигле действительно оказался слиток золота, который отправили на стокгольмский монетный двор. По этому поводу был сделан ученый доклад в сенате, показавшийся столь важным, что бабка Карла XII приказала приостановить действие приговора и ходатайствовать перед королем о помиловании Пайкеля. Карл не помиловал Пайкеля, но его рецепт пригодился для реформы 1715 г. при замене полновесных крупных серебряных далеров на мелкие золотоподобные латунные.
Таким образом, во второй половине XVII в. алхимики выполнили свою задачу – изготовили имитатор золота, и алхимия уступила место современной химии. Этим имитатором золота и стала латунь: медный сплав, содержащий 14-16% цинка. Возникает вопрос: неужели поддельные латунные монеты не вызывали немедленного разоблачения и отторжения населением? А как же пробирное дело?
0 комментариев