Конкретность истины

3. Конкретность истины.

 Конкретность истины - один из основных принципов диалектического подхода к познанию - предполагает точный учет всех условий, в которых находится объект познания. Конкретность - это свойство истины, основанное на знании реальных связей, взаимодействия всех сторон объекта, главных, существенных свойств, тенденций его развития. Так, истинность или ложность тех или иных суждений не может быть установлена, если не известны условия места, времени и т. д., в которых они сформулированы. Суждение, верно отражающее объект в данных условиях, становится ложным по отношению к тому же объекту в иных обстоятельствах. Верное отражение одного из моментов реальности может стать своей противоположностью - заблуждением, если не учитывать определенных условий места, времени в роли отражаемого в составе целого. Например, отдельный орган невозможно осмыслить вне целого организма, человека - вне общества. Суждение “вода кипит при 100 градусах по Цельсию” истинно лишь при условии, что речь идет об обычной воде и нормальном давлении. Это положение утратит истинность, если взять так называемую тяжелую воду и изменить давление.

 Каждый объект наряду с общими чертами наделен и индивидуальными способностями, имеет свой уникальный “контекст жизни”. В силу этого наряду с обобщенным необходим и конкретный подход к объекту: нет абстрактной истины, истина всегда конкретна. Истинны ли, к примеру, принципы классической механики? Да, истинны применительно к макротелам и сравнительно небольшим скоростям движения. За этими пределами они перестают быть истинными. “…Всякую истину, если её сделать “чрезмерной” … если её преувеличить, если её распространить за пределы её действительной применимости, можно довести до абсурда, и она даже неизбежно, при указанных условиях, превращается в абсурд” - В. И. Ленин.

 Принцип конкретности истины требует подходить к фактам не с общими формулами и схемами, а с учетом конкретной обстановки, реальных условий, что никак несовместимо с догматизмом. Особенную важность конкретно исторический подход приобретает при анализе процесса общественного развития, поскольку последний совершается неравномерно и к тому же имеет свою специфику в различных странах.

4. О критериях истинного знания.

 Что дает людям гарантию истинности их знаний, служит основанием для отличения истины от заблуждения и ошибок?

 Декарт, Спиноза, Лейбниц предлагали в качестве критерия истины ясность и отчетливость мыслимого. Ясно то, что открыто для наблюдающего разума и с очевидностью признается таковым, не возбуждая сомнений. Пример такой истины - “квадрат имеет четыре стороны”. Подобного рода истины - результат “естественного света разума”. Как свет обнаруживает себя самого и окружающую тьму, так и истина есть мерило и себя самой и заблуждения.

 Такое понимание критерия истинности полно глубокомыслия. Оно опирается на веру в силу логики нашего мышления, достоверность восприятия им реальности. На этом во многом построен наш опыт. Это сильная позиция в борьбе против всякого рода блужданий разума в потемках вымышленного. Очевидность ощущаемого и мысленного играет не последнюю роль в установлении истины, но не может, однако, служить единственным её критерием.

 Время “развенчало” многие некогда казавшиеся вполне очевидными и ясными истины. Вроде бы что может быть более ясным и очевидным, чем неподвижность Земли! И тысячелетиями человечество нисколько не сомневалось в этой “непреложной истине”. Ясность и очевидность - субъективные состояния сознания, заслужившие всяческого уважения за свою огромную жизненную значимость, но они явно нуждаются в опоре на нечто более “прочное”.

 Несомненно, что психологически важны не только ясность и очевидность мыслимого, но и уверенность в его достоверности. Однако и эта уверенность не может служить критерием истинности. Уверенность в истинности мысли способно роковым образом ввести в заблуждение. Так, Джемс описал, как в результате воздействия веселящего газа некий человек уверился, что он знает “тайну Вселенной”. Когда действие газа прекращалось, он, помня, что “знает” эту тайну, не мог сказать, в чем именно она заключается. И вот наконец ему удалось зафиксировать на бумаге эту важную информацию до прекращения действия газа. Очнувшись от дурмана, он с удивлением прочел: “Повсюду пахнет нефтью”.

 Выдвигался и такой критерий истины, как общезначимость: истинно то, что соответствует мнению большинства. Разумеется, и в этом есть свой резон: если многие убеждены в достоверности тех или иных принципов, то это само может служить важной гарантией против заблуждения.

 Однако ещё Демокрит заметил, что вопрос об истинности не разрешается большинством голосов. Из истории науки мы знаем, что первооткрыватели, как правило, отстаивая свою истину, оставались в одиночестве. Вспомним хотя бы Коперника: он один был прав, тогда как остальные пребывали в заблуждении относительно вращения Земли вокруг Солнца. Смешно было ставить на голосование в научном сообществе вопрос об истинности или ложности того или иного утверждения.

 Существует в некоторых философских системах такой критерий истины, как принцип прагматизма, определяющий значение истины её практической полезностью. Истинные идеи - это те, которые успешно “работают”. “Истиной прагматизм признает то, - и это единственный его критерий истины - что лучше всего “работает” на нас, ведет нас, что лучше всего подходит к каждой части жизни и соединимо со всей совокупностью нашего опыта, - причем ничего не должно быть опущено. Ели религиозные идеи выполняют эти условия, если, в частности, окажется, что понятие о боге удовлетворяет им, то на каком основании прагматизм будет отрицать бытие Божие…” - В. Джемс. То есть, исходя из понимания истины как практически полезного, прагматизм даже бога выводит “для практики”.

 Критерий истины не найти в мышлении самом по себе, нет его и в действительности, взятой вне субъекта. Критерий истины заключается в практике. “Вопрос о том, обладает ли человеческое мышление предметной истинностью, - вовсе не вопрос теории, а практический вопрос. В практике должен доказать человек истинность, т.е. действительность и мощь, посюсторонность своего мышления. Спор о действительности или недействительности мышления, изолирующегося от практики, есть чисто схоластический вопрос” - К. Маркс.

 Один из фундаментальных принципов научного мышления гласит: некоторое положение является истинным в том случае, если можно доказать, применимо ли оно в той или иной конкретной ситуации. Этот принцип выражается термином “реализуемость”. Посредством реализации идеи в практическом действии знание соизмеряется, сопоставляется со своим объектом, выявляя тем самым настоящую меру объективности, истинности своего содержания. В знании истина то, что прямо или косвенно подтверждено на практике, то есть результативно осуществлено в практике.

 В качестве критерия истины практика “работает” не только в своей чувственной “наготе” - как предметная физическая деятельность, в частности в эксперименте. Она выступает и в опосредствованной форме - как логика, закалившаяся в горниле практике. Можно сказать, что логика - это опосредствованная практика. Степень совершенства человеческого мышления определяется мерой соответствия и его содержания содержанию объективной реальности. Наш разум дисциплинируется логикой вещей, воспроизведенной в логике практических действий и всей системе духовной культуры. Реальный процесс человеческого мышления разворачивается не только в мышлении отдельной личности, но и в лоне всей истории культуры. Логичность мысли при достоверности исходных положений является в известной мере гарантией не только её правильности, но и истинности. В этом заключена великая познавательная сила логического мышления. Последним же основанием достоверности нашего знания является возможность на его базе практического созидания.

 Конечно, нельзя забывать, что практика не может полностью подтвердить или опровергнуть какое бы то ни было представление знания. “Атом неделим” - истина это или заблуждение? В течение многих веков это считалось истиной, и практика подтверждала это. С точки зрения, например, античной практики (и даже вплоть до конца 19 в.) атом действительно был неделим, так же как в настоящее время он делим, а вот элементарные частицы пока остаются неделимыми. Таков уровень современной практики. Практика - “хитрая” особа: она не только подтверждает истину и разоблачает заблуждение, но и хранит молчание относительно того, что находится за пределами её исторически ограниченных возможностей. Однако сама практика постоянно совершенствуется, развивается и углубляется, причем на основе развития именно научного познания. Практика многогранна - от эмпирического жизненного опыта до строжайшего научного эксперимента. Одно дело практика первобытного человека, добывавшего огонь трением, другое - средневековых алхимиков, искавших способ превращения различных металлов в золото. Современные физические эксперименты с помощью приборов огромной разрешающей способности, расчет на ЭВМ - это тоже практика. В процессе развития истинного знания, увеличение его объема наука и практика все больше выступает в нераздельном единстве.

 Данное положение становится закономерностью не только в области естественнонаучного познания, но так же и социального, особенно на современном этапе развития общества, когда в общественно-исторической практике людей все большая доля принадлежит субъективному, человеческому факторам. Развитие социально-исторического процесса, организация общественной практики все более и более осуществляется на основе научного познания социальных закономерностей.