Зарождение эротической любви в античном мире

2.1 Зарождение эротической любви в античном мире.

Достаточно часто можно встретиться с утверждением, что в Древнем мире любви не было, и этот феномен возник только средние века, поскольку любовь - это интимное, личностное переживание, до которого сознание людей в ту эпоху еще не доросло. Однако это гипотеза не может служить основанием для полного отрицания любви между мужчиной и женщиной в период Античности.

В древнем обществе, когда представления о личности (ее ценности, самостоятельности, независимости) находились в зачаточном состоянии и индивид был растворен в коллективе как в едином целом, где его действия и побуждения были подчинены интересам коллектива, соответственно понималась и любовь. Мифология как мировоззрение древних рассматривает любовь не столько как факт личной жизни, сколько как универсальный космический процесс, в котором человек участвует, но не играет решающей роли. В этом плане очень остро вставал вопрос о том, как единое по своему происхождению человечество поляризуется и выражается в двух полах - в мужском и женском. Во многих древних памятниках подчеркивается единая, несмотря на физиологические отличия, сущность человечества.

Так, в диалоге Платона “Пир” Аристофан излагает миф о первобытных людях, в котором говорит о том, что “прежде всего, люди были трех полов, а не двух, как ныне, ибо существовал еще третий пол, который соединял в себе признаки этих обоих.”

Тема бисексуализма и смены полов затрагивается и в Ветхом завете в главе о происхождении человека: “И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку.” (Быт., 2:7,21-24). Таким образом, сам Адам изначально сотворен как “мужчина и женщина”, и только потом Ева была извлечена из его тела, частью которого она была до этого.

Из идеи о единстве всех людей происходит и оправдание широко распространенной в античном мире однополой любви. В уже упомянутом диалоге Платона “Пир” Аристофан рассказывает, что сначала все люди были двойными: имели по четыре ноги, по два лица...Но потом боги разделили их, и теперь каждая часть стремится восстановиться со своей половинкой. “Женщины...представляющие из себя половинку прежней женщины, к мужчинам не очень расположены, их больше привлекают женщины. Зато мужчин, представляющих собой половинку прежнего мужчины, влечет ко всему мужскому.” А отсюда возникает однополая и разнополая любовь.

Но такая форма отношений не считалась конечной и в высшей степени идеальной. Древними было замечено, что, несмотря на единство Вселенной и человека, каждая вещь свое место и предназначение, в результате чего мир состоит из полярных противоречий, самые устойчивые из которых - мужественность и женственность. А объединение двух человек противоположного пола рассматривалось античными философами как некий космический брак между мужским и женским началом, которые пронизывают мир. Так, во многих древних религиях луну, землю и воду воспринимали как символ женственности, а солнце, огонь и тепло - как символ мужественности. Мужское начало, как правило (за исключением тантризма) выражает активность, волю, форму; женское - пассивность, послушание, материю.

Из этого понимания Космоса происходило и распределение ролей в браке, где женщина являлась не объектом любви, а средством деторождения. И даже в просвещенных Афинах женщина была исключена из общественной жизни и культуры. Мужчины искали общества мужчин, и считалось, что любовь между представителями мужского пола имеет высший духовный аспект, которого нет в любви между мужчиной и женщиной.

В период античности выделяются некоторые аспекты любви, которые впоследствии будут переняты философами других эпох. И прежде всего это представление о любви как о стремлении к утраченной целостности человеческого существа, а также достаточно четкое разграничение между духовной любовью и половым инстинктом. Впервые к этой проблеме обратился Платон, который трактовал любовь как божественную силу, помогающую человеку преодолеть свое несовершенство, как помощницу на пути к нравственности и вечной красоте. Это не физиологический инстинкт, который легко удовлетворить и монотонное повторение которого вызывает лишь раздражение.

В философии древнего мира чувствуются мифологические влияния и явное доминирование натурфилософских идей, связанных с попытками познания Вселенной. Человек воспринимается только как часть Космоса, а потому любовь между мужчиной и женщиной не воспринимается как глубокое интимное чувство, переживание, свойственное индивиду, ибо личности не существует - она растворена во Вселенной. А в связи с этим и сама любовь рассматривалась как космическое слияние двух противоположных полисов мира, которое необходимо для достижения гармонии. По законам Вселенной происходило и разграничение внутренних ролей, где мужское начало всегда являлось активным, а женское - пассивным.

Понятие любви в средние века.

В эпоху средневековья в обществе происходит коренное изменение взглядов на основные жизненные понятия, ценности, устои, что связанно с широким распространением Христианства как мировой религии. Зародившись еще во 2-ой половине 1 в. н.э. в провинциях Римской империи, становится ее господствующей религией, отвечая интересам всех слоев населения.

Христианство, быстро осознав себя носителем принципиально новой этики, нового понимания человека и его места в мире, сделало огромный вклад в историю человеческой культуры, и прежде всего - это идеал всеобъемлющей любви как основы всей человеческой жизни. Любовь в Новом завете понимается очень широко и почти все ее аспекты связаны с божественным авторитетом. Широко проповедуется и любовь к ближнему, к каждому человеку, которая является необходимой ступенью любви к Богу. “Кто говорит: “Я люблю Бога”, а брата своего ненавидит, тот лжец...Если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает, и любовь Его совершенна есть в нас” (1 Ин 4, 20, 12).

В свете этой божественной любви и любви ко всему человечеству особый отпечаток накладывается и на интимные чувства. Любовь между двумя людьми воспринималась как некое эгоистичное и греховное проявление. Так, Августин, крупнейший представитель и завершитель латинской патристики, выделял два вида любви: одна земная, нечистая, плотская, увлекающая ко всему переходящему, а в результате - в глубины ада; другая любовь - святая, которая поднимает нас к высотам, к небесам. Земная любовь тяжелая, она не позволяет человеку наслаждаться истинной красотой жизни. Надо очиститься от нее через две заповеди: любви к Богу и любви к ближнему, которые составляют основу жизни и главный стимул к познанию мира. “Если ты любуешься телами, то восхвали за них Бога-Творца и перенесись любовией своей к самому Художнику. Если тебя восхищают души, то люби их в Боге, ибо все постоянство их в Боге,”- писал Августин порицая низменность земной любви.

И именно в этом контексте византийским отцам церкви, которые придерживались раннехристианских взглядов на любовь, было достаточно сложно объяснить многие эротические мотивы, содержащиеся в канонизированных (принятых христианством в качестве закона) книгах Ветхого завета, которые совершенно не соответствовали проповедуемым идеям воздержания и порицания чувственных наслаждений, особенно в любовной лирике “Песни песней Соломона”. Но они нашли достойные (хотя может и не всегда убедительные) объяснения ветхозаветной эротике через символическое понимание. Особое мастерство в одухотворении чувственной любви проявил Григорий Нисский.

По убеждению византийского мыслителя, любовная эротика Песни песней - это высшая форма выражения Божественного Эроса, это чисто духовный брак. Где невеста, вожделеющая своего жениха ( “Да лобзает он меня лобзанием уст своих!”; “На ложе моем ночью искала того, которого любит душа моя.” ), является человеческой душой, стремящейся к слиянию с Богом (женихом). Поэтому дева первая говорит о своих чувствах юноше, а не жених ей, как в обычной жизни. Георгий стал основоположником духовного понимания плотской эротики в Писании, которое прочно укоренилось в сознании византийцев.

Учение о божественном эросе составляло основание всей христианско-византийской духовности. Христианство стремилось донести эту идею до всех членов Церкви, максимально упрощая ее и внося понятие любви в сознание людей не в его космическом значении, а в социально-личностном. Ибо Бог хотя и был умонепостягаем, но являлся личностью. И познание Бога, слияние с ним - это очень личный, интимный и тайный акт.

Параллельно с осуждением плотской любви в философии позднего средневековья все чаще и чаще затрагивается вопрос о высокой любви между мужчиной и женщиной, которая рассматривается как данный Богом пример бескорыстной любви, которому надо следовать в повседневной жизни. “Единение человека с его возлюбленным выше всякого единения, так что этого никто не в состоянии понять или изобразить каким-либо образом,”- писал Кавасила. Византийские “гуманисты” X-XIII вв пытались достичь гармонии человека и земной любви. Крайностям эстетики античного аскетизма они противопоставляют эстетику эротизма, заключенную в рамки христианской нравственности. Осознав любовь мужчины и женщины неотъемлемым и прекрасным свойством человеческой природы, философы говорят о том, что она достойна уважения, но лишь под покровом целомудрия. Любовь и красота должны привести в конечном итоге к созданию семьи, что соответствовало нормам средневековой этики.

Византийская культура, продолжая и развивая многие античные традиции понимания любви, сделала значительный шаг в изучении этого сложнейшего феномена человеческого бытия. Раннехристианские, а затем и византийские мыслители увидели в любви важнейший творческий принцип Вселенной, на котором основывается ее бытие. Византийцы хорошо ощутили двойственное (негативное и позитивное) значение чувственной любви и безоговорочно выдвинули на первый план любовь духовную во всех ее аспектах. Все это выдвигает христианско-византийскую теорию любви на одно из видных мест в истории культуры.

Тема любви в эпоху Ренессанса.

В эпоху Возрождения тема любви расцвела в обстановке общего острого интереса ко всему земному и человеческому, освободившемуся из-под контроля церкви. Понятие “любовь” возвратило себе статус жизненной философской категории, которым было наделено в античности и который в средние века был заменен на статус религиозно-христианский. Но религиозный оттенок любовного чувства не исчез совсем. Однако, в центре мировоззрения стоят уже не божественные сюжеты, а человек, который гармонично связан с миром, где небесное не противостоит земному, но пронизывает его духом возвышенности и благородства.

В философском учении Джордано Бруно наиболее ярко представлены сущность и значение любви в ренессансном представлении. “Любовь - это все, и она воздействует на все, и о ней можно говорить все, ей можно и все приписывать.” В его диалогах любовь предстает как героическая, огненная страсть, окрыляющая человека в борьбе и в стремлении к познанию мира. Любовь, с точки зрения Бруно, это всепроникающая космическая сила, пружина человеческой истории.

Этот взгляд на любовь как на сильнейший духовный порыв, страсть накладывает отпечаток и на оценку отношений между мужчиной и женщиной. И “Венера с Амуром” Рафаэля, и “Вакханалия” Тициана свидетельствуют о том, что особой моральной разборчивости в интимных чувствах человека не было.

Гуманист Лоренцо Валл выразил главные настроения и тенденции современного ему общества, которое во всем стремилось достичь максимального удовольствия и удовлетворения своих природных желаний и потребностей: “Все, что существует, стремится к наслаждению. Не только те, кто обрабатывает поля, которых с правом воспевает Вергилий, но и те, кто живут в городах, знатные и простые, греки и варвары...под направляющим воздействием руководителя и наставника - Природы.” Реализация человеческих желаний и похотей, следование во всем людской природе стало центром идеологии этого исторического этапа.

Эпоха Возрождения, вернув человека к природе, уничтожает грань между страстью, вседозволенностью и разнузданностью, между порывами сердца и не слишком разборчивой погоней за наслаждениями.

Глава 3.

 Философия любви в Новом времени.

Бурное развитие естествознания в XVII веке, связанное с зарождением капитализма, а также целый ряд открытий в различных областях наук, которые разбивали античные и средневековые представления о мире, не могли не оказать воздействия на философию своего времени, где происходит решительный разрыв с религией, крах церковных догм и авторитета церкви. В центре внимания философии Нового времени человек с его естественным стремлением к добру, счастью, гармонии, то есть полностью отрицается средневековая идея об изначальной греховности людей. Философии Нового времени присущ гуманизм и антропоцентризм.

Соответственно с этими изменениями складываются совсем иные концепции относительно любви между мужчиной и женщиной. Рене Декарт в трактате “Страсти души” (1649) утверждает, что “любовь есть волнение души, вызванное движением “духов”, которое побуждает душу добровольно соединиться с предметами, которые кажутся ей близкими”. Подобное психологически-механистическое определение не проводит абсолютно никакого различия между любовью к представителю противоположного пола, привязанностью к домашнему животному или чувством гордости художника за любовно созданную картину. Здесь на лицо общее тяготение, стремление, о котором пишут многие философы XVII- XVIII веков. Любовь по Гоббсу, Локку и Кондильяку - это сильное желание приятного, только и всего. Проблема “божественной любви” все более уходит на задний план, “любовь земная” все более прочно занимает свои позиции.

Особенно яркое выражение подобная идеология нашла во французском обществе, которое в последние десятилетия перед революцией отличалось легкомысленным и фривольным отношением к этому чувству. Любовь в придворных и аристократических кругах превращалось в изощренное искусство флирта, бездушное и бессердечное. Сама любовь и верность стали нечто старомодным, их заменило мимолетное увлечение. Любовь века рококо - это уже не любовь, а скорее подражание ей. И неудивительно, что Ламетри не находит принципиальной разницы между животным инстинктом совокупления и человеческим чувством, и даже Дени Дидро, понимая эту разницу, рассуждая о любви, постоянно подчеркивает ее эстетически-физиологическую ее обусловленность.

Взгляд на любовь в немецкой классической философии.

Все четыре классика немецкого идеализма конца XVIII - первой трети XIX веков - Кант, Фихте, Шеллинг и Гегель - выразили свое определенное философское отношение к проблеме любви.

Иммануил Кант прежде всего провел различие между “практической” любовью (к ближнему или к богу) и любовью “патологической” (то есть чувственным влечением). Он стремится утвердить человека как единственного законодателя своей теоретической и практической деятельности, а потому Кант занял достаточно трезвую позицию в вопросах отношений между полами, соответствующую его скептическим представлениям об окружающем мире и подкрепленную холодными наблюдениями одинокого холостяка. В “Метафизике нравов” (1797) Кант рассматривает явление любви с этической точки зрения и только. “Любовь мы понимаем здесь не как чувство (не этически), то есть не как удовольствие от совершенства других людей, и не как любовь-симпатию; любовь должна мыслиться как максима благоволения (практическая), имеющая своим следствием благодеяние.” Следовательно, по Канту, любовь к человеку противоположного пола и “любовь к ближнему, хотя бы он заслуживал мало уважения” фактически одно и то же. Это долг, моральное обязательство, и только.

Канту представляется, что там, где есть любовь, не может быть равного отношения между людьми, ибо тот, кто любит другого (другую) больше, чем тот (та) его, невольно оказывается со стороны партнера, чувствующего свое превосходство, менее уважаемым. Канту важно, чтобы между людьми всегда оставалась дистанция, иначе пострадают их личности с присущей им самостоятельностью. Беззаветная отдача в любви для Канта вещь недопустимая. По ином быть и не может, ибо любовь - это долг, хотя и добровольная, но обязанность человека. Неудивительно, что Кант и брак рассматривает лишь как вариант обоюдных обязанностей при заключении юридической сделки: это личностное и вещественное право на “естественное использование (представителем) одного пола половых органов другого пола” ради получения наслаждения. И только официальная церемония брака и его юридическое оформление превращают чисто животное в собственно человеческое.

Иоганн Готлиб Фихте не принял трезвую и расчетливую теорию Канта и рассуждает о любви как об объединении “Я” и “Не Я” - двух противоположностей, на которые сперва разделяется мировая духовная сила, чтобы потом вновь устремиться к воссоединению с самой собой. Позиция Фихте весьма жесткая: несмотря на то, что брак и любовь - это не одно и то же, но не должно быть брака без любви и любви без брака. В сочинении “Основы естественного права на принципах наукочтения” (1796) философ создает установку единства физиологического, морального и юридического в отношениях между полами. Причем мужчине приписывается полная активность, а женщине - абсолютная пассивность - в постели, в быту, в юридических правах. Женщине не следует мечтать и о чувственно-эмоциональном счастье. Покорность и послушание - вот что уготовил ей Фихте. Будучи радикал-демократом, философ всей своей радикальности придает сугубо мужской характер, давая этому философское объяснение, основанное на строении всего мира: “Разуму свойственна абсолютная самодеятельность, а страдательное состояние ему противоречит и целиком его оттесняет.” Где “разум” - синоним мужского начала, а “страдательное состояние” - женского.

Фридрих Шеллинг, провозгласив любовь “принципом наивысшей значимости”, в противовес Фихте признает равноправие двух полов в любви. С его точки зрения, каждый из них в равной мере ищет другого, чтобы слиться с ним в наивысшем тождестве. Отвергает Шеллинг и миф о существовании “третьего пола”, который объединял в себе и мужское, и женское начало, ибо если каждый человек ищет уготовленную ему партнершу, то при этом он не может оставаться целостной личностью, а является лишь “половинкой”. В любви каждый из партнеров не только обуреваем желанием, но и отдает себя, то есть стремление к обладанию переходит в жертвенность, и наоборот. Эта двойная сила любви способна победить ненависть и зло. По мере эволюции Шеллинга его представления о любви становятся все более мистическими.

Георг Вильгельм Фридрих Гегель решительно отвергает всякий мистицизм в любви. В его понимании, Субъект ищет в любви самоутверждение и бессмертие, а приближение к этим целям возможно только тогда, когда Объект любви достоин Субъекта по своей внутренней силе и возможностям и равен ему. Только тогда любовь обретает жизненную мощь, становится проявлением жизни: с одной стороны, любовь стремится к овладению и господству, но преодолевая противоположность субъективного и объективного, возвышается к бесконечному.

Гегель рассматривает функцию, связывающую мужчин и женщин через призму феноменологии духа: “Отношение мужа и жены есть непосредственное познавание себя одного сознания в другом и познавание взаимной признанности.” Это пока только природное отношение, которое становится нравственным только через наличие детей, и тогда связь окрашивается чувствами взаимного умиления и благоговения.

Подобно Фихте, Гегель защищает принцип неравенства мужа и жены в браке: мужчина “как гражданин обладает сознающей себя силой всеобщности, он этим приобретает себе право вожделения и в то же время сохраняет себе свободу от него.” Женщине в таком праве отказывается. Ее удел - семья. Таким образом фиксируется природная противоположность двух полов.

В зрелой философской системе Гегеля проблемы любви и семьи затрагиваются в “Философии права” и в “Лекциях по эстетике”.

В философской концепции права Гегель говорит о том, что брак призван поднять отношения между полами на уровень “нравственно сознающей себя любви”. Брак - это “правовая нравственная любовь”, которая полностью исключает неверность. Это духовное единение супругов, которое стоит “выше случайности страстей и временного каприза.” В браке страсть - это даже помеха, а потому она не желательна. Трезвая рассудительность Гегеля проявляется в его философской позиции: “Различие между мужчиной и женщиной таково же, как различие между животным и растением: животное более соответствует характеру мужчины, а растение - женщины.” Такое понимание оказывается очень удобным, особенно для мужчин.

Понимание Гегелем любви в “Лекциях по эстетике” резко отличается от только что приведенных размышлений. Он отличает теперь подлинную любовь как глубоко индивидуализированное обоюдное чувство от любви религиозной и от стремления к наслаждениям, выше которых ни средневековые, ни античные философы не поднимались. “Потеря своего сознания в другом, видимость бескорыстия и отсутствие эгоизма, благодаря чему субъект снова находит себя и приобретает начало самостоятельности; самозабвение, когда любящий живет не для себя и заботится не о себе - это и составляет бесконечность любви.” Примечательно и то, что в этом труде Гегель отказывается от стереотипа о неравноправии полов и говорит о том, что женщина в любви - далеко не “растение”, а мужчина - не “животное”. “Любовь прекраснее всего в женских характерах, ибо в них преданность, отказ от себя достигает наивысшей точки,”-писал философ, признавая эстетическое превосходство женщины в любви.

Гегелевское понимание любви нельзя трактовать однозначно, ибо с возрастом его мировоззрение радикально изменяется. Зрелые работы философа представляют наиболее полные и рациональные представления о мире, человеке и его душе.

Школу гегелевского понимания человеческих отношений прошел и немецкий материалист середины XIX века Людвиг Фейербах. Он попытался создать учение о морали, полностью основанное на принципах биопсихической чувственности. Поэтому он считает, что “половое отношение можно прямо характеризовать как основное нравственное отношение, как основу морали”. Поэтому и его этика ориентируется прежде всего на достижение чувственного счастья. Фейербахова любовь - и символ единства человека с человеком, и стремление людей к совершенству. Здесь соединены объективное и субъективное, познавательное и предметное. Такое расширенное представление позволяет Фейербаху превратить “любовь” в главную социологическую категорию. Он обожествляет самого человека и отношения людей между собой, выводя эти отношения из потребности “Я” и “Ты” друг в друге, их взаимонуждаемости в смысле половой любви. И только на это наслаиваются все остальные производные потребности людей в общении и совместной деятельности. Фейербах отрицает первостепенную значимость личности, считая, что она слаба и несовершенна. И только “муж и жена, соединившись, представляют собой совершенного человека”, то есть любовь сильна, бесконечна, вечна и делает людей полноценными.

Людвиг Фейербах ярко показал величие здоровой и безбрежной человеческой страсти, полностью отрицая возможность построения иллюзий на этот счет. Он убедительно очертил значение общечеловеческих моральных ценностей. И поставил человека, его потребности, стремления и чувства в центр философии.

Новое время принесло новые тенденции в развитие философии в целом. В наследии мыслителей XVII -XIX вв. важнее всего его общечеловеческое, гуманистическое содержание. Любовь как жажду целостности (хотя и не только в это

м аспекте) утверждают в своем творчестве большинство философов Нового времени, не повторяя в своих аргументах ни древних, ни друг друга, они находят в ней все новые и новые черты, исследуют оттенки человеческой страсти, одни, углубляясь в частности, другие - обобщая.

Заключение.

Любовь как высшее человеческое чувство - это часть жизни любого из нас. И думаю, что каждый согласится с высказыванием Ван Гога, который говорил: “Я - человек, и человек со страстями. Я не могу жить без любви...иначе я замерзну и превращусь в камень.” Так говорил великий художник о любви к женщине. Проблема взаимоотношений между двумя полами являлась одной из ведущих тем философии различных эпох, причем каждая из них вносила свои концептуальные новшества в ее понимание и оценку.

Так, античные философы не сомневались в могуществе и силе любви. Однако она мнилась как некий вселенский дар, некое космическое чувство, способное порождать в равной степени как добро, так и зло. Любовь рассматривалась не столько как факт личной жизни, сколько как универсальный космический процесс, в котором человек участвует, но не играет решающей роли. Брак же мужчины и женщины рассматривался как соединение двух противоположных полисов (по аналогии с процессами, происходящими в природе, где каждое явление считалось либо мужским, либо женским началом, а их соединение - гармонией), каждый из которых выполнял свою функцию, откуда и произошла идея о неравенстве мужчины и женщины в любовных отношениях.

Для средневековья же характерно вообще пренебрежительное отношение к эротической любви. И сочинения Аврелия Августина появились в эпоху, когда женщина рассматривается христианством как “врата адовы”, “сосуд соблазна” и виновницей Адамова прегрешения. Для верующего мыслителя средних веков любовь к женщине - это угроза спасению души, самому великому долгу христианина. Любовь к Богу, противостоит эротической любви во всех ее отношениях. Однако на позднем этапе развития христианства любовь мужчины и женщины осознается неотъемлемым и прекрасным свойством человеческой природы, которое достойно уважения, но лишь под прикрытием целомудрия и с целью создания семьи.

Эпоха Ренессанса стала переходным этапом между философией христианства и Нового времени. Для этого периода характерны попытки вернуть эротической любви ее права, притесненные божественным авторитетом. Стремление к удовлетворению наслаждений, названными проявлениями человеческой Природы, рассматривалось в качестве основного смысла любви.

Эпоха Нового времени, впитав в себя опыт предыдущих исторических этапов развития человеческой мысли, породила целую плеяду философов, каждый из которых высказал свою оценку сущности любви между мужчиной и женщиной. Каждая из философских концепций глубоко индивидуальна, однако их всех объединяет общая идея антропоцентризма, ставшая ведущим мотивом всей идеологии Нового времени.