Пародия как художественный прием в "Истории одного города" Салтыкова-Щедрина

ПАРОДИЯ КАК ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ПРИЕМ В “ИСТОРИИ ОДНОГО ГОРОДА”

Так начнем повесть сию...
 М. Е. Салтыков-Щедрин

Объясняя “Историю одного города”, Салтыков-Щедрин утверж­дал, что это книга о современности. В современности он видел свое место и никогда не считал, что созданные им тексты будут волно­вать его далеких потомков. Однако обнаруживается достаточное ко­личество причин, благодаря которым его книга остается предметом и поводом для объяснения событий современной читателю действи­тельности.

Одной из таковых причин несомненно является прием литера­турного пародирования, который активно использует автор. Особен­но это заметно в его “Обращении к читателю”, которое написано от лица последнего архивариуса-летописца, а также в главах “О корени происхождения глуповцев” и в “Описи градоначальников”.

Объектом пародирования здесь являются тексты древнерусской литературы, и в частности “Слово о полку Игореве”, “Повесть вре­менных лет” и “Слово о погибели земли Русской”. Все три текста были каноническими для современного писателю литературоведе­ния, и необходимо было проявить особую эстетическую смелость и художественный такт, для того чтобы избежать вульгарного их ис­кажения. Пародия — особый литературный жанр, и Щедрин выка­зывает себя в нем истинным художником. То, что он делает, — он делает тонко, умно, изящно и смешно.

“Не хочу я, подобно Костомарову, серым волком рыскать по земли, ни, подобно Соловьеву, шизым орлом ширять под облакы, ни, подобно Пыпину, растекаться мыслью по древу, но хочу уще-котать прелюбезных мне глуповцев, показав миру их славные дела и преподобный тот корень, от которого знаменитое сие древо произошло и ветвями своими всю землю покрыло”. Так'начинает­ся глуповская летопись. Величественный текст “Слова...” писа­тель организует совершенно по-другому, поменяв ритмический и смысловой рисунок. Салтыков-Щедрин, используя современные ему канцеляризмы (в чем, несомненно, сказалось то, что он ис­правлял в г. Вятке должность правителя губернской канцелярии), вводит в текст имена историков Костомарова и Соловьева, не забыв при этом и своего приятеля — литературоведа Пыпина. Таким образом, пародируемый текст придает всей глуповской ле­тописи некое достоверное псевдоисторическое звучание, одновре­менно указывая на современную, почти фельетонную трактовку истории.

А для того чтобы окончательно “ущекотать” читателя, чуть ниже Щедрин создает густой и сложный пассаж по мотивам “По­вести временных лет”. Вспомним щедринских головотяпов, кото­рые “обо все головами тяпают”, гущеедов, долбежников, рукосуев, куралесов и сопоставим с полянами, “живущими сами по себе”, с радимичами, дулебами, древлянами, “живущими по-скотски”, зве­риным обычаем и кривичами.

Историческая серьезность и драматизм решения о призыве кня­зей: “Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходи­те княжить и владеть нами”, — становится у Щедрина историчес­кой несерьезностью. Ибо мир глуповцев — это мир перевернутый, зазеркальный. И история их зазеркальная, и законы ее зазеркаль-ные, действуют по методу “от противного”. Князья не идут владеть глуповцами. А тот, кто наконец соглашается, ставит над ними свое­го же глуповского “вора-новатора”.

И строится “преестественно украшенный” город Глупов на бо­лоте в унылом до слез пейзаже. “О, светло светлая и прекрасно ук­рашенная, земля Русская!” — возвышенно восклицает романтичес­кий автор “Слова о погибели земли Русской”.

История города Глупова — это противоистория. Она смешан­ная, гротескная и пародийная оппозиция действительной жизни, опосредованно через летописи высмеивающая саму историю. И здесь чувство меры не изменяет автору никогда. Ведь пародия, как литературный прием, позволяет, исказив и перевернув реальность, увидеть ее смешные и юмористические стороны. Но никогда Щед­рин не забывает, что предметом его пародий является серьезное. Не удивительно, что в наше время сама “История одного города” ста­новится объектом пародирования, как литературного, так и кине­матографического. В кино Владимир Овчаров снял длинную и до­статочно унылую ленту “Оно”. В современной литературе В. Пье-цух осуществляет стилевой эксперимент под названием “История одного города в новейшие времена”, пытаясь проявить идеи градо-правительства в советские времена. Однако эти попытки перевести Щедрина на другой язык закончились ничем и были благополучно забыты, что свидетельствует о том, что уникальная смысловая и стилевая ткань “Истории...” может быть перепародирована сатири­ческим талантом если не большим, то равным таланту Салтыкова-Щедрина.