Социалистическая революция и диктатура пролетариата

4.3 Социалистическая революция и диктатура пролетариата.

“Сама идея революционной диктатуры пролетариата красной нитью проходит через все учение марксизма о государстве и праве, образуя его неотъемлемый определяющий признак. Маркс утверждает, что “покуда существуют другие классы, в особенности класс капиталистический, покуда пролетариат с ним борется, он должен применять меры насилия…”. С приходом пролетариата к власти радикально меняются условия, которые влияют на выбор тех или иных конкретных способов продолжения и углубления революционного процесса, свершающегося в борьбе классов. По мнению Маркса, пролетариат очень заинтересован в создании обстановки, которая позволяет этой классовой борьбе “проходить через свои различные фазы наиболее рациональным и гуманным путем”.

Есть ли противоречие между таким мнением, высказываниями о желательности, выгодности для рабочего класса мирной и легальной революции и тезисом относительно жесткой необходимости “применять меры насилия “, покуда не устранена” старая организация общества”? Противоречия здесь нет. Насилие, учиняемое над индивидом, группой, общностью, выступает обычно в разных ипостасях и имеет место там, где так или иначе попирается равенство всех людей перед законом. Насилие может быть грубым, непосредственным, физическим: порабощение, грабежи. Но может выражаться и в менее острых формах: ограничение свободы, ущемление в правах, экономический и идеологический прессинг. Эти формы не менее действенны, чем прямой произвол.

Живым примером диктатуры рабочего класса была для Маркса и Энгельса Парижская коммуна(1871). Они высоко ценили ее как рождающуюся систему“ управления народа посредством самого народа”. Есть в суждениях Маркса и Энгельса, одобряющих действия парижских коммунаров по налаживанию новой организации власти, такое, что не укладывается в систему представлений о демократически-правовом устройстве государства. С точки зрения Маркса, коммуна явила собой образец не парламентарной, а работающей корпорации, одновременно “и законодательствующей и исполняющей законы”. Следовательно, Коммуна упразднила принцип разделения властей. А это неизбежно ведет к монополизации власти, которая напрочь исключает правовые формы осуществления “управления народа посредством самого народа”.”[7]

5. Либерализм и марксизм: сравнительный анализ

“Маркс и Энгельс не акцентировали внимания на близости некоторых своих воззрений либерализму. Напротив, где могли, старались от него дистанцироваться, считая такую идеологию по преимуществу буржуазной, чуждой пролетариату. Тем не менее трудно отрицать родство с либеральными представлениями столь известных положений марксизма, как: “Всякий раз, когда под вопрос ставится та или другая свобода, тем самым ставится под вопрос и свобода вообще”, “свободное развитие каждого является условием свободного развития всех”; “нет прав без обязанностей, нет обязанностей без прав”, “ свобода состоит в том, чтобы превратить государство из органа, стоящего над обществом, в орган, этому обществу всецело подчиненный”. Приведенные и другие подобные им положения Маркса и Энгельса сохраняют сегодня наибольшую актуальность в марксистской политико-юридической концепции”[8].

“В марксизме свобода имела преимущественно метафизический социально-философский смысл. Ее политический смысл был связан с пролетарским мессианизмом, с верой в то, что именно рабочему классу принадлежит роль освобождения человечества от предыстории, материальной зависимости, что именно ему суждено перевести человеческое общество из царства необходимости в царство свободы. Поэтому диктатура пролетариата мыслилась как его собственная свобода, свобода большинства, всех сторонников нового общества, тех, кто стремился его строить.

Это предполагало социалистический выбор. Индивидуалистический экономический мотив интерпретировался как эгоистический, своекорыстный. Человек представлялся как существо потенциально более высокого порядка, способное следовать высоким идеальным побуждениям. К числу последних относились социальная справедливость и социальное равенство. Марксистские идеи социального равенства и социальной справедливости хорошо прижились на русской почве, где они имели глубокие национальные корни, очевидно связанные с неприязнью православия к богатству, с непройденной Реформацией. Социальное равенство воспринималось как фактическое. Понятию равенства был придан не юридический, а фактический смысл, что означало уравнивание имуществ, возможностей, начального старта, а, главное, людей. Все, выходящее за пределы среднего стандарта, вызывало подозрения. Если консервативная позиция предлагает людям жизненную гонку – максимальную реализацию их возможностей в экономической сфере, не особо заботясь о том, чем они заняты вне ее, то марксистская позиция предполагает унификацию политического участия и согласия с властью, усреднение всех прочих усилий и на определенном этапе даже минимизацию экономических притязаний и индивидуальных экономических усилий”[9].

“Между исходной посылкой либеральной идеологии(свобода человека) и социальными результатами ее реализации (неравенство людей) существует внутреннее противоречие. Получается, что свобода ведет не к равенству людей, а к неравенству, к состоянию, когда все свободны, но не равны друг другу. Отсюда и родилась социалистическая оппозиция либерализму, провозгласившая своей целью утверждение равенства и справедливости в отношениях между людьми. Но и попытки реализовать незрелые концепции уравнительного социализма, на передний план выдвигавшие проблему формального равенства людей, неодолимо вели к ограничению индивидуальной свободы, когда все равны, но никто не свободен.

Таким образом, принято считать, что либерализм защищает свободу в ущерб равенству, а социализм-равенство за счет свободы. Эта оппозиция свободы и равенства (по принципу: “свобода или равенство”) долгое время разделяла либералов и социалистов. Есть ли возможность преодолеть эту оппозицию свободы и равенства?

И либерализм, и социализм ищут пути выхода из этого противоречия. Ранние домарксистские концепции социализма такой выход видели на путях утверждения формального равенства людей, что неизбежно оборачивалось их несвободой. Современный либерализм ищет решение данной проблемы на путях создания новой теории социальной справедливости, пытающейся объединить право и мораль. Однако, признав за государством регулирующую функцию в области экономических отношений, либерализм тем самым воспринял исходный принцип уравнительного социализма, проявляемая же им при этом осторожность сути самого подхода не меняет.

Начиная с Маркса, социализм предлагает принципиально иной подход к решению проблемы сочетания свободы и равенства. В основе его- доказательство неразрешимости данной проблемы в границах существования частной собственности. При наличии последней действительно чем-то одним надо пожертвовать: либо свободой, либо равенством. Ранние концепции социализма, предпочитавшие равенство свободе, сами, следовательно, находились в плену именно у частной собственности, за что их и критиковал Маркс. По мысли Маркса, реализация соотношения индивидуальной и общественной собственности позволит решить проблему свободы и равенства людей. Согласно его представлению, свобода заключается не столько в праве “иметь”, сколько в праве “быть”, существовать “по способностям”, т.е. развиваться, самореализовываться в соответствии с индивидуальным призванием и личными дарованиями. Но такое право в качестве условия жизни каждого человека одновременно делает людей не только свободными, но и равными друг другу. Получая возможность жить “по способностям”, люди тем самым оказываются в равном положении перед своей человеческой природой. Стало быть, иметь “по труду” или “по потребностям” и жить “по способностям” – это две разные формулы человеческой жизнедеятельности, определяемые дистанцией между частным существованием человека и его бытием как свободной индивидуальности. Прохождение этой дистанции меняет положение человека по отношению к собственности, ко всем достижениям материальной и духовной культуры. Как частное лицо он нуждается в той части богатства, которую может лично потребить или сделать объектом своего пользования; но как свободная индивидуальность он нуждается во всем богатстве, и, прежде всего, в том, что создано человеком в плане культуры. Равенство же возможно тогда, когда каждому принадлежит не часть, а все общественное богатство.

Но ведь это, по Марксу, и есть принцип общественной собственности, основанный не на дележе богатства, а на праве каждого владеть им целиком и без остатка. Как свобода каждого есть условие свободы всех, так и собственность каждого на все общественное богатство есть условие собственности всех, общественной собственности. Установка на свободу каждого как центральная установка культуры применительно к обществу и есть принцип общественной собственности, т.е. реального равенства людей в их праве на собственность. В последнем социализм видит решение проблем сочетания свободы и равенства. Таким образом, социалистическое течение можно рассматривать в качестве исторического наследника либерализма, т.е. как носителя идеи свободы, которая осуществляется в драматическом ходе истории. Находящиеся на нынешнем ее этапе в оппозиции друг другу либерализм и социализм все же связаны внутренними тесными отношениями: оба они в качестве социального идеала рассматривают свободу индивида. Логичным будет предположение, что на последующих этапах исторического процесса, когда свободное развитие каждого станет условием свободного развития всех, исчезнут всякие различия между этими двумя традициями социально-политической мысли”[10].

6. Список литературы

1.   Гаджиев К.С. Формирование консенсуса и его влияние на буржуазную общественно-политическую мысль.// Современный капитализм: критический анализ буржуазных политологических концепций. Москва.1998.

2.   Райко Р. Либерализм, марксизм, государство.// От плана к рынку. Будущее посткоммунистических республик. Москва. 1993.

3.   Гаджиев К.С. Либерализм: история и современность.// Новая и новейшая история. Москва. 1995. №6

4.   История политических и правовых учений XIX в.Москва. 1993. Отв.ред. Нерсесянц В.С.

5.   Мельник В.А. Политология. Минск. 1996.

6.   В.В. Козловский, А.И. Уткин, В.Г. Федотова. Модернизация: от равенства к свободе. С-Пб. 1995.

7.   История политических и правовых учений. Москва.1998 г.

[1] Райко Р. Либерализм, марксизм, государство.

// От плана к рынку. Будущее посткоммунистических республик. Москва 1993. С.281

[2] Гаджиев К.С. Либерализм: история и современность.

// Новая и новейшая история. Москва 1995 г. №6 С.15

[3] Гаджиев К.С. Формирование консенсуса и его влияние на буржуазную общественно-политическую мысль.

// Современный капитализм: критический анализ буржуазных политологических концепций. Москва. 1998. С.9.

[4] Философия: Учебник для высших учебных заведений. Ростов н/Д. 1996. С.81.

[5] В.А. Мельник. Политология. Минск. 1996. С.403-405.

[6] История политических и правовых учений XIX в.

Москва.1993 г. Отв. Редактор Нерсесянц В.С. С.173

[7] История политических и правовых учений. Москва. 1998. С.515

[8] История политических и правовых учений XIX в. Отв.ред. Нерсесянц В.С. С.183

[9] В.В. Козловский; А.И.Уткин; В.Г. Федотова.

// Модернизация: От равенства к свободе. С-Пб. 1995. С.22

[10] В.А. Мельник. Политология. Минск. 1996. С.398-401