27 января 1904 г., в первый день русско-японской войны, крейсер «» и канонерская лодка «Кореец» вступили в неравный бой с целой эскадрой противника.

Корабли погибли, но не сдались. Воспитанные на вековых традициях русской воинской доблести, моряки «Варяга» и «Корейца» вписали новую страницу в книгу славы отечественного флота, поддержав, как того требовал Морской устав, «честь русского имени и достоинство русского флага».

Героический бой «Варяга» и исключительный драматизм предшествующих ему событий не перестают волновать и сегодня. Подумаем хотя бы о положении командира В.Ф.Руднева, ответственного за судьбу своих кораблей и охрану русской миссии в Сеуле. Ощущение неотвратимо нарастающей военной угрозы и отсутствие какой-либо связи с командованием, так и не удосужившимся отдать соответствующие моменту распоряжения; наглость врага, оккупирующего нейтральный порт, и вынужденное бездействие русских кораблей ввиду строжайшего приказа сверху «не мешать и не уходить»; удивительная пассивность перед лицом агрессора внушительной международной эскадры, находившейся в гавани Чемульпо, - вот только далеко не полный перечень проблем, с которыми пришлось столкнуться Рудневу. Окруженный коварным врагом и лицемерными друзьями, – сколько мужества и самообладания должен был проявить командир в ожидании развязки событий, изменить которые он был не властен!

Почти столетие отделяет нас от тех дней. Великие перемены произошли за это время в судьбенашей Родины, величайшие в истории человечества сражения отгремели на её полях, но в буре огненных лет подвиг «Варяга» не забылся. Он живет в душе народа, в его песнях. «Плещут холодные волны…» - кто не знает этой мелодии, которая прошла все испытания времени и сегодня так же молода, как и сама слава «Варяга». Слава «Варяга» и «Корейца» перешагнула границы России. Их подвиг взволновал весь мир, и эти чувства прекрасно передал немецкий поэт Рудольф Грейнц в стихотворении, которое уже в марте 1904 г. в замечательном переводе Е.М.Студенской стало известно всей России и дало жизнь ныне народной песне «Наверх, вы, товарищи, все по местам…»

Воплотивший многие самобытные идеи русских инженеров и моряков, «Варяг» был спущен на воду в начальный период технической революции, поэтому в нем неизбежно отразились многие противоречия того периода в судостроении, отличавшегося неустойчивостью и крайностями в постановке задач, выборе способов их осуществления и в оценках многих технических решений. Головной корабль новой серии легких крейсеров, создаваемых для нужд «Дальнего Востока», «Варяг», по существу, оказался экспериментальным кораблем, на котором был применен ряд непроверенных и мало испытанных технических новшеств, сыгравших крайне неблагоприятную роль в его судьбе.

В последнее десятилетие прошлого века перед Россией вста­ла задача резкого усиления своих морских сил на Дальнем Востоке. Виной тому была империалистическая Япония. Отка­завшись от традиционной политики изоляции и вступив на путь капиталистического развития, японские милитаристы вооружи­лись новейшей европейской техникой и взяли открытый курс на создание собственной колониальной империи в Восточной Азии. Победа над Китаем в войне 1894—1895 гг. создала пря­мую угрозу русским интересам на материке, и для противодей­ствия японской экспансии в китайском порту Чифу сосредото­чиваются соединенные Средиземноморская (контр-адмирал С. О. Макаров) и Тихоокеанская (контр-адмирал Е. И. Алек­сеев) эскадры под общим командованием вице-адмирала С. П. Тыртова. Под давлением России, Франции и Германии Япония была вынуждена отказаться от всех территориальных захватов, в том числе и от взятого штурмом Порт-Артура. Вскоре этот незамерзающий порт по договору с Китаем пере­шел к России и стал главной базой русского флота на Тихом океане. Увидев в России главное препятствие в осуществлении своих завоеваний на материке, Япония, получив громадную контрибуцию с Китая и займы в Англии и США, развернула энергичную подготовку к войне.

Подготовка Японии к боевым действиям на море опиралась на опыт войны с Китаем и сделанные из него правильные вы­воды. Преимущество в скорости новых японских легких крей­серов («Нанива», «Такачихо», «Иошино», «Акитсусу»), со­ставивших знаменитую «летучую эскадру», позволило им в бою при Ялу, маневрируя отдельно от главных сил, неоднократно охватывать фланги противника и уничтожать отдельные группы его кораблей сосредоточенным огнем обоих отрядов. Правильно было понято и значение бронирования, доказанное высокой живучестью участвовавших в бою китайских броненосцев («Тинг-иен» и «Чин-иен» сохранили боеспособность, несмотря на 400 попаданий в каждого) и тяжкими повреждениями или полной гибелью сильно уязвимых легких крейсеров.

Идея использования «летучей эскадры», наряду с резким усилением бронирования кораблей, получила дальнейшее раз­витие в программе строительства нового японского флота. От флота, состоявшего лишь из крейсеров, Япония решительно

переходит к созданию первоклассных броненосных кораблей по английскому образцу: шести эскадренных броненосцев (про­граммы 1894 и 1895 гг.) и шести броненосных крейсеров (до­полнительная программа 1896 г.). Готовность этих кораблей, которые должны были стать ядром нового флота, намечалась на 1902 г. Все корабли были заказаны на европейских заво­дах, причем большинство — в Англии. Первые два из серии броненосных крейсеров типа «Асама» были спущены на воду в 1898 г., три—в 1899 г. и последний—в 1900 г. По сравнению с быстроходными английскими крейсерами типа «Кент», имев­шими одинаковое с японскими кораблями водоизмещение, ско­рость японских крейсеров была меньше на два узла, но зато, за счет уменьшения мощности машин и запасов топлива, они имели более мощную артиллерию и увеличенные площадь и толщину бронирования. К шести таким кораблям уже перед самым началом войны присоединились еще два близких по типу крейсера «Ниссин» и «Кассуга», купленные с помощью Англии у Аргентины. Все они полностью отвечали поставлен­ным задачам решительных военных действий в условиях огра­ниченного театра прибрежья Кореи и Японии.

Какова же была ответная программа России по созданию флота, которому ставилась цель не допустить высадки японцев на материк?

В отличие от островной Японии, планомерно и целенаправ­ленно создававшей мощный броненосный флот для обеспечения господства на ограниченном прибрежными морями Дальневос­точном театре, положение России было значительно сложнее. Обширность территории, разобщенность морских театров и раз­личие политических целей на каждом из них издавна вынужда­ли иметь на Балтике, в Черном море и в Тихом океане само­стоятельные морские силы, которые в случае необходимости трудно было собрать в кулак.

В этих условиях на Особом совещании в конце 1897 г. было решено ограничиться в Балтийском море оборонительным фло­том и, не сокращая пополнения Черноморского флота по про­грамме 1895 г., сосредоточить основные силы флота на глав­ном теперь Тихоокеанском театре. В начале 1898 г. для усиле­ния Тихоокеанской эскадры было выделено 90 млн. руб. и была принята дополнительная судостроительная программа «для нужд Дальнего Востока». Объединенная с программой 1895 г. единым сроком исполнения (1905 г.), она должна была обес­печить существенное превосходство рус­ского Тихоокеанского флота над японским. Но, как часто бы­вает, последующие корректировки и ряд допущенных ошибок свели на нет почти все ее достоинства.

Уже в начале 1901 г. выяснилось, что для своевременного выполнения программы Морскому министерству, помимо уже выделенных сверх бюджетных 90 млн. руб., необходимо еще около 100 миллионов. Ассигновано было лишь 40 млн. руб. с распределением равными долями на 1901—1905 гг. Пришлось сдвинуть сроки готовности и исключить из программы ряд кораблей. Тем самым было сорвано предус­матривавшееся уже на 1902 г. обеспечение превосходства над японским флотом по броненосцам. Сокращение кредитов на плавания задержало сосредоточение сил в Тихом океане и по­низило боевую готовность самой эскадры. Наконец, из-за сла­бости ремонтной базы на Дальнем Востоке силы эскадры в 1901 г. были даже уменьшены ввиду возвращения в Россию отряда кораблей, составлявших ее прежнее боевое ядро.

Но в Морском министерстве считали, что Япония не спра­вится с выполнением своих программ к 1902 г. и потому не ре­шится на развязывание войны. Это же неверие в возможность войны вместе с недооценкой роли броненосных крейсеров про­явилось, по-видимому, и в заданиях на проектирование новых кораблей по программе 1898 г., в которой не нашлось места броненосным крейсерам. Создание их планировалось лишь в будущем—по разработанной в 1903 г. новой 20-летней про­грамме.

Просчеты русского правительства в оценке готовности япон­ского флота имели роковые последствия. Развязанная Японией война застала на Дальнем Востоке четыре из строившихся 10 броненосцев и лишь 10 крейсеров (вместо 24, как это было запланировано на Особом совещании 1897 г.). Эти корабли на­ряду с тремя построенными ранее броненосцами типа «Петро­павловск» и приняли на себя первый удар превосходящих сил японского флота.

РАЗРАБОТКА ЗАДАНИЙ НА ПРОЕКТИРОВАНИЕ КРЕЙСЕРА НОВОЙ СЕРИИ

Программа для проектирования крейсеров водоизмещением 6000 т, первым из которых стал «Варяг», разрабатывалась в то переломное время, когда крейсерская доктрина вступила в очевидное противоречие с идеей эскадренного сражения. При­ходилось признать, что находившиеся в строю «Адмирал На­химов», «Рюрик», «Россия» и «Громобой» уступали шести за­казанным Японией новым броненосным крейсерам, в проектах которых уже была воплощена идея участия крейсеров в эскад­ренном бою. Наши крейсера отличались хорошей мореходно­стью, большими дальностью плавания и автономностью, но эти важнейшие в океане преимущества не могли быть эффектив­но использованы в условиях местного театра, ограниченного Японским и Желтым морями. Правда, «Громобой», послед­ний в серии кораблей типа «Рюрик», имел значительно более полное бронирование корпуса, казематов средней артиллерии и большую скорость, превышающую 20 уз, что улучшало его шансы на успешный бой при единоборстве с каким-либо из японских броненосных крейсеров. Традиционное расположение артиллерии в палубных установках по бортам позволяло вести бой на оба борта в дальнем одиночном крейсерстве, но зато в эскадренном сражении японские башенные крейсера приобре­тали каждый двойное превосходство в 203-мм орудиях из-за бездействия на русских кораблях половины орудий на нестре­ляющем борту. Так и случилось в бою 1 августа 1904 г., когда погиб «Рюрик».

Новый тип броненосного, хотя и слабее вооруженного крей­сера, уже значительно больше приспособленного к эскадрен­ному бою, представлял собой «Баян». Но он был одинок в составе эскадры,—остальные крейсера были бронепалубными.

Заложенные в 1895 г. крейсера типа «Диана» оставались в основном воплощением идей крейсерской войны, представляя собой распространенный во многих флотах мира 90-х годов прошлого столетия тип «истребителя торговых судов». От крей­серов типа «Рюрик» они отличались почти вдвое меньшим водоизмещением (6700 т), увеличенной до 20 уз проектной скоростью, значительно большей скорострельностью (в 2—4 раза по сравнению с 203-мм картузными орудиями) новых 152-мм патронных пушек, возможностью вести огонь на оба борта из установленных в диаметральной плоскости конце­вых орудий и применением полубака для повышения мореход­ности и обеспечения стрельбы из установленного на нем 152-мм орудия даже в штормовую погоду. Бортовой брони эти корабли не имели и прикрывались только карапасной (со скосами к бортам) броневой палубой. Она состояла из плит новой экстра мягкой никелевой стали, заказанной на французском заводе «Шатильон—Коммантри». Благодаря повышенным пластиче­ским свойствам этой брони снаряд, попавший в нее под не­большим углом, рикошетировал, не пробивая плиты и оставляя на ней лишь глубокую ложкообразную вмятину. По сравнению с прежними проектами была увеличена толщина брони боевой рубки, предусмотрена защита дымоходов и шахт подачи бое­припасов. Новый проект явно учитывал опыт и боевую эффек­тивность крейсеров японской «летучей эскадры», так успешно действовавших против китайских броненосцев при Ялу.

Идея легкобронированных (или даже «безбронных», как настаивал С. О. Макаров), но быстроходных и сильновоору­женных крейсеров была популярна тогда на многих флотах мира, а английская фирма Армстронга выпустила целое семей­ство таких специфических боевых кораблей. Головной из них — «Эсмеральду» — С. О. Макаров считал «идеальной бое­вой машиной», избрав в качестве прототипа для своего «безбронного судна». Эти «эльсвикские» крейсера и составили ядро японского флота при Ялу. Новые русские крейсера про­граммы 1898 г. должны были по замыслу МТК превзойти эльсвикские крейсера за счет большей мощи скорострельной артиллерии (двенадцать 152-мм орудий), повышенной до 23 уз скорости и увеличенной до 5000 миль дальности плавания. Так рождался компромиссный, во многом универсальный тип ко­рабля, который мог быть и океанским крейсером-одиночкой (не случайно английская печать в постройке «Варяга» — головного корабля этой серии—увидела, прежде всего, угрозу своим тор­говым судам), и сильным разведчиком при эскадре, превосхо­дящим эльсвикские крейсера, способным при необходимости дать бой и броненосным кораблям противника.

Действительно, «Варяг» по всем характеристикам превос­ходил любой из двенадцати участвовавших в русско-японской войне японских легких крейсеров и был сильнее каждого из 50 быстроходных английских крейсеров постройки 1885— 1897 гг. Но, конечно, «Варяг» не был рассчитан на единобор­ство с новейшими эльсвикскими крейсерами, которые в своей эволюции от «Эсмеральды» пришли к броненосным крейсерам типа «Асама». Впрочем, и в бою с такими кораблями при на­личии необходимого маневренного простора шансы русских бронепалубных крейсеров были не безнадежны. Ближайший собрат «Варяга» — построенный вслед за ним «Аскольд», до­казал это в бою 28 июля 1904 г., заставив последовательно от­ступить сначала «Асаму», а затем и «Якумо», на которых огонь «Аскольда» вызвал сильные пожары. Но такой успех даже при кратковременных стычках давался ценой серьезных поврежде­ний. Необходимость усиления защиты была ясна уже перед войной. И если на «Варяге»—головном корабле новой серии— орудия были без броневых щитов, то на «Аскольде» они уже были установлены, а на следующих за ним «Богатыре» и одно­типных с ним «Олеге», «Кагуле» и «Очакове» треть 152-мм орудий была заключена в башни, а остальные укрыты за бро­ней щитов или в казематах. Из-за такого усиления защиты их нередко причисляли даже к броненосным крейсерам (на «Олеге» предполагали в 1906 г. установить и броневой пояс). Это по праву были лучшие представители класса средних бро­непалубных крейсеров. О характере происходившего тогда в пределах одного и того же водоизмещения перераспределения нагрузок этих кораблей говорят выполненные автором (по при­меру применявшихся в тогдашнем судостроении) полярные диаграммы их нагрузок.

Так, от «чистых» бронепалубных и броненосных крейсеров предназначенных, прежде всего для океанского рейдерства, в русском флоте на рубеже XIX—XX вв. совершается переход к крейсерам, предназначенным для совместных действий с глав­ными силами. Завершился этот переход уже после русско-японской войны.

В этой эволюции «Варягу» суждено было оказаться на са­мом начальном ее этапе и поэтому в нем особенно рельефно воплотились противоречия и колебания взглядов, состояние тех­ники и промышленного производства той переходной эпохи.Переговоры о заказе первого крейсера водоизмещение 6000 тонн начались в марте 1898 г. в Главном адмиралтействе в Петербурге. Глава известной американской судостроительной фирмы Чарльз Крамп, давний контрагент русского флота, лично прибыл из-за океана на берега Невы. Он предлагал построить для России два броненосца, четыре крейсера водоизмещением по 6000 и 2500 т и 30 миноносцев, из которых 20 должны были строиться на специально созданной для этого верфи в Порт-Артуре или Владивостоке. Избежав участия в международном конкурсе и обойдя таким путем всех конкурентов, Крамп, однако, не проявлял готовности идти навстречу «чрезмерно строгим», по его мнению, условиям заказа кораблей, поэтому и договориться удалось лишь о заказе одного броненосца и одного крейсера. На новом броненосце 254-мм орудия заменялись на 305-мм, трехвинтовой движительный комплекс – на двухвинтовой, исключалась деревянная и медная обшивка. На новом крейсере усиливалось вооружение: вместо восьми 152-мм и двадцати 75-мм орудий предполагалось установить два 203-мм, десять 152-мм, двенадцать 75-мм и шесть 47-мм.

20 апреля заказ был «высочайше утвержден» со следующими данными:

водоизмещение – 6000т,

длина – 121,92 м

ширина – 15,85 м,

осадка – 5,94 м,

срок сдачи – 20 месяцев,

стоимость – 2,138 млн. долларов (4 233 240 руб.).

По спецификации, экипаж должен был состоять из 21 офицера, 9 кондукторов, 550 матросов.

Запасы провизии – на 60 дней, воды – на 10 дней.

Для «легкого получения» контрактной 23-узловой скорости предусматривались две главные паровые 4-ехцилиндровые машины. Артиллерийско-минное вооружение в стоимость не входило и поставлялось заказчиком.

Серьезность заказа, недоработанность условий и удален­ность от центральных учреждений потребовали создания спе­циальной наблюдающей комиссии с широкими полномочиями. Согласно разработанному в ГУКиС и согласованному с МТК. и ГМШ «наставлению», комиссия должна была решать «все вопросы по постройке, снабжению и вооружению заказанных судов окончательно», но в пределах утвержденных управля­ющим Морским министерством «Программ для проектирова­ния» МТК. На нее же возлагалось и составление окончатель­ных спецификаций, куда следовало «внести все, что признает­ся потребным для броненосца и крейсера во всех их служебных положениях». Все решения комиссии, переведенные на английский язык, после подписания их членами комиссии и представителями фирмы полагалось передавать фирме для исполнения, а копии — посылать в ГУКиС и МТК. «По смыслу контракта» никакие требования комиссии не могли вызывать сверх контрактных платежей, но если бы они потребовались, следовало предварительно запросить телеграфом разрешение ГУКиС. Донесения о ходе работ следовало посылать в МТК и ГУКиС каждые две недели; по всем вопросам председателю комиссии предоставлялось право обращаться к соответству­ющим руководителям и специалистам в ГМШ и МТК. Посколь­ку вопрос об отмене форсированного дутья оставался откры­тым, комиссии предлагалось обеспечить проведение испытаний при естественной тяге, а вести переговоры по этому вопросу поручалось военно-морскому атташе в Вашингтоне генерал-майору Д. Ф. Мертваго. Особое внимание требовалось обра­тить на охлаждение рефрижераторами погребов боеприпасов, на расположение водонепроницаемых отсеков, устройство гор­ловин, дверей, люков и разработку водоотливной и вентиля­ционной систем, почти или совсем не упоминавшихся в предва­рительных спецификациях. Руководствоваться следовало ин­струкциями МТК, а при испытаниях водонепроницаемости — последним циркуляром о новых правилах их проведения. Тех­ническим условиям МТК должны были удовлетворять и элек­трические приводы вспомогательных механизмов, если Крамп возьмется изготовить их взамен предусмотренных специфика­циями паровых приводов. При установке рулевого электропри­вода следовало сохранить паровой в качестве дублирующего; электрическое освещение требовалось установить в соответ­ствии с нормами, принятыми в русском флоте. Следовало по возможности избегать применения дерева в устройствах, обо­рудовании и мебели кораблей, а во внутреннем расположении соблюдать требования гигиены, не допуская пространств «не освещенных, без вентиляции и подверженных сырости».

Председателем комиссии был назначен капитан 1-го ранга М. А. Данилевский, молодым мичманом начинавший службу под руководством адмирала А. А. Попова в период вооруже­ния «поповок» в Николаеве. Участник войны за освобождение балканских народов от турецкого ига в 1877—1878 гг., он был видным специалистом-минером в Черноморском флоте, служил впоследствии старшим офицером на броненосце «Чесма», а по­следние три года командовал канонерской лодкой «Запоро­жец». Наблюдающим корабельным инженером был младший судостроитель (по тогдашней иерархии это соответствовало званию подполковника или капитана 2-го ранга) П. Е. Черни­говский, строитель ряда канонерских лодок; механиком — старший инженер-механик А. И. Фронцкевич, минером—лей­тенант П. П. Македонский. За артиллерию отвечали капитаны В. И. Петров и В. А. Алексеев (по электротехнике башенных установок) — оба выпускники Михайловской артиллерийской академии. Позднее комиссия была пополнена артиллеристом подполковником М. И. Бархоткиным и инженером-механиком М. К. Боровским.

В помощь комиссии и для стажировки на заводе Крампа адмирал Тыртов решил послать двух указателей с казенных заводов—знающих дело, знакомых с кораблестроительными чертежами. Строитель крейсера «Аврора» рекомендовал рабо­тавшего у него в Новом Адмиралтействе Степана Байкова, уроженца Тверской губернии, 29 лет, участника постройки бро­неносцев «Гангут», «Полтава» и канонерских лодок «Гремя­щий» и «Гиляк»; строитель канонерской лодки «Храбрый» ре­комендовал 26-летнего уроженца Псковской губернии Василия Васильева. Согласно контракту, заключенному с главным ко­мандиром петербургского порта адмиралом Де Ливроном, они по возвращении обязывались проработать на судостроительных заводах Петербургского порта три года, наблюдая за работами и обучая мастерству других.


Информация о работе «Варяг»
Раздел: История
Количество знаков с пробелами: 72323
Количество таблиц: 0
Количество изображений: 0

Похожие работы

Скачать
103471
0
0

... , называют еще одну — “третью Русь”. Как показали исследования, Русь Балтийская и “третья Русь” тесно связаны между собой. И эта проблема на сегодня — одна из важнейших в теме происхождения Руси и образовании Древнерусского государства. Упомянутая ранее легенда XV века о происхождении Рюрика с территории Неманской Руси имела целью дезавуировать другую легенду: о происхождении литовского (или ...

Скачать
40528
0
0

... о призвании варягов является, безусловно, актуальным. Объектом исследования данной работы является процесс становления отечественной историографии образования Древнерусского государства. Предметом исследования является проблема призвания варягов в историографии XIX века. Цель нашего исследования заключается в наиболее полной характеристике отечественной историографии призвания варягов. Для ...

Скачать
58604
0
0

... в Государственном архиве Швеции (Sweden Riksarkivet. Muscovitica 671), показывает, что к Ярославу Мудрому и его варягам обратился с конкретными политическими целями именно Грозный, а Юхан III вынужден был лишь продолжить начатый им разговор. В октябре 1571 г. царь, отвергая предложение короля вести переговоры с Москвой, сослался на "старину": "…При великом государе Ярославе Георгии, которои в ...

Скачать
23379
0
0

... , жившие в Прибалтике: «И пошли за море к варягам, к руси, ибо так звались те варяги — русь, как другие зовутся шведы, иные же норманны, англы, другие готы, эти же — так». Здесь под «варягами» подразумеваются уже разные племена. Значит, это сообщение летописи подразумевает варягов в более широком смысле и предполагает включение в число «варяжских» народов также и скандинавов. Но летописец при этом ...

0 комментариев


Наверх