Столкновения с Мамаем. Подготовка к Куликовской битве

4. Столкновения с Мамаем. Подготовка к Куликовской битве.

Летом 1376г. Дмитрий Иванович «ходилъ за Оку ратию стерегася рати Тотарьское». Московский князь перешел к тактике активной обороны, не ждал их под стенами городов, но сам выходил навстречу. Главная линия обороны проходила по реке, ее называли просто «берег». Русские полки стояли на протяжении 180 верст, от Коломны до Калуги. А еще дальше, за Окой, тянулась линия засек и сторожевых разъездов. Но в тот год ордынцы так и не появились. В том же году московский князь попытался отобрать у Ольгерда уступленную тому по соглашению 1372г. Ржеву, но поход на нее Владимира серпуховского закончился неудачно. Зато очень удачно начался следующий год. В марте московско-нижегородская рать осадила подчиненный Мамаю город Булгар и заставила его капитулировать. В Булгаре были поставлены верные русским князям наместник (даруга) и таможенник, а войска с контрибуцией в 5000 рублей возвратились домой.

К лету 1377г. В Нижнем Новгороде было получено сообщение о движении на Русские земли из заволжской Синей Орды хана Араб-шаха. Дмитрий Суздальский сообщил об этом в Москву. Московский князь с большим войском выступил на помощь тестю, но Араб-шаха так и не дождался. Покинув полки он возвратился домой. Суздальский князь присоединил их к своим и направил войско к юго-восточным границам Нижегородского княжества. Узнав, что Араб-шах задержался где-то у Волчьих Вод, ратники повели себя беспечно: не приготовили оружия, не одели доспехов и напивались отнятым у местного населения медом, князья и бояре развлекались охотой. Летописец даже написал: «Поистине – за Пьяною пьяни!». Мамай узнал, где расположились русские войска и послал на них свои войска. В воскресенье, 2 августа 1377г., золотоордынские войска, подведенные мордовскими князьями по тайным тропам к русскому стану, разделились на пять полков и внезапно напали на него. Русские войска пришли в полное смятение и пытались спастись бегством. Князья погибли, было множество убитых, утонувших в реке Пьяни, попавших в плен. Сразу после этого татары стремительным броском захватили Нижний Новгород [14]. Подошедший позднее Араб-шах лишь довершил погром, ограбив западные волости княжества. Не отстали в грабеже и мордовские князья.

Зимой 1377/78 гг. Нижегородский князь с московскими полками под командованием Федора Андреевича Свибла жестоко отомстил мордовским князьям, повоевах их землю и жестоко расправившись с пленными.

На западных границах было спокойнее. В 1377г. умер великий князь Ольгерд и начались трения между его сыном Ягайло и другими родичами. Ягайло было некогда заниматься русскими землями, он еще только наводил порядок в Литве. В том же году псковичи приняли у себя отъехавшего от Ягайло его брата Андрея Ольгердовича Полоцкого. «Прия его» и великий князь Дмитрий Иванович. Переход полоцкого князя на сторону Москвы ослаблял позиции Ягайло Активность Литвы временно снизилась.

В следующем году Москву постигла тяжелая утрата: 12 февраля 1378г. скончался митрополит всея Руси Алексей. Он всегда помогал Дмитрию Ивановичу достигнуть цели. Нельзя точно сказать помогал ли Алексей Дмитрию в его начинаниях, или Дмитрий последовательно проводил в жизнь политику митрополита. Но скорее всего митрополит был главою правительства еще с княжения Ивана Красного. Между Дмитрием и Алексеем установился союз «трона и алтаря», и московский князь желал также сотрудничать с церковью в дальнейшем. Он хотел видеть на митрополичьем столе своего духовника Михаила (Митяй). Митяй был высок, красив, с окладистой бородой, звучным голосом, а главное - хорошо образован: «грамоте гораздъ, пети гораздъ, чести гораздъ, книгами говорити гораздъ, всеми делы поповьскими изященъ». Образованность Митяя производила особенно большое впечатление на великого князя, который, к сожадению, не умел ни читать, ни писать. Алексей же хотел отдать митрополичий стол Сергию Радонежскому. Перед смертью он отдал Сергию свой крест с мощами и велел принять стол. Сергий взял крест, но от митрополичества отказался, видя, что Дмитрий Иванович не желает видеть его на этом посту.

На русскую митрополию был и третий претендент: болгарин Киприан. Он был поставлен митрополитом в Литву, так как Ольгерд и священники его владений жаловались, что Алексей не посещает их. Это было вполне оправдано со стороны митрополита, так как он мог опасаться за свою жизнь или, по крайней мере, свободу в землях Ольгерда. Он однажды уже был заключен им в тюрьму (1359-1362). В этих условиях (литовский обещал стать католиком, если не будет создана отдельная митрополия) патриарх был вынужден послать в Литву митрополитом Киприана. После смерти Алексея собор русских епископов сделал Митяя местоблюстителем митрополичьей кафедры. И духовник Дмитрия Ивановича начал готовиться к поездке в Константинополь для утверждения в сане митрополита. Между тем Киприан предпринял шаги, чтобы объединить западные и восточные епархии под своей властью. В мае 1378 г. он в сопровождении многочисленных слуг выехал из Киева, где была его резиденция, в Москву. Ему удалось миновать военной заставы и «инымъ путем» добраться до Москвы. Но там он и его свита были арестованы. У них отняли все, вплоть до дорогой одежды. Следующим утром их освободили и куда-то повели. Киприан решил, что его хотят лишить жизни. Однако они были посажены на «худых лошадей» и выставлены из Москвы.

Летом 1378 г. Мамай, «собравъ воя многы», под командованием темника Бегича послал их разорять русские земли. Дмитрий Иванович, изменив обычной тактике, перешел Оку и встал у Вожи, правого окского притока, недалеко от столицы Рязанского княжества. Бегич, видимо, не ожидал появления московских полков в пределах Рязанского княжества. Несколько дней он нерешительно простоял у реки. Московский князь, заманивая татар в ловушку, «уступил берег». И 11 августа 1378 г., «зело при вечере», Бегич решился перейти Вожу. Боевой строй русского войска был традиционным: три полка. В центре большой полк под командованием Дмитрия Ивановича, на флангах – полки Даниила Пронского и Андрея Полоцкого. Большой полк, состоящий из пехоты, вооруженной длинными копьями должен был отразить натиск ордынской конницы, а затем перейти в общее наступление, прижать врага к реке и уничтожить. Ордынское войско атаковало, даже не успев полностью переправиться. Большой полк выстоял. Передовые сотни ордынцев начали заворачивать коней, на них напирали вновь переправившиеся, все смешалось. Тогда с трех сторон ударили русские полки. Ордынцы побежали к реке, многих убили, другие утонули. Погибло пять ордынских мурз, в том числе сам Бегич. Но в это время стемнело и русские прекратили преследование, намереваясь продолжить его на следующий день. Но ордынцы начали бегство сразу после поражения, несмотря на ночь. На следующий день русские обнаружили покинутый лагерь врага, но догнать его было уже невозможно. Битва на реке Воже стала первой в истории битвой, выигранной русскими у ордынцев [15].

Узнав о поражении Бегича, Мамай пришел в ярость. Чтобы хоть как-то отомстить русским, он собрал войска и изгоном двинулся на Рязанское княжество (то есть налегке, без обоза и осадных орудий). Олег Рязанский оказался не готов к отпору и бежал за Оку. Татары взяли стольный Переяславль Рязанский, разграбили его и подожгли. Опустошив села и волости, захватив множество пленных они ушли.

Кровопролитные столкновения 1377-1378 гг. между союзом русских княжеств, возглавлявшихся Дмитрием Ивановичем, и мамаевой Ордой ослабили их силы. Обе стороны нуждались в передышке. К тому же Мамай понял, что мелкой ратью Руси не покорить и собирал войска со всех концов своих владений. Поэтому в 1379 г. никаких военных действий между Ордой и Русью не велось.

 Летом этого года Мамай даже пропустил через свои владения Митяя, отправлявшегося в Константинополь. Дмитрий не оказал материальной поддержки Митяю, справедливо полагая, что ордынцы могут отобрать у него ценности, но дал Митяю незаполненные листы пергамента, скрепленные великокняжескими печатями, чтобы он, исходя из обстоятельств, мог заполнить их сам, превратив в долговые обязательства.

С миссией Митяя произошли удивительные вещи. На пути из Кафы в Константинополь внезапно заболел и умер, не сойдя на берег, претендент на митрополичество. Среди его сопровождения начались распри. Боролись за то, кого теперь представлять в митрополиты. Победили сторонники переяславского архимандрита Пимена. Разбирая бумаги Митяя, Пимен нашел незаполненные великокняжеские грамоты. В одну из них было вписано обращение от имени Дмитрия Ивановича к константинопольскому патриарху с просьбой поставить митрополитом Пимена. Власти знали о желании московского князя назначить митрополитом Митяя, а потому к посланию отнеслись с сомнением. Тогда, заполнив другие великокняжеские грамоты как долговые расписки, русское посольство под высокие проценты взяло большую сумму у мусульманских и итальянских купцов. Золото быстро успокоило сомневающихся. В июне 1380 г. священный собор поставил в русские митрополиты Пимена. За ним закрепили титул Киевского и всея Руси, но сам Киев и все западные епархии пожизненно оставались за Киприаном.

В декабре того же года Дмитрий Иванович, желая укрепить свой авторитет в приокских княжествах, послал свои полки на Брянское княжество, которое принадлежало Литве. Московские полки взяли города Трубчевск и Стародуб Северский, повоевали волости и села. Правивший в Трубчевске брат великого князя Литовского Ягайло Дмитрий Ольгердович вместе со своим двором перешел на службу к московскому князю. Тот пожаловал ему в кормление город Переяславль (Залесский). В марте 1380 г. Дмитрий Иванович уладил конфликт с Новгородом Великим, начавшим было устанавливать связи с Ягайло. Прибывшее в Москву большое новгородское посольство признало Дмитрия Ивановича новгородским князем, а он, в свою очередь, принес присягу соблюдать новгородскую старину.

 

 

5.Поход Мамая. Куликовская битва.

 

В конце июля 1380 г. в Москву стали поступать сведения о начавшемся походе Мамая на русские земли. Для этого он собрал крупные силы, к собственным присоединив наемные отряды «бесермены и армяне, фрязы (генуэзцы или венецианцы) и черкесы, и буртасы». Особую опасность представляла итальянская пехота, которая могла наступать глубокой фалангой. Некоторые историки считают, что войско Мамая превосходило по численности русскую рать почти вдвое. Всего же в ордынском войске могло насчитываться по оценкам разных историков 150-200 тыс. человек. Кроме того Мамай заключил союз с Литовским великим князем Ягайло, который с 30-50 тысячами человек двинулся к русским рубежам. [16].

Неустойчивую позицию здесь занимал Олег Рязанский, пославший уверения в дружбе и Мамаю, и Дмитрию Ивановичу. Также он сообщал каждому из противников о передвижении другого. Рязанского князя можно понять: не помоги он, Мамаю его земля стала бы первой жертвой похода, но не хотелось идти против московского князя.

Мамай не скрывал, что хочет не просто повторить поход Батыя, а в отличие от него остаться на Руси. Летописец так записал его намерения:

– Я не хочу так поступить, как Батый, но когда приду на Русь и убью князя их, то какие города наилучшие достаточны будут для нас – тут и осядем, и Русью завладеем, тихо и беззаботно заживем.

– Пойдем на Русскую землю и разбогатеем от русского золота!

– Пусть не пашет ни один из вас хлеба, будьте готовы на русские хлеба! [17]

Однако Русь была уже не та что при хане Батые. Москва стала признанным политическим и военным центром страны. Изменилось и русское войско. Его ядром был «двор» великого князя и многочисленные хорошо вооруженные московские полки. К ним примыкали полки «подручных» князей. По призыву Дмитрия Ивановича собрались рати Коломенская, Звенигородская, Можайская, Переяславская, Владимирская, Юрьевская, Муромская, Мещерская, Стародубская, Суздальская, Городецкая, Нижегородская, Костромская, Углицкая, Ростовская, Ярославская, Моложская, Галицкая, Бежецкая, Белозерская, Устюжская, Новоторжская… Такому большому войску не подходила прежняя организация. Теперь войско было разделено на шесть полков: добавились сторожевой (самый слабый), передовой и засадный полки. Боевой строй стал более глубоким и гибким, чего не ожидали ордынцы. Выдвинутые вперед на Куликовом поле сторожевой полк не допустил до основных сил конных лучников, передовой полк сбил темп атаки ордынской конницы, а засадный полк переломил ход события. Куликовская битва отличалась от других битв того времени еще тем, что в ней принимало участие большое количество пехоты. Например в сражениях на р. Пьяне и на р. Возже сражались только конные войска. Русское войско было очень хорошо вооружено и экипировано. У пехоты главным оружием были длинные крепкие копья (таранного действия). Конники по прежнему в основном были вооружены прямыми русскими мечами (120-140 см.), а также саблями. Русское войско выходило на бой «цветно и доспешно» [18].

В 20-х числах сентября Мамай намеревался соединиться с Ягайло в районе р. Непрядвы и вместе идти на Москву. Однако Дмитрий Иванович узнав о нашествии немедленно начал «собирать воинство много и силу великую, соединяясь с князьями русскими и князьями местными». Все войска должны были к 31 июлю прибыть в Коломну. От «языка» стало известно о плане Мамая. Медлительность Мамая позволила Дмитрию Ивановичу собирать полки. 24 августа московские полки были в Коломне. Там же были назначены воеводы. Ими стали: Владимир Андреевич Серпуховский (двоюродный брат московского князя), Дмитрий Михайлович Боброк-Волынец, Роман Михайлович Брянский, Василий Михайлович Кашинский. Пришел к князю и два Ольгердовича – полоцкий князь Андрей и его младший брат Дмитрий. По подсчетам историков собранные войска составляли не менее двух третей всех возможных военных сил Руси. Дмитрий Иванович вышел навстречу Мамаю в «поле». Наиболее короткий путь лежал через владения Олега Рязанского. Но чтобы не подтолкнуть его к союзу с Мамаем, войска обошли Рязанское княжество. Одновременно этим маневром Ягайло отрезался от Мамая. В конце августа русские полки «начали возитися за Оку». Дмитрию было идти до Мамая 125 верст, Ягайло – 150 (см. приложение 2). Нужно было спешить, чтобы разгромить противников по отдельности.

Но как не спешил Дмитрий Иванович, он успел посетить известного своим благочестием Сергия Радонежского, настоятеля Троице-Сергиевой лавры. Игумен благословил князя и дал ему двух иноков: Пересвета и Ослябю.

Утром 6 сентября русские полки вышли к Дону неподалеку от устья Непрядвы. В тот день на военном совете было решено переправиться через Дон. Поле между Непрядвой и Доном было очень удобно для русских, так как с трех сторон было ограничено реками Непрядва, Дон, Нижний Дубняк и лесом, поэтому татары не могли использовать свою излюбленную тактику охвата противника клиньями тяжелой конницы или удара в тыл. Общая переправа через Дон началась 7 сентября. Великий князь приказал разрушить мосты, чтобы вселить уверенность воинов и не позволить литовцам ударить в тыл. В день битвы к великому князю прибыл гонец с благословением русскому войску от Сергия Радонежского.

 Всю ночь полки простояли в боевом порядке, что было очень важно, так как в утреннем тумане расставить войска было трудно. Впереди стоял сторожевой полк Семена Оболенского и Ивана Тарусского. Он состоял из легкой конницы и должен был отогнать ордынских конных лучников. Пехотный передовой полк должен был ослабить первый, самый сильный удар. Затем вступали в бой большой полк и полки правой и левой руки. Предугадав основной удар татар на полк левой руки, самой слабый, воеводы поставили там же засадный полк. Утром 8 сентября противники впервые увидели друг друга. Дмитрий Иванович объявил, что будет сражаться на «первом ступе, как простой воин». Дмитрий Иванович хотел оперативно управлять войсками и заодно воодушевить простых ратников. Да это было и не опаснее, чем остаться в окружении охраны: татары первым делом старались убивать князей. Великокняжеские доспехи одел боярин Михаил Бренк, княжеский любимец. Приняв Михаила за великого князя, ордынцы смогли пробиться к боярину и убить его.

В начале битвы ордынцы попробовали ударить сильными конными крыльями, но поле было слишком узко для фланговых ударов (4-6 км) (см. приложение 3). Изменив план боя Мамай усилил центр «фряжской» пехотой. Однако схватке главных сил предшествовал поединок русского витязя инока Александра Пересвета с ордынским богатырем Темир-Мурзой. Церковники предали подвигу чисто религиозную окраску, но на самом деле Александр Пересвет был профессиональным воином-дружинником, хотя и служил Сергию Радонежскому. В поединке погибли оба богатыря.

После этого в бой вступили главные силы. Сторожевой полк был почти полностью уничтожен. Передовой полк тоже понес очень большие потери. Натиск смог остановить лишь большой полк. Однако потери русских были огромны. Вскоре бой превратился в массу сражений между мелкими группами противников. Тут преимущество было на стороне татар: одиночных пехотинцев конные ордынцы легко изрубали саблями, а если группа русских пехотинцев образовывала «ежик», со всех сторон огородившись копьями, то ордынцы расстреливали их из луков. Однако именно большие потери спасли русское войско от полного разгрома: конница не могла передвигаться по телам. Ордынцы, потерпев неудачу в центре, попытались сначала смять, а потом выманить вперед ложным отступлением правый фланг русских войск. Но ими командовал опытный Андрей Ольгердович, который не дал себя обмануть. Тогда Мамай нанес удар по полку левой руки. Татарам удалось прорваться сквозь строй русских войск. В тылу у основных войск оказался большой отряд отборной тяжелой конницы. Ордынская конница развернулась и понеслась по направлению к большому полку. В это время им в тыл ударил засадный полк. Это и решило исход битвы. Еще через полчаса бежал сам Мамай. Наемники, увидев его бегство, оставили поле битвы. Оставшиеся в одиночестве татары не могли сдержать натиска русских войск. Русская конница преследовала ордынцев почти 50 км. Спаслись лишь немногие.

Разгром Мамая сразу изменил всю военную обстановку. Олег Рязанский, опасаясь мести великого князя, с семьей отправился в Литву. Литовский князь Ягайло в день битвы находился всего в 30 верстах от сражения. Но он и не торопился, ожидая исхода битвы. Узнав о победе русских войск, «Литва с Ягайло побежали назад с большою быстротою, не будучи никем гонимы». Русские полки не преследовали его, так как догнать литовское войско было трудно, да и некому: убито или ранено было почти 75% русских ратников [19]. Погибло 12 князей и 483 боярина-воеводы, что составляло около
60 % всех знатных бояр [20]. Дмитрий Иванович тоже пострадал: «… и набрели на великого князя , избитого и израненного всего и утомленного, лежал он в тени срубленного дерева березового»[21]. Восемь дней войско стояло на поле битвы, «на костях», хороня мертвых и оправляясь от ран.

6.Значение победы. Нашествие Тохтамыша.
 Последние годы жизни.

 

Вернувшись в Орду разъяренный Мамай сразу же начал набирать войска, чтобы двинуться на Русь изгоном. Но в это время из-за Волги пришел с войском Тохтамыш, давний враг и соперник великого темника. Последнему пришлось повернуть полки против Тохтамыша. Но после поражения, нанесенного Мамаю русскими, он не смог справиться с врагом. Лишившись войска и государства, темник бежал в Крым, к «фрягам». Последние убили темника чтобы завладеть его казной. Через год в Литве произошел переворот, к власти пришел Кейстут, дядя Ягайло. Он опирался на силы, заинтересованные в союзе с Москвой. Дмитрий Иванович по возвращении с Куликова поля установил контроль над многими волостями Рязанского княжества. В 1381 г. он заключил договор с Олегом, по которому последний получал назад свое княжество, но не мог более вести самостоятельной политики в отношениях с Ордой и Литвой. Вскоре после 1380 г. московский князь присоединил к своим владениям Белозерское княжество, старшие князья которого пали в Куликовской битве.

Нашлось у московского князя время заняться и церковными делами. Потеря новым русским митрополитом Пименом распоряжаться западными епархиями не удовлетворяла Дмитрия. Ему было важно, чтобы послушный митрополит мог контролировать все русские епархии и прибегать к интердиктам (отлучение от церкви ) в случае, если светские правители в этих землях выйдут из повиновения московскому великому князю. Ко всему прочему Пимен в глазах Дмитрия выглядел самозванцем, обманом занявшим место княжеского любимца Митяя. Поэтому, не дожидаясь возвращения из Константинополя Пимена, Дмитрий решил примириться с Киприаном. В начале 1381 г. московский князь направил к нему своего духовника Федора Симоновского. Киприан, положение которого сделалось двусмысленным после назначения Пимена, постарался забыть прежние обиды и 23 мая того же года прибыл в Москву. Он был торжественно встречен Дмитрием Ивановичем, приглашен на княжеский пир, где все, согласно летописи, радовались «светло». Не так повезло Пимену, который сразу после возвращения на Русь в конце 1381 г. был встречен людьми Дмитрия в Коломне. Последние сняли с него митрополичье облачение, и, минуя Москву, отправили в ссылку в Чухлому.

Между тем возникновение на месте мамаевой Орды более обширного государства Тохтамыша таило в себе опасность для Дмитрия Ивановича и других русских князей. Победа на Куликовом поле обошлась очень дорого и требовались годы, чтобы восполнить потери. Поэтому, когда Тохтамыш возвестил о своей победе над Мамаем, их общим врагом, и о своем воцарении, все русские князья, признавая его власть, послали к нему своих послов с подарками. С новой Ордой были установлены мирные отношения.

Со временем Тохтамыш начал проявлять интерес к делам русского улуса. Он отказался повиноваться своему бывшему покровителю Тамерлану и теперь готовился к войне с ним. Ему нужны были деньги. Очень много денег. Однако возобновить получение дани с русского улуса было трудно. И князья, и бояре, и простое население считали, что победа на Куликовом поле означает освобождение от ига, дани и необходимости получать ярлык на княжение у князя. А иначе за что они проливали кровь в борьбе с татарами? Летом 1381 г. послал большое посольство, 700 человек, на Русь. Возглавивший его царевич Акходжа дошел до Нижнего Новгорода, но идти на Москву побоялся, чувствуя антиордынские настроения. Тохтамыш решил изменить положение силой.

Однако, учитывая печальный опыт Мамая, он готовил поход в тайне. Кроме того, он решил идти на Русь изгоном. Летом 1382 г. он послал своих людей в город Булгар с приказом задерживать всех русских купцов и отнимать у них суда, необходимые ему для переправы. С большим войском Тохтамыш перешел Волгу и быстрым маршем двинулся вдоль нее на Русь. У границ Нижегородского княжества он свернул на запад и пошел к Рязани. Нижегородский князь Дмитрий Константинович, напуганный появлением огромной заволжской орды, послал Тохтамышу с изъявлением покорности двух своих сыновей. Рязанский князь Олег также был вынужден смириться с его присутствием. Он показал Тохтамышу броды через Оку. Переправившись на левый берег, хан сжег крепость Серпухов и направился к Москве.  

 Дмитрий не ожидал нападения Тохтамыша. Быстро собрать войска ему не удалось. Да и собрать их было труднее, чем в 1380 году. Тогда борьба шла против Мамая, могущественного, но темника. Теперь требовалось биться с чингизидом, законным ханом, которому русские князья приносили вассальную присягу. Уже в силу этого не все князья могли откликнуться на призыв Дмитрия Ивановича. В семье великого князя только что родился очередной сын, Евдокия еще не оправилась от родов, оставить в таком состоянии жену и ребенка в Москве, в кольце вражеской осады, Дмитрий не мог. Да и у самого князя не все со здоровьем было благополучно о чем свидетельствует одно из посланий того времени, содержащее совет «искати ползы своему спасению, иже и здравию». Очевидно, во время Куликовской битвы князь был сильно контужен. Он не отважился сесть в осаду, как это было в 1368 и 1370 гг., вместо этого он с семьей бежал в заволжскую Кострому. Оборона Москвы была возложена на внука Ольгерда боярина Остея и митрополита Киприана. Однако в самом городе войск было мало. 23 августа Тохтамыш подошел к Кремлю. Пока город не был блокирован полностью Киприан покинул Москву и укрылся в Твери. В течении нескольких дней ордынцы вырабатывали план действий. Убедившись в надежности оборонительных сооружений Тохтамыш начал переговоры с Остеем. Ордынские вельможи убеждали москвичей, что Тохтамыш пришел не на них, а на великого князя Дмитрия, а раз его не было в Москве, то хан удовольствуется принятием подарков и осмотром города. Москвичи собрали подношения хану, и 26 августа большая делегация во главе с Остеем вышла из городских ворот. Москвичи не догадались поставить у ворот надежную охрану, и потому татары, перебив посольство, ворвались в город. Москва была целиком сожжена, почти все жители погибли. Взяв Москву, хан послал отряды воевать другие города, принадлежащие Дмитрию. Татары взяли и сожгли Переяславль, опустошили волости Юрьева и Владимира, ходили к Звенигороду, Можайску, Дмитрову. Но изгон - это лишь грабительский набег, и воевать серьезно, неся большие потери, Тохтамыш не хотел. Поэтому, вскоре после разгрома сильного ордынского отряда у Волоколамска Владимиром Серпуховским, двоюродным братом Дмитрия, Тохтамыш начал отступление. По пути ордынцы взяли Коломну, а, вступив на Рязанскую землю, ограбили и ее, уведя с собой множество пленных. [22]

Московское княжество понесло большие потери, впервые за многие десятилетия его разорили татары. Когда великий князь вернулся в Москву, он велел немедленно погребать мертвых и велел давать по рублю за 80 тел. Всего он заплатил 300 рублей, следовательно, в Москве погибло 24 тысячи человек, не считая сгоревших и утонувших. Вскоре после ухода ордынцев Дмитрий Иванович послал войско на Рязанское княжество, приписывая Олегу успех Тохтамыша. Второй его заботой было восстановление Москвы. К счастью, Кремль уцелел: хан не имел времени разрушить его.

Взятие Москвы Тохтамышем ободрило давних недругов Дмитрия. Осенью 1382 г. отправился к хану Борис Константинович, рассчитывая получить Нижний Новгород. Узнав, что 5 июля 1383 г. скончался Дмитрий- Фома, Тохтамыш отдал ярлык на Нижний Новгород Борису. В этом же году изменилась обстановка и в Литве. Ягайло заманил своего дядю великого князя литовского Кейстута в ловушку, арестовал его, а через несколько дней слуги Ягайло задушили его. Ягайло вновь стал великим литовским князем.

Тогда же неугомонный тверской князь Михаил, нарушив договор 1375 г. отправился в Орду просить ярлык на великое княжение. Орда решила использовать конфликт между князьями в свою пользу. В Москву прибыл ханский посол Карача. Он объявил Дмитрию Ивановичу, что Тохтамыш, страшный в гневе, умеет и миловать преступников в раскаянии. Великий князь был вынужден отправить в Орду посольство во главе со своим сыном Василием. Посольству удалось отстоять ярлык, но это обошлось очень дорого. Русь стали посещать послы, требовавшие дани. В 1389 г. с той же целью во Владимир прибыл «лютый», по выражению летописца, посол Адаш. В следующем году « великаа дань тяжкаа» была собрана со всех владений московского князя, причем не только серебром, но и золотом, а его тогда на Руси было очень мало. С каждой деревни требовалось по полтине серебром. Так как тогда деревни зачастую насчитывали всего два-три дома, выплатить дань было тяжело. Золото брали с городов. В качестве гарантии выплаты дани хан оставил у себя в заложниках Василия. Михаилу добиться великого княжения не удалось. Единственным результатом его пребывания в Орде стало восстановление тверского суверенитета над Кашинским княжеством.

Несмотря на все это, положение Дмитрия Ивановича было устойчиво. Доказательством этого может служить то, что при нем начали чеканить монету. Этот факт говорит об усилении торговых связей в подвластных московскому князю землях и о достаточном количестве серебра у Дмитрия Ивановича. В знак подчинения ордынским ханам на обратной стороне монеты помещались арабская надпись с благопожеланием Тохтамышу. Также, благодаря этой надписи, монета могла обращаться в восточных землях. Есть еще одно доказательство устойчивости положения Дмитрия Ивановича. В описи архива Посольского приказа 1626 г. приведено краткое содержание одного несохранившегося документа. В ней прямо говорится, что предполагался брак между старшей дочерью Дмитрия и Ягайло с обязательством последнего перейти в православие и быть в «воле» великого князя. Это соглашение было заключено до женитьбы литовского великого князя на наследнице польского престола Ядвиге в 1386 году. Сам этот факт показывает насколько высок был авторитет московского великого князя в Восточной Европе даже после нашествия Тохтамыша. Договор с Ульяной Александровной, матерью Ягайло, был заключен, скорее всего, в первой половине 1383 г., когда литовский великий князь убедился в невозможности создания антимосковской коалиции, и понял, что его главной задачей является удержание за собой великокняжеского стола в Вильно.

У московского князя возник конфликт и с церковью. Прошло больше месяца после снятия осады Тохтамышем, а Киприан все не возвращался из Твери. Он тронулся в путь только после того, как Дмитрий Иванович послал за ним двух бояр, призывая митрополита в путь. Вскоре однако митрополит покинул Москву и уехал в Киев. Поздние летописи объясняют его отъезд гневом Дмитрия, негодовавшего на Киприана из-за его бегства от Тохтамыша. Но причина, скорее всего, заключалась в том, что тверской Михаил отправился в Орду, согласовав это с Киприаном, а возможно и по его совету. Киприан был просто заинтересован в том, чтобы великим князем стал союзный Литве Михаил Александрович, а не враждебный ей Дмитрий Иванович. Вероятно из-за участия Киприана в политической интриге Дмитрий отказался сотрудничать с ним. На митрополичий стол был посажен возвращенный из ссылки Пимен. Позднее, в связи с наметившимся сближением с Литвой Дмитрий предпринял еще одну попытку реорганизовать управление русской митрополией. В последних числах июня 1383 г. он отправил в Константинополь суздальского архиепископа Дионисия, прося поставить его на митрополичью кафедру всея Руси. Дионисий был активным политическим деятелем того времени, горячим патриотом, сторонником активных действий и «союза трона и алтаря»[23]. Именно такой человек нужен был Дмитрию во главе церкви. Вместе с Дионисием был послан духовник великого князя, его доверенное лицо Федор Симоновский. В начале 1384 г. Дионисий получил митрополичий сан и прибыл на Русь. Но вначале он заехал в Киев. Судя по всему Пимен и Киприан были смещены, и в руках Дионисия были объединены все русские епархии. Такое решение было согласовано с Литвой.

К началу 1384 г. ситуация в Литве резко изменилась. Ягайло начал ориентироваться на ее союз с Польшей. Киевский князь Владимир Ольгердович заточил Дионисия в темницу, где он и скончался 15 октября 1385 г. В связи с арестом Дионисия Дмитрий вынужден был хлопотать в Константинополе о возвращении на кафедру Пимена. В мае 1385 г. тот отправился за море Волгою.

Дорога через Оку была перерезана, так как еще осенью 1382 г. произошло обострение отношений Москвы с Рязанью. Тогда Дмитрий послал на Рязанское княжество войска, которые учинили там погром «пуще … Татарскые рати» в отместку за содействие Олега Тохтамышу. В ответ в марте 1385 г. Олег захватил Коломну. В свою очередь, Дмитрий послал Владимира Андреевича на Рязань, но тот, кажется, преуспел мало. Война длилась до глубокой осени, пока Дмитрий не послал к Олегу Сергия Радонежского, с тем, чтобы последний уговорил князя заключить мир. Мирные отношения были подкреплены браком дочери Дмитрия Софии и сына Олега Федора в 1387 г. После этого Олег больше не посягал на московские земли.

Закончив войну на юге Дмитрий тут же начал ее на севере. В 1385 г. новгородцы опустошили устюжские и вычегородские волости, среди которых были и владения московского князя. Перед этим новгородские ушкуйники поразбойничали на Волге. Кроме того, в Новгороде усиливалась пролитовская партия. Московский князь решил наказать непокорных. В январе 1387 г. он подступил к Новгороду, остановившись в одном переходе от него. Новгородцы биться не стали. Они приготовились к осаде, пожгли посады, монастыри и церкви. Тем не менее, горожане попытались решить дело миром. Уплатив 8 000 рублей, а также приняв другие условия Дмитрия, они помирились с ним.

Положение московского великого князя становилось все прочнее. В феврале 1388 года, воспользовавшись тем, что против нижегородского князя Бориса Константиновича выступили его племянники Дмитрий решил расправиться со старым недоброжелателем. Он дал племянникам войска, с помощью которых Василий и Семен изгнали Бориса из Нижнего Новгорода. Он вновь вынужден был довольствоваться отчинным Городцом. Влияние московских князей в самом восточном русском княжестве медленно, но верно росло.

Власть Дмитрия упрочивалась и внутри московского княжества. В феврале 1389 года Дмитрий нарушил договор от 1372 г. со своим ближайшим соратником и двоюродным братом Владимиром Андреевичем и захватил принадлежащие последнему Дмитров и Галич. Владимир вздумал протестовать. Тогда Дмитрий арестовал его старейших бояр, и Владимир вынужден был подчиниться. 25 марта между родичами было заключено новое соглашение, определяющее состав владений Владимира. Ни Дмитрова ни Галича среди них уже не было. Весной 1389 г. Дмитрий сильно заболел. Между 13 и 16 апреля он составил завещание, в котором определил, какие земли, доходы и драгоценности должны получить его наследники – 5 сыновей и жена. Если сравнить то, что он завещал своим наследникам с тем, что получил 30 лет назад, то налицо огромное приращение. Во-первых, он впервые включил в состав своих земель бывшее Владимирское великое княжество. Также, он добавил к своим владениям земли в Вологде, Торжке и Волоколамске, кроме того города Дмитров, Галич, Углич, Белоозеро, Калуга, Медынь, Ржеву. Все эти земли он купил или отвоевал у своих врагов. Большая часть перечисленных земель завещалась старшему сыну Василию, бежавшему из Орды и лишь 19 января 1388 г. вернувшемуся в Москву.

Это завещание устанавливало и качественную градацию между владениями старшего сына – великого князя – и владениями его братьями удельными князьями. В случае смерти одного из младших сыновей его владения делились между остальными. Но удел старшего сына не делился: он целиком переходил к следующему по старшинству сыну, а удел последнего, в свою очередь, делился между остальными.

Дмитрий Донской скончался вскоре после составления своего завещания, примерно в половине десятого вечера (по современному часоисчислению) 19 марта 1389 г.

 

III. Заключение.

 

Дмитрий Иванович Донской, великий московский князь, победитель Мамая, «собиратель земли русская» действительно оказал огромное влияние на весь ход русской истории. Дмитрий Донской – ярчайший политический и военный деятель XIV века. Именно под его командованием русские войска впервые нанесли поражение монголо-татарам на реке Воже, именно он разбил огромную мамаеву рать на Куликовом поле. В его правление окончательно оформилась ведущая роль Москвы в борьбе русского народа против многочисленных захватчиков. Дмитрий Донской смог победить других претендентов на роль политического центра Руси: Суздальское и Тверское княжества. Победа Москвы над Тверью была столь впечатляюща, что соперников Дмитрия Ивановича не осталось.

Этот исторический период явился началом преодоления феодальной раздробленности Древней Руси. Еще при несовершеннолетнем князе бояре начали присоединять к московским владениям другие княжества, например, Стародубское. Дмитрий Иванович продолжил эту политику: некоторые княжества он просто «приводил в свою волю», некоторые (как Белозерское) присоединял к своим владениям. И самое главное, по-видимому ему удалось создать военный союз русских князей. Именно участники этого союза 8 сентября 1380 г. вышли на Куликово поле. Начало складывания единого государства позволило отразить нападения врагов, победа на Куликовом поле совершенно изменила характер взаимоотношений с Ордой. Московские князья даже стали считать Владимирское великое княжество своей отчиной и не просили у хана ярлыка, передавали княжество по наследству. В результате деятельности Дмитрия Донского удалось на время ликвидировать угрозу со стороны Литвы. Одно время великий князь литовский Ягайло даже собирался вступить в союз с Русью. При Дмитрии Ивановиче значительно увеличилась территория московского княжества за счет как купленных, так и завоеванных земель.

На протяжении многих лет Дмитрий Иванович добивался упрочнения своей власти. С этой целью он устранил мешавшую единовластью выборную должность тысяцкого. Укрепление «вертикали власти» и ведение победоносных войн было невозможно без сильной и многочисленной армии. Увеличилось значение военного «двора», ужесточились санкции за переход бояр к другим сюзеренам, требования к служилым людям.

И многие из этих достижений стали возможны благодаря деятельности «великого князя Дмитрия Ивановича, за победу на Куликовом поле прозванного Донским» [24].

Однако нельзя приписывать только московскому князю все эти достижения. Л. Н. Гумилев и Н. И. Костомаров склонны считать большую часть поступков Дмитрия Ивановича выражением надежд и ожиданий его окружения. И с этим трудно не согласиться: еще до совершеннолетия великого князя его опекуны-бояре начали присоединять к московским владениям некоторые удельные княжества. Дмитрий Донской отправился в Орду и получил ярлык на великое княжение благодаря хлопотам митрополита Алексея и своего боярского окружения. Гумилев пишет, что такая активность и верность бояр объясняется тем, что они пришли служить московскому князю из разных земель, и потому имели лишь один общий интерес – жажду наживы. Однако их материальное благополучие зависело целиком от платы князя, а потому от его богатства. К тому же служить сильному князю куда престижней, чем бедному и слабому.

Митрополит Алексей оказал особенно сильное влияние на Дмитрия Ивановича. Он фактически был правителем страны при несовершеннолетнем князе, и оказывал сильное влияние на Дмитрия Ивановича до самой своей смерти в 1378 году [25].

Сменой окружения великого князя можно объяснить и перемены направления его политики, а также способов достижения цели: иногда он не стеснялся нарушать договоры (например договор со своим двоюродным братом Владимиром Андреевичем), иногда не наносил последнего удара почти побежденным врагам (не присоединил земли Ярославского княжества к своим владениям). Начало же уничтожения удельного порядка, скорее всего, можно приписать влиянию бояр, которым это принесло самые большие выгоды. Подтверждением этого служит тот факт, что Дмитрий Иванович под давлением боярства всячески притеснял слабых правителей других великих княжеств, но не трогал удельного порядка в собственном ( очевидно потому, что удельные князья в Московском великом княжестве приходились ему родственниками и могли оказывать влияние на Дмитрия Ивановича обратное влиянию бояр).

Наверное, главная заслуга Дмитрия Ивановича это то, что он не торопил события, проводил необходимые преобразования как только назревала необходимость в них. Он жил в русле событий, своевременно реагировал на них. Московскому князю удалось то, что удается немногим - он сумел собрать вокруг себя опытных, компетентных советников.

В правление Дмитрия Ивановича Донского произошли столь важные для нашей страны события и преобразования, что его не забывают и по сей день. Его именем назвали танковую колонну, созданную на средства прихожан православной церкви в годы Великой Отечественной войны. 1980 г. торжественно праздновалось 600-летие со дня Куликовской битвы. В июне 1988 г. Поместный Собор Русской Православной Церкви причислил к лику святых «благоверного Великого князя московского Дмитрия Донского» (см. приложение 1). Память о нем переживет века.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Сноски.

 

1.Лощиц Ю. М. Дмитрий Донской. Роман-газета, 1989, № 9-10 – стр. 4.

2. Гумилев Л. Н. От Руси до России. – М.: Рольф, 2001 – стр. 151.

3. Кучкин В. А. Дмитрий Донской. Вопросы истории, 1995, № 5/6 – стр.62.

4. Кучкин В. А. Дмитрий Донской. Вопросы истории, 1995, № 5/6 – стр.62.

5. Карамзин Н. М. Предания веков. – М.: Правда, 1988 – стр. 340.

6. Лощиц Ю. М. Дмитрий Донской. Роман-газета, 1989, № 9-10 – стр. 33.

7.Лощиц Ю. М. Дмитрий Донской. Роман-газета, 1989, № 9-10 – стр. 44.

8. Кучкин В. А. Дмитрий Донской. Вопросы истории, 1995, № 5/6 – стр. 64.

9. Карамзин Н. М. Предания веков. – М.: Правда, 1988 – стр. 343.

10. Кучкин В. А. Дмитрий Донской. Вопросы истории, 1995, № 5/6 – стр. 68.

11. Каргалов В. В. Полководцы X-XVI вв. – М.: ДОСААФ, 1986 – стр. 120.

12. Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Т. 1. –
Ростов-на-Дону: Феникс, 1998 – стр. 238.

13. Кучкин В. А. Дмитрий Донской. Вопросы истории, 1995, № 5/6 – стр. 69.

14. Каргалов В. В. Полководцы X-XVI вв. – М.: ДОСААФ, 1986 – стр. 117.

15. Кучкин В. А. Дмитрий Донской. Вопросы истории, 1995, № 5/6 – стр. 74.

16. Гумилев Л. Н. От Руси до России. – М.: Рольф, 2001 – стр. 158.

17. Повесть о Мамаевом побоище. Воинские повести Древней Руси – Л.: Лениздат, 1985 – стр. 237.

18. Каргалов В. В. Полководцы X-XVI вв. – М.: ДОСААФ, 1986 – стр. 124-125.

19. Гумилев Л. Н. От Руси до России. – М.: Рольф, 2001 – стр. 159.

20. Каргалов В. В. Полководцы X-XVI вв. – М.: ДОСААФ, 1986 – стр. 136.

21. Повесть о Мамаевом побоище. Воинские повести Древней Руси – Л.: Лениздат, 1985 – стр. 265.

22. Каргалов В. В. Полководцы X-XVI вв. – М.: ДОСААФ, 1986 – стр. 139.

23. Кучкин В. А. Дмитрий Донской. Вопросы истории, 1995, № 5/6 – стр.71.

24. Карамзин Н. М. Предания веков. – М.: Правда, 1988 – стр. 339.

25. Гумилев Л. Н. От Руси до России. – М.: Рольф, 2001 – стр.149.

26. Слово о житии и о преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя русского. Жития святых. – Н.: Новосибирское книжное издательство,1991 – стр.182.

27. Каргалов В.В. Полководцы X-XVI вв. – М.: ДОСААФ, 1986 – стр. 129.

28. Каргалов В.В. Полководцы X-XVI вв. – М.: ДОСААФ, 1986 – стр. 133.

 

 

 

Литература:

 

1. Карамзин Н. М. Предания веков. – М.: Правда, 1988. – 768 с.

2. Гумилев Л. Н. От Руси до России. – М.: Рольф, 2001 – 320 с.

3. Пространная летописная повесть о Куликовской битве. Воинские повести Древней Руси. – Л.: Лениздат, 1985 – 495 с.

4. Повесть о Мамаевом побоище. Воинские повести Древней Руси. – Л.: Лениздат, 1985 – 495 с.

5. Повесть о битве на реке Пьяне. Воинские повести Древней Руси. – Л.: Лениздат, 1985 – 495 с.

6. Повесть о битве на реке Воже. Воинские повести Древней Руси. – Л.: Лениздат, 1985 – 495 с.

 7. Слово о житии и о преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя русского. Жития святых. – Н: Новосибирское книжное издательство, 1991 – 184 с.

8. Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Т. 1. –
Ростов-на-Дону: Феникс. 1998 г. – 608 с.

9. Орлов А. С., Георгиев В. А., Георгиева Н. Г., Сивохина Т. А. История России – М.: ПБОЮЛ, 2001 – 520 с.

10. Каргалов В. В. Полководцы X-XVI вв. – М.: ДОСААФ, 1986 – 334 с.

11. Лощиц Ю. М. Дмитрий Донской. Роман-газета, 1989 – № 9-10.

12. Кучкин В. А. Дмитрий Донской. Вопросы истории, 1995 – № 5/6.

13. Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая степь. – М.: Рольф, 2001 – 543 с.

Приложения.

 

Приложение 1 [26].

Приложение 2 [27].

Приложение 3 [28].