С Т О Л Ы П И Н С К А Я А Г Р А Р Н А Я Р Е Ф О Р М А

5. С Т О Л Ы П И Н С К А Я А Г Р А Р Н А Я Р Е Ф О Р М А

В намерения Столыпина не входило ни восстановление абсолютизма, ни уничтожение народного представительства - он стремился лишь к установлению в России консервативной, но строго конституционной монархии. Его мечтой была могучая, централизованная империя, экономически здоровая и культурно развитая. "Вы хотите великих перемен,-сказал Столыпин, обра­щаясь к левому, наполовину социалистическому большинству II Думы,- а я хочу великую Россию."

Именно эта утопическая мечта бросила страну в океан но­вых потрясений, ибо фатальная ошибка Столыпина заключалась в его непонимании реального положения России, когда высшее сословие, которое еще не сформировалось, как единая сила, не могло стать посредником в отношениях между правящим меньшинством и трудящимися массами.

Правда, быстрое развитие городов и промышленности вело к тому, что городское "третье сословие" начинало играть определенную роль в социальной и экономической жизни страны. В деревне же такой социальной страты не было. Выборы в I Думу показали, что крестьяне не способны были играть роль социально консервативного класса.

В то же время частная собственность дворян на землю практически изжила себя. Эта система стала настолько экономически неэффективной, что ее доля в общем производстве не составляла и 10%. Хотели они того или нет, но и правительство и консерваторы были вынуждены в конце концов принять факт естественного упадка землевладельческого дворянства.

После роспуска I Думы решение земельной проблемы перешло в руки Столыпина. Столыпин имел твердые взгляды относительно общины, хуторов, отрубов и путей их насаждения, что составило стержень его аграрной программы. Кроме того, он был сторонником серьезных мер по распространению начального образования. Оказавшись во главе правительства, он затребовал из всех ведомств те первоочередные проекты, которые давно были разработаны, но лежали без движения. В итоге Столыпину удалось составить целостную программу умеренных преобразований. 24 августа 1906 г. правительство опубликовало декларацию, в которой пыталось оправдать свою политику массовых репрессий и возвещало о намерении провести важные социально-политические реформы. Подробнее преобразовательная программа была изложена Столыпиным во II Думе 6 марта 1907 года.

Некоторые мероприятия правительство начало проводить в спешном порядке, не дожидаясь созыва Думы. 27 августа 1906г был принят указ о передаче Крестьянскому банку для продажи крестьянам части государственных земель. 5 октября последовал указ об отмене некоторых ограничений крестьян в правах, чем были окончательно отменены подушная подать и круговая порука, сняты некоторые ограничения свободы передвижения крестьян и избрания ими места жительства, отменен закон против семейных разделов, сделана попытка уменьшить произвол земских начальников, расширены права крестьян на земских выборах. Указ 17 октября 1906 г. конкретизировал принятый в 1905 г. по инициативе Витте указ о свободе вероисповедания, определив права и обязанности старообрядческих и сектантских общин. Представители официальной церкви никогда не простили Столыпину того, что старообрядцы получили такой устав в то время как соответствующее положение о провославном приходе застряло в канцеляриях. 9 ноября 1906 г. был издан указ "О дополнении некоторых постановлений действующего закона, касающихся крестьянского землевладения и землепользования".

Переработанный в III Думе, он стал действовать как закон от 14 июня 1910 года. 29 мая 1911 г. был принят закон "О земле­устройстве".

Последние три акта составили юридическую основу мероприятий, вошедших в историю как "столыпинская аграрная реформа".

Экономическая целесообразность этой реформы, названной столыпинской, хотя ее проект был разработан еще до него, не вызывает сомнений. Реформа довершала то, что нужно было сделать еще в 1861 году. В реформе были заложены идеи Валуе­ва, Барятинского, Бунге и др.(это еще XIX в.). В начале XX в Витте считал, что выход из общины может быть только доброво­льным, поэтому результат еще будет виден очень и очень не скоро. Еще весной 1905 г. Кривошеин А.В. (министр земледелия в правительстве Столыпина) предупреждал, что очень нужный переход к хуторам и отрубам - "задача нескольких поколений". Но между всеми прежними заявлениями и указом 9 ноября лежали события 1905-1906 гг. Расселить крестьян хуторами и мелкими поселками требовалось не только по экономическим, но и по политическим причинам. "Дикая, полугодная деревня, не привыкшая уважать ни свою, ни чужую собственность, не боящаяся, действуя миром, никакой ответственности,- подчеркивал Столыпин,- всегда будет представлять собой горючий материал, готовый вспыхнуть по каждому поводу". И царизм, ощутив сполна эту угрозу, стал крушить общину.

Экономическая реформа была целесообразна, больше того, до зарезу необходима. В случае удачи она сулила тем, кто к ней приспособился, более интенсивные формы хозяйствования, более высокие урожаи, более высокий уровень жизни. Она сулила прочный внутренний рынок для промышленности, увеличение хлебного экспорта и за его счет - погашение огромного внешнего долга. Но все это - в случае удачи.

Между тем реформа уже задумана была неудачно. Столыпин торопился, подгонял экономические процессы полицейским вмешательством. А вражда и насилие - плохие союзники в делах экономики.

В руках Столыпина, а точнее в руках "Совета объединенного дворянства", который поддерживал его, земельная реформа, хотя и имела здоровую основу, но по сути дела превращалась в орудие дальнейшего классового угнетения. Вместо того чтобы содействовать развитию свободного фермерства, за что ратовал Витте, положить конец принудительному характеру общинной системы и законам, ущемляющим гражданские права крестьян, столыпинский закон насильственно ликвидировал общину в интересах крестьянского "буржуазного" меньшинства.

По традиции, восходящей к ленинским работам, демократи­ческий путь аграрного развития условно называется американским, консервативный - прусским.

Столыпинская аграрная реформа находилась на прусском варианте. Она и была задумана во спасение помещиков. Столыпин сделал разрушение общины первоочередной задачей своей реформы. Предполагалось, что первый этап - чересполосное укрепление наделов отдельными домохозяевами - нарушит единство крестьянского мира. Крестьяне, имевшие земельные излишки против нормы, должны были поспешить с укреплением своих наделов. Столыпин говорил, что таким способом он хочет "вбить клин" в общину. После этого предполагалось приступить ко второму этапу - разбивка деревенского надела на отруба или хутора. Последние считались наиболее удобной формой землевладения, ибо крестьянам, рассосредоточенным по хуторам трудно было бы поднимать мятежи.

Что же должно было появиться на месте общины - узкий слой сельских капиталистов или широкие массы процветающих фермеров. Не предполагалось ни того, ни другого. Первого не хотело само правительство. Сосредоточение земли в руках кулаков должно было разорить массу крестьян. Не имея средств пропитания, они хлынули бы в город. Промышленность, до 1910 г. пребывавшая в депрессии, не смогла бы справиться с наплывом рабочей силы в таких масштабах, а наличие массы бездомных и безработных грозило новыми социальными потрясениями. Поэтому правительство дополнило указ, воспретив скупать в пределах одного уезда более шести высших душевых наделов, определенных по реформе 1861 года. По разным губерниям этот предел колебался в размерах от 12 до 18 десятин. Установленный для "крепких хозяев" потолок оказался низким. Что касается превращения нищего российского крестьянства в "процветающее фермерство", то такая возможность исключалась вследствии сохранения помещичьих латифундий. Переселение в Сибирь и продажа земель через Крестьянский банк тоже не решали проблему крестьянского малоземелья. Результатом такой реформы могло стать полное и окончательное утверждение в России помещичьекулацкого ("прусского") типа капитализма и пауперизация боль шей части сельского населения. Капитализму потребовались бы многие десятилетия для переработки всей этой пауперизированной социальной среды, крайне слабой в производственном и культурном отношении, пораженной аграрным перенаселением.

В реальной жизни из общины выходила в основном беднота, а также некоторые горожане, вспомнившие, что в недавно поки­нутой деревне у них есть надел, который можно теперь продать. В 1914 г. было продано 60% площадей чересполосно укрепленных в том году земель. Покупателем земли иногда оказывалось крестьянское общество, и тогда они возвращались в мирской котел. Чаще покупали землю зажиточные крестьяне, которые сами не всегда спешили с выходом из общины. Покупали и другие общинники. В руках одного и того же хозяина оказывались земли и укрепленные, и общественные, что запутывало поземельные отношения. Поскольку столыпинская реформа в целом не разрешила аграрного вопроса и земельное утеснение возрастало, неизбежной была новая волна переделов, которая должна была смести многое из столыпинского наследия. И действительно, земельные переделы, в разгар реформы почти прекратившиеся, с 1912 г. возобновились.

На хутора и отруба тоже далеко не всегда выходили "крепкие мужики". Землеустромтельные комиссии предпочитали не возиться с отдельными домохозяевами, а разбивать на хутора или отруба все селение. Чтобы добиться от крестьян согласия на разбивку, власти прибегали к бесцеремонным мерам давления. Крестьянин же сопротивлялся не по "темноте своей", как считали власти, а исходя из здравых житейских соображений. Крестьянское земледелие очень зависело от капризов погоды. Имея полосы в разных местах, крестьянин обеспечивал себе ежегодный средний урожай: в засушливый год выручали полосы в низинах, в дождливый - на взгорках. Получив весь надел в одном отрубе, крестьянин оказывался во власти стихии. Хутора и отруба вообще не обеспечивали подъема агрикультуры, преимущество их перед чересполосной системой хозяйства не доказано. Между тем хутора и отруба считались тогда единственным, причем универсальным средством повышения крестьянской агрикультуры. А альтернативные средства, выдвинутые самой жизнью, подавлялись. Реформа затормозила начавшийся с конца XIX в. переход сельского общества от устарелой трехпольной системы к многопольным севооборотам. Задерживался и переход на "широкие полосы", при помощи которых крестьяне боролись с чрезмерной "узкополосицей".

В большинстве своем крестьяне заняли неблагожелательную и даже враждебную позицию в отношении столыпинской реформы, руководствуясь двумя соображениями. Во-первых, и это самое главное, крестьяне не хотели идти против общины, а столыпин­ская идея о "поддержке сильных" противоречила взгляду крестьянина на жизнь. Он не желал превращаться в полусобственника земли за счет своих соседей. Во-вторых, более свободная политическая атмосфера, возникшая после манифеста 17 октября, открывала перед крестьянством новые возможности экономического развития с помощью кооперативной системы, что более соответствовало интересам крестьянства.

Сельскохозяйственная абстрактность замысла столыпинской аграрной реформы в значительной мере объяснялась ,кроме дру­гих причин, тем, что ее разрабатывали люди, недостаточно хо­рошо знавшие деревню.

Несмотря на старания правительства, хутора приживались только в некоторых западных губерниях, включая Псковскую. Отруба, как оказалось, более подошли для губерний северного причерноморья, Северного Кавказа и степного Заволжья. Отсут­ствие сильных общинных традиций там сочеталось с высшим уровнем развития аграрного капитализма, исключительным плодородием почвы, ее однородностью на больших просторах и низким уровнем агрикультуры. В этих условиях переход на отруба прошел безболезненно и быстро принес производственную пользу.

Столыпин очень гордился своей ролью земельного реформа­тора. Он даже пригласил зарубежных специалистов по аграрному вопросу, чтобы они изучили работу, проделанную им и его правительством в деревне. За 5 лет, с 1907 по 1911г.г. система крестьянского землепользования претерпела значительные изменения. Немецкий эксперт по аграрному вопросу профессор Ауфхаген позже писал: "Своей земельной реформой Столыпин разжег в деревне пламя гражданской войны."

К 1 января 1916 года из общины в чересполосное укрепление вышло 2 млн. домохозяев. Им принадлежало 14.1 млн дес. земли. 469 тыс. домохозяев получили удостоверительные акты на 2.8 млн. дес., 1.3 млн. домохозяев перешли к хуторскому и от рубному владению ( 12.7 млн. десятин). Эти цифры нельзя механически складывать, т.к. некоторые домохозяева, укрепив наделы, выходили потом на хутора и отруба, а другие шли на хутора и отруба сразу, без промежуточной стадии. По подсчетам ленинградского историка В.С.Дякина, всего из общины вышло около 3 млн. домохозяев, что составляет примерно 1/3 от общей их численности в тех губерниях, где проводилась реформа. Но некоторые из выделенцев фактически давно уже не были домохозяевами, т.к. постоянно жили в городе, а укрепили свой заброшенный надел только для того, чтобы его продать. Другие домохозяева ( около 16%), продав укрепленный надел, переселились в Сибирь.

Из общественного оборота было изъято 22% земель. Значительная их часть пошла в продажу. Иногда землю покупало сельское общество, и она возвращалась в мирской котел. Бывало, что "мироеды" скупали чересполосные наделы и отдавали их в аренду крестьянам-общинникам. Но последние и сами покупали землю. Владея общинным наделом они, случалось , имели и несколько "укрепленных" полос. Все запутывалось и все получалось совсем не так, как задумало правительство. Главное же, властям не удалось ни разрушить общину, ни создать устойчивый и достаточно массовый слой крестьян-собственников. Так что можно говорить об общей неудаче столыпинской аграрной реформы.

Одним из вспомогательных средств реформы, ее частью было переселение. Оно заслуживает положительной оценки несмотря на все огрехи и недочеты. Переселялась в основном беднота. Всего за 1906-1916 гг. за Урал перебралось более 3 млн. человек, более полумиллиона вернулось назад. Но, несмотря на всю масштабность переселенческого движения, оно не перекрывало естественный прирост крестьянского населения. Земельное утеснение в деревне возрастало, аграрный вопрос продолжал обостряться. Оценки реформы В.И. Лениным уточнялись по мере того, как она разворачивалась и становились более зримы ее перспективы В 1907 г. Ленин подчеркивал, что нельзя недооценивать это правительственное мероприятие, что " это вовсе не мираж..., -это - реальность экономического прогресса на почве сохранения помещичьей власти и помещичьих интересов.Это путь невероятно медленный и невероятно мучительный для самых широких масс крестьянства и для пролетариата, но этот путь есть единственно возможный путь для капиталистической России, если не победит крестьянская аграрная революция".( т. 16, с. 266).

Внимательно наблюдая за обстановкой в России, Ленин уже в 1911 г. подчеркивал, что столыпинский план буржуазного аграрного строя "не вытанцовывается" (т.20, с. 190). А в начале 1912 г. Ленин пришел к выводу о бесперспективности столыпинской реформы: "...настоящая голодовка лишний раз подтверждает неуспех правительственной аграрной политики и невозможность обеспечить сколько-нибудь нормальное буржуазное развитие России при направлении ее политики вообще и земельной политики в частности классом крепостников- помещиков, царящих в виде правых партий, и в III Думе и а Государственном совете и в придворных сферах Николая II."(т. 21, с. 128). Главный урок столыпинской аграрной реформы, по словам Ленина, состоял в следующем: "Только сами крестьяне могут решить какая форма землепользования и землевладения удобнее в той или иной местности. Всякое вмешательство закона или администрации в свободное распоряжение крестьян землей есть остаток крепостного права. Ничего, кроме вреда для дела, кроме унижения и оскорбления крестьянина от такого вмешательства быть не может". (т.22, с.97).

В качестве аргумента в пользу реформы иногда приводится тот факт, что по сравнению с последним пятилетием XIX века в 1909-1913 гг вывоз хлеба количественно увеличился в 1.5 раза, а по стоимости - в 2 раза. В 1913г. Россия экспортировала 647.6 млн. пудов.

После окончания революции и до начала первой мировой войны положение в русской деревне заметно улучшилось. Причинами этому послужили:

- полная отмена с 1907 года выкупных платежей;

- рост мировых цен на зерно - от этого кое-что перепа­дало и простым крестьянам;

- постепенное сокращение помещичьего землевладения вело к уменьшению кабальных форм эксплуатации;

- отсутствие в этот период сильных неурожаев (за исключением 1911 года), и даже особенно хорошие урожаи в 1912-1913 годах. Что касается аграрной реформы, то это была настолько широкомасштабная реформа, потребовавшая столь значительной земельной перетряски, что ее положительные результаты никак не могли сказаться в первые же годы.

На душу населения России в те годы производилось столько же хлеба, как в Швеции, Франции, Германии. Но эти страны ввозили хлеб, а России ежегодно экспортировала около 20% валового сбора зерна. Продолжалась политика "недоедим, но вывезем", начало которой было положено в 1887-1892 годах.

С П И С О К Л И Т Е Р А Т У Р Ы

1. Ананьин Б.В., Ганелин Р.Ш. Сергей Юльевич Витте; Вопросы истории N8,1990

2. П.Н.Зырянов Петр Аркадьевич Столыпин; Вопросы истории N6,1990

3. П.Н.Зырянов Столыпин и судьбы крестьянства; Диалог N12,1990

4. А.Ф.Керенский Россия на историческом повороте; Вопросы истории N6 - N8,1990

5. В.С.Дякин Когда мы проскочили поворот ?; Знание - сила N2,1991; Тематическая подборка "Россия начала XX века"

6. В.С.Дякин Был ли шанс у Столыпина ? Звезда N12,1990