Г. выходит книга "Юности честное зерцало" - своего рода учеб-

1717 г. выходит книга "Юности честное зерцало" - своего рода учеб-

ник этикета, а с 1718 г. существовали Ассамблеи - дворянские собра-

ния по образцу европейских.

Однако нельзя забывать о том, что все эти преобразования исходи-

ли исключительно сверху, а потому были достаточно болезненны как

для высших, так и для низших слоев общества. Насильственный харак-

тер некоторых из этих преобразований внушал отвращение к ним и вел

к резкому неприятию остальных, пусть даже самых прогрессивных, на-

чинаний. Петр стремился сделать Россию европейской страной во всех

смыслах этого слова и придавал большое значение даже самым мелким

деталям процесса.

Мир, в котором мы сегодня живем, в значительной мере лишил нас иллюзий ''полного знания'' своей истории. И все же думается, что Петровскую эпоху мы чувствуем, порой даже ''видим'' глубже и лучше, нежели более поздние периоды своего исторического движения Нам понятна сама личность Петра I с его непохожестью на отпрысков европейских императорских фамилий, с его принципиально нетрадиционными установками поведения и мышления. В чем секрет этого ''эффекта понимания''? Быть может, в том, что с интересом прочитан известный роман А.Н. Толстого ''Петр Первый''? Или в том, что мы смотрели телесериалы, донесшие в зримых образах обаяние эпохи (вспомним кинофильм ''Россия молодая''!)? Или в том, что часто мы вели отсчет нашей государственности не от древних её времён, а с петровских преобразований?

В Петровскую эпоху цель плавания была ясна: Петр одержим идеей европеизацией России, её сближения с более развитыми в экономическом и политическом отношении западными соседями. Чем были для Петра атрибуты европейской жизни, начиная от устройства армии и кончая модой на ''питие кофия'' или курения табака? Думается, что прав был замечательный русский историк В.О. Ключевский, когда писал, что ''сближение с Европой было в глазах Петра только средством для достижения цели, а не самой целью''. Закрепляя некий антураж европейского быт в быту российском, Петр Пытался изменить не только внешний (сбрить бороды, носить европейский камзол), но и внутренний облик россиянина о внесословной ценности человека, о гражданской чести и достоинстве личности

. Слепое низкопоклонство перед иностранным вообще было чуждо и самому Петру, и его ''орлам''. Свидетельство тому – блестящие победы русского оружия, которые заставили изумленную Европу по-новому планировать свои отношения с неожиданно пробудившимся ''русским медведем''. Россия укрепляла свои рубежи, расширяла границы, становилась равноправным партнёром во всех европейских делах – военных, торговых, государственных, а позднее и культурных.

Культурные контакты с Европой в условиях огромных российских расстояний, с плохими дорогами осуществлялись в основном двумя способами. Прежде всего участились поездки русских людей за границу, причем не только с деловыми или дипломатическими поручениями, но и с целью учёбы. Вряд ли возможно перечислить всех тех ''пенсионеров'' (т.е. посланных учится за рубеж за казённый счёт), которые получили образование в лучших европейских учебных заведениях. Часть россиян, например М.В. Ломоносов, жили в Европе годами. По обычаю того времени многие вели дневники, служащие и по сей день прекрасным источником знаний об ''осьмнадцатом столетии''. Каждый дневник – живое общение с далёким прошлым, дошедшее до нас дыхание минувшей эпохи.

Первое что впечатляет в этих записях, - отсутствие удивления перед заграничными ''чудесами'', столь характерное для дневниковых заметок русских путешественников XVII века. Особенно же ценно то, что почти все авторы оставили воспоминание о культурном облике Европы. Сквозь призму этих воспоминаний можно и сегодня взглянуть на тогдашнюю жизнь в западных городах, принять участие в развлечениях и карнавалах, постоять перед шедеврами Возрождения. Европейская архитектура, живопись, музыка постепенно входили в культурное сознание русских.

Перед нами дневник стольника П.А. Толстого, представителя старинного дворянского рода, посланного в 1697 году в Италию учиться мореходному делу. Пишет же стольник… об опере! Конечно, трудно представить себе жизнь итальянского города без оперы. Рожденный в конце XVI века под воздействием гуманистических идей Возрождения жанр оперы стал символом итальянского национального вокального гения, олицетворением итальянской музыки. В начале XVIII века опере отдавали дань многие просвещенные народы Европы. Для России же этот вид искусства был пока что ''закрытой книгой''

Итак, представим себе Венецию, знаменитый карнавал с его многоцветьем красок и обилием представлений, в ряду которых достойное место занимает оперные спектакли. Как же воспринял этот праздник П.А. Толстой? В отличие от своих предшественников он не только достаточно подробно описал постановку оперы, декорации, количество исполнителей на сцене и в оркестре, но и старательно подсчитал, во что обошлась бы в денежном выражении (в рублях) такая постановка в России.

В результате посещения зарубежных стран делались более глубокие выводы. Так, ярый поклонник европейской культуры Федор Салтыков много лет провел в Англии и там наметил широкий круг реформ, способствующих европеизации российской экономики, образования, науки, культуры. Любопытно, что в число обязательных дисциплин в мужских учебных заведениях им были включены ''мусика, пиктура, скульптура, миниатура''. В стремлении же уровнять ''и женский наш народ…с европейскими государствами'' он предлагал в учебных заведениях учиться ''музыке инструментальной и вокальной, сиречь на всяких инструментах и вспевать. Танцовать''.

Другой путь ''знакомства'' русской культуры с культурой европейских стран обусловлен деятельностью и творчеством иностранцев в России. Их вклад в развитие обусловлен деятельностью и творчеством иностранцев в России. Их вклад в развитие русского искусства трудно переоценить. Разве дело в том, что, например, архитектор Растрелли родился под небом Италии? Гораздо важнее, что в России он нашел вторую родину и создал шедевры, которые мы по праву считаем своим национальным достоянием. Или немец Якоб фон Штейли, Оставивший нам работу по истории русской музыки, которая до сих пор является чуть ли не единственным заслуживающим доверия документов для современных историков? Или итальянский капельмейстер Франческо Арайя, создавший первую оперу на русский текст? Всё это – штрихи к общей картине сближения русской и европейской культур.

Означает ли сказанное, что русское искусство было готово к тому, чтобы перенять европейские традиции, взаимообогащающему диалогу? Что оно, расставшись с ''древним благочестием'', связало свое будущее с новой светской культурной практикой? Как соотносилось это новое с прочно укоренившимся в обществе старым имеющим многовековые традиции?

Сочетание старого и нового в эпоху Петра дает удивительно пеструю, неоднозначную и неравноценную в эстетическом отношении картину развития искусств. Шедевры национальной художественной культуры ещё не были созданы. Но от этого общая панорама строительства нового здания – светского искусства – не теряет своей привлекательности. Скорее наоборот. Произведения музыки, литературы, живописи, архитектуры рождают ощущение этого движения, передают пульс стремительной жизни, горячие дыхание истории…

Вот, кажется, мы и подошли к тому главному, что заставляет видеть в памятниках искусства Петровской эпохи поразительный исторический документ, лучше всех прочих источников говорящий о времени бурном, ярком, противоречивым.

Петербург начала XVIII века.

 

Город становился предметом национальной гордости современников. В нём зримо воплотилась идея государственного величая России, её непобедимости. Эта мысль совсем не случайна, если вспомнить, что уже 1716 году проект застройки столицы, выполненный архитектором Леблоном, рассылался через русских послов правительствам разных стран. В градостроительстве сподвижники петровских преобразований видели ''превеликую помощь, пользу и славу'' государства. Противники же, как ''ядовитые ехидны'', ненавидели Петербург, олицетворяя с ним наступление беспокойных и малопонятных времен.

В чем же новизна архитектурного облика ''града Петрова''? Прежде всего – в самой идеи градостроительства, опирающейся на политические веяния времени. Эта идея шла от естественного чувства гордости русских архитекторов за свою родину, отвечала их надеждам на её движение к процветанию. Строительство Петербурга требовало от зодчих знаний лучших достижений европейских мастеров архитектуры, умения применять их на практике. Город был построен в традициях так называемой ''регулярной'' архитектуры, ставящей во главу угла рациональность и единство всех компонентов застройки, их подчинение единому, четкому и строгому плану.

Санкт-Петербург, основанный в 1703 году и ставший столицей в 1712 году, строился на пустом месте. И хотя это место было очень трудным для строительства – болотом, тем не менее открывались широкие творческие возможности для осуществления самых современных проектов.

Столица возводилась в рекордно короткие сроки. Но не стала ли она чересчур ''западной'', инородным телом среди великолепных старинных русских городов – Москвы и Новгорода, Ростова Великого, Пскова? Обратимся к авторитетному мнению Александра Бенуа, который писал: ''На самом деле Петербург, несмотря на миссию, возложенную на него основателем, и на то направление, которое было дано им же его развитию, если и рос под руководством иностранных учителей, то все же не изменял своему русскому происхождению. Это ''окно в Европу'' находилось все в том же доме, в котором жило все русское племя, и это окно этот дом освещало''.

Действительно, этот город – ''русское чудо'', поднявшись на болоте ''северная Венеция'', облик который создавали русские зодчие, учившиеся за границей, но твердо верившие в свои силы и не стремившиеся возводить на Неве здания, полностью копирующие Голландию и Италию. Исследователи первых петербургских построек отмечали вполне ощутимое влияние на новую архитектуру старой московской.. Например, Петропавловская колокольня задумана и выполнена по образу и подобию знаменитой Меншиковой башни.

В результате такого подхода родилась очень своеобразная архитектура Петербурга – сплав русских и европейских градостроительных традиций. В России началась пора расцвета светского зодчества.

Быть может, менее яркие, но все же убедительные сдвиги произошли в других видах искусства. Например, в гравюре. В те времена, когда периодической печати ещё не было, именно гравюра могла рассказать о блестящих победах русского оружия. Сохранились до наших дней гравюры изображением Полтавской баталии, сражений под Азовом и Нарвой. Немало гравюр – портрета самого Петра и его ближайших сподвижников; есть и пейзажные зарисовки – улицы и парки строящегося Петербурга. Распространялись гравюры прежде всего за рубежом, причем с завидной для наших дней оперативностью. Однако при всех несомненных достоинствах этого искусства оно всё же носило прикладной характер. Живопись, причем живопись портретная, - вот то искусство, ради развития которого Петр не жалел денег на обучение даровитых русских художников.

Жанр парадного портрета - особый. Он требует от художника внимания и к предметам быта, к деталям, на фоне которых изображен человек, - к одежде, оружию, мебели и т.п. Такой портрет – прямая противоположность аскетичной средневековой иконописи. По величине портреты были самыми разными – огромными, во весь рост, поясными, а также миниатюрными, предназначавшимися для медальонов, что носили на груди прекрасные дамы. Парадный портрет способствовал утверждению облика благородного дворянина, осознающего свою высокую роль в государстве, прославлял царя Петра, возвеличивал новый стиль петровского двора, его блеск, чувственную прелесть жизни. Вероятно, с этим пристрастием к ''внешнему'' и связаны некоторые художественные издержки, характерные для отдельных работ: они оглушают блеском туалетов, но не трогают сердце.

И всё же именно в петровское время уже родилась русская портретная живопись, в которой главным было раскрыть внутренний мир изображаемого героя и которая утверждала высокие идеалы человека вне зависимости его сословной принадлежности. Из первых русских художников-портретистов назовём таких выдающихся мастеров, как Андрей Матвеевич Матвеев и Иван Никитич Никитин.

Андрей Матвеев (1701-1739), личный ''пенсионер'' Екатерины I, совсем ещё юным был отправлен в Голландию обучаться живописи. Через два года после возвращения, 1729 году, он написал одну из своих лучших работ – ''Автопортрет с женой''. Это удивительное для начала века произведение говорит о многом. Прежде всего о большом таланте художника, сумевшего показать, что люди, изображенные на портрете, наделены ''умом и волею живой''. В портрете нет холодной парадности. Художник подчеркивает внутреннюю свободу героев полотна, их индивидуальность и уверенность в своих силах.

Учился за границей и Иван Никитин (около 1690-1742), стажировавшийся во Флоренции. Об отношении царя к даровитому юноше известно из сохранившегося письма Петра к Екатерине в Данциг: ''…Попались мне встречу Беклемишев и живописец Иван. У как оне приедут к вам, тогда попроси короля, чтоб велел ему свою персону ему списать; также и протчих, каво зашочешь… дабы знали, что есть из нашего народа добрые мастера''. Позднее Иван Никитин не раз писал царя. На его портретах Петр, конечно, гордый государственный муж, но и человек, трудная жизнь которого неизбежно отразились в взгляда, в строго сомкнутых губ. Интересом к внутреннему миру человека проникнута и другая ныне знаменитая работа И. Никитина – ''Портрет напольного гетмана''. На полотне изображен человек простой и суровый, готовый к испытаниям военной службы и к защите отечества.

Судьба Ивана Никитина оказалась трагичной. Во времена Бироновщины он был заточен в тюрьму, просидел пять лет, затем был бит плетьми и бил сослан в Сибирь. После смерти Анны Иоанновны художнику было разрешено вернуться в Петербург, но по дороге домой умер.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Главным итогом всей совокупности Петровских реформ стало установ­ление в России режима абсолютизма, венцом которого стало изменение в 1721 г. титула российского монарха - Петр объявил себя императо­ром, а страна стала называться Российской Империей. Таким образом было оформлено то, к чему шел Петр все годы своего царствования - создание государства со стройной системой управления, сильной арми­ей и флотом, мощной экономикой, оказывающего влияние на международ­ную политику. В результате Петровских реформ государство не было свя­зано ничем и могло пользоваться любыми средствами для достижения сво­их целей. В итоге Петр пришел к своему идеалу государственного уст­ройства - военному кораблю, где все и вся подчинено воле одного че­ловека - капитана, и успел вывести этот корабль из болота в бурные воды океана, обходя все рифы и мели.

Россия стала самодержавным, военно-бюрократическим государством, центральная роль в котором принадлежала дворянскому сословию. Вмес­те с тем отсталость России не была полностью преодолена, а реформы осуществлялись в основном за счет жесточайшей эксплуатации и при­нуждения.

Роль Петра Великого в истории России трудно переоценить. Как бы не относиться к методам и стилю проведения им преобразований, нель­зя не признать - Петр Великий является одной из самых заметных фи­гур мировой истории.

В заключение можно привести слова современника Петра - Нартова:

"... и хотя нет более Петра Великого с нами, одна­ко дух его в душах наших живет, и мы, имевшие счастие находитьсч при сем монархе, умрем верными ему и горячую любовь нашу к земному богу погребем вместе с собой. Мы без страха возглашаем об отце на­шем для того, что благородному бесстрашию и правде учились от него".

 

 

 

 

Приложение.

Стремление России встать ''твёрдой ногой'' у Балтики возникло задолго до Петра. Следствием этого была вековая борьба русских с Ливонией и Швецией, закончившаяся победой в северной войне. Эта победа позволила Петру I обрести твердую гавань для торговли и культурных связей с европейскими государствами.

Нева на всём её протяжении перешла во владение России.

Осматривая Невские берега, Петр I обратил внимание на остров Енисари (Заячий), окруженный Невой и Невкой. Здесь 16 мая 1703 года была заложена фортеция-крепость, получившая название Санкт-Петербург. В дальнейшем её стали звать Петропавловской. После закладки крепости царь повелел возводить на соседних с нею островах город.

Строение домов в новом городе было подчинено определённым правилом: Богатые вельможи должны были строить каменные дома в два этажа, а дворяне, владевшим 40-150 дворами, разрешалось иметь деревянные или даже мазанковые дома.

Несмотря на неблагоприятные условия, Петербург быстро строился и заселялся, хотя и не совсем по тому плану, который был предложен царём. Петр полагал застроит Васильевский остров лучшими каменными зданиями и прорезать его каналами, подобно Венеции. Такой же характер намечалось придать Берёзовому и Адмиралтейскому островам, но в последствии царь вынужден был отказаться от этого плана.

В целях скорейшего заселения города правительство предложило желающим из дворян, а так же ремесленникам и торговцам переселиться в Петербург, но таких находилось не много. Тогда Петр прибегнул к принудительным мерам: издав ряд указов, переселения из глубин России в столицу на житьё людей ''всяких званий, ремесел и художеств'' и тех, ''которые имели бы у себя торги, промыслы и заводы''. Не смея ослушаться царских указов, многие ехали, но при первом же удобном случае бежали с берегов Невы.

Около Адмиралтейства селились мастеровые и солдаты, внутри и вокруг располагались склады корабельного леса и других материалов. Сооружение было окружено глубокими рвами и полисадом. Неподалеку находились рынок, кабак – известное ''Петровское кружало'', а на Адмиралтейском лугу построили небольшую деревянную церковь, отличавшуюся скромность архитектуры, характерной для первых зданий Петровской эпохи. Её сооружение Петр решил увековечить день своего рождения – 30 мая, который совпал с днём празднования памяти святого Исаакия Далматского…

История Исаакиевского собора неразрывно связана с историй Санкт-Петербурга – города, в котором за сравнительно небольшой срок со дня его основания сооружено то, что в других городах воздвигается веками.

В 1707 году церковь, Получившую название Исаакиевской, освятили. 19 февраля 1712 года в ней состоялся публичный обряд венчания Петра I с Екатериной Алексеевной. Подлинное изображение церкви не сохранилось.

Здание, непритязательное по композиционному и художественному решению, со временем перестало отвечать как своему назначению, так и архитектурному облику города, ставшего столицей государства Российского.

6 августа 1717 года на берегу Невы, приблизительно там, где стоит памятник Петру I (''Медный всадник''), при участии императора, высших сановников государства и духовенства закладывается вторая Исаакиевская церковь. Построенная по проекту архитектора Г.И. Маттриови, она напоминала собор в Петропавловской крепости. Это сходство ещё более увеличивали одинаковые часы-куранты на колокольне.

Строительные работы продолжались до 1727 года, но уже в 1722 году церковь упоминается среды действующих.

Возникновение Петергефа (Петродворца) связано с окончательным утверждением России на берегах Балтийского моря в начале XVIII века и с основанием приморской столицы – Санкт-Петербурга. Дорога вдоль берега Финского залива соединяла строившейся Петербург с возводившейся для него замкнутой Военно-морской цитаделью. Потом все земли побережья были розданы сподвижникам Петра I. Ряд прибрежных мыз закрепили за дворцовым ведомством. На одной из них, расположенной почти на половине пути от Петербурга до Кронштадта, обычно останавливался Петр I, из-за чего она получила название Питергоф (Петров двор). Первое упоминание о ней сохранилось в походном журнале Петра за 1705 год.

В 1710-1711 годах на берегу залива, ''при море и роще'', был построен деревянный дворец, в котором часто останавливался Петр I и иногда проводились приёмы. Когда 1714 году по распоряжению Петра началось устройство парадной резиденции, за мызой, находившейся вблизи западной границы нижнего парка, сохранилось только хозяйственное значение, а обветшавший дворец поддерживали ремонтами до 70-х годов XVIII века.

Первым архитектором, ответственным за петергофские проблемы, был И.Ф. Браунштейн, помощник известного немецкого архитектора и скульптора А. Шлютера. Работая со Шлютером он получил разностороннюю подготовку и навыки практической работы.

За два года строительства заложили основу планировки нижнего парка и Верхнего сада, возвели и начали отделывать Верхние палаты и среднюю часть Монплезира, построили Большой грот будущего Большого каскада, начали устройство Малого грота, на месте которого в последствии был сооружен каскад Драконов, прорыли Большой канал.

Второй этап начального строительства Петергофа связан с именем французского архитектора Ж.Б. Леблона – выдающегося зодчего и теоретика архитектуры, знатока ландшафтного искусства. Приглашенный Петром I, Леблон возглавил всё строительство в Петербурге и пригородах. Впервые прибыв в Петергоф в середине сентября 1716 года, Леблон застал уже сложившуюся композицию ансамбля. Найдя различные дефекты, он приступил к частичному исправлению и переделкам.

После смерти Леблона в 1719 году руководство строительством перешло к архитектору Н. Микетти, незадолго пред тем приехавшему из Италии. С его деятельностью связан третий период первоначального строительства Петергофа, охвативший 1719-1723 годы, когда были спроектированы, начаты или построены крупнейшие фонтанные сооружения.

Важной вехой в истории создания петергофской резиденции явилась поездка в Допшу в августе 1720 года Петра I, определившего возможность устройства самотечного водовода от ропшиских родников. Его постройка позволила создать грандиозный фонтанный ансамбль, не имевший себе в мире по многоцветности и разнообразию форм.

Осенью 1720 года Петр принял решение о возведении ''палаток между прудов'' (Дворец Марии) и ''палаток у моря'' (Эрмитаж), проект которых поручил выполнить И.Ф. Браунштейну, а также наметил устройство Больших фонтанов в цветниках перед большим каскадом.

Летом 1721 года инженер-гидравлик Василий Туволпов завершил проведения канала водоёмов нынешнего Английского парка в квадратные пруды Верхнево сада. Для испытания напора воды предприняли пробный пуск большого каскада и одного Большого фонтана. В начале августа 1721 года Ропшинский канал был в основном заполнен. Одновременно начала осуществляться разработанная Н. Миккети по предложению Петра I программа сооружения каскадов и фонтанов в Нижнем парке.

В 1722 году в Нижнем парке началось строительство Оранжереи и Лабиринта. В 1723 году были внесены существенные дополнения в оформление центрального ансамбля Нижнего парка: значительно повышены стены канала и сооружены перед шлюзом две полукруглые колоннады (''кривые галереи''); в трельяжных нишах по сторонам аллеи у канала устроены фонтаны (нишельные). Тогда же возникла мысль об украшении Марлинского каскада статуей геркулеса, поражавшего семиглавую гидру, а Руинного – статуей Нептуна на колеснице. Всё скульптурное убранство каскадов Нижнего парка объединилось общей идеей – прославлением в аллее героической форме побед русской армии и флота.

15 августа 1723 года состоялось первое большое празднество, отметившее официальное открытие приморской резиденции.

Смерть Петра I в январе 1725 года помешала осуществлению новых широких замыслов по дальнейшему совершенствованию Петергофского дворцово-паркового ансамбля.

Крупнейшую роль в создании регулярных парков Петергофа в 1714-1728 годах сыграл М. Земцова, а также трудившихся с ним архитекторов И. Бланка и И. Давыдова.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список использованной литературы.

1. Соловьев С.М. Об истории новой России. - М.:Просвещение,1993.

2. Мальков В.В. Пособие по истории СССР для поступающих в вузы.

- М.:Высшая школа,1985.

3. Анисимов Е.В. Время петровских реформ. - Л.:Лениздат,1989.

4. Анисимов Е.В., Каменский А.Б. Россия в XVIII - первой полови­не XIX века: История. Историк. Документ. - М.:МИРОС,1994.

5. Павленко Н.И. Петр Великий. - М.:Мысль,1990.