Гипербола, литота, ирония, эпитет

4. Гипербола, литота, ирония, эпитет.

К важнейшим вида тропов принадлежат такие как гипербола и литота – специальные словесные средства художественного преувеличения ( как разновидность -приуменьшения), максимального заострения раскрытия сущности того, о чем говорит автор.

Происходит замена буквального на резко преувеличенное, что помогает сделать образ более эмоциональным. Действительно, когда Маяковский пишет « В сто сорок солнц закат пылает», это даст представление не только о жарком дне, но и делает это сообщение особо взволнованным, эмоциональным, выразительным. У Маяковского часто явление гиперболизма достигается не отдельными образами, а масштабом их подбора: «миров приводные ремни», « тысячу раз опляшет…Солнце Землю», « сумрак на мир океан катнул» («Хорошо»)

И. Звентов, характеризуя особенности изобразительной системы раннего Маяковского, называет её окарикатуренной и гиперболизированной фламандщиной.

В ремарке к трагедии « Владимир Маяковский» можно встретить « натянутое брюхо площади»,

 В другой поэме « земля, ожиревшая, как любовница, которую вылюбил Ротшильд» Гипербола ирония, переходящая в сарказм помогают Маяковскому ярче, образнее представить лицо буржуазной толпы, мещанства и т. д. То, что он не принимал.

Иронией называют особую разновидность тропа, выражающую насмешку. В иронии, в отличие от всех других тропов, перенос определяется тем, что предполагает смысл, прямо противоположенный буквальному значению слова.

Самым распространенным видом тропа является эпитет – художественное определение, которое дает яркое образное представление о сущности предмета или явление и оценке их писателем. Для литературы позднейшего времени характерен резко индивидуализированный эпитет, который создается только в данном произведении для обрисовки явления в его неповторимом своеобразии. Карабчиевский отмечает у Маяковского « яркую строчку, сильный и точный эпитет». « Тачка пули», «хрестоматийный глянец», « жерновами дум последнее меля» ( « В.И. Ленин»), «Выполоскать горло сердцу изоханному» ( «Флейта позвоночник»), « худой и горбатый…рабочий класс» ( « В.И. Ленин»). Многие его эпитеты стали афоризмами. Они помогают максимально выразить эмоционально описание. Например, в 4 главе « Хорошо» « усатая няне Пе Эн Милюков» говорит « мадам Кусаковой: « И я б с моим умишком хилым, - короновала б Михаила».

«Умишко хилый» - здесь окраска эпитета создает резко отрицательную характеристику персонажа. Эпитет опирается на все достижения в области использования словесно -изобразительных средств языка. Поэтому он может быть близок к сравнению и метафоре, гиперболе и иронии. Наиболее яркий эпитет у Маяковского получается при использовании неологизмов в сатирических эпитетах:

« старья лирозвоны» , « молодые стрекозлы», « ченовноустые существа» , « мордоворотая плеяда» и т. д. Работая над словом, Маяковский использовал все многообразие средств для достижения образной выразительности. « Это поэт могучей метафоры, точного и неожиданного сравнения. По средствам этих тропов он неожиданно вводил в текст целые глыбы казалось бы постороннего, в действительности же худо жественно необходимого материала» ( Боявский ). В его поэзии мир предстает укрепленным, она построена на гиперболах. Муки поэта, переживающего любовь и ревность, в поэме «Облако в штанах» воссозданы так:

Каждое слово,

Даже шутка,

Которые изрыгает обгорающим ртом он,

Выбрасывается, как голая проститутка

Из горящего публичного дома.

Используя все эти средства, а так же диэстетизацию, Маяковский стремился к показу явлений так, как их никогда не воспринимали прежде. Стремился сделать привычное странным. « Отстранить» явление считалось главным в его словесном творчестве.

Глава III: Поэтический синтаксис и элементы фоники.

§1.Фигуры поэтической речи: Многосоюзие, бессоюзие, инверсия.

Кроме тропов, лексических средств образности и выразительности языка в значительной степени способствуют поэтический синтаксис и элементы фоники.

Поэтический синтаксис – это система специальных средств построения речи. Особенности строения речи в произведении всегда связанны со своеобразием изображаемых в нем характеров и жизненных положений, с авторской точки зрения. Другая важная особенность синтаксиса поэтической речи определяется тем, что в литературном произведении люди изображаются в движении, в процессе изменения их внутреннего состояния, отношений. Все это отражается в построении поэтической речи.

Специальные средства синтаксиса образно- выразительной речи называются фигурами поэтической речи. Фигуры помогают значительно усилить полноту и выразительность смысловых и эмоциональных оттенков речи: многосоюзие создает некоторую замедленность речи, бессоюзие используется чаще всего для усиления ощущения стремительно и напряженного развития событий, резких переходов во внутреннем состоянии человека, инверсия, при которой один из ленов предложения становиться на необычное для него место, чем особо выделяются. В инверсионных конструкциях перераспределение логического ударения и интонационное обособление слов, т. е. Слова звучат более выразительно, более высоко.

« Буду дразнить об окровавленный сердца лоскут;

мечтающую на размягченном мозгу,

как выжиревший лакей

не засаленном кушаке,

вашу мысль,

досыта изъиздеваюсь, нахальный

 и едкий»

В этом отрывке Маяковского из поэмы «Облако в штанах» яркий пример инверсий. У него же взволнованная интонация закреплена в сложных инверсиях « в неба свисшие зубы»; « сердце - с длинноволосыми открытками благороднейший альбом»; « граненых строчек босой алмазник»; « юноше обдумывающему житье…скажу» и другие.

§2.Обрыв, риторическое общение, вопрос, отрицание, утверждение восклицание.

Повышению эмоциональной выразительности служит и пропуск одного из членов предложения; Обрыв – включение в речь недосказанных предложений. В поэме Маяковского «В.И. Ленин» читаем:

« Что ты видишь?!

Только лоб его лишь,

И надеждп Константиновна

В тумане за…

Может быть, в глаза без слез

Увидеть можно больше.

Не в такие я смотрел глаза.

Здесь обрыв служит для передачи глубокого внутреннего потрясения. Синтаксическими фигурами, в которых авторское отношение к явлению и его оценка выражаются особенно отчетливо, называют риторические обращения, вопросы, отрицания, утверждения, восклицания.

У Маяковского, вся система выразительных средств которого в высшей степени интенсивна, направлена на предельно драматизированное речевое выражение лирического героя, эти фигуры используются максимально:

« Бей, барабан!

Барабан, барабань!

Были рабы! Нет раба!

Баарбей!

Барабань!

Барабань!

(« 150 000 000»)

« Единица!

Кому она нужна?!

Голос единицы

Тоньше писка.

Кто её слышит? –

Разве жена!»

(« В.И. Ленин»)

« Довольно!

Не верим

Разговорам посторонним!»

(« В.И. Ленин»)

« Кончайте войну!

Довольно!

Будет!»

(«Хорошо»)

« Закройте, время,

вашу пасть!»

(«Хорошо»)

Это помогает Маяковскому имитировать фиктивный диалог, под видом произвольного эмоционального отзыва на внешнее явление делать обыкновенное сообщение об этом явлении, заострять эмоциональное внимание слушателя.

§3.Фоника, аллитерация, ассонанс.

Фоника – это художественное использование в поэтической речи звуковых возможностей. В неё входят общие правила звукового согласования слов в поэтической речи, которые способствуют ее благозвучию, стройности, отчетливости, и использование специальных средств звукового усиления и эмоционального выделения некоторых слов и предложений.

Специальным средством звукового усиления, выделения определенных отрезков речи основаны на использовании звуковых повторов.

Аллитерация - это отчетливо выступающие в речи повторение согласных звуков. Повторение гласных называется ассонансом.

Маяковский писал:» Я прибегаю к аллитерации для обрамления, для ещё большей подчеркнутости важного для меня слова»

 Аллитерации и ассонансы Маяковского придают эмоционально запоминающиеся звучание поэтическому тексту: « И жуток шуток клюющий смех», слезают слезы с…»;

« рука реки»; « У вас в усах», « в хорах архангелова хорола бог, ограбленный, идет карать!» («Облако»), « ничуть не смущаясь челюстей целостью, пошли греметь о челюсть челюстью» («Про это»), « Я над глобусом отгорья горблюсь» («Про это»),» Город грабил, грёб, грабастал» (« В.И. Ленин»), « Нож – ржа. Режу. Радуюсь. В голове жар подымает градус («Хорошо»).

С помощью использования фонетических средств стиха образцы Маяковского становятся обобщенными, выпуклыми, отвлеченное одухотворяется.

 Слово Маяковского действительно звучит ( « слов набат», « слово поднимающее гром»). Вся система выразительных средств Маяковского максимально использует все художественные ресурсы русского языка, поэтому его называют поэтом – новатором. Но новаторство не состоялось бы, если бы не было страстного лирического «Я»поэта, того, кто именно так увидел, пережил мир и выплеснул в стихах свои душевнее муки. Именно при этих условиях все выразительно- изобразительные средства становятся художественными, кроме того, когда органически входят в ткань произведения. Их выбор зависит от усилий и задач художника слова.

Заключение.

Мне трудно определить свое отношение к стихам Маяковского. Дело в том, что они, на мой взгляд, противоположности» простому, как мычание». Его очень необычное многословные образы трудно понять, даже не столько понять, сколько прочитать. Некоторые из них я не могу понять, они мне не нравятся, например, « морда комнаты выносилась ужасом», « улица провалилась, как нос сифилитика», « вытечет по человеку наш обрюзгший жир», « у меня изо рта шевелит ногами новорожденный крик» и т.п. другие же наоборот, очень интересны, и выразительны, очень сильные, такие как « я одинок, как последний глаз у идущего к слепым человека», « последняя в мире любовь выразилась в румянце чахоточного», « бабочка поэтиного сердца» и т.п. Многие образы, которые сейчас мне оченть нарвятся, сначала, при первом чтении, вызвали у меня неприятие, даже некоторое отвращение, например: « Земля! Давай исцелую твою лысеющую голову лохмотьями губ моих в пятнах чужих позолот», « стихами наполненный череп» и т.д. Я очень часто за несколько слов, за одну фразу могу признать писателя гением. У Маяковского эта срочка» Послущайте!, Ведь, если звезды зажигают- значит - это кому-нибудь нужно?». Это одна из моих любимых сторк.

Маяковский в стихах обычно говорит о самом себе, об окружающих людыя, о боге. Очень часто он рисует людей отвратительными обжорами, залезшими в раковину вещей, но в то же время он собирает их слезв, их боли, это становиться для него непосильным грузом, но он все ровно « ползет дальше», чтобы бросить их « темному богу гроз у истока звериных веор». Но люди все-таки благодарны, и в творчестве Маяковского продолжается традиция « любви – ненависти». Бог для поэта не таинство, не Сущий, а человек, причем довольно обыкновенный, несколько более интересный, чем остальные. Потрясающий стих открывает не только его отношение, но ещё и противоречивость личности поэта: « И когда мой голос похабно ухает…может быть, Иисус Христос нюхает моей души незабудки».

Собственное «Я» - это центральная тема дореволюционного творчества поэта. Его любовь, которую можно назвать страстью, его наблюдения за жизнью рвутся, обгоняя одно другое, часто выражаясь в простых восклицаниях («Ха! Мария!»). Они безграничны, все у него приобретает вселенский оттенок, и слеза – уже действительно «слезища», и трагедия –«трагедища». Исступленность в его стихах заменила гармонию, ту гармонию, которая возвышает нашу душу в стихах Пушкина, Лермонтова, Блока, Тютчева, Бунина и многих других поэтов. Описывая даже страдания и хаос, они как бы одухотворяют его или, быть может, выводят нас из него, возвышая нас, а Маяковский, наоборот, ввинчивает нас в пучину страсти, улицы, не то что принижает, но оставляет в ней разбросанными, скромными. Яне чувствую гармонии и в его послереволюционных стихах. В них появляется ритм, эти строчки ступенькой, но по мне лучше смятенность его дореволюционных стихов и постоянное самовосхищение (« я самый красивый в человеческом массиве»), которая все же надоедает, переходя из поэмы в поэму, из стихотворения в стихотворение. В конце концов, каждый человек всегда будет считать себя если не лучше остальных, то самым особенным, и это не из-за гордыни, а из-за открывания в себе нового и нового. Попытка растворится в «мы» и гордиться этим «мы»не привлекает меня, и уж тем более «работа не социальный заказ».Как Маяковский не мог понять, что опаснее для « бабочки поэтиного сердца»,чем « взгромоздившиеся на него в галошах и без галош»!Все это приводило его стихотворения в обыкновенные, средние, а потом и просто скучные. Еще в детстве может нравиться « История Власа» или «Рассказ о Кузнецкстрое», затем уже не интересуют рифмы и назидания, хочется стать причастным вечности, а какая тут вечность, если « подходит последний день», пусть даже к противному « буржую». Когда художник отвечает каким-то «требованиям общества», «злобе дня», он останавливает развитие этого общества, удерживает его уровень в рамки, пусть даже в его стихах будет и критика «отдельных сторон». Художник – это « бродильные дорожки людские», они поднимают этим общество, говоря о том, чего люди не требуют, но что им нужнее всего,0 что, может быть, они забыли или не заметили.

Многие стихи Маяковского стали для меня иным взглядом на мир, иным пониманием, чувствованием, в чем-то даже схожим с моим иногда, но близким мне поэтом, любимым он мне не стал.