Любовь Маяковского

В. Маяковский родился в дворянской семье. Отец Маяковского служил лесничим на Кавказе; после его смерти (1906) семья жила в Москве. Маяковский учился в классической гимназии в Кутаиси (1901-06), затем в 5-й московской гимназии (1906-08), откуда был отчислен за неуплату. Дальнейшее образование — художественное: обучался в подготовительном классе Строгановского училища (1908), в студиях художников С. Ю. Жуковского и П. И. Келина, в фигурном классе Училища живописи, ваяния и зодчества (1911-14, исключен за участие в скандальных выступлениях футуристов).

Еще в 1905 в Кутаиси Маяковский принимал участие в гимназических и студенческих манифестациях, в 1908, вступив в РСДРП, вел пропаганду среди московских рабочих. Несколько раз подвергался арестам, в 1909 провел 11 месяцев в Бутырской тюрьме. Время заключения называл началом своей стихотворной деятельности; написанные стихи у него перед освобождением были отобраны.

В 1911 завязывается дружба Маяковского с художником и поэтом Д. Д. Бурлюком, в 1912 организовавшим литературно-художественную группу футуристов «Гилея» (см. Футуризм). С 1912 Маяковский постоянно принимает участие в диспутах о новом искусстве, выставках и вечерах, проводившихся радикальными объединениями художников-авангардистов «Бубновый валет» и «Союз молодежи». Поэзия Маяковского всегда сохраняла связь с изобразительным искусством, прежде всего в самой форме записи стихов (столбиком, позднее «лесенкой»), которая предполагала дополнительное, чисто зрительное, впечатление, производимое стихотворной страницей.

Стихи Маяковского были впервые опубликованы в 1912 в альманахе группы «Гилея» «Пощечина общественному вкусу», где был помещен и манифест, подписанный Маяковским, В. В. Хлебниковым, А. Е. Крученых и Бурлюком, в нарочито эпатирующей форме заявлявший о разрыве с традициями русской классики, необходимости создания нового языка литературы, соответствующего эпохе. Воплощением идей Маяковского и его единомышленников-футуристов о назначении и формах нового искусства стала постановка в петербургском театре «Луна-парк» в 1913 его стихотворной трагедии «Владимир Маяковский» (опубликована в 1914). Декорации для нее писали художники из «Союза молодежи» П. Н. Филонов и И. С. Школьник, а сам автор выступил режиссером и исполнителем главной роли — поэта, страдающего в отвратительном современном городе, изуродовавшем, растлившем своих жителей, которые хоть и избирают поэта своим князем, но не умеют признать и оценить приносимую им жертву.

В 1913 выходит книга Маяковского из четырех стихотворений под названием «Я», его стихи появляются на страницах футуристских альманахов (1913-15) «Молоко кобылиц», «Дохлая луна», «Рыкающий Парнас» и др., начинают печататься в периодике, издаются поэмы «Облако в штанах» (1915), «Флейта-позвоночник» (1916), «Война и мир» (1917), сборник «Простое, как мычание» (1916). Поэзия Маяковского наполнена бунтом против всего мироустройства — социальных контрастов современной урбанистической цивилизации, традиционных взглядов на прекрасное и поэзию, представлений о вселенной, рае и Боге. Маяковский использует воинственно изломанный, грубый, стилистически сниженный язык, контрастно оттеняющий традиционные поэтические образы, — «любовь на скрипки ложите», «ноктюрн... на флейте водосточных труб» и др. Лирический герой, эпатирующий обывателя резкостью, ломкой языка и богохульством («Арканом в небе поймали бога»), остается романтиком, одиноким, нежным, страдающим, чувствующим ценность «мельчайшей пылинки живого».

Стихи Маяковского 1910-х гг. были ориентированы на воспроизведение в устной форме — с эстрады, на вечерах, диспутах (ср. название его сборника «Для голоса», 1923; в журналах, газетах и книжных изданиях стихи часто появлялись в исковерканном цензурой виде). Для восприятия на слух как нельзя лучше подходили их короткие рубленые строки, «рваный» синтаксис, «разговорность» и нарочито фамильярная («панибратская») интонация: «... Вам ли, любящим баб да блюда, жизнь отдавать в угоду?». В сочетании с высоким ростом («здоровенный, с шагом саженьим») и зычным голосом Маяковского все это создавало неповторимый индивидуальный образ поэта-борца, площадного митингового оратора, защитника «безъязыкой улицы» в «адище города», слова которого не могут быть красивы, они — «судороги, слипшиеся комом».

В жизни Маяковского было немало женщин, были и серьезные любовные увлечения, и быстротечные романы, и просто флирт. Но лишь три такихсвязи оказались достаточно долгими и глубокими, чтобы оставить след в его поэзии. Речь, конечно же, идет о Лиле Брик - героине почти всей

лирики поэта; Татьяне Яковлевой, которой посвящены два превосходных стихотворения, и Марии Денисовой, ставшей одним из прототипов Марии "Облака в штанах".

Итак, Лили Юрьевна Брик. Ее отношения с Маяковским начались с посвящения ей поэмы, на которую его вдохновила другая, а закончились тем, что он назвал ее имя в посмертной записке. Отношения Владимиа Маяковского и Лили Брик были очень непростыми, многие этапы их развития нашли отражение в произведениях поэта; в целом же, показательным для этих отношений может быть стихотворение "Лиличка!" Оно написано в 1916 году, но свет впервые увидело с заглавием-посвящением "Лиличке" только в 1934 году.

Сколько любви и нежности к этой женщине таят в себе строки:

"...Кроме моря любви твоей,

мне

нету моря,

а у этой любви твоей и плачем не вымолишь отдых.

Захочет покоя уставший слон-

царственный ляжет в опожаренном песке.

Кроме любви твоей,

мне нету солнца,

а я и не знаю, где ты и с кем."

Интересно знакомство Маяковского и Лили Брик. Ведь раньше он узнал родную сестру Лили - Эльзу, которая впоследствии переехала во Францию и стала надменитой писательницей Эльзой Триоле, женой писателя-коммуниста Луи ртона. Это она ввела Маяковского в семью Бриков. (Забегая вперед, хочу заметить, что именно в доме Эльзы Триоле произошло знакомство Маяковского с Татьяной Яковлевой). Итак, знакомство с Лилей Брик состоялось в 1915 году, летом, на даче в подмосковной Малаховке. Поразительно, что Маяковский, увидев Лилю, мгновенно переключился с тогда еще незамужней Эльзы на ее уже замужнюю сестру. И все это творилось в присутствии законного супруга. Трудно отказаться от мысли, что и сам Брик способствовал сближению Лили и Маяковского - ведь на почве ревности у супругов не возникло ни единой ссоры. Да и вообще они практически не ссорились. Маяковский оказался поначалу находкой для обоих."Интеллектуальный" брак Бриков приобрел некую завершенность. Появился как бы "человек- ребенок", который мог расти и развиваться на их глазах. Эстетически Маяковский интересовал обоих супругов, но философски - только Осипа. Они стали “наседками" Маяковского, и в этом смысле их можно считать его родителями. Но роль обоих в большей степени олицетворял Осип Максимович. Лили Юрьевна, пожалуй, не вполне справилась бы с ролью матери-наставницы, если бы "собственный ребенок" не влюбился в нее по уши... Лили Юрьевна, несомненно восхищалась Маяковским как поэтом огромного дарования, как незаурядной личностью, как человеком с широкой душой. Притом на ее восхищение Маяковским накладывалось восхищение поэтом Осипа Максимовича.

Тем не менее, рождение любви, по-видимому, не произошло.

Юноши мечтают о поклонницах и путешествиях, - Маяковский немало ездил по миру, и поклонницы у него были не только на родине. Юноши грезят любовью без границ, до обожания, до умопомрачения. Маяковский мог так любить. Но юноши еще верят, что и они могут внушать такую любовь. А вот этого в жизни Владимира Владимировича, пожалуй, не было. Этим он был обделен в юношеском и зрелом возрасте. А какая боль и горечь неразделенной любви в строках поэта:

"Значит опять темно и понуро

Сердце возьму, слезами окапав,

нести, как собака, которая в конуру

несет переезанную поездом лапу".

Не знаю почему, но у меня сложилось такое впечателние, что Маяковский был одиноким человеком. Его не всегда понимали мать и сестра. У него не было друзей, которым он мог бы открыть свою душу. Наконец, его по-настоящему не любила ни одна женщина. И Лиля Брик в том числе.

На старости лет в минуту какой-то особой откровенности, Лили

Юрьевна призналась поэту Андрею Вознесенскому: "Я любила заниматься

любовью с Осей. Мы тогда запирали Володю на кузне. Он рвался, хотел к

нам, царапался в дверьь и плагал." "После такого признания, 0 писал

Вознесенский, - я полгода не мог приходить к ней в дом. Она казалась

мне монстром. Но Маяковский любил такую, с хлыстом. Значит она

святая..."