Доброе – злое («Макбет», «Король Лир», «Гамлет»)

3.1 Доброе – злое («Макбет», «Король Лир», «Гамлет»)

В самом начале я хотела бы раскрыть немного характер Макбета и Леди Макбет, которые являются главными героями одной из поздних трагедий Шекспира «Макбет». Характеры этих героев во многом противоречивы, но во многом имеют и сходство между собой. У них свое понимание добра и зла, отличается и выражение в них добрых человеческих качеств. В отличие от иных шекспировских «злодеев» (Яго, Эдмунда, Ричарда III), для Макбета злодеяние не является способом преодолеть собственный «комплекс неполноценности», свою ущербность (Яго – поручик на службе у генерала-мавра; Эдмунд – бастард; Ричард – физический урод). Но Макбет убежден (и убежден справедливо), что он способен на большее. Его стремление стать королем проистекает из знания, что он этого достоин. Однако на его пути к престолу стоит старый Король Дункан. И поэтому первый шаг – к трону, но и к собственной гибели тоже, сначала моральной, а потом и физической – убийство Дункана, происходящее в доме Макбета, ночью, им самим совершенное. А дальше преступления следуют одно за другим: верный друг Банко, жена и сын Макдуфа. И с каждым новым злодеянием в душе самого Макбета тоже что-то отмирает. В финале он осознает, что обрек себя на страшное проклятие – одиночество. Но уверенность и силу вселяют в него предсказания ведьм: «Макбет для тех, кто женщиной рожден, // Неуязвим». И поэтому с такой отчаянной решимостью сражается он в финале, убежденный в своей неуязвимости для простого смертного. Но оказывается, «что вырезан до срока // Ножом из чрева матери Макдуф». И поэтому именно ему удается убить Макбета.

В характере Макбета отразилась не только двойственность, присущая многим ренессансным героям, - сильная, яркая личность, вынужденная идти на преступление ради воплощения себя (таковы многие герои трагедий эпохи Возрождения, скажем Тамерлан у К. Марло), - но и более высокий дуализм, носящий подлинно экзистенциональный характер. Человек во имя воплощения себя, во имя исполнения своего жизненного предназначения вынужден преступать законы, совесть, мораль, право, человечность. Поэтому Макбет у Шекспира не просто кровавый тиран и узурпатор трона, который в итоге получает заслуженное воздаяние, но в полном смысле трагический персонаж, разрываемый противоречиями, составляющим самую суть его характера, его человеческой природы.

Леди Макбет – личность не менее яркая. Прежде всего в шекспировской трагедии многократно подчеркивается, что она очень красивая, пленительно женственная, завораживающе притягательна. Она и Макбет – это действительно замечательная, друг друга достойная пара. Обычно считается, что именно честолюбие Леди Макбет подвигло ее супруга на первое совершенное им злодеяние – убийство короля Дункана, но это не совсем верно. В честолюбии своем они тоже равноправные партнеры. Но в отличие от своего мужа Леди Макбет не знает ни сомнений, ни колебаний, не ведает сострадания: она в полном смысле слова «железная леди». И потому она не способна разумом постичь, что совершенное ею (или по ее наущению) преступление – грех. Раскаяние ей чуждо. Понимает она это, лишь утрачивая разум, в безумии, когда видит кровавые пятна на руках, которые смыть ничто не в силах. В финале, в самом разгаре боя, Макбет получает известие о ее смерти.

Еще один, не менее интересный персонаж, несущий в себе как доброе, так и злое начало – главный герой трагедии «Король Лир», старый король Лир, имеющий трех дочерей. История Лир – это грандиозный путь познания, который проходит он, - от ослепленного мишурой своей власти отца и монарха – через им самим «инспирированное» разрушение – к пониманию того, что истинно, а что ложно, и в чем заключается подлинное величие и подлинная мудрость. На этом пути Лир обретает не только врагов – в первую очередь ими становятся его старшие дочери, но и друзей, которые остаются ему верны, несмотря ни на что: Кента и Шута. Через изгнание, через утраты, через безумие – к прозрению, и вновь к утрате – смерть Корделии – и в финале уже к собственной смерти – таков путь шекспировского Лира. Трагический путь познания.

Пожалуй, самым ярким и знаменитым героем одной из шекспировских трагедий - «Гамлет» - является принц датский Гамлет. У этого героя свой, особый душевный мир, мир переживаний и обмана. Ницше так писал о характере Гамлета и его проблеме: «трагедия Гамлета, суть его сакраментального вопроса в неразрешимой антитезе: знать или действовать. Ибо тому, которому удалось однажды кинуть верный взгляд на сущность мира, познать, тому стало противно действовать; ибо их действие ничего не может изменить, им представляется смешным направить на путь истинный этот мир, «соскочивший с петель». Познание убивает действие, для действия необходимо покрывало иллюзии – вот наука Гамлета»[5].

Гамлет – человек с расколотым сознанием, терзаемый непреодолимым расхождением между идеалом человека и человеком реальным. Эти слова – в другом месте – устами Лоренцо произносит и сам Шекспир: «Так надвое нам душу раскололи Дух доброты и злого своеволья».

Гамлет предстает посланцем смерти и темной стороны этого мира, а Клавдий – его жизненной силой и здоровьем. Это может показаться парадоксом, но стоит задуматься над фразой «в роли короля Дании Гамлет был бы во сто крат опаснее Клавдия», и все становится на свои места. Дело даже не в мстительности, а в метафизической сущности того явления, которое усеивает сцену грудой трупов. Борцы со злом, умножающие его неисчислимо.

Для Достоевского Шекспир – поэт отчаяния, а Гамлет и гамлетизм – выражение мировой скорби, сознание своей ненужности, хандра полнейшей безнадежности с неутолимой жаждой какой-либо веры, каинская тоска, приливы желчи, муки во всем сомневающегося сердца… озлобленного и само на себя и на все, что оно кругом видело.

Достоевский сам переболел «русским гамлетизмом». Вот почему для него Гамлет – благородный страдалец, ненавидящий зло мира. С едким сарказмом Достоевский высмеивает русских лицемеров и циников, пытающихся скрыться под личиной благородного принца.

Вечная тема Гамлета, делающая его вечно злободневным, - торжество слепой силы зла.

При дворе задают тон такие ничтожные болтуны, как Полоний, процветают еще более ничтожные людишки, как Озрик; здесь с распростертыми объятиями встречают Розенкранца и Гильденстерна, всегда готовых предать друга, а такие ограниченные и неуравновешенные натуры, как Лаэрт, легко становятся орудиями преступлений. Теме господства зла в обществе, начатой еще в первом монологе Гамлета (мир – «это неполотый сад, который растет в семя. Лишь то, что по природе своей отвратительно и грубо, владеет им»), подведен итог в монологе «Быть или не быть». Говоря о «Бичах и насмешках жизни», Гамлет раздвигает рамки непосредственно изображаемого в пьесе и упоминает «несправедливости угнетателя, презрение гордеца, боль отвергнутой любви, проволочку в судах, наглость чиновников и удары, которые терпеливое достоинство получает от недостойных».

Люди во главе государства олицетворяют собой единство человеческого и государственного организма. В шекспировской трагедии они изображены как заживо разлагающиеся и обреченные. Клавдий – тайный братоубийца, узурпатор и кровосмеситель – добился всего, чего хотел.

Fair is four, and foul is fair: прекрасное – гнило, а гнилое – прекрасно. Грани добра и зла нет. Троил не знает, где кончается Крессида - ангел и начинается Крессида – похотливая дьяволица. Он не знает, в чем сущность человека, изменчивого как Протей.