Типология частных политических процессов

5. Типология частных политических процессов

В многообразии частных политических процессов выделяют различные группы и виды. Известно немало критериев, в соответствии с которыми осуществляется классификация политических процессов Отметим наиболее известные из них.

Масштабность частного политического процесса. В соответствии с этим критерием частные политические процессы можно отнести к двум большим группам - базовые процессы и локальные. Первые предполагают включение широких слоев населения в отношения с государственной властью. Это широкомасштабные процессы, касающиеся принятия властными структурами политических решений, а та< же связанные с законотворчеством. Локальные политические процессы отражают, например, развитие местного самоуправления, формирование и функционирование политических партий, движений, блоков и т.д.

Характер взаимосвязи общества и властных структур. На основании данного критерия частные политические процессы подразделяются на стабильные и нестабильные. Первый тип политических процессов хорошо изучен. Они развиваются в стабильной политической среде, для которой характерны устойчивые механизмы принятия политических решений и отработанные формы политической мобилизации граждан. Стабильностью характеризуются политические процессы, протекающие в обществе с высоким уровнем правовых норм и политической культуры. Такие процессы развиваются в политических режимах, имеющих высокий уровень легитимности политической власти, и их отличает ровное бесконфликтное течение. Для них характерны такие формы, как диалог, согласование, партнерство, договор, консенсус. Нестабильные политические процессы возникают и развиваются в условиях кризисного состояния политической власти, политической системы в целом. Такие процессы могут отражать конфликт интересов различных групп или даже слоев населения.

По значимости для общества тех или иных форм политического регулирования социальных отношений политические процессы можно подразделить на базовые и периферийные. Первые из них характеризуют разнообразные способы включения широких масс в отношения с государством, формы преобразования интересов и требований населения в управленческие решения, типичные приемы формирования политических элит и т.д. в этом смысле можно говорить о процессах политического участия и государственного управления (принятии решений, законодательном процессе и др.). Периферийные же политические процессы раскрывают динамику формирования отдельных политических ассоциаций (партий), групп давления)) и т.д., развитие местного самоуправления, другие связи и отношения в политической системе, не оказывающие принципиального влияния на доминирующие формы и способы отправления власти.

В то же время и базовые, и периферические политические процессы различаются по времени и характеру осуществления, сориентированность своих субъектов на нормы соперничества или сотрудничества, могут протекать явно или в скрытой форме. К примеру явленый (открытый) политический процесс характеризуется тем, что интересы групп и граждан систематически выявляются в их публичных притязаниях к государственной власти, которая в свою очередь делает доступной для общественного контроля фазу подготовки и принятия управленческих решений. В противоположность открытому теневой процесс базируется на деятельности публично неоформленных политических институтов и центров власти, а так же на властных притязаниях граждан, не выраженных в форме обращения к официальным органам государственного управления.

Каждый из политических процессов обладает и собственным внутренним ритмом, т.е. цикличностью, повторяемостью основных стадий взаимодействия своих субъектов, структур, институтов. Например электоральный процесс формируется в связи и избирательными циклами, и потому политическая активность населения развивается здесь в соответствии с фазами выдвижения кандидатов в законодательные (исполнительные) органы, обсуждение их кандидатур, избрания и контроля за их деятельностью. Как правило, пик такой активности приходиться на время выборов, после чего политическая жизнь как бы затихает, а осуществление контрольных функций за управляющими рутинизируется.

Циклы государственного управления может задавать деятельность правящих партий. К примеру, в бывшем СССР очередные съезды КПСС, определяя исторические задачи, рубежи пятилеток, обуславливали ритм деятельности всех институтов власти на внутри- и внешнеполитической арене. В то же время сегодня- в период реформации общественных отношений- решающее влияние на ритмы функционирования государственных учреждений; способы политического участия населения оказывают уже не решения высших органов управления, а отдельные политические события, изменяющие расстановку и соотношение политических сил. Аналогичный «рваный» ритм задавали политическому процессу военные перевороты в ряде афро-азиатских стран, менявшие как институциональные структуры управления, так и условия включения населения в политическую жизнь.

В конечном счете все частные политические процессы объединены одной и той же потребностью их субъектов повлиять на принимаемые государственной властью политические решения. Поэтому главная задача всех участников различных по значению политических процессов состоит в том, чтобы включить свои интересы и требования в принимаемые институтами государственной власти управленческие решения.

Институты государственной власти являются важнейшим инструментом учета групповых требований и выработки общеколлективных целей политического развития (политической воли общества). Таким образом, в их деятельности все частные политические процессы выражают тот или иной аспект выработки, принятия и осуществления управленческих решений. От деятельности государственных институтов зависит степень централизации власти и распределения полномочий между группами, участвующими в выработке целей политического развития. Используя свою устойчивость и мобильность, институты государственной власти способны поддерживать даже те нормы и цели (а следовательно, и связанные с ними частные политические процессы), которые не отвечают интересам основной части общества, расходятся с политическими традициями социума и противоречат гражданскому менталитету.

С точки зрения системных качеств организации политической власти различаются две основные разновидности политических процессов: демократические, где сочетаются различные формы прямого и представительного народовластия, и недемократические, внутреннее содержание которых определяется наличием тоталитарных или авторитарных режимов; деятельностью соответствующих политических партий и общественных организаций и лидеров, существованием авторитарной политической культуры и менталитета граждан.

Целесообразно выделять основные этапы формирования и развития политического процесса.

Его началом можно рассматривать этап выработки и представления политических интересов групп и граждан институтам, принимающим политические решения.

Далее выделяется этап принятия политических решений, в которых и концентрируется межгрупповая, государственная и коллективная политическая воля.

Третий этап политического процесса – реализация политических решений, воплощения волевых устремлений институтов власти, различных субъектов политики.

С точки зрения устойчивости основных форм взаимосвязи социальных и политических структур, определенности функций и взаимоотношений субъектов власти можно выделять стабильные и нестабильные политические процессы.

Стабильный политический процесс характеризуется устойчивыми формами политической мобилизации и поведения граждан, а так же функционально отработанными механизмами приятия политических решений. Такой процесс основывается на легитимном режиме правления, соответствующей социальной структуре, высокой эффективности господствующих в обществе правовых и культурных норм.

Нестабильный политический процесс обычно возникает в условиях кризиса власти. К этому может привести осложнение международных отношений, спад материального производства, социальные конфликты. Неспособность режима отреагировать на новые потребности общества или его основных групп адекватным образом и вызывает нестабильность политического процесса.

В целом, как и сама политика, имеющая свою объективную логику, независимую от предначертаний тех или иных лиц или партий, политические процессы так же в значительной мере носят объективированный относительно базовых основ характер. Степень этой объективации зависит и от ряда социальных факторов, в том числе от уровня развития демократии, политической культуры масс, социально-классовой структуры населения, существующих традиций.

Современный политический процесс характеризуется рядом общих задач, которые проявляют себя неодинаково в различных исторических условиях и странах, а также на тех или иных стадиях деятельности его собственных субъектов.

Внутренне ему присущи переплетения и взаимосвязи революционных и реформаторских начал; сознательных, упорядоченных и стихийных, спонтанных действий масс; восходящих и нисходящих тенденций развития.

По мере усложнения и демократизации общества видоизменяются структуры, механизмы, формы, средства и методы осуществления политики. В этой сфере по сравнению с прошлым более активно проявляют себя представительные социальные слои и движения, в том числе партии, профсоюзы, армия, студенчество и молодежь, национальные организации, концессии, группы поддержки и давления, творческие союзы. Характерны диалектически противоречивые тенденции развития: преемственность и новизна, необратимость и незавершенность, поступательность и неповторимость, направленность и непредсказуемость, стабильность и изменчивость.

Одновременно на политический процесс внутри отдельных стран оказывают значительное воздействие внешний фактор, мирополитические и мирохозяйственные отношения и связи, вся совокупность экономических, политических, военно-стратегических и других реалий международного характера. В этом проявляют себя усиливающиеся интеграционные процессы, интернационализация экономической и социальной жизни, взаимосвязь и взаимозависимость развивающихся в мире политизированных движений, складывающаяся общность коренных интересов и целей народов и государств.

Развитие процесса демонстрирует все возрастающую роль политики в качестве мощного орудия общественных сил, системообразующего звена всех социальных движений, а также самого существенного элементов политики- политическая власть.

§3 Режимы протекания политического процесса.

С изменением форм, методов и функций, осуществляемых институтами государственного управления, изменяются базовые и периферийные политические процессы. Чаще всего различают три режима их протекания. Первый – это режим функционирования, не выводящей политическую систему за рамки сложившихся взаимоотношений граждан и институтов государственной власти. В этом случае политические процессы отражают простое воспроизводство структурами власти рутинных, повторяющихся изо дня в день отношений между элитой и электоратом, политическими партиями, органами местного самоуправления и т.д. Традиции и преемственность в развитии связей участников политических процессов обладают при этом неоспоримым приоритетом перед любыми инновациями.

Второй режим протекания политических процессов – это режим развития. В этом случае структуры и механизмы власти выводят политику государства на уровень, который позволят адекватно отвечать на новые социальные требования населения, вызовы времени. Такой характер политических изменений означает, что институты государственной власти, правящие круги нащупали цели и методы управления, соответствующие происходящим изменениям в социальной структуре, меняющемуся соотношению сил внутри страны и на международной арене. Политическое развитие сопровождается интенсивным взаимодействием макро- и микрофакторов власти, ведущим к повышению соответствия политической системы другим сферам общественной жизни, нарастанию сложности ее строения, повышению способности применять гибкие стратегии и технологии властвования с учетом разнообразных интересов групп и граждан.

И, наконец, третьей разновидностью режима существования политических процессов является режим упадка, распада политической целостности. В данном случае политические изменения (в способах артикулирования интересов, отбора элит, принятия решений) имеет негативный характер по отношению к нормам и условиям целостного существования политической системы. Энтропия и центробежные тенденции преобладают здесь над интеграцией, атомизация политических субъектов и распад режима правления носят необратимый характер. В результате принимаемые режимом решения утрачивают способность управлять и регулировать социальные отношения, а сам режим теряет стабильность и легитимность.

Таким образом, мы рассмотрели понятие и структуру политического процесса, выделили режимы его протекания. Политический процесс- сложное многофакторное понятие, имеющее различные формы и режимы протекания. Анализ процессов в политике- сложное и неоднозначное дело, требующее от исследователя полифоничности своих взглядов, толерантности и, самое главное, готовности к политическому согласию, консенсусу.

Иначе, анализ процессов может перейти к субъективной оценке с точки зрения «левых» или «правых». А этого профессиональный политолог должен избегать.

Глава 2. Особенности политического процесса в современной России

в переходый период от тоталитаризма к демократии

 к демократии.

На политическом пространстве современной России развивается множество политических процессов. Для нас наибольший интерес представляет развитие общего политического процесса, приведшее к существенным изменениям и в форме правления, и в содержании политического режима. Другими словами, речь идет о коренных изменениях в политической системе страны.

Известно, что по форме правления СССР был республикой, то есть формально источником власти в стране был народ, который избирал на определенный срок органы государственной власти. Однако особенность данной формы правления заключалась в том, что все ветви власти концентрировались в Советах.

Практически разделения властей не было. Вторая особенность республиканской формы правления в СССР заключалась в руководящей роли КПСС. Все важнейшие решения в стране принимались ее высшим руководством.

Современный политический процесс в россии высокими темпами перевел в новое состояние ее политическую систему. Это коснулось и формы правления, и политического режима. Начнем с формы правления. Современная Россия, как это подчеркивается в Конституции страны (статья 1)1, является республикой. Однако, нынешняя республиканская форма весьма существенно отличается по содержанию от республиканского СССР. Общий политический процесс в стране наполнил ее единственным ей содержанием. Республиканская форма правления в современной России обрела сущностные характеристики: разделение властей, политический плюрализм, свободные выборы как путь формирования высшей государственной власти.

Вместе с тем, российская республиканская форма правления сохраняет ряд черт советской государственности: государство стремится остаться в роли главного распределителя средств, продолжать контролировать различные стороны жизни общества, сохраняется в определенной мере номенклатурный принцип подбора руководящих кадров, отсутствует подлинная независимость судов от государственной власти. Таким образом, нет оснований говорить о том, что для России характерна завершенная респубиканская форма государственного правления, отвечающая всем основным критериям.

Тоже самое можно сказать о состоянии государственного устройства России в части национально-территориального ее деления. В этом отношении общий политический процесс, развиваясь, породил много сложностей. Современное федеративное устройство Российского государства – одна из них. В России среди субъектов федерации сейчас есть как национально-государственные образования (в их числе республики, автономные области, автономные округа), так и административно-территориальные единицы (края, области, города). Всего их – 89. Это больше, чем в какой-либо другой стране. Возможности субъктов Российской Федерации и в плане природных ресурсов, и в масштабах промышленного производства существенно различаются. Поэтому их позиции в вопросе разграничения полномочий между Центром и субъектами Федерации не могут быть одинаковыми.

Развитие общего политического процесса в России и смены форм политического режима также отличается серьезными подвижками. Установившийся режим не отвечает «чистому» типу ни одного из основных политических режимов. Общий политический процесс «вывел» его из тоталитарной формы, направил в сторону демократии, но еще далеко не ввел в эту форму в ее совершенном виде. Нынешний политический режим в России характеризуется как переходный от тоталитаризма к демократии.

Таким образом, можно сделать вывод: развитие политического процесса в современной России привело к созданию переходного типа в государстве, устремленного к демократии.

§1 Характеристика политического участия.

В каждом государственно организованном обществе складывается та или иная вовлеченность граждан в политику. Однако сама идея необходимости участия людей в политической жизни понимается учеными по-разному. Так, многие последователи руссоистских, марксистских и ряда иных традиций в политической мысли настаивают на необходимости практически стопроцентного участия граждан в политической жизни. Например, Ленин неоднократно говорил о неизбежности при социализме «прямого, обеспеченного законами <…> участия всех граждан в управлении государством»1. Некоторые теоретики т.н. новых левых (Л. Гудмен, Т. Хейден, Ф. Фонон) также убеждены в недостаточности участия граждан в «символической» политике (т.е. голосовании) и требуют обязательного вовлечения населения в процесс принятия решений. В значительной мере подобного рода идеи представлены и в современных теориях партисипаторной демократии.

В то же время теоретические (и идеологические) оппоненты данной точки зрения полагают, что «единственными средствами участия, доступными для граждан, являются голосование на выборах и дискуссии». Еще более пятидесяти лет назад американский ученый Липманн высказал мысль, что ожидать от среднего американца интереса к делам государства, значит предполагать у него едва ли не патологическую потребность в политических знаниях и действиях

Проблема участия, которое подразумевает не только политическое участие граждан в жизни страны, но и другие деятельностные аспекты, рассматривается как одна из важнейших характеристик современного общества. В основе этого понятия лежит представление, согласно которому без широкого участия, соответственно, обеспечение шансов для участия граждан в принятии решений невозможно достижение общественного согласия, более того, самопроизводство гражданского общества.

Как показали результаты исследований последних лет, так и результаты лично мною проведенного исследования1, население в большинстве своем не потеряло вкуса и интереса к политике.

На фоне сравнительно высокого вербального интереса к политике явным диссонансом выглядит уровень непосредственной вовлеченности населения в реальный политический процесс. То есть реальное состояние политического участия населения сегодня характеризуется явным противоречием между достаточно высоким уровнем эмоциональной включенности и очень низким уровнем инструментальной активности, не считая периодов участия граждан в разного рода выборных компаниях.

Что побуждает человека к политическому участию? Этот вопрос давно интересует политологов. Именно политическая практика, реальные политические процессы поставили на повестку дня проблему овладения психологическими знаниями о человеке. Все ведущие политические партии заинтересованы в надежных средствах воздействия на поведение граждан. Постоянной заботой политиков является мотивация участия граждан в официальной политике.

Политическое участие населения во многом определяется его политической активностью и информированностью. Так, на вопрос «имеет ли место политическая жизнь в вашем городе (районе)?» 45 % опрошенных респондентов ответили, что «да, имеет, в виде предвыборной агитации», 13 % опрошенных считают, что политическая жизнь вообще не имеет места. И лишь 9 % считают, что у нас постоянно действуют политические партии и общественные организации. Аналогичный процент респондентов полагает, что политическая жизнь имеет место в виде политических скандалов (например, по поводу коррупции, злоупотреблений или «грязных» избирательных технологий).

На сегодняшинй день данное убеждение среди населения имеет весомую основу. Так как недовольство большинства населения вплотную подошло к пределам, за которыми обычно начинается паралич структур власти. Может поэтому сегодня стоит остро проблема абсентеизма. Для большей части населения характерно безразличное, равнодушное отношение к политике, к критической жизни вообще, характерно уклонение от участия в ней.

По данным опроса лишь только 6 % из числа опрошенных респондентов лично принимают участие в политической деятельности. Соответственно 94 % респондентов не принимают участие в политической деятельности вообще. Во многом это объясняется тем, что в делах страны ничего не зависит от простого народа, народ потерял веру в себя и в свои силы, народ просто устал. Происходящая сейчас утрата или резкое снижение самоуважения и осознание своей идентичности ставит человека на грань психологической катастрофы, информационного и эмоционального стресса. В результате можно прогнозировать у одних групп людей апатию, у других, напротив, бурную, во многом неосознаваемую и трудно предсказуемую активность, направленную на улучшение своего положения. Провокатором этих состояний выступает разрыв в психологическом состоянии и ощущение прошлого и настоящего. Если в прошлом психологически ведущей чертой была определенность, уверенность в завтрашнем дне, то теперь она для многих утрачена.

В ходе исследования также был задан вопрос: «Проявляете ли вы инициативу в организации политических (предвыборных) мероприятий (сбор подписей в пользу кандидатов и политических блоков, объединений)?». Постоянно занимаются такой деятельностью лишь 1 % из числа опрошенных респондентов, 3 % занимаются от случая к случаю, 5 % занимаются в период избирательных кампаний. Как правило, политической деятельностью занимается та часть населения, которая имеет непосредственное отношение к политике. Но, несмотря на свой малочисленный состав, для нее характерен значительный интерес к политике и большая информированность в этой сфере.

А 89 % опрошенных респондентов не занимаются такой деятельностью вообще. Данную часть населения можно охарактеризовать как пассивных граждан, которая отрицательно или нейтрально относится к личному участию в политических отношениях. В то же время они бывают хорошо политически информированы, что объясняется высоким уровнем их их общего образования.

В принципе, в приливах и отливах политической активности, равно как в некоторой отстраненности большинства граждан от политики нет ничего экстраординарного.

Более того, рационально-активистская модель политического участия вовсе не предполагает участия всех, всегда в одинаковых формах. Согласно признанным авторитетам в этой области Алмонда и Веберу, она предполагает комбинацию «сбалансированной политической культуры, в которой политическая активность или вовлеченность в политику и рациональность уравновешены пассивностью, традиционностью и обязательствами по отношению к локальным ценностям»1.

Подобная ситуация характерна для любого стабильного, демократически организованного общества, правда, при наличии ряда сопутствующих условий. Во-первых, наличие публичной сферы, в которой власть порождается, присваивается и распределяется на основе соперничества и конкуренции различных субъектов и где собственно формируется общественное мнение. Во-вторых, функционирование отлаженных постоянно действующих механизмов общения власти и общества. Всем очевидно, что подобные механизмы в России пока не сложились. Поскольку в России преобладает подданическая политическая культура, для которой характерна ориентация большинства на пассивное отношение к политической системе, на общее признание особого авторитета руководства. Носитель подобного типа политической культуры инстинктивно или сознательно отстраняется от участия в политической жизни, так как не готов к этому и силу незнания и непонимания или неприятия механизмов и принципов функционирования политической системы.

Среди политологов, особенно на Западе, достаточно широкое распространение получила точка зрения о том, что одним из очень важных, хотя и косвенных индикаторов степени вовлеченности в политику является готовность населения принимать участие в разного рода протестных акциях.

Учитывая, что сегодня почти 70 % населения страны испытывает серьезные затруднения материального характера, следовало бы ожидать наличие высокого уровня протестного потенциала. Результаты же исследований свидетельствуют о противоположном.

58 % опрошенных респондентов придерживаются позиции нейтралитета, ни в каких акциях принимать участия они не собираются. И лишь только 16 % респондентов будут принимать участие в подписании писем и петиций, 11 % опрошенных собираются обратиться в СМИ. Все прочие формы и каналы политического участия не достигают и 7 %. И дело здесь не только в апатии населения, а скорее всего в «национальном характере» россиян, их великом терпении, дело в «русской душе».

Проведенное нами исследование позволяет утверждать, что политическое участие, активность, информированность населения сегодня находится не на должном уровне. Сегодня характерно преобладание пассивного политического участия над активным. Наиболее остро стоит проблема политической активности личности, от которой все больше зависит и сама политика, и судьба демократических процессов.

Согласно общепринятому мнению, ключевым фактором, влияющим на характер и направленность политического участия, является уровень политической культуры общества, выражаемый, в свою очередь, принятием и освоением демократических ценностей и институтов. Тое есть предполагается, что чем выше значимость в общественном сознании демократических ценностей и свобод, тем выше и уровень политического участия граждан. И напротив, низкая оценка значимости демократических прав и свобод способна вызывать у значительной доли населения апатию и отчуждение от политической сферы.

В России за последние десять лет традиционными формами политического участия граждан стали: политический протест, выражающийся в забастовках и пикетах; участие граждан в работе политических и общественных партий и организаций; участие населения в выборах в органы власти. Рассмотрим эти три формы подробнее.

Политический протест представляет собой разновидность негативной реакции индивида (группы) на сложившуюся в обществе политическую ситуацию или конкретное действие отдельных органов государства и политических оппонентов. В начале 90-х гг. XX в. в нашей стране выделялись забастовки шахтеров, требующих повышения заработной платы. Их требования были властью выполнены. Постепенно акции политического протеста становились все более распространенными. Бастовали врачи, учителя, добиваясь повышения заработной платы, улучшения условий труда.

Коммунистическая партия, запрещенная осенью 1991 г., но потом вновь разрешенная, получила возможность законченного демонстрирования своего несогласия с линией государства. Первого мая КПРФ выводило на улицы тысячи своих сторонников, требовавших смены курса в сторону социализма.

Вообще, необходимо отметить тот факт, что в России протестное участие носит выраженный неконвенциональный характер, т.е. действия, не соответствующие законным и традиционным нормам режима. Захваты зданий, забастовки, несанкционированные митинги и демонстрации, применение физической силы по отношению к политическим противникам. Так было во время первомайской демонстрации 1993 г. и осенью того же года, когда сторонники Парламента РФ захватывали здание телецентра «Останкино».

Вместе с тем, как показывает опыт проведения подобных акций в странах Западной Европы и США, они могут иметь конвенциональный характер, соответствуя юридическим нормам. Так, демонстрации и пикеты часто осуществляются для защиты гражданских и социальных прав населения, закрепленных законодательно. Чаще всего участники таких акций протестуют против нарушения неких договоренностей (закрепленных в виде законов, формальных и неформальных норм) со стороны органов власти или других политических субъектов. Они не выступают за кардинальные преобразования политической системы, а призывают лишь к корректировке проводимого политического курса. Поэтому в странах стабильной демократии уровень протестной активности населения, часто конвенциональной по своей сути, может рассматриваться как один из показателей зрелости гражданского общества.

В качестве одной из форм политического протеста может рассматриваться электоральный абсентеизм, точнее, абсентеизм, связанный с определенной протестной мотивацией неучастия в выборах (недоверие или неудовлетворенность правилами игры, неверие в возможность повлиять на процесс принятия политических решений, недоверие основным политическим силам). Как показывают результаты социологических опросов, мотивация значительной части российских избирателей, не участвующих в парламентских выборах, носит протестный характер. Весьма удачной попыткой выявления анатомии причин электорального абсентеизма является вопросник, разработанный Р. Роузом и использованный после декабрьских выборов 1995 г. в России. В качестве протестной мотивации могут рассматриваться следующие предложенные им варианты ответов: нет партии, соответствующей моим интересам, не доверяю политикам, нечестные выборы, результаты будут подделаны, «Дума не имеет власти», выборы бесполезны.

Другой формой протестного поведения на выборах является голосование за определенных политических лидеров или политические силы либо голосование против всех. Такое голосование может являться выражением недоверия (протеста) не только к проводимому политическому курсу, но и ко всему политическому режиму в целом и его отдельным институтам (например, политическим партиям). Яркий пример такого голосования – например, значительная поддержка ЛДПР на выборах 1993 г. Вместе с тем, при выявлении протестного характера голосования особое значение имеет позитивная или негативная мотивация электорального выбора.

К сожалению, очень многие соотечественники не осознают тот факт, что их неучастие в выборах как раз и ведет к фальсфикации результатов. Как известно, невыданные бюллетени для голосования заполняются в угоду определенным политическим силам.

Известно, что не все субъекты политического процесса ведут себя протестно. Многие граждане, участвуя в политике, не выражают никакого протеста. Не все граждане довольны проводимым политическим курсом, нормами политической жизни и т.д. Однако, далеко не все недовольные выражают намерение принять участие в протестных акциях и еще меньше граждан участвует в политике, совершая протестные действия.

Для того, чтобы различить степень неудовольства, готовности принять участие в протестных акциях и действительный уровень протестной активности в науке существуют понятия «протестная активность» и «протестный потенциал». Под протестной активностью понимают охват (вовлеченность) граждан различными формами протестной активности и его динамику. Под протестным потенциалом понимают намерение (склонность) граждан участвовать в пртестных акциях, при определенных условиях (например, «если бы рабочие моего завода вышли на улицу с требованием отставки правительства, я, возможно, принял бы участие в демонстрации»; это совсем не означает, что рассуждающий так человек реализует свои намерения в действительности).

Отметим, что данные статистики и результаты опросов свидетельствуют о том, что россияне демонстрируют низкий уровень участия в протестных акциях и более низкую степень готовности принять в них участие. Кроме того, все массовые формы протестной активности пользуются в России меньшей популярностью, чем на Западе, – это касается бойкотов, митингов, демонстраций и неофициальных забастовок. Они, в основном, приурочиваются к красным дням календаря. Несмотря на резкое ухудшение социального статуса жителей и рост протестного потенциала после кризиса августа 1998 г., уровень их участия в протестных акциях остался стабильным: согласно социологическим наблюдениям последних лет, во всероссийских акциях протеста обычно участвует около 7-9 % взрослого населения, при этом особых всплесков, вязанных с ухудшением социально-экономической ситуации не наблюдается.

Социологические опросы, проведенные российскими исследователями, также демонстрируют значительную корреляцию между уровнем вовлеченности в конвенциональные активные формы политического участия и условно «неконвенциональные». Значимым фактором являются также невысокая способность российской системы политического представительства интегрировать интересы отдельных групп (следствием этого является, например, протестное голосование на выборах), а также национальные особенности политической культуры, наличие и своеобразие политических субкультур (в частности, в России, например, наблюдается значительная зависимость между принадлежностью к коммунистической субкультуре и протестной активностью). В целом, можно предположить, что особенности российской политической культуры обусловливают несколько иное функциональное значение протестной активности, способствуя перераспределению протестной активности в сторону активизации протестного потенциала в электоральном поведении. Другими словами, особенностью политического протеста в России является то, что он выражается в повышении протестной активности на выборах, а не в традиционных акциях и формах: бойкотах, митингах, демонстрациях, забастовках.

Рассмотрим теперь другую форму политического участия – работу граждан в политических партиях, группах интересов.

В России сегодня активность населения в партийной работе очень низкая. Считаем, что это характерно для посттоталитарного режима, когда люди, на подсознательном уровне, хотят как можно меньше контактировать со всем, что ассоциируется у них с Государством.

Отметим, что в начале XX в. политическая активность россиян была столь высокой, что даже вошла в фольклор: известна поговорка «Где собираются трое русских, возникают четыре политических партии».

В настоящее время в партийной деятельности участвуют, в основном, те, кто хочет реализовать свои политические или властные амбиции.

В России все основные политические силы имеют свои политические партии почти во всех крупных городах страны. Люди сотрудничают с ними, в основном, наиболее активно в период избирательной кампании, когда происходит активизация всего политического спектра страны. В основном, сотрудничество происходит на общественных началах, но иногда партии привлекают наемных специалистов и просто граждан для выполнения специальных заданий: сбора подписей, агитации, распространения слухов о своей партии (хороших) и о конкурентных (лживых и негативных).

Распространение в России получают и группы интересов. Это, как известно, организации, целью которых является объединение граждан для выражения и защиты каких-либо специальных, конкретных интересов. Их основное отличие от партий лежит не только в организационной структуре. Оно также заключается в способах взаимодействия с государственной властью: группы интересов не ставят перед собой задачу, в отличие от политических партий, прийти к власти и бороться за ее завоевание. Они пытаются лишь оказывать воздействие на механизм принятия политических решений с целью реализации групповых интересов.

На современное развитие групп интересов в России наложили большой отпечаток проблемы социально-политической трансформации и политические традиции. Речь идет, в первую очередь, о том, что гражданское общество переживает лишь стадию своего становления: интересы отдельных групп лишь определяются, организационные формы их выражения только начинают складываться. На деятельность заинтересованных групп, существующих сегодня в России, накладывают свой отпечаток традиции групп интересов советского периода, составивших жесткую систему корпоративно организованного представительства. Неразвитость демократических принципов конкуренции и формирования органов власти, несовершенство институциональных условий существенно ограничивает возможности развития «современных» групп интересов.

К особенностям отечественных групп интересов можно отнести то, что они предпочитают использовать различные механизмы воздействия на аппарат государственной власти, нежели на общественное мнение.

Наиболее массовой формой политического участия в России является, как известно, участие населения в выборах. Исследователи неоднозначно оценивают сложившуюся ситуацию. Е.Г. Морозова, например, пишет, что часто постановка вопроса об укладывающихся в определенное число формул голосования встречает у отечественных исследователей скептическое отношение. Одни утверждают о непредсказуемости российского электората и неспособности каких бы то ни было теоретических моделей и формул объяснить электоральный выбор в России. Другие утверждают, что результаты выборов прогнозируемы, ибо прямо зависят от финансовой поддержки кандидатов, степени умений принятых ими профессионалов по избирательным технологиям, доступа к СМИ.

И все же, при всей неоднозначности и видимой противоречивости российского политического голосования, накопленная электоральная статистика, данные опросов граждан, дают возможность говорить о появлении некоторых тенденций в электоральном поведении населения. Так, Г.В. Голосов на основе анализа результатов региональных выборов пришел к заключению, что три теории электорального поведения, разработанные в западных демократиях, «работают» и в российских условиях: наиболее эффективным оказывается «социально-психологический подход», далее следует теория «экономического голосования», и, наконец, «социологический подход».

Отметим, что «социологический подход» сформулирован для обществ с устоявшимися, хорошо изученными связями между социальными структурами, а также с предсказуемыми связями между социальным положением индивида и его политическими установками. Как показывают исследования, в России эти связи носят неустойчивый характер. Неустойчивость и непредсказуемость связей привели некоторых аналитиков к выводу о том, что во многих новых демократиях, известные социальные факторы не оказывают существенного влияния на голосование, а сам этот выбор делается исходя из соображений идеологического характера, персональных качеств кандидата.

Россия только начала делать серьезные шаги на пути построения экономической модели, напоминающей рыночные условия. Поэтому при дальнейшем развитии демократических институтов и рыночной экономики можно ожидать укрепления социальных основ формирования политических предпочтений. Такой прогноз позволяет сделать то обстоятельство, что продолжение экономических преобразований связано с ростом социального неравенства, результатом чего является различный или даже полярный опыт социальных групп в условиях экономики.

Вместе с тем, в России существует «раскол», отошедший на второй план как фактор электорального поведения в большинстве западных стран, – разница между избирательскими предпочтениями городского и сельского населения. Наличие подобного раскола было впервые зафиксировано в 1989 г. при анализе результатов выборов депутатов Съезда народных депутатов СССР, показавшем, что «продемократический» электорат концентрируется севернее 55-й параллели, а «прокоммунистический» – южнее. Поэтому при анализе электоральных процессов в России сложилась традиция связывать результаты голосования с процентной долей горожан в населении региона. Именно этот показатель соотношения числа горожан и сельских жителей берет Г. Голосов в качестве центрального понятия социологического подхода. В то же время Ю. Шевченко исключает из электоральной схемы категорию социологического «раскола», объясняя это тем обстоятельством, что специфика посткоммунистического общества избавляет избирателя от багажа социальных связей и предопределенных решений, предоставляя ему широкие возможности для индивидуального выбора.

Обращение в странах посткоммунистического блока к центральной категории социально-психологического подхода – категории «партийной идентификации» сопряжено с большими методологическими и техническими проблемами. В России, в отличие от западных стран, где дети уже в возрасте 10-11 лет проявляют партийные предпочтения, определенные родительской приверженностью, единственно возможной партией, способной оказывать долгосрочное влияние на избирателя, была КПСС.

Итак, мы рассмотрели несколько форм политического участия характерных для российских граждан в настоящее время. На этом основании можно сделать несколько выводов:

1.   Политическое участие нестабильно. Временами наблюдается его всплеск, но в целом оно относительно мало активно.

2.   Такая форма политического участия как политический протест, в современной России выражается преимущественно в виде демонстраций и пикетов. Забастовки, в связи с экономической стабилизацией, перестали играть ведущую роль.

3.   Участие граждан в работе политических партий и организаций остается мало активным и нестабильным, носящим цикличный характер, зависимость от выборов.

4.   Наиболее четко политическое участие рассматривается в избирательных кампаниях, где население проявляет относительно высокую активность.

§2 Политическое поведение различных социальных и возрастных групп в современной России

Нам представляется целесообразным проанализировать политическое поведение одной из таких групп: студенчество (молодежь). Как известно, основу студенчества составляют молодые люди в возрасте до 30 лет. Общеизвестно, что молодежи в обществе принадлежало и принадлежит ключевое место. Это – возрастная группа, которая со временем занимает ведущие позиции в экономике и политике, социальной и духовной сферах общества, а в XXI в. будет решать задачи, контуры которых сейчас трудно различимы. Необходимо отметить тот факт, что студенты достаточно трезво оценивают отношение власти и общества к себе как безразличное, в целом. Учащиеся молодые люди стремятся получить ту культуру и то образование, которое помогут выстоять и добиться успеха. Отсюда потребительское отношение к этим ценностям.

Ценностные и идейные ориентации молодежи, конечно, в немалой степени производное от того системного кризиса, который существует в России. Очевидно, что происходит разрушение человеческого потенциала в таких жизненно важных сферах общества, как промышленное производство и наука. Как утверждают некоторые авторы, сегодня пути решения проблем молодежи лежат в совершенствовании системы государственной молодежной политики, а также в решении фундаментальных вопросов развития российского общества.Признаки деградации значительной части молодого поколения, только вступающего в жизнь, - тревожные симптомы свидетельствующие о наличии глубокой и системной социальной деградации как результата кризиса универсальных социальных ценностей, общезначимых идеалов, массового развития потребительских интересов.

"Демократический выбор студентов отчетливо проявляется ~ив ответах на~ вопрос о том, какой политический режим необходим для вывода страны из кризиса, для наведения порядка.

Анализируя политические симпатии и антипатии студентов, следует в то же время обратить внимание, насколько известны партии и движения в студенческой среде. В период перед думскими выборами студенты во время опроса были готовы голосовать в первую очередь за «Яблоко» 26,0% и «Отечество» 15,4%. А также за НДР 7.7% и «Правое дело» 5,8%. При этом вполне очевидно лидерство «национал-демократических» организаций. Определенной поддержкой пользуются и «национал патриотические» силы:

так. ЛДПР отдали предпочтение 7,7% респондентов, НРПР - 5,8%. Партии коммунистического спектра в сумме не набирают и 5%. РНЕ вообще не нашло поддержки у студентов.

Впрочем, сами студенты не всегда корректно оценивают политическое направление выбранной ими партии. Так. Например, более 70% респондентов, «проголосовавших» за ЛДПР, считают ее партией демократической ориентации, причем более четверти относят ее к «западникам».

В целом можно констатировать, что на выборах студенты в основном готовы поддержать партии и лидеров демократической ориентации, причем в большей степени «национал демократов». Определенной поддержкой пользуются «национал патриоты». Очень низкий рейтинг у «коммунистов» и фактически он отсутствует у «фашистов» '. Следует сказать о факторах, которые оказывают влияние на формирование политических ориентации студентов. Среди важнейших факторов, определяющих политические ориентации студентов, можно выделить прежде всего влияние СМИ. Опрос показал, что СМИ являются главным источником информации для студентов. Самый высокий рейтинг у телевидения - 94,3%, далее радио-58,1%, газеты и журналы - 45,7%. 9,5% студентов черпают информацию из «Интернета».

При этом студенты отдают предпочтение демократически ориентированным СМИ. Программы «Новости» и «Время» ОРТ смотрят 60,0%, «Итоги» НТВ -48,6%, «Вести» РТР - 23,8%. Оппозиционной программе «Парламентский час» (РТР), представляющей взгляды левой части политического спектра, уделяют внимание менее 5% опрошенных.

Среди газет наибольшей популярностью пользуются «Аргументы и факты» 58,1% и «Комсомольская правда» 37,1%. Затем популярность заметно падает:

рейтинг «Московского комсомольца»-21,0%, «Российской газеты» - 14,3%, «Известий» - 9,5%, «Коммерсанта» - 8,6%, «Сегодня» - 5,7%. Практически вне поля зрения студентов остаются такие издания как «Правда», «Советская Россия», «Завтра».

Наряду с тем что подавляющему большинству студентов близки западные ценности, две трети студентов выступают за реформирование России - без потрясений и революций.

В начале эпохи рыночных реформ и либеральной революции 1991-92 гг. и до середины 90-х годов можно было говорить о приоритете в студенческой среде либерально-демократических ценностей, которые в совокупности в значительной степени соответствуют выделенному нами идейно-политическому типу «демократов-западников». В последние годы молодежь, в том числе и студенческая, чаще отдает предпочтение «национально-демократическим» идеям и политикам .

На первый взгляд, это вполне естественный процесс. Насколько осознают студенты весьма подвижную границу между национальными интересами и национализмом?. Вполне очевидно, что не исключена коррекция политических взглядов студентов в сторону национализма, даже в его крайних выражениях. В постсоветской России исчезла монополия единого и единственного политического союза молодежи. После поражения августовского «путча» 1991 года волна демократической эйфории резко повысила социально-политическую активность общества, в том числе и молодежи. Достигнув максимума, эта активность стала спадать, что сопровождалось исчезновением многих молодежных объединений, значительным уменьшением численности оставшихся. В настоящее время в Министерстве юстиции зарегистрировано 92 молодежные организации.

Сегодня среди российской молодежи нет жесткого политического размежевания, и аполитичность выступает существенной чертой, характеризующей молодое поколение. Разуверившись во всех властных структурах, большинство молодых людей индифферентно относится к любым формам социально-политической деятельности. Молодежь раздроблена не только по возрастным, но и по социальным группам, сильно отличающимся по своим интересам . Так, на выборах в Государственную Думу ни один блок или партия, кроме «Яблока», не собрали даже 10% голосов молодых избирателей.

Можно отметить лишь две активно действующие демократические либеральные молодежные организации: антифашистское молодежное действие (создано в сентябре 1994 года) и либеральный союз «Молодежная солидарность» (образован в ноябре 1995 года). Главной своей целью они ставят демилитаризацию общества, и в первую очередь, молодежи; активно поддерживают принятие закона об альтернативной службе.

В результате новой ситуации, возникшей вследствие запрета политической деятельности в трудовых и учебных коллективах, политика переместилась из производственной и учебной сферы в сферу свободного времени молодежи, и поставила новые молодежные организации в состояние конкуренции с традиционными досуговыми структурами. В конкретных российских условиях эта конкуренция оказалась неравной. Молодежные структуры не сумели завоевать ни признания, ни авторитета у широких слоев подрастающего поколения. И если около половины молодых людей считают целесообразным существование в России молодежных организаций, то лишь 7-10% сами готовы вступить в них.

Чаще всего, с точки зрения программной деятельности, молодежные союзы идут по пути ухода от политики в сторону выражения профессиональных интересов различных категорий молодого поколения. Среди наиболее крупных - Российская ассоциация профсоюзных студенческих организаций, объединяющая студентов 250 вузов. Выявилась еще одна тенденция:

стремление к объединению свойственно преимущественно учащейся (студенческой) молодежи и молодой интеллигенции. Работающие же в производстве молодые люди не проявляют даже слабой заинтересованности в создании собственных объединений.

Как показывают данные социологических исследований, чем масштабнее социальные преобразования, тем сильнее тенденция к образованию неформальных молодежных группировок. В условиях политической нестабильности подобные объединения представляют значительную опасность, поскольку являются достаточно пластичным материалом и в любой момент могут стать инструментом в деятельности политических организаций радикальной и экстремистской ориентации.

Внимание к различным неформальным молодежным организациям явно преувеличено. Упускается из виду едва ли не большая часть современной молодежи, которая увлекается музыкой, «тусуется», но не это для нее выступает жизненной целью. Среди них - так называемые «яппи» и «неояппи» . Это выходцы из средне- и малообеспеченных семей. Они ориентированы на обеспечение себе в будущем «нормальной жизни» (материального достатка) и на продвижение по социальной и служебной лестницам. Их интересы мнения концентрируются в сфере образования как необходимой предпосылки достижения цели. При этом образование рассматривается не как способ самораскрытия, а как шанс успешного продвижения в жизни.

Описанные выше тенденции не являются исчерпывающим описанием современной молодежной среды. Ценностные ориентации перечисленных неформальных группировок нельзя назвать ни всеобщими, ни ведущими. Однако они являются отражением проблем общества и дают пищу для размышлений о том, каковы будут ценностные ориентации россиян XXI столетия.

В эпоху отсутствия каких-либо идеалов, отсутствия моральных ценностей многие заинтересованные силы пытаются заманить молодежь под свои знамена. Особенно в предвыборный период перед политическими партиями и объединениями встает ряд вопросов: какая идея сможет привлечь молодежь? Какие ценностные ориентиры ей предложить? Сейчас, если молодой человек приходит в политику, то скорее всего он делает это из соображений карьеры. Настолько в сознании людей укрепилось мнение, что политика - это грязное дело, это сфера, где отмываются «большие деньги», что становясь участником какого-либо политического движения, молодые люди чаще всего тоже желают получать какие-то дивиденды, которые необязательно имеют форму материального блага, это могут быть просто «нужные» знакомства и связи. Даже в комсомольско-коммунистические времена находилось немало людей, которые вступали в партию не по идейным соображениям, а потому что это была важная ступень в процессе становления карьеры. Сегодняшние руководители в большинстве своем возглавляли комсомольские и партийные организации на местах, т.е. прошли эту кузницу руководящих кадров.

Молодые люди с большей охотой вступают не в политические, а в общественные организации, которые могут защитить их законные интересы, помочь им в решении каких-то социальных проблем, организовать их досуг. Ярким примером тому могут являться профсоюзные студенческие организации, которые уже давно перешли рамки органа социальной защиты. Так, например, студенческий профсоюз не только занимается вопросами стипендиального обеспечения, решением проблем с общежитиями, предоставлением материальных пособий, но и организует спортивные соревнования, игры, факультетские вечера и многое другое. В области существует не мало молодежных общественных организаций, возникших на базе клубов по интересам, особенно спортивных.

По данным исследования «Россия и выборы», подготовленного летом 1999 года Научно-исследовательским центром при Институте молодежи, демографическая структура российского электората по сравнению с прошлой предвыборной кампанией существенно изменилась: численность традиционно активной старшей возрастной группы, преимущественно ориентированной на КПРФ, сократилась на 1,5 млн. человек. Число же молодежи, симпатизирующей демократическим рыночным реформам, возросло более чем на 1 млн. человек.

Однако многовековая культура России сложилась так, что всесилие государства, его вмешательство в личную жизнь и контроль над жизнью общественной привели к тому, что еще и сегодня россиянин по существу, продолжает ощущать себя «винтиком», полагая, что от него «ничего не зависит». Это в свою очередь порождает недостаточную политико-правовую культуру человека, поддерживает представление о том, что права и свободы -это дар сверху.

Выборы чаще всего омрачены нарушениями законодательства и фальсификациями, иногда невольно думаешь, что игнорирующая их молодежь в чем-то даже права. И может быть, ее пресловутая пассивность обусловлена не «пост советским культурным шоком», не отсутствием идеалов, а просто желанием играть по правилам. Впрочем, часто все эти правила и идеалы для них стараются написать другие. Российские политики наконец-то поняли, что лозунги уже не действуют, а обращениями и воззваниями с экранов телевизора молодежь не покоришь. Пришлось признать, что новое поколение самостоятельнее, чем предыдущее, и, что самое главное, имеет возможность выбирать. Просто так голоса никто не отдаст - с молодежью надо работать.

Как оказалось, сама молодежь тоже может работать. Эту истину познали достаточно поздно: только во второй половине 90-х политические партии и объединения начали обрастать молодежными ячейками, отделами и, наконец, самостоятельными организациями с разветвленной структурой, филиалами в регионах "'. Возникают и неполитические молодежные организации, несущие между тем значительный «общественно полезный» (или, попросту говоря, положительный) заряд.

Выявленные культурно-политические ценности могут рассматриваться как продукт культурно-рациональной адаптации к пост советскому политико-институциональному укладу.

Демократические установки молодежи видятся одним из продуктов социально-политической модернизации, имевшей место еще в советский период. Таким образом, приверженность идеям демократии сочетается с недоверием действующим политическим институтам, ощущением, что все устроено «как-то неправильно». Недоверие распространяется не только на действующих политиков (многими из них молодые люди, как и пожилые, недовольны), но и на саму институциональную систему. Существующая система рассматривается молодежью как малоэффективная, не способная удовлетворить запросы молодых россиян. Однако было бы неправильным считать молодых людей эгоцентристами, озабоченными лишь собственным благополучием.

На ранних этапах пост авторитарного развития пост советскому государству «авансом» было оказано доверие. «Коллективные» стимулы доминировали в политико-культурных ценностях. Однако оказанное доверие не было оправдано: новая политико-институциональная система не стала эффективной. «Лимит» коллективных стимулов оказался исчерпан, а «селективные» стимулы не были реализованы. В отличие от пожилых людей, политическая культура молодежи не обладает устойчивыми нормами лояльности и доверия, унаследованными от прошлого. Отсюда - низкая лояльность существующей политико-институциональной системе. В этом видится одно из проявлений культурной рациональности.

В целом молодые люди более политически пассивны. Можно выделить две условные категории молодых людей: к одной из них относятся те, кого можно признать политически пассивными. Если эта категория и участвует, то предпочитает конвенциональные формы политического участия (голосование). Неконвенциональные виды политической активности оказываются практически неприемлемыми. Другая категория включает тех, кто склонен к активному политическому участию. Зачастую эта категория в большей мере склонна к неконвенциональным действиям, считая, что они могут быть вполне эффективными. Правда, такие респонденты оказались в меньшинстве. Протестные формы участия не обязательно привлекают антилиберально мыслящих респондентов: в протестах участвуют также и те, кто разделяет демократические ценности. Думается, аполитичность и неконвенциональное поведение являются следствием низкой лояльности, характерной для политической молодежи. Неэффективность системы снижает желание молодежи поддержать ее «конвенциональными» способами, т.е. голосуя на выборах. Низкий уровень доверия к существующим политическим институтам подталкивает к неконвенциональным формам деятельности. В демократическом государстве электоральная активность не может напрямую вознаграждаться «селективными» стимулами. Член либерального общества голосует потому, что ощущает ценность демократии, понимая, что массовая электоральная пассивность может привести к краху системы. Но при этом рационально мыслящий индивид осознает, что именно демократическое политическое устройство наилучшим образом способствует достижению его вполне материальных устремлений'.

Демократические установки молодежи приходят в противоречие с политической пассивностью, нежеланием поддержать политическую систему, которая также создавалась по либеральному образцу. Схожая ситуация наблюдается и с интересом к политическим событиям. В отличие от представителей старшего поколения, современные молодые люди имеют мало стимулов к политической заинтересованности. Конечно, едва ли стоит отрицать то обстоятельство, что события «большой» политики в той или иной степени отражаются на жизни простых людей. Однако молодые люди зачастую не склонны считать, что их личное благополучие связано с политическими событиями, происходящими в стране и за рубежом.

«Культурная рациональность» подсказывает молодым людям, что в рамках новой политико-институциональной системы интерес к политике не является необходимым атрибутом социальной жизни. Возможно, интерес к политике был бы более оправдан, если бы существующая политико-институциональная система предоставляла больше стимулов к подобному интересу. Базовые нормы демократической политической культуры слабо выражены в ценностях молодежи. «Коллективные» стимулы оказываются уже недейственными, а «селективные» не задействованы. Таким образом, пост советская политическая культура едва ли соответствует образцу «гражданской» культуры. «Гражданская» культура может быть не столько предпосылкой, сколько следствием успешной демократизации. Видимые формы политического поведения не всегда могут служить адекватными индикаторами политической культуры. Важнее ее ценностное содержание. Политические ценности молодых людей можно в целом считать либеральными. Поэтому, если новой политической системе удастся стать эффективной, политическое поведение молодых россиян также может приблизиться к демократическим образцам. Гражданская культура формируется лишь в том случае, если граждане сами заинтересованы в поддержании демократической системы. На ранних этапах становления новой политической системы определяющую роль в поддержании лояльности общества играют «коллективные» стимулы. Идеология, ценности идентичности оказываются важнейшими факторами, определяющими политическое развитие после крушения авторитарного режима. Молодое поколение, социализирующееся в этот период, воспринимает «коллективные» стимулы как первоочередную ценность. Однако затем становится ясно, что без эффективных экономических «выплат» легитимность новой политической системы подвергается опасности.

. Социализирующаяся молодежь находится под влиянием родителей, которые воспитывались еще в советский период , политических институтов . Единого для любой ситуации механизма, активизирующего ценности, не существует. Возникающие противоречия решаются как в зависимости от иерархии ценностей, так и от степени активизации различных ценностей в ситуации. Российскому обществу, пережившему серьезную смену системы ценностей, пришлось столкнуться с конфликтом ценностей. В современной России налицо тяжелый кризис идентичности во многих группах общества, особенно в том, что касается самоидентификации с политическими и социальными ценностями. То, что в России существуют и взаимодействуют различные системы ценностей, оказывает большое влияние на общественное сознание. В ходе переосмысления ценностей осуществляются переходы к различным базовым иерархиям: для некоторых групп населения характерно принятие в большей или меньшей степени новых ценностей и норм, в других группах происходит укрепление традиционных ценностей.

Можно сделать вывод, что состояние политического поведения молодежи (студенчества), также как и общества в целом, в достаточно высокой степени фрагментированно. Отдельные группы молодежи отличаются друг от друга интересом к политике, уровнем включенности в политическую жизнь, ориентациями на различные идейно-политические течения современной России. Но все эти различия не носят пока характер острого антагонизма, и не приводят к сверхполитизированности.

Молодежь существенно отличается от старших поколений тем, что она практически лишена иллюзий о том, что кто-то может за них решить их собственные проблемы.

Отношение же современной власти носит характер достаточно нейтральный, и не связывается ни с какими ожиданиями на позитивные перемены. Таким образом молодое поколение относится к политике и власти как к некоторым данностям, которые не вызывают ни восторга, ни особо резких отрицательных эмоций.

Но, вместе с тем, студенчество, молодежь в целом, может стать реальной политической силой. Вся проблема в отсутствии единого молодежного легитимного лидера, который мог бы консолидировать разрозненные студенческие группы и объединения.

Обратимся теперь к другой социальной группе – пенсионерам. После событий августа 1991 г., обесценивания вкладов населения в банках, большинство людей пенсионного возраста оказались за чертой бедности. Тем самым, став «питательной средой» руководителей КПРФ, традиционно обещающих «достойную» старость и высокие пенсии.

Каждый год, Первого, Девятого мая, Седьмого ноября сотни пенсионеров по свей стране выходят на митинги протеста против существующей власти. Их требования стали уже традиционными: «Смена правительственого курса», «Нт разграблению страны». По сути, в этом, и в голосовании на выборах проявляется политическое поведение даной социальной группы.

На наш взгляд примечательнен один факт. Отличие политической активности пенсионеров России от Западных людей того же возраста в том, что пенсионеры за рубежом менее политически активны, в целом. Кто-то из них можетбыть членом муниципального совета или даже представлять какую-либо политическую организацию. Но учавствовать в митингах, протестовать – это дело молодежи и работающих людей среднего возраста. Т. е тех людей, кто является реальными субъектами общественно-политической жизни.

В России все по другому. Активная, работоспособная часть населения демонстрирует относительную политическую пассивность и абсентеизм, очень опасные в наше время переходного пеиода. А пенсионеры являются наиболее дисциплинированной, политически активной частью общества, дающий почти стопроцентный показатель на выборах.

Мы объясняем это привычкой выработанной годами Советской власти, когда явка на выборах составляла 99, 99% от общего количества избирателей. И люди старшего возраста продолжают «давать» эти проценты. А младшие поколения и люди среднего возраста не так сильно подвержены привычке голосования и относятся к этому акту пассивно.

А участие пенсионеров в митингах мы объясняем ппсихологическим эффектом поддержки. Многие пенсионеты живыт одни, без детей, круг общения их узок. А на митинге, демонстрации они встречают людей, блтзких им по возрасту и по решаемым проблемам. Вместе вспоминают молодость, а, так как жили при власти коммунистов, то и поддерживают их же.

Но, отметим, что с каждым годом активных сторонников КПРФ все меньше. Это и заслуга государства, повышающего пенсии, и объективные причины. Также добавим, что ошибочно приписывать всем людям пожилого возраста приверженность «красным» взглядам и идеям. Многие пенсионеры вместе с молодыми людьми приветствуют те преобразования, которые происходят в нашем обществе на протяжении последних 11 лет.

Выше мы описали две социальные группы, которые являютсяв определенносм смысле полюсами социальной общественности людей. На одном –молодежь, студенчество, только еще начинающая социально-значимое функционирование в обществе; с другой – пенсионеры, выходящие постепенно из структуры активных общественных отношений. В своей работе мы отметили особенности поведения этих групп-полюсов в российской политике на современном этапе.

Для более глубокого понимания общественно-политических процессов, происходящих в сегодняшнем обществе России рассмотрим политическое поведение российских менеджеров и предпринимателей.

Начать анализ отношения представителей т.н. «новой волны» российского общества к политике мы хотели бы с демонстрации уровня законопослушности вышеназванной группы. Ниже мы приводим результаты опроса, проводивщегося на базе репрезентативной выборки Мосгорстата, в аперле 1993 г.

В результате, анализу подверглись 277 анкет руководителей предприятий всех форм негосударственной деятельности.

Для выяснения общего отношения предпринимателей к соблюдению законодательных норм им была предложена следующая модельная ситуация : «представьте, что принять постановление правительства или местных органов власти, создающее ощутимые трудности в работе предприятий Вашего профиля. Как Вым лучше действовать в такой ситуации, если нет реального контроля за соблюдением этого постановления?».

Ответы руководителей продемонстрированы в Таблице №1 .

Необходимо отметить и некоторые специфические результаты. Так болнн законопослушны предприниматели – женщины, а также руководители более старшего возраста. С уровнем образования руководителей особой связи нет, так же как и с размерами подведомственных им предприятий. В большей степени более склонны соблюдать узаконенные нормы руководители, занятые производством товаров производственно-техноческого назначения, финансовой и издательской деятельности. А более предрасположены к игнорированию правовых норм производители потребительских товаров и работающие в сфере медицинского обслуживания. Затрудняющихся ответить более всего среди деятелей общепита.

Из всего, приведенного выше, можно сделать определенные выводы. Во-первых, поведение предпринимателй регулируется не столько формально, сколько нормамипостоянно воспроизводимых как продукт живого взаимодействия хозяйствующих субъектов. Во-вторых, сказывается установка советского периода на психологи. «двойственного стандарта». И, в-третьих, сказывается необходимость обойти множества противоречивых бюрократических предписаний свыше, чтобы продолжать свое дело.

Рассмотрев отношение людей бизнеса к соблюдению законов, убедившись, что современные российские условия не позволяют всегда соблюдать издаваемые властью законы, мы можем перейти к рассмотрению поведения людей бизнеса и управления в политической системе современной России.

Прежде всего необходимо отметить тот факт, что к реальной власти, в Думу, в губернаторы, представители деловых кругов почти не стремятся. Но влияние на власть, властные отношения, людьми бизнеса оказывается достаточно умело и носит, часто , скрытый характер. Правда, в данном случае, Россия не является исключением. Вор всех странах мира влияние на власть оказывают крупные финансово-промышленные группировки. на наш взгляд, политической партии, отражающей интересы людей бизнеса не существует.

 Причина, по-видимому, именно в вышеназванной разобщенности деловых кругов России. Они еще не вполне осознали свою корпоративность, необходимость консолидирования усилий в достижении политических и экономических целей. Каждый бизнесмен- сам по себе, сам за себя. В регионах становление производительного капитала происходит также с определенными трудностями.

Политическая партия, отражающая интересы людей бизнеса, просто необходима. «Теневой» сектор предпринимательства становится все обширнее. И это, по словам Елены Паниной, председателя Московской конфедерации промышленников и предпринимательства, вина правительства. Высокие, часто неоправданно, налоги; таможенные тарифы- вот главные причины «ухода» бизнеса в тень».

Подводя итог всему вышесказанному, сделаем вывод. Промышленники и предприниматели, обеспечивая отечественный рынок товарами и услугами, как никто реально оценивают всю сложность и многообразие политического процесса в современной России. Они готовы к любому диалогу с властью, с целью повышения эффективности работы экономических направлений российского рынка товаров и услуг. Политический консенсус, полифоничность решений для деловых людей России стоят очень многого. Ведь от стабильности в политической жизни общества напрямую зависит экономическая стабильность, так необходимая бизнесменам.

Отдельно мы рассмотрим отношение к власти, и политическим отношениям в частности, менеджеров. Эта новая формация общества представляется нам интересной для изучения по той причине, что именно от управленцев всех рангов зависит эффективная работа многих отраслей жизни России. Что же главное ждет сообщество менеджеров от власти? Прежде всего- стабильности, прозрачности в отношениях с бизнесом, власти разумных законов. Стабильность необходима для преемственности власти; что, в свою очередь, гарантирует продолжение стратегического курса на развитие рыночной экономики и сильного правового государства. Интересен тот факт, что менеджеры, как и бизнесмены, ожидают от власти реализации комплекса государственных мер, позволяющих развивать эффективный законопослушный бизнес, защищенный от чиновничьего произвола и посягательств криминала.

Как считают менеджеры, речь может идти даже о диктатуре закона. Но только в том случае, если в России будет стабильная и непротиворечивая законодательная база. Сейчас таковой нет, хотя в течении 90-х годов предпринимались попытки по ее созданию. Сами менеджеры ждут от власти привлечение наиболее успешных управленцев в государственные структуры, причем не обязательно только в правительство.

Проанализировав политическое поведение различных социальных и возрастных групп в современной России, сделаем определенные выводы:

Во-первых, наблюдается общая пассивность социальных групп по отношению к политическому процессу. Наибольшую активность проявляют люди старшего возраста, пенсионеры. Но их активность носит пассивных характер, так как выражается, в основном, в участии в митингах и демонстрациях. Менее всего проявляют политическую активность молодежь. И это, как отмечалось нами ранее, является одной из особенностей российского политического процесса.

Во-вторых, и это также важный факт, не наблюдается тенденции к объединению людей бизнеса с целью создания единой партии для выражения своих политических и экономических интересов. Это, в свою очередь, не способствует повышению эффективной работы институтов государства.

Таким образом, мы установили, что политическое поведение различных социальных и возрастных групп в России неоднозначно и многоаспектно.

§3 Особенности политического экстремизма в России.

Политический экстремизм выражает приверженность в политике к крайним взглядам и действиям.[1]

Поведение экстремистов, в отличие от умеренных радикалов, также выступающих за решительные политические мероприятия, не вписывается в рамки закона, нарушает конституцию данной страны, как и другие государственные и международные правовые нормы. Политический экстремизм – это всегда правовой нигилизм.

В качестве субъектов политического экстремизма могут выступать как отдельные лица и партии, так и целые государства. Примером экстремизма на международной арене может служить внешняя политика тоталитарных режимов, выражающаяся в экспорте различных глобалистских идей: «пролетарской революции» (СССР), «нового порядка» (нацистская Германия), «исламской революции» (фундаменталистский Иран).

В России ныне представлено большое количество форм политического экстремизма. Фундаментом для экстремизма служит:

а) затяжной социально-экономический кризис, затронувший все слои и части общества;

б) обнищание и падение уровня жизни значительной части населения;

в) тотальная криминализация общественной жизни, включая властные структуры;

г) потери единых целей «общего дела».

Экстремизм в постсоветской России обнаруживается в массовом выходе политической жизни из правовых норм, прежде всего в виде этнических консолидированных и вооруженных сепаратистских движений. Особое место, в данном случае, занимают радикальные исламисты, которые своими незаконными действиями подвергли опасности гражданский мир и территориальную целостность российского государства. Эта форма политического экстремизма наиболее ярко проявила и, к сожалению, проявляется до сих пор в чеченском конфликте. Со стороны чеченских вооруженных формирований имели место многочисленные нарушения международно признанных норм и правил ведения войны, например, стремление перенести войну в глубь России, захват людей в рабство и обмен их на своих пленных сторонников, террор против мирных жителей.

Шамиль Басаев, один из руководителей незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики, угрожал России «ядерным и биологическим» терроризмом: «Полкило урана на Москву – и этот город перестанет существовать».[2]

Салман Радуев, другой известный чеченский «полевой командир», объявив однажды «о начале широкомасштабной железнодорожной войны против России», впоследствии взял на себя ответственность за несколько взрывов на вокзалах, в частности в Воронеже, Пятигорске и Армавире. Он обещал также взорвать нефтепровод, «потому что он служит интересам России, а она наш враг, пока не признает нашу независимость».[3]

Но, необходимо отметить, что элементы экстремизма наблюдались и в действиях правительства. В федеральной армии, например, «ковровые бомбардировки», артобстрелы жилых кварталов чеченской столицы, разрушение инфраструктуры республики.

Конечно, в жилых кварталах Грозного скрывались террористы-ваххабиты, а инфраструктура поддерживала террористов. Но, тем не менее, уничтожение мирных жителей – недопустимый акт политической власти.

Вообще, экстремизм непосредственно связан с терроризмом. Достаточно часто эти понятия отождествляют. Но между ними существует и определенное отличие.

Терроризм – это всегда силовое действие, связанное с применением взрывов, убийств. Насилие – неотъемлемый признак террористической деятельности.

Экстремизм – более широкое понятие, охватывающее не только насильственные действия, но и агрессивные высказывания в адрес власти; несанкционированные митинги; вызывающее, неконвенциональное поведение.

В России, сторонники и активисты экстремистских движений молоды. В среднем, возраст их колеблется от 16 до 30 лет. Согласно подсчетам отечественных социологов, среднестатистический юный россиянин к 17-летнему возрасту знакомится благодаря телевидению с 17-тью тысячами виртуальных сцен насилия.[4]

Отдельно необходимо отметить исламский терроризм, который является одной из главных не только российских, но и мировых проблем. Последователи исламской религии – почти миллиард человек, 1/6 всего населения Земли. 36 государств, некоторые из которых процветающие, экономически развитые, составляют мусульманский мир. Нельзя говорить, что все эти страны – источники терроризма. Однако, в 2000 г. был создан международный фонд «джихада», обращенный против «крестоносцев и иудеев».[5] Россия в данном случае оказалась барьером на пути мусульманских радикалистских и террористических течений, пытающихся проникнуть в Европу – в частности на Северный Кавказ.

Если говорить о глубинных истоках экстремизма в России, то необходимо остановиться на социально-психологических аспектах развития нашего общественного сознания, отражающего серьезный элемент фрустрации, агрессивности, дезориентации и ощущения безысходности в достижении гражданами своих жизненно значимых устремлений. В этом случае в качестве субъектов экстремизма и терроризма, начинают выступать те социальные общности, которые ранее нельзя было заметить в приверженности радикальным взглядам. Прежде всего это круги обманутых и социально ущемленных людей, затем, маргинальные группы, которые утратили прежний социальный статус и находят единственную возможность преодоления бедственного существования в использовании различных криминальных средств и методов обеспечения своей жизни. На этой почве появляются новые формы экстремистской деятельности, угрожающей не только общественной, но и политической безопасности государства. Открываются огромные возможности для уголовного терроризма, за счет которого сейчас в основном, быть может временно, идет рост экстремистских действий в целом.

Немаловажный факт – возрождение антагонистических отношений, основывающихся на несправедливом распределении собственности в результате ошибок приватизации. Такого рода отношения возникают между новыми собственниками и работниками, занятыми на принадлежащих им предприятиях.

Повсеместно видно усиление политического терроризма, признание допустимости насильственных способов в решении социальных проблем.

Эта терпимость, даже некоторое одобрение политического насилия, присуща российскому обществу. Начиная с древних времен политической истории России, насилие было не только естественным, но необходимым элементом государственной власти, державшей население государства в постоянном, явном и скрытом, страхе. Все это, в настоящее время, дополняется правовым нигилизмом.

В этом, на наш взгляд, проявляется одна из особенностей политического экстремизма в России. Сегодня, когда наше государство находится на этапе перехода от тоталитаризма, от государства, законы которого были направлены на правление «обычного» человека и защиту правящего режима всеми законными и незаконными путями, чаще всего ссылаясь на «руководящую и направляющую роль КПСС».[6] Совершенно естественным выглядит агрессивное поведение людей, которые своими действиями демонстрируют власти собственную независимость и безнаказанность. Наиболее ярким примером этого являются действия различных ультраправых и ультралевых организаций.

Вот наиболее известные «левые» экстремистские организации современной России: Рабоче-крестьянская красная армия (РККА), Московское советское антифашистское общество (МСАО), Российский коммунистический союз молодежи (РКСМ(б)), Революционный военный совет (РВС), «Новая революционная альтернатива», Новая революционная армия.

Вот как их характеризует Б. Гунько, один из руководителей радикальных коммунистов, «РКСМ(б) – легальная общественная организация коммунистической молодежи. Ее цель – восстановление власти трудящихся и нашей великой Родины – СССР. МСАО – это легальная общественная правозащитная организация, созданная в 1992 г. в связи с надвигающейся угрозой перехода режима Ельцина к фашисткой диктатуре. В МСАО – 50 человек. РВС – это нелегальная организация, ставящая целью свержение антинародного режима вооруженным путем и переход к социализму».

По словам Б. Гринько, своими врагами он считает тех, приложил руку к капитализации России.[7]

Из этого параметра наглядно следует, что экстремизм в России набирает силу и абсолютно не боится власти. Открытые заявления о государственном перевороте остаются без реакции со стороны государства. На наш взгляд, власть не хочет замечать ситуацию с экстремизмом в России, используя складывающуюся обстановку в своих интересах. Иначе как можно объяснить откровенно антиконституционные заявления генерала А. Макашова, самого известного антисемита России? Или действия ультраправых, фашистских организаций – РНЕ, скинхеды, о которых речь пойдет ниже? Мы считаем, что власть сознательно не применяет к вышеназванным субъектам никаких действий, так как экстремизм – это очень удобный образ врага, заменивший сейчас Запад советского времени.

Если термины «фашизм» и «правый радикализм» исполь­зовать по возможности точно, то вряд ли имеет смысл серьезно обсуждать проблему фашизма в России как сколько-нибудь реальной политической силы.

Если трактовать «фашизм» предельно широко (а именно такая трактовка преоб­ладает в настоящее время) как некий конгломерат великодержавности, национализ­ма, авторитарности и социальной демагогии, то и в этом случае, по моему мнению, вряд ли можно говорить о наличии у этих явлений достаточно мощных корней в российском обществе, способных реально изменить направление политического раз­вития страны. Конечно, в отличие от «классических» фашистских и праворадикальных групп коммунистические, неокоммунистические и национал-популистские политические организации обладают и массовой базой, и мобилизационными воз­можностями. Однако они располагаются на социальной и политической периферии и не имеют пока серьезных шансов на власть, хотя и способны быть источником дестабилизации.

Причины, по которым тема фашизма заняла одно из центральных мест в обсуж­дении перспектив политического развития России, на мой взгляд, имеют скорее когнитивный, а не онтологический статус. Их корень — в изменившейся позиции демократов «первой волны» в политическом процессе, а также в кризисных явлени­ях, происходящих в демократическом сознании.

Успех партии Жириновского на парламентских выборах вызвал перелом в восп­риятии демократическим сознанием политических процессов в стране. Если до де­кабря 1993 г. обобщенный образ опасности, угрожающей демократии в России, обозначался словами «коммунистический реванш», то после декабря его место проч­но занял образ «фашистской угрозы».

Переориентация демократического сознания на новый «образ опасности» сопро­вождалась расширением представлений об источнике опасных тенденций. Если ра­нее таковой усматривался в возможности «номенклатурного заговора то в после­дующем его место в демократическом сознании заняли образы «больного общества» и «имперского государства». Феномен «фашизма» появляется в поле демократиче­ского сознания всякий раз, когда оно использует подобные образы для описания политической реальности,

Эти образы концентрируют внимание на разных источниках опасности: один — на обществе, другой — на государстве, но они обладают внутренним единством, стержень которого образуют «сквозные» идеи авторитаризма, национализма и тра­диционализма.

Образ «больного общества» наиболее уязвим с точки зрения его познавательных возможностей и в наибольшей степени вызван причинами эмоционально—психологического свойства — травмами и фобиями демократического сознания после декаб­ри 1993 г. Этот образ расходится с рядом устойчивых тенденций в массовом сознании и поведении, а именно:

— поддержку демократии как политическому идеалу постоянно оказывает около половины российских граждан;

— сторонники установления диктатуры составляют меньшинство, а их доля про­должает оставаться стабильной на протяжении длительного времени;

— абсолютное большинство населения считает невозможным возврат к «системе, существовавшей до 1985г.»;

—       большинство членов общества сохраняет способность к рациональной оценке ключевых событий внутренней и внешней политики и к прагматической реакции на них.

Будучи неадекватным познавательным инструментом, образ «больного обще­ства» сам по себе может стать источником опасности для демократического процесса. Во-первых, потому что разрушает основу демократического мировоззрения — веру в здравый смысл избирателей. Во-вторых, потому что чреват расколом между демок­ратическими политиками и обществом. В-третьих, потому что позволяет демокра­там «первой волны» снять с себя ответственность за происходящее. И, наконец, в-четвертых, потому что в явной или неявной форме содержит «искушение авторитаризмом» и, одновременно, уже готовое обоснование для переориентации на неде­мократические методы политического управления.

Образ «имперского государства» имеет, на мой взгляд, реальное познавательное значение и отображает, хотя и в неадекватной форме, ситуацию политического тупика, в котором в настоящее время оказались властные структуры и сложившаяся политическая система.

Реальный источник опасности для демократии в России коренится, как представ­ляется, в нынешнем состоянии идеологических, политических и властных структур, в тех процессах, которые протекают в тесно связанных с этими структурами — и между собой — сообществах: в государственной бюрократии, формирующемся «пол­итическом классе» и интеллигенции. Корень опасных тенденций — власть, а не общество. Здесь можно выделить два фактора, имеющих принципиальное значение. Первый — это слабость политической системы, сложившейся после августа 1991 г. Типы политической организации и политической идеология, которые были избраны в качестве «нормативных», начинают все больше расходиться с реальностями «пе­реходного общества». Партии оказались неспособны обеспечить массовую полити­ческую мобилизацию и демократическое участие граждан в обществе с «приватизи­рованными» жизненными интересами, испытывающем глубокое недоверие к «боль­шим» организациям и коллективным действиям вне зависимости от их политиче­ской окраски.

«Негативный» тип политической идеологии (антикоммунизм) быстро исчерпал себя и с трудом поддается обновлению (неуспех замены антикоммунизма на антифа­шизм). В то же время отсутствуют позитивная политическая идеология и обществен­ный идеал, адекватные не только стратегическим целям реформ, но и реальностям переходного периода.

Второй фактор — идеологическая «нейтральность» власти (высшая бюрокра­тия), которая в период «позднего социализма» привыкла воспринимать и использо­вать идеологию сугубо инструментально. На первых порах эта особенность власти и бюрократии обеспечила их сравнительно быструю и безболезненную политическую переориентацию. Сейчас, в период спада демократического движения и дискредита­ции основных установок демократов «первой волны», идеологическая нейтральность начинает подталкивать власть в прямо противоположном направлении, стимулируя ее приятие националистической и державной идеологий.

Нынешний идеологический дрейф власти, адекватно фиксируемый образом «им­перского государства», во многом был призван компенсировать негибкость новой политической системы, не обеспечившей реальных связей между государством и обществом.

Уязвимость образа «имперского государства» как познавательного инструмента связана с тем, что при слабости политической системы власть остается единственным источником социально-политической стабильности,

Для того, чтобы власть оказалась в состоянии выполнить эту свою функцию, необходима корректировка роли партий в политической системе и укрепление связей власти с обществом с учетом реальностей его «переходного состояния».

Фашизм, по моему мнению, — скорее условное обозначение опасности для демок­ратии в России, нежели источник реальной угрозы. Последний коренится в кризисе демократического сознания, травмированного результатами парламентских выбо­ров 1993 г. и продолжающего находиться в кругу политических представлений, сформировавшихся в период подъема демократического движения. В силу этого демократическое сознание не демонстрирует пока способности найти выход из тупи­ка, в котором в настоящее время оказались властные структуры и «августовская» политическая система.

Ультраправые организации в России имеют большой численный состав (список самых известных см. Приложение).

Мы остановимся на самых известных – РНЕ (Русское национальное единство), ННП (Народная национальная партия), НБП (Национал- большевистская партия).

Русское национальное единство, одна из самых известных праворадикальных организаций, появившаяся из организации «Память» Д. Васильева. Лидер – А. Баркашов. Официальная деятельность РНЕ – охрана различных объектов. Правда, эта деятельность переходит часто в откровенный криминал. «В Ярославле, Костроме, Воронеже, Ставрополе и других городах России РНЕ превратилось в настоящую полубандитскую группировку, основное занятие которых – собирать дань с рыночных торговцев».[8] Принимают сторонники РНЕ и заказы на убийства. «Во Владивостоке было раскрыто заказное убийство генерального директора АО «Приморрыбпром» Захаренко. Как выяснилось, преступление совершили руководитель владимирской группировки РНЕ Шестопалов и активисты РНЕ Степаненко и Бойко».[9]

Сторонники РНЕ проводят марши в крупных городах России, нисколько не стесняясь своих явно нацистских лозунгов и приветствий. Активистов РНЕ показывает ТВ, о них пишут в центральной прессе, словом, они известны основной части населения России.

Народной национальной партии А. Иванова-Сухаревского хватает только на то, чтобы издавать собственную газету (сначала – «Эра России», потом –«Я – русский»). На страницах газеты он воюет и с «Жидобольшевиками», и с сионистами, и с Лужковым, и с собственными идейными соратниками – Баркашовым, Васильевым, Лимоновым.

Члены ННП открыто заявляют о своих идейных предках. И в первую очередь это «арийский герой» Адольф Гитлер, который «понес Крест – Свастику в порабощенную Жидами Россию . . . стремясь к Уралу,- там , на седых вершинах, должны были встать гранитные воины – исполины, глядящие в сторону восхода. Русизм наследует великую жертву и великое действие».[10] Интересны обещания лидера ННП. Он обещает «постройку гигантской автодороги от Берлина и Москвы до Токио в 12-ть полос», а также «возвращение естественного состояния становой жиле Руси Волге» («Эра России», №27, 1997). «Возвращение» планируется путем уничтожения всех гидроэлектростанций.

ННП выставляет «русское происхождение как условие российского гражданства» – «лица нерусской национальности или неправославного вероисповедания . . . могут жить как гости, субъекты со специальными правами, или в качестве подданных».[11]

Национал-большевистская партия Э. Савенкова (Лимонова) собирает к себе, в основном, студентов. Деятельность этой организации заключается, в основном, в участии во всех митингах и мелком хулиганстве. Лимонов достаточно красноречив в выражении своих взглядов. «Мне необыкновенно светло, чисто, радостно, до эйфорического головокружения, что я фашист». «Что я противоположен миру тусклых обывательских квартир, где поколения несвежих шелушащихся личностей рождаются, стареют и умирают в трусости, тупости и тоске. . . Да, я фашист. . .» («Анатомия героя», с.208)

Для демонстрации антиконституционной деятельности национал-экстремистов считается достаточным продемонстрировать схожесть отечественных фашистов с фашистами европейскими, иллюстрировав это примерами разжигания межнациональной розни и связи с чистым криминалом.

Это безусловно действенно – но только для определенной части населения, для реальных или потенциальных антифашистов. Если же человек увидел в Баркашове, Иванове-Сухаревском, Лимонове спасителя Нации – то он простит новому Фюреру все. Криминал, насилие, стилизованная свастика, расизм – со всем этим неофит сначала мирится, а потом принимает как собственную идеологию.

Фашистами пугают, но ряды экстремистов растут с каждым днем. РНЕ выступает против свободы, против семитов, против открытого общества – объясняли человеку журналисты. Но никто не объяснил, что фашисты выступают против самого этого человека. Как известно, ценности «открытого общества» пока привлекают, к сожалению, очень мало людей в России. Очень важно сейчас лишить фашистов России потенциальных сторонников, продемонстрировать антиконституционное, антироссийское и откровенно антитолерантное поведение экстремистов.

Подводя итог анализу экстремизма в современной России, сделаем выводы и выделим особенности:

1.      Главная из причин роста экстремистских настроений – обнищание больших масс людей и обогащение небольшой группы собственников за счет этих масс. Упадок духовности, нравственности, пропаганда насилия.

2.      Существование на территории России преступного государства – Чечни, источника криминала, поддерживаемого из-за границы.

3.      Большие масштабы незаконного оборота оружия в государстве, ведущие к милитаризации экстремизма.

4.      Косвенной причиной роста радикализма является открытая и навязчивая пропаганда западного образа жизни. Малый процент отечественного, российского. К счастью, в последнее время появляется больше кинокартин, музыки русского характера.

 

В связи с выше сказанным, мы предлагаем ряд мер по нейтрализации экстремистских и радикалистских настроений в российском обществе.

1. Государство обязано принимать законы по борьбе с фашизмом и экстремизмом.

2.   В учебных заведениях необходимо проводить программы по патриотическому воспитанию, не забывая, при этом, о мировых, общечеловеческих ценностях.

Подводя итог анализу некоторых особенностей политического процесса в России на современном этапе сделаем определенные выводы:

 

1.   Согласно проведенным исследованиям, большинство граждан не принимает активного участия в политике, что объясняется недоверием к власти, в возможность собственным участием изменить жизнь к лучшему.

2.   Протестное поведение избирателей носит неконвенциональный характер, что, на протяжении ряда лет, выражалось в забастовках, несанкционированных акциях протеста, агрессивное поведение в ответ на действия западных держав. В последнее время, с повышением благосостояния граждан, незаконное протестное поведение граждан принимает конвенциональный характер.

3.   В России сложилась ситуация, когда большую активность в политическом поведении демонстрируют люди старшего, пенсионного возраста, а молодые граждане и люди среднего возраста, в целом, более пассивны. Это мы объясняем большей дисциплинированностью, оставшейся верой в «лучшее будущее» у пожилых людей, выросших в советскую эпоху. Среднее поколение, сформировавшееся в 70-80- гг. видело моральное разложение и лицемерие власти и относится к ней сегодня с недоверием. Молодые люди, выросшие в эпоху демократии, вообще не интересуются политикой, предпочитая ей другие увлечения. Государство не сформировало у молодежи потребности в политическом участии и теперь ощущает ее пассивное поведение.

4.   Пассивное политическое поведение, отсутствие молодежной политики, обнищание, резкое, больших масс населения, пропаганда насилия привела к резкому росту экстремизма и радикальных настроений в российском обществе.

5.   Лишь проведение целенаправленной государственной политики по разъяснению и пропаганде политического участия в политическом процессе России, учебно-патриотические программы могут способствовать снижению влияния национал-экстремистских и радикальных настроений в российском обществе.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Проанализировав политическое поведение различных социальных и возрастных групп в современной России, показав особенности участия этих групп в политическом процессе государства, рассмотрев динамику и системность особенностей, их взаимосвязь друг с другом, приведя способы и виды а также формы участия российских граждан в политике, мы попытались достичь цель, поставленную в начале данной работы.

Также в ходе изучения проблем, нами была сделана попытка решить задачи, поставленные в работе:

1. Дана теоретическая характеристика политического процесса. Рассмотрено само понятие «политический процесс», продемонстрированы структурные компоненты и формы данного явления. Также мы рассмотрели режимы протекания политического процесса.

В итоге, мы пришли к выводу о том, что политический процесс – это явление, отличающееся многообразием оценок и сложностью функционирования.

2.   В основной части нами были представлены степень и виды участия российских граждан в политике, показана их специфика. Мы выяснили, что участие соотечественников часто приобретает неконвенциальные формы, выражающиеся в агрессивных действиях. Помимо этого, нами было показано, что граждане России не проявляют активности в работе политических партий и организаций. Это мы объясняем несформированностью в России у населения основ демократической политической культуры участия.

3.   Кроме того, мы проследили динамику и особенности политического поведения трех возрастных и социальных групп: студенты (молодежь), пенсионеры (люди старшего возраста) и менеджеры-предприниматели (средний возраст). На примере этих групп мы попытались проследить политическое поведение российского электората. Мы выяснили, что в России большую политическую активность проявляют люди старшего возраста (пенсионеры), а наиболее пассивны – молодежь (студенты). Это, на наш взгляд, объясняется нежеланием молодых людей участвовать в процессе «лжи и обмана», как они называют политику. Молодые люди видят, что государство не проявляет по отношению к ним поддержки и поэтому не стремятся иметь с ним отношения. Люди старшего возраста традиционно более дисциплинированы и активны в политическом процессе.

4.   Исходя из вышесказанных выводов мы полагаем, что именно они, во многом являются причиной роста экстремистских настроений в обществе современной России. Уход от политической жизни, отсутствие культуры демократического политического участия, падение уровня жизни – все это отрицательно сказывается на общественной безопасности.

Поэтому мы предлагаем ряд мер пот нейтрализации экстремистской направленности в российском обществе: