Парадоксы морали

2 Парадоксы морали

Итак, понятие морали можно свести к следующим основным понятиям: а) мораль есть стремление к совершенству; б) она не подчинена закону причинности и принципу полезности; в) конкретные выражения морали выступают в качестве запретов; г) мораль есть совершенное состояние души человека; д) она характеризует способность человека жить сообща и представляет собой общественную форму отношений между людьми; е) мораль есть единство автономии личности и всеобщего закона; ж) наиболее адекватной формой морального закона является золотое правило нравственности; з) моральный закон не допускает разделение субъекта и объекта действия.

Один из труднейших - и теоретических и практических проблем этики является проблема персонификации морали. В истории мысли и культуры господствовал взгляд, согласно которому одни индивиды являются добрыми, моральными, а другие злыми, аморальными, и поэтому первые должны учить вторых. Это - одна из самых распространенных и коварных деформаций морали. Рассмотрим два типичных случая такой деформации, получивших название парадоксов морального поведения и моральной оценки.

Классической формулировкой парадокса морального поведения считают слова Овидия: "Благое вижу, хвалю, но к дурному влекусь". Человеку свойственно стремиться к лучшему для себя - благому, доброму. В данной ситуации, однако, происходит наоборот: он выбирает худшее, дурное, как бы вредит себе. Получается: человек знает мораль, но не следует ей. Она не имеет для него обязывающего смысла. Можно ли в этом случае считать, что он действительно знает мораль. Нет, нельзя, ибо у нас нет иного критерия морали, кроме усилий по ее осуществлению. В описанной ситуации человек лишь полагает, только делает вид, будто он видит и одобряет лучшее, благое. На самом деле нельзя знать мораль, не будучи моральным. Показателя отношения человека к морали являются его поступки, его готовность испытать на себе ее благотворную силу. По плодам их узнаете их - это евангельское правило можно считать решение указанного парадокса.

Без такого бытийного прочтения морали мы бы не имели критерия для определения меры добродетельности конкретных индивидов. Дело в том, что человек не просто думает о себе лучшем, чем он есть на самом деле. Он вообще склонен думать о себе хорошо. Субъективной точкой отсчета собственных действий для него всегда является добро. Даже люди, которых принято считать отъявленными злодеями, стремятся выдать свои преступления за справедливые деяния. При этом они могут быть очень искренними. Моральное самообольщение - не всегда обман и лицемерие. Чаще всего оно является самообманом.

Парадокс моральной оценки связан вопросом о том, кто может вершить моральный суд. Логично предположить, что такую функцию могли бы взять на себя люди, возвышающиеся над другими по моральному критерию, подобно тому как это происходит во всех других сферах знания и практики. Однако одним из несомненных качеств нравственного человека является скромность, даже более того - сознание своей порочности. Он не может считать достойным кого-либо судить. С другой стороны, люди, берущие на себя роль судьи и учителя в вопросах морали, уже одним этим фактом обнаруживают такое самодовольство, которое органически чуждо морали и является безошибочным индикатором этической глухоты. Те, кто мог бы вершить моральны суд, не будут делать этого; тем, кто хотел бы вершить моральный суд, нельзя этого доверять. Моральный суд в данном контексте понимается широко - как моральное учительство.

Выход из этой безвыходной ситуации заключен в нравственном требовании: "Не судите других". Моральный суд есть суд человека над самим собой, и этим не отличается от юридического суда. Деяние, за которое человек отвечает перед другими людьми, именуется преступлением; то же деяние, когда человек отвечает перед своей совестью, именуется злом. Преступление есть пре-ступление какого-либо правила, которое достаточно зафиксировано в обычае, законе или иной объективной форме. Грех есть нарушение нравственного закона, к которому человек приобщен внутренне. "Закон есть совесть государства", - писал Т. Гоббс.Переиначив его, можно сказать: "Совесть есть закон личности".

Требование единства субъекта и объекта как условия нормального функционирования морали является особенно жестким и непререкаемым в случаях морального осуждения. Что же касается морально восхваления, то вопрос о его справедливости и конкретных формах нуждается в особом рассмотрении. Тем не менее в целом и оно имеет парадоксальную природу: самовосхваление личности находится под моральным запретом, а восхваление других может быть интерпретировано как скрытая форма самовосхваления. Ведь нужно иметь право не только для того, чтобы осуждать других, но и для того, чтобы восхвалять их.

Проблема конфликта эмоционального и рационального

Психологи чаще всего определяют эмоции и чувства как "особую форму отношения человека к явлениям действительности, обусловленную их соответствием или не соответствиям человека". Поскольку всякая деятельность человека направлена на удовлетворения той или иной его потребности, то эмоциональные процессы, отражение соответствия или несоответствия явлений действительности потребностям человека, неизбежно сопровождают и побуждают любую деятельность.

Поскольку эмоции и чувства представляют собой отражение не объективных качеств предмета, а их значения для деятельности личности, их соответствие или несответствие потребностям личности, по сравнению с рациональной стороной психики человека они более личностны, субъективны, индивидуальны. Конечно в способе и стиле * мышления существуют индивидуальные особенности, но в целом мышление подчиняется всеобщим правилам логики. Естественно, подчиняются определенным закономерностям и эмоции, но на них особенности индвидуального опыта и психологические черты накладывают больший отпечаток, чем на рациональное. Однако главное отличие рационального мышления и чувствования состоит в том, что по своей сущности чувства предназначены отражать лишь то, что затрагивает потребности данного человека тогда как рационального мышления отражает и то что еще не стало потребностью человека лично его не затрагивает. Поэтому вслед за К.Д. Ушинским многие современные психологи считают, что "в том, как человек чувствует, какие переживания он испытывает, куда направлен он в своих переживания, он выражает себя как личность много полнее, чем когда он мыслит".

В сфере нравственности чувства играют особенно значительную роль. В определениях нравственности как особого нормативно-оценочного способа освоения действительности и чувств как механизма"оценивания поступающей в мозг информации о внешнем и внутреннем мире" содержится существенный общий момент: и то и другое представляет собой деятельность оценивания. Если же учесть, что вморали не может быть деятельности без эмоций, но могут быть действия не контролируемой рациональной сферой, т.е. имульсивные, непроизвольные, неосозноваемые, то отсюда можно сделать вывод, что эмоциональное в морали преобладает над рациональным. Это преобладание объясняется, в частности, тем, что мораль редставляет сферу, где решение и действие очень часто, не преимущественно, должны осуществляться немедленно где часто не только рациональный анализ, но и простое рациональное осознание ситуаций оказывается невозможным. Поэтому первая реакция на возникающую ситуацию неизбежно имеет эмоциональный характер. Чувства раньше, чем разум, вступают в действие.

Обычно этот эмоциональный ответ оказывается в соответствии с возможным последующим рациональным осмыслением и анализом ситуаций. Нормальная человеческая психика - это интегрированная целостное образование. Постоянный неизбежный конфликт между отдельными его сторонами, подобный тому , который изобразил З. Фрейд,- это достояние патологии. Но психика, в которой не было бы никаких конфликтов и противоречий, тоже ненормальна. Время от времени личность сталкивается с ситуациями, в которых ей не совсем понятна оправданность уже совершенного или только желаемого действия. Более того, иногда рациональный анализ ситуации показывает неправомерность планированного или уже совершенного действия, а чувство оказывается признать эти рациональные выводы и осудить собственные действия. Или наоборот: несмотря на все доводы разума, оправдывающие совершенный или планируемый поступок, человека гложет совесть, мучает смутное чувство вины. Человеку нередко приходится сталкиваться с несоответствием или даже конфликтом разума и чувств. Этот конфликт ставит с особой остротой проблему соотношения эмоций и разума в морали.

Ситуации конфликта разума и чувств в реальной действительности разрешаются по-разному. Можно с достаточной очевидностью зафиксировать установки на эмоциональное или рациональное как средства принятия моральных решений, средства ориентации в моральной практике. Абсолютно неэмоциональных людей нет, однако для одних людей эмоций достаточно, чтобы принимать решения и делать оценки, другие же стараются проверить правильность своих чувств при помощи рационального анализа. И те и другие прибегают к своему способу принятия решений и оценок бессознательно. Но нередко имеет место и сознательная установка на эмоциональный или рациональный способ принятия решений. Один человек может быть убежден, что "чувства не обманут", в то время, как другой старается принимать решення, руководствуясь четкими и рациональными доводами. Какая установка дает четкую ориентацию - вопрос не простой, разобраться в котором можно, опираясь на понимание сущности рационального и эмоционального как механизм человеческой психики.

Без чувств и эмоций невозможна деятельность. Только будучи эмоционально окрашенной, та или иная информация может стать побудителем действия. Не случайно в теории и практики нравственного воспитания настойчиво выдвигается проблема воспитания чувств, поскольку только знание моральных норм еще не ведет к соответствующему поведению. Основываясь на этом положении, часто делается вывод о решающей роли чувств в морали. Чувства отражают наиболее глубинные характеристики личности: ее потребности. Но это преимущественно одновременно является и недостатком: они слишком субъективны, чтобы быть надежным средством для нахождения объективно правильного решения, объективно верной лини поведения. Разум более объективен. Рациональные процедуры как раз и направленны на то, чтобы получить объективную, не зависящую как известно от эмоций человека. Мышление, побуждаясь теми ил иными эмоциями, старается не дать себя увлечь ими, чтобы получить неискаженное, истинное значение. Такое понимание отношения между разумом и чувством характерно для большинства учений прошлого. Оно соответствует и наиболее распространенному в современной психологии определению.

Однако, разум человека не застраховывает его от ошибок, которые могут быть обусловлены как объективной сложностью ситуаций, так и содержанием уже сформированных чувств. Последнее особенно важно для понимания ограниченности разума в морали, определений его зависимостью от потребностей, а следовательно и от чувств. Чувства направляют ход мыслей, а зачастую определяют их содержание. Подчас разум личности становится лишь средством оправдания ее чувств.

Изощренный интеллект может привести десятки доводов, оправдывающих по сути дела безнравственное поведение. Однако слабость его логических посылок и построений обычно не видна лишь самому обладателю этого интеллекта и тем, у кого жизненные условия сформировали схожие потребности. Подобные усилия инеллекта, направленные лишь на оправдание чувств, по сути дела, мало чем отличаются от реализации "эмоциональной установки", ибо разум здесь целиком находится во власти чувств и призван лишь обслуживать их, тем самым отвлекаясь от своего главного предназначения: поиска истины, и представляя из себя интеллект лишь по форме, т.е. по используемым средствам, а не по существу. Рациональная же установка предполагает объективный, беспристрастный контроль над своими чувствами, критический их анализ.

Субъективный характер чувств связан с неосознаваемой самим человеком избирательностью восприятия окружающей действительности, которая, будучи в целом необходимым свойством человеческого организма и личности, и тем не менее обусловливает возможность предвзятых оценок, основывающихся на отдельных, выхваченной из общей совокупности явлений. Во взаимоотношениях сдругими людьми нередко руководствуются лишь симпатиями или антипатиями, которые могут возникать на основе реальных фактов, но эти быстро сформировавшиеся чувства могут определять все дальнейшее отношение к объекту оценки. В зависимости от симпатий или антипатий объективно одинаковый поступок разных людей может приобрести в нашем сознании если не противоположный, то во всяком случае существенно различный смысл.

Другой аргумент в пользу установки на рациональный анализ поведения - аргумент чисто практического свойства. Эмоциональная реакция может возникать при простейшем осознании ситуации требует определенных умственных усилий, в результате которых может возникнуть и соответствующая полученным выводам эмоция. Установка на разум - это установка на определенную собственную активность, на трудные, порой мучительные размышления, выработку уверенности в правильности решения. Стремление же следовать лишь "голосу чувства" зачастую означает стремление следовать собственным привычкам, освобождая себя от необходимости критического самоанализа.

Отсюда вытекает самое главное, хотя и чрезвычайно простое преимущество "рациональной установки", которая одновременно включает два способа поведенческой ориентации, поскольку она не устраняет данных чувств, а лишь подвергает их контролю, проверке. Решение принимается на основании показаний обеих сфер психики, в то время как "эмоциональная установка" заранее ограничивает основания для морального выбора лишь "голосом чувств". Конечно, при рациональной установке право решающего голоса остается за разумом, но при этом он прислушивается к "совещательному" голосу чувств, побуждающему его в случае разночтений между ними и чувствами еще и еще раз продумать ситуацию.

В результате объективной рациональной провереки чувств могут иметь место различные варианты. Если правомерность возникших у личности чувств подтверждаются разумом, то в результате, во-первых, сами эти чувства приобретают силу, придавая действиям мощный, эиоционально-энергетический заряд, а во-вторых, этот заряд направляется в строго определенное русло. Если в итоге рационального анализа появилось противоречие между разумом и чувствами, то здесь возникает сложная и неоднозначная во всех смыслах ситуация. Осознание неправомерности чувств даже приналичие у человека "рациональной установки" не обязательно ведет к изменению поведения. Поведение изменяется лишь в том случае, если возникает энергетический заряд в виде чувств, соответствующих полученным рациональным выводам и пришедших на смену прежним чувствам. Он может лишь возникнуть при наличие соответствующей данным рациональным выводам потребности или же хотя бы стремления к формированию этой потребности. Тогда личность осознает ошибочность прежних чувств или их второстепенность и действует вопреки им. Однако иногда эти чувства могут быть настолько сильны, что человек не в состояние с ним справиться. Исход борьбы зависит от силы воли, силы самой "рациональной установке", силы чувств, вызываемыми рациональными довыдами, наконец, от правильности рационального анализа. Если же у личности вообще нет потребности, соответствующей полученным рациональным путем выводам, то эти выводы вызовут у нее негативные эмоции или чувство безразличия.

Защитные механизмы психики часто помогают личности избавиться от этого противоречия. Противоречие ликвидируется в сознании путем концентрации умственных усилий не том, чтобы оправдать свои чувства и вызываемые им поступки. Разумеется, это присходит бессознательно. Осознано личность продолжает придерживаться"рациональной установки" на обективный анализ, но фактически чувства уже овладевают разумом и ставят его на службу.

Во взаимодействии разума и чувств последние обладают большей силой в том смысле, что им легче повлиять на направление и ход мыслей, чем разуму на характер и содержание чувств, если у человека абсолютно отсутствует потребность, соответствующая тем выводам, к которым приходит разум. Если в человеке воспитаны эгоистические потребности и отражаюие их эмоции, то было бы повторением просветительских иллюзий считать, что простое осознание их несоответствия нормам морали приведет к изменению человека. Скорее, эгоистические эмоции приведут и к эгоистическим мыслям. С другой стороны, как правильно отмечает Б.И. Доднов, "ребенок который с детства, говоря словами Л. Толстого, "полюбил любить", в более зрелом возрасте, не без влияния своей эмоциональной установки, может прийти к мысли, что цель жизни заключается в служении другим людям". Поэтому установка на рациональное гораздо более эффективна при наличие хотя бы в значительном виде потребности, соответствующей рациональным выводам. Если такая потребность, а значит и эмоция, есть, разум может успешно играть роль объективного арбитра в сложных жизненных ситуациях, вызывающих разногласия между ними и чувствами.

Стремление осмыслить ситуацию, проанализировать поступки возникает, если сложность ситуации, выражение недовольства или по меньшей мере сомнений со стороны окружающих и тому подобные факторы вызывают чувство неуверенности в правильности своих действий. Кроме того, у человека существует и чувство стремления к объективности, являющейся существенной нравственной ценностью. Это чувство, актуализируясь время от времени, заставляет человека над правомерностью своих и чужих поступков не только под влиянием указанных внешних факторов.

Психологии давно известно, что эмоциональное состояние личности оказывает существенное влияние на ее поведение. "Каков будет поведенческий акт личности в ответ на то или иное событие, в огромной мере зависит от ее эмоциональной реакции на это событие". Эмоции могут вызвать такие поступки, которые человек не совершил бы, находясь в более спокойном состоянии, в результате трезвого размышления. Влияние на содержание действий, которые оказывают аффекты, неоднозначно по нравственному характеру. Здесь велика зависимость от направленности разума, с одной стороны, и чувств, с другой стороны. Сильный эмоциональный импульс иногда может помочь личности освободиться от излишней осторожности, дажетрудности, эгоистичности, сущей ее разуму. С другой стороны аффект может оказаться аффектом страха и подавить положительные устремления разума. В случае, где разум и чувства имеют единую нравственную направленность, аффект чаще всего оказывает отрицательное воздействие на поведение, поскольку, при этом нарушется нормальная деятельность разума.

И чувства, и разум могут оценивать ту или иную ситуацию, даже если она актуально отсутствует, а лишь отсутствует. Однако если для разума такое непосредственное отключение от ситуации и от влияния людей, учавствующих в ней, представляет собой наиболее благоприятные условия для функционирования, то чувства наиболльшую силу приобретают при непосредственном восприятии ситуации.

Приведем забавный пример из области служебных взаимоотношений. "Хочешь получить отказ - позвони по телефону" - суждение отражает тот факт, что убедить человека легче, воздействуя на него не только логическими доводами, но и всем своим видом, выражением лица, мимикой, тоном голоса, т.е. воздействуя эмоционально. Способный устоять против логики человек не всегда оказывается способен выдержать эмоциональное воздействие на решение и поступки может оказать настроение, возникшее у личности совсем по другому поводу.

Контроль над своими чувствами, умение управлять ими - необходимое условие правильного нравственного поведения и показатель уровня нравственной культуры.

Власть разума над чувствами, разумеется не следует представлять как сплошное подавление и вытеснение чувств. Конечно, аморальные чувства необходимо подавлять, но само это подавление происходит путем сознательного формирования противоположного чувства. В случае нейтральных в нравственном отношении эмоций роль разума сводится к тому, чтобы, во-первых, сдерживать их у той границы, за которой они начинают мешать нормальной работе разума, во-вторых, определить их место в ценной иерархии личности и, активизируя в необходимых случаях более высокие чувства, не давать им проявляться в аморальных поступках. Наконец, последовательное и правильное проведение рациональной установки ведет к поступкам, вызывающие у личности специфически моральное чувство удовлетворения от их совершения. Следовательно реализация рациональной установки имеет результатом не вытеснение чувств разумом, а их гармоническое сочетание.

До сих пор речь шла об эмоциях и чувствах как единой сфере. Но чувства отличаются от эмоций большей устойчивостью, постоянством, глубиной, большей осознанностью и опосредованностью рациональной и мировоззренческой сферами сознания. Чувства в собственном смысле слова не в такой степени отличаются от рациональной сферы, как эмоции. И все же отмеченные ранее достоинства и недостатки, в целом эмоциональной сферы, по сравнению с рациональной, присущи и чувствам - в узком смысле слова. Ведь чувства также отражают потребности, пусть осознанные и, может быть, даже сознательно сформированные, но все же сложившийся на данный момент потребности. Оценка того или другого явления чувствами означает соотнесение этого явления с данными потребностями и последующую констатацию результатов соотнесения: нравится объект оценки или нет.

Подробности, отражаемые чувствами, - это преимущественно социальные потребности, в том числе и моральные. Последние, как известно, своим стержнем имеют момент долженствования, вследствие чего отражающие их моральный чувства (чувства долга, ответственности и т.д.) способны противостоять отдельным эмоциям, ротиворечащим этим чувствам. Кроме того моральные потребности включают потребность самоусовершенствования, в переделке себя, в формировании новых потребностей. Однако направление собственной переделки или самоусовершенствования нуждается в объективной рациональной проверке.

Конечно, в реальной быстротекущей действительности разум не всегда может учесть все имеющиеся обстоятельства. Необходимость быстрого принятия решения, мгновенной нравственной реакции заставляет человека действовать, не раздумывая, в соответствии с первым побуждением, далеко не всегда осмысленным и обоснованным.

Поскольку ситуаций, в которых надо принимать и реализовывать решения мгновенно, в морали много, то рациональная установка показывает свою практическую несостоятельность, если понимать под ней стремление не делать ни шага без предварительного анализа ситуации. Так, понимаемая установка, очевидно, обречена на провал. Жизнеспособной может стать только рациональня установка, которая означает стремление к рациональному анализу нравственных поступков. Будет ли этот анализ осуществлен до совершения поступка или после, зависит от объективного характера ситуаций. Но и в том, и в другом случаях рациональная установка окажет влияние на последующие поступки в схожих по нравственному смыслу ситуациях.

Таким образом, следование рациональной установке, конечно, не означает отказа от действия, если его необходимо совершить немедленно, а разум не успевает обосновывать или опровергать интуитивно кажущееся верным решение. Но рациональная установка требует проанализировать приятное решение, хотя бы уже постфактум, с тем, чтобы результаты этого анализа вошли в содержание нравственного опыта личности и в свернутом виде могли бы в случае необходимости проявиться в последующих интуитивных решениях.

Более существенное ограничение сферы применимости рациональной установки заключается в следующем обстоятельстве. Эта установка имеет безоговорочный приоритет лишь при условии примерно одинаковой степени развитости эмоциональной и рациональной сфер.

Однако нередко встречаются случаи диспропорций в развитии обеих сторон психики индивида. В частности, несмотря на то, что чувства во многом зависят от разума, они в развитии могут обогнать его. И тогда нередко человеку лучше послушаться чувства, чем ошибочных доводов разума. Но и в такого рода случаях человек не должен отказываться от попыток рационального обоснования своего поведения. Единственная оправка заключается в том, что он не должен торопиться реализовывать полученные рационально-логическим путем решения, если они не соответствуют его чувствам, а проверять их, советуясь с другими людьми. Действие рациональной установки здесь не элеменитируется, а лишь затормаживается практическая реализация ее результатов.

Кроме того, даже при отсутствии упомянутых диспропорций разум любого отдельного индивида не всемогущ, и при наличии достаточного времени для анализа ситуации он не всегда может найти верное решение. Но ошибки разума - вовсе не повод для отрицания разума как решающего средства морального выбора. Тем не менее указанные обстоятельства хотя и не лишают рациональную установки руководящей роли, но делают ее менее жестокой и категоричной.

В оценке ситуаций и принятии решения участвуют не только эмоции и разум, но многоие другие психические процессы, например, воображание, представление и т.д. Воображение, например, играет огдромную роль в функционировании важного в морали психического механизма уподобления себя другому, постановки себя на место другого, т.е. механизма, реализующего "золотое правило" нравственности. Сам психический механизм уподобления нельзя рассматривать как сугубо или преимущественно эмоциональный, поскольку значительную роль в нем играют воображение и логика.

Применение интеллекта в морали не следует связывать с узкоутилитарным расчетом. Многие нравственные действия, вызывающие одобрение и восхищение, на первый взгляд, трудно объяснить с точки зрения непосредственной практической пользы. Казалось бы, какой смысл в том, чтобы, рискуя своей и чужой жизнями, спасать в бою знамя. Тем не менее смысл есть, и вполне можно взять на себя смелость утверждать, что бесполезных, бессмысленных действий в морали быть не должно. Этот смысл не сразу открывается, поступок может совершаться под влиянием чувства или интуиции, но обнаружить и объяснить его при помощи разума не только возможно, но и необходимо.