Клиенту предлагается просто говорить, о чем ему захочется самому. Одитор является при этом не собеседником, а слушателем

1.   Клиенту предлагается просто говорить, о чем ему захочется самому. Одитор является при этом не собеседником, а слушателем.

2.   Как бы по «наитию» одитор («интуитивист-психотерапевт», завербованный на улице или сам пришедший в Центр сайентологии ранее для решения своих личных проблем) вдруг понимает, что клиент наконец-то «проговорился», то есть случайно произнес слово или целую фразу, являющиеся ключом к его проблемам, иначе говоря, «созрел» для осуществления следующего этапа психотрансформации.

Это может произойти на любом по счету сеансе, за каждый из которых, между прочим, надо платить. В момент такого личного «озарения» одитор останавливает клиента, предлагая ему выполнить новое задание.

3.   Клиент должен бесконечное число раз повторять то слово или выражение из его же речи, которое показалось одитору ключом к болезни клиента.

Фактически, клиента понуждают медитировать, автоматически повторяя в качестве мантры фрагмент из его бормотания. Такие сеансы могут повторяться многократно, пока не изменится тембр голоса клиента, и он не заговорит как бы в режиме диалога. Содержание этого диалога поражает своей, мягко говоря, грубостью.

Любой человек, знакомый с православной аскетикой, знает, что и кто стоит за таким говорением. Любой студент, прослушавший курс этнографии и познакомившийся с шаманизмом, узнает в этом феномене первобытную магию. Любой здравомыслящий человек, «случайно» попавший в число таких клиентов, также без труда может догадаться, в чьи руки он попал, если только сам задумается над характером произносимых им диалогов.

Наиболее впечатляющим моментом процедуры одитинга является та интерпретация, которую дают состоявшемуся диалогу уличные «интуитивисты-психотерапевты». Они, впрочем, интерпретируют воспроизведенный клиентом диалог так, как их научили руководители организации.

Оказывается, бранные и грубые слова, которыми обмениваются участники диалога, произносимые клиентом, есть голоса его собственных родителей!

Оказывается, все соматические болезни клиента и его психологические проблемы обусловлены конфликтами, состоявшимися между его родителями, когда он еще находился в утробе матери, в виде начавшей дробление яйцеклетки. Это они - родители, психически или физически травмировали клиента на ранней стадии его эмбрионального развития, они сделали его навеки больным и несчастным, поскольку их проблемы создали в мозгах клиента болезненное впечатление - энграмму, избавление от которой несет здоровье.

Именно таким образом одитор объясняет происходящее своему клиенту. Так в сознание клиента вводится на всю оставшуюся жизнь стойкое негативное отношение к собственным родителям - источнику всех его бед.

Дальнейшая процедура должна, по объяснению Хаббарда, способствовать освобождению сознания от застарелой травмы. Сеансы одитингов продолжаются до тех пор, пока диалоги не приедятся клиенту, и он сам не потеряет к ним интерес.

Таким образом, схема трансфомации сознания клиента выглядит следующим образом:

1.   Весь предшествовавший жизненный путь клиента вначале переводится в категорию негативной информации и обесценивается в его сознании.

2. Предшествовавший опыт стирается из памяти как негатив, не заслуживающий хранения.

3. Долгосрочная память блокируется и практически изымается из обращения человека, мозг которого становится так называемой “tabula rasa” - чистой доской, на которую записываются новые психические, в том числе, и моральные установки.

Важно обратить внимание на то, что утрата личностью памяти о своей прошлой истории и способности эмоционально переживать события своей жизни - составляют основу обезличивания человека, т.е. его унификацию. Биоробот готов.

Видно, что увлечения Роберта Хаббарда оккультизмом были не бесплодными, только сатана мог дать в руки человеку, не имеющему никакой профессиональной медицинской или психологической подготовки, такую эффективную систему разрушения личности другого человека.

Мы не будем останавливаться особо на том, что длящийся порою пол года или более того процесс дианетического «лечения» позволяет «Хаббард - центрам» не только хорошо пополнить собственные финансовые фонды, но и собрать на каждого своего клиента подробное досье. Не будем тратить время и на обсуждение того, когда, где и с какой целью такие досье могут быть использованы в дальнейшем.

Сам Хаббард, хотя и был наркоманом, аферистом и сатанистом, хорошо соображал, как делать деньги. Самым честным его высказыванием было: - «Если человек действительно хочет получить миллион долларов, то лучший способ - основать свою собственную религию».

Особую жестокость подобных манипуляций над психикой человека можно усмотреть в том, что внедрение в сознание клиента некой программы действий, в просторечии именуемой бесом, осуществляется на фоне уничтожения эмоциональных переживаний человека, что разрушает, ломает личность, и эта поломка может быть непоправимой.

2. Аум Синреке

Деятельность Секо Асахара - руководителя секты Аум Синреке, стала предметом судебного разбирательства, после того, как секта испытала действие отравляющего вещества (ОВ) на людей в токийском метро. Этот поступок является прикладной частью мировоззрения руководства этой секты. Он же является и яркой иллюстрацией того деструктивного мышления, которое владеет самим основателем секты.

Как утверждает сам основатель секты Секо Асахара, ему были открыты многие тайны мира. «Космические силы» провели его по потусторонним обителям, показав ему все устройство вселенной. Он знает, что существует Бог, и что Бог отделен от мира “областью дьявола”. Он знает, что ниже области Бога лежат многочисленные, многоуровневые обиталища, вполне пригодные для душ умерших. Лично ему, впрочем, хотелось бы быть посмертно в обители самого Бога. Это знание является узловым местом всего мировоззрения Секо Асахара.

Проблема для С. Асахара состоит в том, что он не уверен, сможет ли его душа проскочить сети дьявола, пробиваясь к Богу. А может быть, наоборот, - уверен, что не сможет?!

Надо полагать, не без помощи «космических сил», показавших ранее ему потусторонний мир, в голову Секо Асахара заложена идея разработки неких технических приемов, которые увеличат вероятность проникновения его души к Богу. Возможно, конечно, что и душ ближайших его единомышленников.

Такой подход к решению проблемы бессмертия его души находится в противоречии с его же собственным утверждением, что он - настоящий Христос, ведь истинный Христос - Бог и сын Бога, для которого присутствие в небесном доме Отца не является проблемой.

Первоначальные планы секты предусматривали массовую вербовку с последующей узко направленной трансформацией сознания населения. То, что медитативные погружения были важной частью сеансов группового транса, проводимого на собраниях этой секты, знает каждый, кто там побывал. Другое дело, что далеко не каждый понимал смысл и конечную цель происходивших с ним трансформаций. Люди вообще очень простодушны в оценке любых экспериментов, которые то и дело осуществляют над их сознанием. Иначе бы они поостереглись быть слушателями, зрителями и читателями некоторых средств массовой информации, встреч с зарубежными проповедниками, шаманами, экстрасенсами, биоэнергетиками, психологами, использующими методики трансформации личности клиентов.

3. Учение дон Хуана

На этом месте мы прервем рассказ о японской секте, и заглянем в тайники сознания людей, проживающих по ту сторону Тихого океана - в индейских провинциях Америки.

Лет двадцать назад широкую известность приобрели книги, автор которых ссылался на некое тайное учение, которое он получил от потомка индейцев-тольтеков «дона Хуана» (имя условное). Достаточно загадочная личность автора этих книг - Карлоса Кастанеды, необычность самого излагаемого учения, экзотичность описываемых ситуаций, обеспечили успех этих книг и породили множество их поклонников. Короче, книги выполнили свое предназначение - приковали внимание многих людей к миру духов, относившихся до этого момента индифферентно к вопросу своей религиозной ориентации. Большего от книг и не требовалось.

Ясно, что эти книги не могут служить учебниками по магии. Как известно, ни один маг или шаман не будет обучать секретам своего мастерства заочно, даже сам выбор ученика - сложное и ответственное дело. Кстати, автор об этом так и пишет. Как говорилось выше, при описании работы сетевого маркетинга, принцип личного влияния руководителя на новичка используется даже и там, тем более он необходим в сектах.

Следовательно, единственной целью опубликования этих книг было стремление показать привлекательность поиска знаний в области иррационального, убедить каждого в личной возможности приобщения к таинственному миру.

Действительно, многие читатели книг Карлоса Кастанеды пошли по пути поиска своих оккультных учителей. Если сам автор этих книг не отдавал себе отчета в таких последствиях его литературного творчества, то он сам был игрушкой, ретранслятором в руках описываемых им «сил». Если же автор осознавал последствия своих публикаций, то его заслуги перед этими духами - огромны. Читатели его книг, вероятно, пополнили ряды поклонников антибога. Люди, увлеченные этими духами, едва ли обратятся к христианскому Богу.

Опуская, как несущественные, детали личного «духовного» опыта автора, обратим внимание на итоговые моменты, объясняющие смысл того пути, по которому шел Кастанеда, сам «дон Хуан» и тысячи его индейских предков - тольтеков.

Согласно представлением индейцев, как это дано в книгах Кастанеды, единый Бог действительно существует. Душа, покидающая тело, может достичь его обители, если ей удастся проскочить место, именуемое «Клюв Орла». Возможно, что это синоним «области дьявола», описываемой Секо Асахара, или аналог «области воздушных мытарств», которую признают христиане, где всякая изошедшая из тела душа подвергается испытаниям со стороны «бесов».

Тольтеки не сомневались, что их мощная магическая практика, их близкое общение с «силами» не дают отдельному человеку никакой надежды на успешное прохождение области «Клюва Орла». Тогда, вероятно, и была создана концепция, которую можно назвать «Технология прорыва». Суть технологии проста - объединение в один энергетический сгусток нескольких душ при их одновременном их исхождении из тел. Короче, речь идет о практике групповых самоубийств. Членами такой группы должны быть «ученики», хорошо подготовленные магами, добровольно принимающие такое решение. «Сетевой маркетинг» тольтеков предусматривал, чтобы лучший, из остающихся на земле учеников руководителя – мага, повторил эту процедуру в свое время со своими учениками.

Таким образом, конвейер по поставке душ должен был работать бесперебойно. Особый вопрос – куда в действительности попадают такие души в потустороннем мире? Убежденность учеников в благоприятном финале этой процедуры базируется, естественно, лишь на авторитете учителя-мага, не признающего, а в более древние времена и не знающего учения Христа.

Для всякого человека, не поленившегося ознакомиться с двухтысячелетним опытом Православия и текстом Евангелия, сегодня очевидно, что никакая «технология прорыва» в принципе не может привести к проникновению в область Бога посредством технологических ухищрений и обманом.

Заключение

Мы не знаем, случайно или нет то, что человек японского происхождения - Секо Асахара, имеющий древние генетические связи с расой, от которой, возможно, ведут свое начало и японцы и индейцы Америки, оказался восприимчив именно к такому мировоззрению.

Секо Асахара так же, как и индейские маги, не надеется пройти область «воздушных мытарств», более того, он не вполне рассчитывает и на земную магическую помощь своих единомышленников. Судя по всему, он стремится обеспечить себя необходимой энергетической поддержкой в виде душ, которым предстоит выйти из тел в тот момент, который сам Секо Асахара сочтет подходящим для собственной смерти.

Количество душ, которые должны «пробить» дорогу к Богу его душе в определенный момент, должно быть огромным. Подготовка человеческого массива к коллективному исходу душ и составляет суть деятельности духовных центров секты Аум Синреке.

С этой целью был разработан определенный ритуал массового зомбирования населения. На протяжении ряда лет в одной только Москве работало несколько японских центров, через которые прошли тысячи москвичей. Высокое техническое и организационное обеспечение позволило на деле осуществить постепенное внедрение в их сознание определенных «установок», смысл которых сами люди не могли осознать.

Возможно, только медицинская статистика со временем выявит судьбы этих людей, если, конечно, кому-то очень захочется заняться изучением этого вопроса и этот некто получит в свои руки списки людей, посещавших сеансы медитации в этой секте.

Не исключено, что секта Секо Асахара, не смогла в полной мере осуществить свои программы в России. Разрешенная правительством, она все же прекратила свою деятельность по причине судебного скандала в самой Японии. Скандал возник после испытания боевых отравляющих веществ в токийском метро, которое осуществили члены этой секты.

Что послужило мотивом к проведению таких испытаний? Может быть, не настолько эффективными оказались сеансы массового зомбирования москвичей и появились сомнения в надежности такой методики превращения огромных масс нашего населения в добровольных самоубийц?

Мы не получим ответов на эти вопросы, но имеем основания предполагать, что именно несрабатывание расчетов на успех психотехнических методов зомбирования привело руководителя секты к испытанию средств массового истребления (СМИ) на мирном население. Их применение действительно может гарантировать ту одномоментную гибель многих, которая так угодна «учителю» Секо Асахара.

Вообще-то, насаждением в сознание людей легкомысленного отношения к жизни, грешат как многие сектантские психологические «установки», так и большинство современных литературно-песенных поделок. Романтика смерти, как известно, - неразлучная спутница смутных времен, это действительно время удобное для сбора дьяволом своей жатвы. (Вспомним Эдуарда Багрицкого, воспевшего «содружество ворона с бойцом» на заре становления советской власти!)

Поэтому-то так важна в современном мире борьба за менталитет, ибо безрелигиозное, материалистическое сознание делает человека безумно небрежным по отношению к собственной душе, ее посмертной участи. Однако, с позиции строителей «мира без границ» допустимо лишь аморфное псевдодуховное гуманистически-ноосферное образование в духе синкретизма.

Следовательно, сегодняшняя вольница в свободном выборе вероисповедания – дело временное.

Будущее покажет, какая из вер, имеет с позиции власти, право на жизнь. Все «новые религии» могут быть отнесены к синкретическим, то есть соединяющим в себе элементы, заимствованные из разных верований. При этом их адепты, в лучшем случае, считают Иисуса Христа равным себе, но чаще считают Его прорком или миссионером, не в полной мере справившимся со своими задачами.

Вторым существенным моментом является очевидная тенденция этих «религий» склонить своих приверженцев к построению «царства Божьего» на земле, хотя рекомендуемые ими пути и средства порою весьма противоречат друг другу. Фактически же, декларируя каждая по своему «истинную любовь», понимаемую как всеядность, они едины только в одном – своем неприятии Христа как носителя действительной духовной истины, а также и Его социальной позиции, позволяющей четко отличать «да» от «нет», черное от белого, а левое от правого.

Учитывая, что функция религии в обществе рассматривается как соединяющая сила, несложно прогнозировать сценарий будущих мировых религиозных мистерий. Будущие мировые политические лидеры (лидер) однозначно и окончательно отвергнут Апстольское учение, предпочтя христианству синкретическую форму вероисповедания как оптимально соответствующую уже утвердившейся в мире системе ценностей.

 2. Цивилизационный кризис современности

«…Разумеется, новый тоталитаризм вовсе не обязан походить на старый. Управление с помощью дубинок и расстрелов, искусственного голода, массового заключения в тюрьмы и массовых депортаций является не просто бесчеловечным (никто теперь особо и не заботится о человечности), но и явно неэффективным…».

О. Хаксли «О дивный новый мир»,1932 г.

Введение

На протяжении целого ряда лет в среде гуманитарной общественности не умолкают дискуссии о назревшем в цивилизованном сообществе кризисе. Кризис затронул не только культуру и социальные сферы, но и перевернул и истощил человека как такового. Отныне человек перестал находиться в центре бытия, и его существование перестало быть самоцелью существования цивилизации в целом.

Научно-технический прогресс принес вместе с кажущимся внешним комфортом субъективный безусловный дискомфорт, а диссонанс устаревшей мировоззренческой системы с реально существующей данностью расколол общественное самосознание, отчуждая человека от понимания текущего момента.

Для современного среднего европейца жизнь потеряла свой онтологический смысл, превратившись в безыдейное существование, чье реальное время определяется набором ключевых образов и символов, заключенных в материальных предметах. Такая ситуация и является кризисной, поскольку погружает цивилизацию в пучину давно забытых аффектов и переживаний. Чем сложнее и минимизированнее становится техника, чем больше людей попадает в прямую зависимость от нее, тем больший процент населения чувствует страх перед завтрашним днем. Современные аналитики и философы уже давно сознают сложившуюся ситуацию.

Двадцатый век оказался, пожалуй, веком самых грандиозных перемен в мире. Особенно была насыщенна его первая половина. Человечество вошло в XX век с философией войны в умах, так как крупные империи были созданы благодаря войнам, а в XVII и XVIII вв. войны, восстания и революции были европейским образом жизни.

Войны, таким образом, и философия войны и революции были постоянными факторами переходного периода к либеральной экономике и либеральному гражданскому обществу.

Все войны велись за ресурсы.

Разграбленный небольшим числом держав мир не устраивал те державы, которые получили меньшую часть. Это привело в первой половине XX века к двум самым жестоким войнам. Жестокость этих войн и большое количество жертв в этих войнах были связаны с развитием военных технологий, что являлось следствием Научно-технического прогресса. Последним достижением в этой области стало ядерное оружие, благодаря которому стало возможным уничтожить все человечество.

После Первой мировой войны философия войны у населения и политических руководителей сохранилась. Различные факторы, прежде всего поиск выхода из социального и экономического кризисов, страх перед внешним и внутренним врагом привели в ряде стран (Германия, Испания, Италия, Португалия, Россия, Япония) к установлению тоталитарных режимов. Итогом такого разворота событий стала Вторая мировая война за передел мира.

Она породила сверхоружие, обладание которым несколькими странами практически положило конец возможности развязывания мировой войны во второй половине XX века.

Осознание проблемы

С середины XX века начинается поиск новой философии - философии мира и благоденствия, который сейчас оборачивается тяжелым и продолжительным кризисом.

Кризис, назревший в настоящем, - многомерен. Это и экономический кризис, кризис культуры и философии, экологический кризис, и, безусловно, кризис демографический.

Когда закончился период войн, перед человечеством встало такое количество нерешенных и трудноразрешимых проблем, что аналитики перестали ориентироваться в сложившейся ситуации. Стало очевидным, что негативные процессы происходят повсеместно. Это факт позволил оценить их как глобальное явление, а термин «кризис» стал их общим знаменателем.

Кризис был, в общем-то, предсказуем. Так в начале XX века немецкий философ Освальд Шпенглер писал: «...Таким образом, задача, первоначально заключавшая в себе органическую проблему современной цивилизации, расширяется до новой философии, философии будущего, если только на метафизически истощенной почве Запада может еще взойти таковая, - единственной философии, которая, по крайней мере, принадлежит к возможностям западноевропейского духа в его ближайших стадиях: до идеи морфологии всемирной истории, мира как истории, которая в противоположность морфологии природы, бывшей доныне единственной темой философии, еще раз охватывает все лики и движения мира в их глубочайшем и последнем значении, хотя в совершенно ином порядке, - не в общей картине всего познанного, а в картине жизни, не в ставшем, а в становлении». (О. Шпенглер. Закат Европы).

Кризис философии, и гуманитарной мысли вообще, являлся следствием отрыва от философии идеализма, так как идея Бога сменилась идеей Машины. В культуре произошло совершенно то же самое - традиционные типы культур вступили в противоречие с современностью, их антиподом стал модерн, вслед за которым, замелькали калейдоскопические осколки новых суррогатов - культур пост модерна.

Тем не менее, все еще сильна позиция традиционализма (34), и западноевропейское общество колеблется между традицией и новаторством. Восточный мир, в особенности Китай, Япония, в гораздо большей степени остается хранителем национально-культурных традиций.

Так, японская цивилизация находится среди наиболее традиционных. Почитание старших, предельная тщательность в выполнении порученной работы - составляют основу социальных ценностных ориентиров японца. Изобретательность, инициатива, личный успех стоят на втором месте и в личном отношении японца к миру и в отношении общественности к оценке личности. В этом заключается принципиальное расхождение мировоззрения представителей европейско-американской цивилизации и Востока.

В этом же заключается и первая причина успешного реформирования общественно-экономической жизни Японии в послевоенный период.

Второй причиной стала ориентация политики государства на развитие внутреннего рынка.

Именно повышение емкости внутреннего рынка обеспечивает стране политическую стабильность, рост промышленного производства и благосостояния.

Благодаря сочетанию этих характеристик, в Японии был создан социум, главной чертой которого является высокое качество труда.

Разумеется, и этот социум не абсолютно совершенен. Он также содержит внутри себя негативный аспект, можно сказать, универсальный цивилизационный груз: жестко регламентированный порядок жизни и труда служит средством социального «отбора».

В таком обществе социально «активными» остаются личности «безопасного» типа, то есть, конформисты. Прочие - отбраковываются, переходя в категории психически больных.

Едва ли, впрочем, опыт Японии окажется пригодным для внедрения в других странах, имеющих другие национальные традиции и характерологические установки. Не исключено, что преимущества японского менталитета в конкурентном противостоянии с западным миром явятся источником новых напряженных взаимоотношений.

Уже и сегодня традиционализм переживает философию войны, вообще характерную для культуры в целом.

Так, один из идеологов традиционализма Ю. Эвола видел задачу современного человека в противостоянии миру, который он называл Кали-юга, на санскрите означает «Темный Век».

Говоря о кризисе цивилизации, Эвола заявляет: «...Вряд ли следует в наших условиях продолжать навязывать людям те установки, которые, будучи закономерными, в любой нормальной традиционной цивилизации, не являются таковыми в нашей анормальной цивилизации, в совершенно отчужденной социальной, интеллектуальной и материальной среде, в ситуации всеобщего распада, в системе, основанной на плохо скрываемом хаосе, и начисто лишенной какой бы то ни было легитимности". (Ю.Эвола «Оседлать тигра»).

Итак, имеются две резко противоположные тенденции современного мира:

- создание открытого общества, удовлетворяющего идее универсализма;

-     защита традиционных ценностей, а именно этнической самобытности (языка, культуры, морально-нравственных ценностей) и национального менталитета – основы психического здоровья нации (народа и государства);

Они не совпадают в своей конечной цели и потому с неизбежностью вступят (и уже вступают) в непреодолимое противоречие.

Именно это противоречие тенденций еще не раз станет причиной локальных военных конфликтов, служащих одной цели – построению единого человеческого сообщества с жесткой иерархической структурой.

Разумеется открытое обозначение именно этой причины войн - не в интересах правящей элиты, декларирующей свою демократичность.

В каждом конкретном конфликте причина будет закамуфлирована под экономические (ресурсные - нефть, территория, религиозная нетерпимость и пр.) мотивы, которые, конечно, также будут присутствовать в ситуации. Если же истинные мотивы скрыть не удастся, то нормальные попытки защиты своих национальных интересов будут извращены посредством обвинения в шовинизме или фашизме.

Сложность ситуации усугубляется тем, что нарочитая и демонстративная защита национальных интересов под откровенно фашистскими лозунгами (оскорбляющими национальное или религиозное чувства других народов) действительно будет иметь (и уже имеет) место, поскольку мировая элита заинтересована в полной дискредитации самих зачатков национального самосознания. Следует поэтому ожидать внедрения провокаторов в среду любого движения, консолидирующегося вокруг национальной идеи, и рассматривать в качестве таковых уже имеющихся ультра-националистов.

С другой стороны, в современную эпоху, когда необходимость защита национально-культурного наследия осознается лишь относительно небольшой частью населения, любые практические формы и способы такой защиты не трудно заклеймить, именуя их действиями, попирающими законные интересы противоположной стороны, например, посредством спекуляций на тему «прав человека».

Идеологи «нового мирового порядка», суть которого унификация во имя торговли и управления человеческим стадом, занимаются этим вполне успешно.

Проблему составляет лишь само существование той небольшой части населения, которая еще не потеряла способность понимать происходящее, но и эта задача разрешима. Главным средством ее разрешения становится унифицированные системы воспитания и образования: узкие - с одной стороны, и деидеологизированные (или потребительски идеологизированные), - с другой.

 Выбор между относительно сытой, но бездуховной (без-Божной) жизнью и жизнью, отягощенной определенными материальными ограничениями (в обществе, отказавшемся от сверхпотребления, но свободно избравшем высокие нравственно-религиозные нормы организации социума), – не является узловым вопросом цивилизации, поскольку очевидно, чему уже отдано предпочтение.

“Верхи” хотят и могут жить по законам элиты, “низы” вынуждены выживать как кому удается, но и те, и другие в основной массе существуют вне религиозно-нравственного сознания.

Где выход?

 Таким образом, на сегодняшний день нет ни одной реальной, и, что немаловажно, адекватной политики выхода из кризиса. Неподготовленность человека к переменам становится следствием их внезапности, а аффект, который еще предстоит испытать человечеству в полном масштабе, станет вскоре его самым болезненным ощущением…

С другой стороны, существует принципиально иной взгляд на преодоление назревшего кризиса. Когда в 1972 году группа западных ученых выпустила работу «Пределы роста», написанную специально для Римского клуба (Ассоциации независимых ученых и менеджеров), данная работа не содержала никаких оптимистических прогнозов. В работе раскрывалась проблемы, связанные с ростом населения, истощением ресурсов и загрязнением окружающей среды.

Выводы были крайне тревожными: если прежние тенденции в перечисленных аспектах жизнедеятельности не изменятся, мир ожидает не только прекращение роста населения, промышленности, уровня жизни, но и их снижение, а может быть и глобальная катастрофа.

Следующие работы ученых, группирующихся вокруг Римского клуба, в частности доклад «Человечество у поворотного пункта» содержали рассмотрение социально-этических проблем, и в таком же пессимистическом духе предрекались те же скорые потрясения, ввиду «неисправимости» человека.

Только позднее, преодолевая технократические тенденции, Римский клуб попробовал сформулировать более гибкую и, главное, более гуманную концепцию преодоления кризиса. Были предприняты попытки преобразовать мир, но не его политическую систему, через ломку «неисправимого» человека, а посредством внедрения новой системы образовательных институтов, что, как казалось авторам, даст человечеству шанс примириться с природой, с самим собой и, главное, с действительностью.

 Время показало, что гуманистический акцент этих начинаний был вскоре изменен до неузнаваемости: «новое мышление», которое стали внедрять в сознание, стало служить идеологии «золотого миллиарда»(см.приложение).

О. Тоффлер (41,42)

В 1970 году вышла книга известного американского футуролога О. Тоффлера под названием «Шок будущего», в которой раскрывалась проблема заката индустриального сообщества вследствие исчерпанности присущего ему типа производства. Автор делал вывод о конфликте между культурой и технологией, о распаде социальных отношений между классами, этническими группами, о моральном устаревании прежних ценностей и менталитета, сложившегося, когда многое еще представлялось устойчивым и нерушимым, обозначив, таким образом, причину предстоящего кризиса, и предполагая замену существующих социальных институтов.

Футурологические изыскания нередко имеют и оптимистический характер, но, к сожалению, этот оптимизм слишком негуманен. Таким «оптимистом» являлся и небезызвестный президент «Европейского Банка Реконструкции и Развития» Жак Аттали.

Жак Аттали (33)

В одной из публикаций журнала «Элементы» (N2,1992) дается обзор, посвященный его книге «Линии горизонта». Человек неординарный, Аттали долгое время является главным советником президента Франции, помимо этого он - автор десятка других книг. Вот что пишет в «Элементах» об Аттали Кристоф Левалуа: «…как финансист, Аттали, конечно, не может обойти грядущий триумф Нового Торгового Строя. Неотрывны от строя и люди будущего, которых Аттали назвал «обществом кочевников». По мнению Аттали, - «Ритмом Закона будет закономерность, высшим истоком желания будет нарциссизм. Стремление быть нормальным станет двигателем социальной адаптации…».

«…Для Аттали изобретение в США микропроцессора является фундаментальным. Благодаря этому на маленьком кусочке силициума стало возможным сосредоточить огромное количество информации. Не менее важным атрибутом кочевника относятся кварцевые часы, плейер, лазерный диск, сотовый телефон, факс, пластиковая карта. Эти предметы, по мнению Аттали, позволили оторваться от пространства, и все сферы оказались затронуты новым образом жизни. В области продуктов питания заморозка позволяет долгое складирование пищи. Микроволновые печи позволили превратить приготовление пищи в простое потребление товаров». То же самое и в области здравоохранения, где портативные приборы позволяют, не отрываясь от дел, диагностировать деятельность различных органов.

В будущем, фантазирует Аттали, появятся и такие приборы, которые позволят определять и психо-соматическое соответствие человека заданному стандарту (выделено ред). Но самое интересное произойдет с личностью. «К 2000 году кочевничество полнее всего определит образ жизни, культурный стиль и форму потребления. Каждый будет носить с собой свою идентичность». Такой идентичностью, по мнению Аттали, станет пластиковая карточка. Аттали называет ее протезом личности, и благодаря ей человек будет иметь доступ к Рынку».

Далее Аттали переводит и человека на уровень предмета, включенного в товаро-денежные отношения, то есть буквально низводит человека на уровень товара.

Одним из свидетельств принятия таких соображений на вооружение в современной России является рекомендация для учителей, где прямо сказано, что человеческое общество должно стать управляемым разумом обществом «личностей безопасного типа». Возникает естественный вопрос – для кого и чего «безопасным»? Если общество по-прежнему остается паразитически-потребительским элементом биосферы, то о какой «безопасности» вообще идет речь?

Существующие социально-экономические отношения не могут формировать ни индивидуума, ни общество в целом, как безопасных элементов окружающего мира, следовательно, предполагается, что формирования «личностей безопасного типа» предусматривает внушение таких форм поведения, которые удовлетворяют интересам элитарной части общества.

Вообще, вопросам управления (толпой) уделяется в будущих школьных программах (35) большое внимание, в ущерб углублению знаний о самом человеке и его высшем предназначении - хотя бы в рамках биосферной концепции (26).

Как указано в этих методических материалах, цель общего образования в школе должна заключаться именно в «подготовке человека ноосферной формации», поскольку такое образование является «одним из наиболее действенных средств управления мировоззрением и менталитетом человека и общества».

Очевидно, что в современной России пропагандируются идеи унификации человеческого сознания на фоне превозношения ценностей общества сверхпотребления. При этом ничего не говорится о необходимости изменения отношения к жизни за счет сознательного ограничения собственных потребностей, хотя именно в столкновении интересов безграничного потребителя и среды заключается суть современного конфликта

Теперь, рассмотрев возможные варианты последствий кризиса, обратим внимание на его глубинные первопричины. Одной из возможных причин стала глубокая интеграция, проникновение друг в друга различных культур, этносов, и т.д. Если кризис является порождением антагонизма культуры и технологий, то сама культура, растворенная в цивилизации, безнадежно отстала от нее, перестала быть актуальной.

Х.Ортега - и - Гассет (45)

Вот что пишет о цивилизации известный испанский философ Хосе Ортега-и-Гассет: «Все человеческие связи подчинялись новому порядку, упорядочившему непрямые формы существования. В человеческом общении упраздняется спонтанность... Грани, нормы, этикет, законы, писанные и неписаные... Все это сфокусировано в слове «цивилизация», корень которого - civis, гражданин, то есть горожанин, - указывает на происхождение смысла. И смысл всего этого сделать возможным город, сообщество, сосуществование. Поэтому, если вглядеться в перечисленные мною средства цивилизации суть окажется одна. Все они в итоге предполагают глубокое и сознательное желание считаться с остальными. Цивилизация - это, прежде всего, воля к сосуществованию... Цивилизация не данность и не держится сама собой. Она искусственна и требует искусства и мастерства... С развитием цивилизация становится все сложнее и запутаннее... Разрыв между уровнем современных проблем и уровнем мышления будет расти, если не отыщется выход, и в этом - главная трагедия цивилизации. Благодаря верности и плодотворности своих основ она плодоносит с необыкновенной быстротой и легкостью, уже недоступной человеческому восприятию... На сегодня крах терпит сам человек, уже неспособный поспевать за своей цивилизацией...

Растущая цивилизация - не что иное, как жгучая проблема. Чем больше достижений, тем в большей она опасности. Чем лучше жизнь, тем она сложнее» (Х. Ортега - и – Гассет. Философия культуры).

Гассет предполагает, что цивилизацию от полного краха спасет историческая память, поскольку в ней заключен весь опыт предыдущих поколений, но, похоже что теперешняя ситуация как раз и противится анализу с позиций исторического опыта.

Надежды на историческую память уже потому тщетны, что новые реалии прицельно направлены на разрушение именно механизмов памяти. Этому способствуют и принципы современного обучения - узкая специализация, и тотальная компьютеризация жизни, которая формирует личность, полагающуюся на память, сохраняемую в компьютере, и нарастание психически ослабленного потомства (приложение).

Внедряемые в жизнь новые психологические методики, которыми охватывается практически все население Земли, (посредством педагогики, псевдо - и религиозных сект, сетевого маркетинга, «лечебной» психотерапии, СМИ) гарантируют в недалеком будущем утрату не только исторической памяти, но и просто полноценного аналитического аппарата мозга.

Классическая философия остается в прошлом, не выдержав конкуренции современности. Изменилось совершенно все. Даже знаменитые слова Гете: - «Всякий человек, будь то свободный, или подневольный, или облеченный властью, согласится, что наивысшее счастье смертных - это личность», - потеряли свой смысл.

Личности больше нет, есть идентичность.

Поэтому говорить о современной культуре, значит говорить о культуре прошлого. А говорить о современной цивилизации, значит говорить о цивилизации или прошлого, или будущего, если таковая сложится. Понятие культура возникает одновременно с формированием науки нового времени, а из науки появляется техника - квинтэссенция всех тех способов деятельности, благодаря которым человек может ставить себе цели по своему усмотрению.

Однако то, что происходит сейчас, не происходило еще никогда. История не знает таких моментов, чтобы человек самостоятельно удалял себя от сотворенных им же объектов, выключал себя из процесса своей же жизни.

 В чем же коренное отличие обществ и цивилизаций античности и средневековья и современности? Можно с уверенностью предположить, что коренное отличие скрывается в типе общества.

Существует четкая дифференциация общественных типов в истории человечества. Первый тип - это доиндустриальное общество, второй - индустриальное, и, наконец, третий - постиндустриальное. Это как раз то время, в котором находится наш мир. Понятие постиндустриального общества стал распространен в США в конце 50-х годов, когда путем наблюдений стало ясно, что американская модель капитализма имеет ряд отличий от индустриального капитализма.

В ходе интеграции процесс «пост индустриализации» охватил развивающиеся страны, и, в конце концов, постиндустриальный тип общества стал общим для всей цивилизации. Одним из характерных черт этого общества стала специфическая философия. Оторванная от корней традиции цивилизация пост индустрии утвердила новые нормативы, как в общественной жизни, так и в личностном отношении человека. Важный сдвиг заключается в том, что со временем основные черты этого общества стали рассматриваться как качественно новая ступень, в развитии всего человечества. Общество, сформировавшееся в этот период, называлось по-разному: супериндустриальная цивилизация, технотронное, информационное или телекоммуникационное.

С одной стороны это, безусловно, положительное явление, однако и оно, как писалось об этом выше, имеет свои негативные тенденции.

Консервативность самосознания - с одной стороны, и неготовность принять новый тип цивилизации, и отсутствие четкой концепции, - с другой, приводят к общеизвестному когнитивному диссонансу в сознании широких кругов общественности.

Наличие критики постиндустриального общества обоснованно, так как новый тип человечества далеко не идеален. Прежде всего, тот факт, что реальность превзошла идеалы и высшие ценности, повлек за собой оторванность широких слоев населения от осуществления внутренних потребностей.

Цивилизация как бы разбивается на две неравные группы: одну - элиту, - небольшую и вторую - подавляемую.

Первая включена в процесс жизни, в то время как другая группа является всего лишь массой, используемой для функционирования финансово- технологической системы.

Для того чтобы описать кризис наиболее полно, одной философии явно недостаточно. Цивилизационный кризис не является кризисом одной гуманитарной дисциплины, поэтому необходимо обращаться к разным источникам для адекватного изложения того процесса, который мы называем кризисом. Его прогнозировали, анализировали, о нем писали, говорили, но, тем не менее, никакой конкретной программы выхода из него, в сущности, нет.

Можно уповать на то, что, изменив взгляд на мир, человек поменяет и свое отношение к нему, но вряд ли это произойдет скоро. Выработанный веками принцип сверхпотребления уже стал обычным делом и, скорее всего, им и останется, так как жизненно необходим для существования данной политико-экономической системы.

То, что человек всегда имел тенденцию к тому, чтобы наука была прикладной, тоже значит не так мало. Развившись, эта тенденция вобрала в себя все - прикладными стали религия и культура, а чистая теория норовит стать воплощенной в практике.

Вероятно, в этом и заключается проблема современного человечества. Объявив идеализм непрактичной дисциплиной, человек XX века стал жить с пустотой внутри. Все, на что современный человек может потратить свою жизнь, - это дать возможность просуществовать хоть немного тому порядку вещей, которые он наблюдал в течение своей жизни.

Это следствие. Причина кризиса кроется в самой технологии, не идеальной и не практичной, пришедшей в мир с Запада. Технология культурной экспансии была проверена тысячелетиями. Вкратце выглядит она следующим образом. В новейших исследованиях подчеркивается, что империализм принимает разные формы, которых всего пять: экономический, политический, военный, коммуникационный и культурный.

Культурный империализм паразитирует на культуре другой нации и благодаря этому распространяет свои ценности.

Но, как пишет академик Н.Н. Моисеев(34), - «...самое важное случилось все-таки в общественной сфере, в перестройке ее экономической основы. Локальные, национальные экономики постепенно стали терять потенцию саморазвития, они стали интегрироваться в единый общепланетарный экономический организм с универсальной системой регулирования, которую по инерции называют рыночной или системой свободного предпринимательства.

Решающую роль в определении характера дальнейшего развития стали играть транснациональные корпорации (ТНК): произошла транснационализация капитализма. В сочетании со стихийной трансформацией традиционных рыночных механизмов, возник монстр, не разобравшись в особенностях которого вряд ли можно брать на себя ответственность за какие-либо рекомендации экономического характера».

По данным, приводимым Н. Моисеевым в книге «Агония России. Есть ли у нее будущее», «…за последние несколько десятилетий возникла совокупность 37000 ТНК, имеющих 200 тысяч филиалов. Они образуют систему, охватившую всю планету. Эта совокупность ТНК представляет собой некую единую сеть, владеющую третью всех производственных фондов планеты, производящую более 40% общепланетарного продукта, осуществляющую заметно более половины внешнеторгового оборота, более 80% торговли высшими технологиями и контролирующую более 90% вывоза капитала.

В последние 50 лет объем мировой торговли увеличивался в среднем на шесть процентов в год. С 1950 года мировая торговля росла в геометрической прогрессии, быстрее, чем любая друга форма экономической деятельности, в основном благодаря снятию торговых барьеров, в частности импортных тарифов, квот и прочих ограничений.

 За последние пару десятилетий объем внешней торговли увеличился на планете не в 2 - 3 раза, как объем промышленного производства, а в 10 раз! Это показывает, насколько более эффективным стало международное разделение труда.

Мировой характер экономики означает, что локальные экономики стали открытыми, они легко перетекают из страны в страну. И они концентрируются в тех странах, где общественная производительность труда выше, то есть там, куда выгоднее вкладывать деньги. А значит, бедные страны могут не рассчитывать на инвесторов, да и их собственные капиталы уплывут в более благополучные страны.

В современных условиях отсталые страны окончательно теряют шанс на развитие, тем более что экономическое отставание снижает и «интеллектуальный потенциал нации», что обусловлено оттоком из страны наиболее образованной и творчески активной части населения».

Таким образом, сложившийся общепланетарный рыночный механизм не поднимает, а уничтожает экономику отсталых стран, превращая их в сырьевые придатки стран с высокой производительностью труда.

Следуя логике этих рассуждений, уже в ближайшие два десятилетия станут очевидны последствия двух процессов - удорожания ресурсов и снижением емкости рынка все более нищающих стран. На этом фоне не останется стабильным и положение богатых стран, которые относят к странам «золотого миллиарда».

 

«Золотой миллиард» человечества

Концепция «золотого миллиарда» предусматривает, что человечеству предстоит найти способы искусственного сокращения численности населения планеты (приложение). Эта концепция возникла еще в тридцатые годы (30) ХХ века, ее обсуждали на высших научных уровнях. В работе известного демократического деятеля и ученого-физика - А. Сахарова (39), будущее общество представлено двумя категориями населения - элитой, проживающей в домах традиционного типа в экологически благоприятных условиях, и «рабами» - либо обслуживающими подземные заводы, либо выполняющими сельскохозяйственные работы.

Н. Моисеев (34)

Как считает Н. Моисеев, «МИР ТНК будет иметь тенденцию к утверждению планетарного тоталитаризма. На долю демократии останутся лишь страны «золотого миллиарда», количество которых вряд ли станет увеличиваться».

Процесс формирования МИРА ТНК - стихийный процесс самоорганизации, который создает все новые и новые сообщества, новые организационные структуры. В конечном итоге это приведет к консолидации группы монополистов, которые и станут политическими лидерами мира. Уже сейчас не правительства отдельных государств, а мощные финансовые картели определяют политику. Так, существует картель «Семи сестер», в который входят пять американских компаний и две британские, ведущий в нефтяном бизнесе. Это очень выгодная форма монопольной власти, поскольку картель, как международное объединение, избегает всяких государственных антимонопольных ограничений.

 О тесном слиянии экономической и политической власти заявил еще президент США Трумэн (11 сентября 1953 года): - «Американская нефтяная деятельность является в практическом плане инструментом внешней политики США».

Второй пример - международный валютный фонд (МВФ). Это тоже картель, ведущий активную международную деятельность. «Помощь» этого Фонда оборачивается бесконечной кабалой. Так, в 1958 году Латинская Америка была должна МВФ 257 млрд. долларов, затем она выплатила по процентам - 417 млрд. долларов за последующие 14 лет. В результате ее долг США в 1994 году был равен 514 млрд. долларов!

Идея создания МВФ и его инвестиционного «филиала» - Международного банка реконструкции и развития (МБРР), - возникла в годы Второй мировой войны. Тогда руководители ведущих мировых держав должны были координировать свои усилия не только в военной области, но и в проработке планов послевоенного устройства мира. В результате создалась послевоенная финансовая система под руководством Вашингтона и Лондона. И МВФ и МБРР стали контролироваться США и Великобританией, обладавшими в этих организациях правом «вето». Надежды, возлагавшиеся на МВФ и МБРР в деле возрождения экономики стран, пострадавших от войны, не оправдались.

Сегодня формально МВФ является специализированным учреждением ООН. На самом деле в соглашении о предоставлении МВФ статуса специализированного института ООН, подписанном в 1947 году, говорится, что ООН не имеет права давать МВФ рекомендации в отношении его политики.

С конца 70-х годов по рекомендации президента США Рональда Рейгана МВФ стал субсидировать страны «третьего мира» по схеме, обрекающей эти страны на положение вечного должника. Эта схема предложена американским экономистом Мильтоном Фридманом. В результате такого рода «помощи» долг стран «третьего мира» за период с 1982 по 1992 гг. Вырос с 800 млрд. долларов до 1,3 млрд. долларов.

Для осуществления господства МВФ его эксперты разработали метод быстрой либерализация экономики, получивший название «шоковая терапия». В основу этого метода положен «монетаризм» - экономическая школа, приверженцы которой утверждают, что все хозяйственные процесс в конечном итоге зависят только от количества денег, находящихся в обращении.

Производство материальных благ у «монетаристов» имеет вторичное, подчиненное финансам значение.

Существование двойного стандарта, когда разные финансово-экономические и политические требования предъявляются странам «золотого миллиарда» и прочим государствам, является свидетельством приближения нового колониализма, а значит и новых войн.

Такую политику охотно используют транснациональные корпорации для привлечения потенциальных доноров и инвеститоров на стороне, а так же для определения рынка сбыта своих товаров. Но суть не в экономической стороне дела, а в хорошо организованном рекламном прессинге. Реклама на сегодняшний день является мощнейшим оружием воздействия. Войти в сознание человека, воспитанного по интернациональным унифицированным программам масс-культур, посредством психологически грамотно построенного рекламного ролика, проще, чем входить в культурный и национальный образ.

Таким образом, именно экономическая открытость государства, внедрение в его внутреннюю среду сети ТНК, в первую очередь обусловливает ломку традиций, нивелирование сознания широких слоев населения.

Корпорации претендуют на деидеологизацию своей деятельности, сводящейся, якобы, к производству и продаже товаров, обеспечению культуры бизнеса и культуры потребления. На самом деле, вместо прежних мифов, в которые облекались человеческие отношения в доиндустриальных обществах, капитализм утверждает товарный фетишизм. Товар перестает быть просто объектом потребления, он становится отдельно существующим образом жизни. Это напрямую зависит и от коммуникации. Благодаря этому начинается постепенно инъецируемая идентификация человека и соответственного товара.

В конечном счете, человек выпадает из собственного мира, удаляясь в другой мир, более иллюзорный: в мир измышленного имиджа.

Консюмеризм (погоня за вещами, услугами, знаниями, которые якобы определяют принадлежность к высшим слоям общества) становится отправной точкой порабощения общества, и полному, тотальному контролю над ним.

Основная задача корпорации - постоянно стимулировать такие низменные инстинкты как алчность Рост валового национального продукта и доля услуг в ВНП непрерывно растет.

 Это пример того, на каких высотах находятся современные технологии, и благодаря чему сегодняшняя ситуация обозначается как кризис.

Экологический кризис Не менее масштабными являются экологические проблемы. Современная экологическая ситуация делает все более очевидной невозможность обеспечения человеку его безопасной жизнедеятельности. Во многом это связано с типом земной цивилизации, который был выбран человечеством, а именно – технократическим по форм и ориентированной на сверхпроизводство и сверхпотребление - по содержанию. Эти два обстоятельства предопределили и демографический взрыв, и технический прогресс, но они же и породили современный экологический кризис, который неизбежно приведет к деградации не только природной среды, но и к социальным геополитическим потрясениям, войнам ограниченного и мирового масштаба, итогом чего станет коллаптоидное, то есть довольно быстротечное, снижение численности народонаселения планеты.

Сама динамика становления человечества на Земле вынуждает согласиться с этим предположением. Если ориентироваться на данные антропологии, то наиболее древнее почти человеческое общество австралопитеков существовало безбедно и стабильно почти два миллиона лет, каждое последующее сообщество имело все более короткое время существования – 700 лет австралоиды, 200 тыс. лет прогрессивные неандертальцы, примерно 100 тыс. лет – классические неандертальцы. На современного человека кроманьонского типа приходится всего лишь 45 тыс. лет. Таким образом, мы видим закономерно уменьшающийся числовой ряд – время жизни предковых популяций людей, – 2 миллиона лет, 700 тысяч лет, и далее - 200, 100, 45 тысяч лет, причем основной прирост численности народонаселения планеты приходится на последнее столетие, особенно его вторую половину.

Логично ожидать, что принцип сокращения времени существования каждого нового антропологического варианта сохраняется и для нас – потомков кроманьонцев, поскольку законы биологии едины. И тогда, как писал в своей книге «Основы общей экологии» Роберт Риклефс (1976 г.), - «…Если мы хотим достичь какого-то согласия с Природой, то нам в большинстве случаев придется принимать ее условия…»(38). Следовательно, мы действительно должны предполагать, что период относительно стабильного существования современного человечества должен завершиться вскоре и практически мгновенно.

Биологическая стратегия и стабильность

Похоже, что и само современное биологическое состояние людей этому способствуют. Поясним это хотя бы на одном примере. Как известно, в течение последнего 45-тысячелетнего периода сформировались три главные антропологические ветви - европеоиды, австралоиды и монголоиды. Современные антропологические типы являются продуктами двух процессов – широкой метисации (смешения рас) и вторичной изоляции, сопровождавшейся групповой (расовой, племенной) адаптацией к определенным географическим зонам. Адаптивные признаки таких групп устанавливались и генетически закреплялись, обеспечивая человеческим субпопуляциям максимальную трофическую адекватность - способность усваивать информацию о состоянии органических молекул посредством пищеварения. Вот почему отдельные народы по-разному способны использовать в своем рационе те или иные растительные или животные продукты. Например, японцы, никогда не имевшие коров, не в состоянии переваривать коровье молоко, которое для их организма может быть почти ядом.

Интересно, что сама возможность адекватно реагировать на пищевые продукты закладывается у индивидуума еще на ранних стадиях эмбриогенеза. Если поступающий в эмбриональные клетки пищевой белок является не вполне традиционным в пищевом рационе индивидуума (например, белок или углевод овощей или фруктов, импортируемых из другого географически удаленного от места проживания данной особи региона), то у самого эмбриона открывается возможность усвоить его как свой собственный компонент. Это явление известно в иммунологии под именем «иммунологическая толерантность», оно весьма выгодно для будущего организма. Таким образом, будущая мать может отчасти помочь своему потомку избежать возможной пищевой аллергии, расширив круг употребляемых ею продуктов.

Относительно невысокая миграционная активность человеческих групп в прошлом (или длительное проживание современных субпопуляций на одних и тех же территориях с сохранением традиционного питания в настоящем) были и остаются благоприятным фактором, поддерживающим здоровье населения. И, наоборот, существенные географические перемещения взрослой особи (или расширение ею пищевого рациона за счет употребления импортируемых продуктов) однозначно увеличивают антигенное давление на организм человека, что в современных условиях может стать одним из факторов иммунодефицита, то есть невируснго СПИДа.

Эти примеры показывают, что опасные и вредные факторы могут быть сосредоточены в, казалось бы, обычных, нормальных компонентах окружающего нас мира. Мы даже не воспринимаем их как источники потенциальной угрозы, зачастую не способны даже задуматься над их ролью в поддержании и обеспечении собственного здоровья. Всего лишь потому, что научно доказанные возможности энтеральной (кишечной) иммунизации и сохранения компонентами пищи своей антигенной структуры не принимаются всерьез современной медициной или не доводятся до сведения «неспециалистов», то есть обычных людей.

Человеческое сознание находится в такой же мере неспособным оценить влияние и многих других факторов внешней среды, в частности, экологической природы, с позиции их потенциальной опасности. Более того, большинством населения не воспринимается всерьез опасность даже достаточно хорошо изученных вредоносных факторов, таких как курение, алкоголизация, половая распущенность, наркомания.

Генеральный секретарь Конференции в Рио-де-Жанейро (июнь, 1992 г.) Морис Стронг в своем заявлении на церемонии ее открытия отметил, что надежды, порожденные в мировом сообществе решениями Стокгольмской конференции 1972 года, не оправдались – глобальные нарушения в состоянии природной среды продолжают нарастать. Одной из главных причин этого является, по его мнению, «…экономическая система, которая не учитывает экологические ценности и ущерб, - система, которая рассматривает неограниченный рост как прогресс…».

Но существуют еще и чисто биологические причины, определяющие неизбежность прекращения этого неограниченного роста, касающегося в данном случае самой массы живого человеческого материала. Поскольку человечество является частью природы, то биологические закономерности его существования как одного из видов остаются общими со всеми другими живыми организмами планеты. Однако в силу особой способности организовывать мир по своему собственному, часто весьма абиологичному, соображению, взаимоотношения вида «sapiens» и биосферы должны со временем выливаться во все более выраженный конфликт, вплоть до массового вымирания вида.

Рассмотрим это на примере развития микробной популяции в замкнутой среде, например, в колбе с питательным бульоном (приложение, рис.1). Как известно, в этих условиях, то есть без притока нового питательного материала и устранения продуктов обмена, жизнедеятельность и прогрессивное нарастание числа особей в единице объема среды будет закономерно изменяться - от кратковременного снижения плотности микробной массы, за счет гибели части посевного материала, до резкого возрастания и последующей его стабилизации. «Плато» этой кривой соответствует ситуации, когда число вновь появившихся особей равно количеству погибающих, продолжительность этого периода относительно невелика, в среднем – 5-6 часов. Период экспоненциального роста соответствует максимально выраженным адаптивным возможностям микробных клеток, период «плато» - минимальным возможностям адаптации, В случае изменения условий существования микробной массы это означает гибель популяции.

«Точка перегиба» - момент, с которого начинается вымирание популяции. Длительность процесса вымирания не очень продолжительна относительно времени становления и расцвета этой микробной массы.

Внешние усилия, приложенные к исправлению данной ситуации, могут быть эффективны для сохранения популяции. Эти усилия могут заключаться либо в пересеве части микробной популяции в новую пробирку, либо в искусственном поддержании стабильности состава питательной (и окружающей) среды для уже существующей популяции микробов.

Если эти усилия будут заключаться в переносе части особей в новую питательную среду, то вновь произойдет частичная гибель клеток, затем их усиленное размножение, стабилизация численности и т.д.

Если усилия будут заключаться в восстановлении состава питательной среды за счет удаления шлаков и внесения новых порций бульона, имеющего состав, идентичной первичной среде, то мы получим модель «непрерывного культивирования», отчасти соответствующую понятию «устойчивого развития».

Правда, и в данном случае особого «развития» также не будет - численность особей будет оставаться постоянной, но такое состояние может быть достаточно долгим, срок жизни такой популяции будет зависеть лишь от времени сохранения стабильных условий окружающей (она же питательная) микроорганизмы среды.

Но, как уже отмечалось выше, именно в таком состоянии популяция становится настолько зависимой от нарушения стабильности этих условий, что даже не очень значительные отклонения в них могут привести к фатальному исходу - ведь адаптивный фонд популяции исчерпан еще на стадии экспоненциального роста! (Убедительная иллюстрация некорректности термина «устойчивое развитие»).

Иллюзорными следует считать предположения и надежды на то, что человечеству удастся обойти эти общие биологические закономерности. Увы, нам приходится смириться с тем, что это абсолютно невозможно. Это, тем более, невозможно, что земной цивилизации не хватило «разумности» понять тупиковость бесконверсионного варианта своего развития. (Биоконверсия – взаимообращаемость компонентов в биологической среде, которая выражается в использовании продуктов жизнедеятельности, производимых организмами одного вида, представителями других микробных, растительных или животных групп). Невозможность биоконверсии – вообще губительна для всего живого. Человеческое «наследие», производимое в результате технократической деятельности, непригодно для утилизации другими биологическими видами. К такому «наследию» относятся и новые типы химических соединений (например, пластмассы), и радиоактивные отходы, и незакрепленные в природе тысячелетиями адаптации новые генетические монстры растительного и микробного рода (например, вирус ВИЧ и другие представители бактериологического оружия).

Количество соединений, вновь синтезированных человеком, преимущественно за последние 50 лет, уже соизмеримо в своем качественном разнообразии, с реестром, созданным природой за всю историю существования Земли, и этот процесс синтеза не прекращается. Биосфера, таким образом, продолжает наращивать свою нестабильность. Если учесть, что концепция действия малых доз (физической или химической природы), утверждает их решающее значение в выборе системой направления ее дальнейшего развития, то следует ожидать, что в критической для биосферы точке бифуркации именно этот фактор – множественность изменений среды обитания биоты, может необратимо изменить направление ее развития (27).

Технические средства, которыми обладают современные развитые страны, не могут обеспечить даже эффективную защиту от природных катаклизмов, не говоря уж об общечеловеческой беспомощности в случае глобальных событий. Обеспечение глобальной безопасности в большой степени затруднено также и тем, что у человеческого сообщества до сих пор не сформулировано единое представление о целях, задачах и направлениях собственного развития. Размежевание и конкуренция, вытеснение любого (личности, государства), претендующего на место в уже давно поделенном мире, не могут стать базой для адекватной и взвешенной, коллективно полезной реакции в экстремальных ситуациях, требующих нестандартных решений.

В таком же положении оказываются и интересы национальной безопасности. Теоретически, в этот круг вопросов должны быть включены:

- сохранение этнического разнообразия;

- защита религиозных институтов, отвечающих моральным и нравственным требованиям человеческого сообщества;

- правовая защита национальных традиций, не противоречащих конституционным основам государства, или приведение их в приемлемое соответствие;

- сохранение и защита территорий традиционного проживания этнических групп и народов как среды традиционного землепользования;

- восстановление нарушенных экосистем на территориях, сохранивших этноспецифические взаимоотношения человека с природой.

Практически же оказывается, что само понятие «национальная безопасность», даваемое современными юридическими и правовыми институтами, служит скорее интересам государственной власти, чем этносам и окружающим их экосистемам. Или, говоря иначе, направлено, скорее, на защиту и развитие интернациональных интересов в духе «нового мышления», чем на поддержание этнического разнообразия. Между тем, именно этническое разнообразие, неразделимое с национальными традициями, питанием, культурой, является основой генетической устойчивости человеческого сообщества как вида.

Таким образом, серьезный разговор о достижении устойчивого состояния (и человеческого сообщества, и биосферы в целом) невозможен без решения проблем экономического, политического, экологического и нравственного порядка.

Конечно, можно и должно задуматься над тем фактом, почему страны и их правительства не ставят в число первоочередных задач широкое просвещение населения относительно действительной чрезвычайно опасной роли этих эколого-социальных язв? Почему глубокие корни сложившейся ситуации не обсуждаются публично, а скрываются за завесой техногенных или природно-климатических бедствий, которые представляются населению в качестве главной опасности?

/Нельзя сказать, что попытки просвещения правительств в вопросах современного эколого-социального кризиса не поднимались ранее и не обсуждались на самых высоких уровнях. Более того, научный анализ надвигающихся проявлений катастрофы человеческого развития начали проводить еще в 60-х годах, он проводится и поныне.

Наибольший вклад в разработку системного анализа этого явления сделали ученые, представляющие неправительственную международную научную организацию «Римский клуб». Клуб был основан в 1968 году итальянским общественным деятелем Аурелио Печчеи. При поддержке «Римского клуба» был проведен целый ряд исследований по проблемам развития, выводы которых носили зачастую сенсационный характер. В начале семидесятых годов получило обнародование письмо, подписанное более чем двумястами учеными. В двух частях письма, обращенного к Генеральному секретарю ООН, У-Тану, ученые многих стран дали развернутую картину того, «Что стоит перед нами» и «Что можно сделать». Почти сорок лет назад они всерьез били тревогу, говоря, что «…переживаемый нами кризис носит чрезвычайно острый характер, и потому мы настаиваем, чтобы параллельно с проведением научных исследований были предприняты и указанные ниже практические меры. Мы не считаем их панацеей от всех бед, но видим в них средство удержать контроль над ситуацией, пока процесс порчи окружающей среды не зашел еще слишком далеко и не стал необратимым».

 Обратим внимание на то, что именно выдвигали ученые в число первоочередных мер. Ими были, в частности:

-        ведение моратория на такие технические нововведения, которые не являются жизненно необходимыми, то есть новые системы вооружения, суперкомфортабельные виды транспорта, новые и не испытанные еще пестициды, новые пластмассы;

- введение международных критериев качества среды с их периодическим пересмотром по мере углубления наших знаний, проведение контроля загрязнения окружающей среды, углубленная переработка сырья с целью сокращения расходования ресурсов;

- снижение уровня потребления у привилегированных групп населения и более справедливое распределение продовольственных и других продуктов, а также проведение широких мероприятий по снижению темпов роста населения без нарушения гражданских прав людей;

- уничтожение ядерного, химического и биологического оружия. Отказ ученых от участия в разработках этих направлений.

Сегодня, по прошествии 34-х лет со дня опубликования этого документа, мы можем констатировать, что все эти предложения были либо отброшены, либо выполнены частично, например, в отношении технического контроля загрязнения окружающей среды, либо усиленно развивались в губительную для нас сторону.

Тем не менее, для многих постепенно становилось все яснее, что только общие усилия могут еще как-то повлиять на сложившуюся ситуацию. Формально даже предпринимались определенные шаги в сторону консолидации усилий различных стран.

В 1980 году был создан международный документ, разработанный Международным союзом охраны природы и природных ресурсов (МСОП) при поддержке Программы ООН по окружающей среде (ЮНЕП) и содействии Всемирного фонда охраны дикой природы. Документ декларирует необходимость управления «...использованием человечеством биосферы, экосистем и видов, составляющих ее, таким образом, чтобы они могли приносить устойчивую пользу настоящему поколению и в тоже время сохранили свой потенциал, чтобы соответствовать нуждам и стремлениям будущих поколений» (с. ХХ1Х). Документ известен как «Всемирная стратегия охраны природы».

В 1982 году Генеральной Ассамблеей ООН был принят другой документ, определяющий, что основные природные процессы (глобальный круговорот веществ и т.п.) должны сохраняться на относительно неизменном уровне, а всем формам жизни должна быть обеспечена возможность существования. Этот документ получил название «Всемирная хартия природы».

Обеспокоенность продолжающимся ростом населения планеты и ухудшением состояния окружающей среды привели к созданию специальной структуры в ООН – Программы ООН по окружающей среде (ЮНЕП), речь о которой шла на Стокгольмской конференции ООН, состоявшейся в 1972 году.

В 1987 году Всемирная комиссия ООН по окружающей среде и развитию обострила вопрос о необходимости поиска новой модели развития цивилизации, опубликовав доклад «Наше общее будущее», широко известный как доклад Гру Харлем Брутланд, возглавлявшей работу Комиссии. Именно с этого момента в средствах массовой информации стал употребляться термин «устойчивое развитие», под которым стали понимать такую модель движения вперед, при которой достигается удовлетворение жизненных потребностей нынешнего поколения без лишения такой возможности будущих поколений.

В 1992 году состоялась международная конференция в Рио-де-Жанейро/.

Начальный период осознания критичности современного положения и период создания выше названных документов принято выделять как этапы – установочный (50-60 годы) и программный (60-70 годы).

Современный период именуется «реализационным», поскольку предполагается, что отдельным странам удалось осуществить некоторые мероприятия, частично стабилизирующие состояние окружающей среды в духе решений международной конференции «Окружающая среда и устойчивое развитие», состоявшейся в 1992 году в Рио-де-Жанейро. К числу таких стран относятся США, Франция, Германия, Япония и ряд других стран.

Однако такое утверждение не кажется убедительным, во-первых, потому, что сам термин «устойчивое развитие», как уже было отмечено выше, звучит не очень корректно, а во вторых, потому что временный и частичный успех не свидетельствует об эффективности предпринятых мер, особенно при учете трансграничных переносов различных экологически неблагоприятных факторов.

Вообще, всякие разговоры о возможности «устойчивого развития» достаточно спекулятивны. Как отмечает Роберт Риклефс (38): - «Устойчивость и близкие к ней термины используются экологами в столь многих различных значениях, что кажется необходимым привести их точные определения.

Устойчивость – это внутренне присущая системе способность выдерживать изменение, вызванное извне, или восстанавливаться после него».

Каковы же пределы восстановительных потенций экосистем, беспредельны ли они? Накопленные научные факты и наблюдения свидетельствуют, что даже в отсутствии выраженных чрезвычайных внешних условий экосистемы подвержены изменениям и даже гибели. И далее автор определяет факторы, от которых зависит степень колебаний, происходящих в сообществе. К ним относятся:

- постоянство и предсказуемость физической среды;

- гомеостатические механизмы отдельных организмов и ростовые реакции популяций как субъединиц устойчивости сообщества;

- трофическая структура сообщества, то есть, тот ее компонент, который обусловлен исключительно пищевыми и конкурентными взаимоотношениями популяций в пределах сообщества.

Очевидно, что, если условия существования удовлетворяют требованию первого фактора, то есть, обеспечено «постоянство и предсказуемость физической среды (в виде постоянства климатических факторов, ресурсов, уровня хищничества и конкуренции)», то расходы на поддержание гомеостаза (равновесия) снижаются. В этом случае повышаются доли энергии и питательных веществ, которые можно затратить на создание продукции.

Относительно постоянства и предсказуемости физической среды можно сказать, что в современную эпоху имеется слишком много фактов, свидетельствующих о снижении ее устойчивости, главным образом, за счет глобального потепления климата. Процесс этот не поддается коррекции никакими человеческими усилиями. Более того, человеческие технологии лишь стимулируют это потепление. Следовательно, устойчивость биосфера также будет прогрессивно снижаться.

Второй фактор - наличие гомеостатических механизмов, обеспечивающих отдельным организмам и виду «Homo» в целом, репродуктивную и ростовую активность, пока еще имеет высокий уровень сохранности. Имеющийся в историко-биологическом анамнезе человечества феномен широкой метисации предковых форм «Homo sapiens», а также межнациональные браки, происходящие на протяжении всего исторического времени,  дали этому виду огромный запас биологической прочности (гетерозис), проявлениями которой является высокая репродуктивная активность, независящая от природных циклов, как это свойственно большинству других форм жизни. Современная демографическая ситуация – рост численности народонаселения планеты, свидетельствует, что ростовые реакции человечества пока сохранены. Однако очевидно, что эта сохранность обеспечивается за счет репродукции в крупных популяциях более удаленных от «достижений» цивилизованного мира, таких как, например, разрушенная в экологическом отношении среда обитания. Депопуляционные явления, тем не менее, становятся все более ощутимыми в цивилизованной среде.

Третьим фактором, как указывает Р. Риклефс, является трофическая структура сообщества, обусловленная исключительно пищевыми и конкурентными взаимоотношениями популяций в пределах сообщества. Следует отметить, что трофическая компонента человеческих сообществ цивилизованного мира бесконечно трансформируется за счет расширения ее ассортимента. Это происходит отчасти вследствие интернационализации сознания с его пренебрежительным отношением к сохранению и упрочению традиционных укладов жизни отдельных народов, отчасти вследствие научного и практического недопонимания роли национальных пищевых традиций в поддержании личного и популяционного здоровья (гомеостаза). Истощение иммунологических потенций является следствием этих процессов, а итогом станет общее снижение популяционной устойчивости человечества.

 Таким образом, применительно к виду «Homo sapiens» можно особо отметить наличие высоких внутренних восстановительных потенций наряду с нарастающими проявлениями истощения иммунологического потенциала.

Устойчивость, казалось бы, является однозначно положительным фактором, способствующим сохранению экосистем, но абсолютное постоянство, по мнению Р. Риклефса, « дает стимул для существования также конкурентам и хищникам, поэтому мы не можем предсказать, какие блага принесет постоянство отдельной особи или виду».

 Итак, умозрительное построение в виде доктрины под названием «устойчивое развитие» вступает в явное противоречие с биологическими законами. Действительно, устойчивость как способ длительного сохранения определенного вида в среде недостаточно наделенной механизмами самоочищения требует стабилизации (не наращивания сложности), а биологический закон утверждает, что именно повышению сложности и разнообразия в пределах сообщества повышает внутреннюю устойчивость трофической структуры. Ничто до настоящего времени еще не поколебало научных представлений о том, что именно естественный отбор ведет к устойчивости сообщества и совершенствует его способность выстоять при разного рода возмущениях».

 Если, как далее рассуждает Р. Риклефс, способность сообщества сопротивляться изменению определяется суммой отдельных свойств, составляющих его популяций, то оценке потенциальных способностей каждой популяции следует уделять самое серьезное внимание.

Поскольку «гомеостатические механизмы отдельных организмов и ростовые реакции популяций» являются вторым по значению фактором, определяющим устойчивость сообщества, показатели их здоровья являются важными критериями, пригодными для оценки современного состояния биосферы.

Интегративным выражением состояния здоровья человеческой популяции является демография, других групп и видов - депопуляционная динамика. В частности, свидетельством прогрессивной потери устойчивого состояния биосферы является уменьшение ее биологического разнообразия.

По оценкам специалистов глобальный уровень биоразнообразия сократился почти на треть за последние 25 лет, преимущественно в результате деятельности человека.

Особое значение для реализации стремления сообщества к устойчивости имеют чрезвычайные события – ураганы, пожары, жестокие морозы и т.п. воздействия, способные полностью нарушить строение большинства сообществ, главным образом, за счет нарушения пищевой цепи. Как указывает Риклефс, трофическая структура сообщества обусловлена исключительно пищевыми и конкурентными взаимоотношениями популяций в пределах сообщества. Не существует, однако, единого мнения на понимание взаимозависимости устойчивости сообщества и степени его видового состава. Имеются примеры, иллюстрирующие как зависимость устойчивости от разнообразия и сложности трофической его организации, так и независимость устойчивости отдельных популяций от разнообразия пищевых ресурсов. Действительный характер взаимосвязей зависит от конкретных свойств изучаемого объекта и условий наблюдения.

Таким образом, современный уровень знаний явно недостаточен, чтобы конкретизировать в полной мере условия и факторы, определяющие устойчивость природных систем.

По мнению Р. Риклефса (38), это связано с тем, что: - «Устойчивость представляет собой кульминационную точку всех экологических взаимозависимостей; это сумма всех компонентов и взаимодействий, составляющих сообщество – синтез всех свойств низшего порядка, проявляющихся на уровне сообщества, популяции и организма. Чтобы понять сущность устойчивости, мы должны понимать экологические и эволюционные реакции и взаимосвязи на всех уровнях».

Таким образом, постулируемая в настоящее время концепция «устойчивого развития» не только не является отражением взвешенного осмысления общих экологических законов, но и содержит в самой себе внутренне противоречие, которое выражается в столкновении теоретически желаемой «устойчивости», средств ее достижения и последствий деятельности человека на этом пути.

К сожалению, современная биология не обладает (и, скорее всего, никогда не будет обладать) достаточной суммой знаний, чтобы рекомендовать человечеству реестр факторов и параметров необходимый ему для устойчивого выживания в условиях происходящего экологического кризиса.

Homo civilizes

Анализ сложившейся ситуации с позиций экологов (26) показывает беспочвенность убеждений, что технологический прогресс работает на выживание экосистем. Логика рассуждений экологов исходит из того, что, поскольку сектор услуг имеет сумму технологий, напрямую связанных с экосистемами, он мало отличается от промышленных технологий. Большие надежды в 70-х годах возлагали на развитие информационных технологий как на средство, обеспечивающее надежность и безопасность выживания, ни тогда, ни позже эти надежды не оправдались. Информационные технологии во многих случаях заменили человека в секторе услуг, где на смену секретаршам пришли автоответчики и телефаксы, так же технологии вытесняют человека из промышленности, где они используются для расчета времени, дизайна, контроля.

Таким образом, все больше среднего класса оказывается не у дел, и, стало быть, не имеет возможности обеспечить себе полноценный заработок. Это парадоксально, но появление и быстрое развитие информационных технологий не сделало людей более счастливыми и не увеличило их обеспеченности продуктами питания, одеждой и жильем, а только ускорило поступление информации и ее объем о недостатке всего этого.

Человек от биологической эволюции, понимаемой как длительный адаптивный процесс, а не процесс наращивания сложности структуры особи, пришел к научно-техническому прогрессу, при котором время смены технологий в условиях свободного рынка постоянно сокращалось, и сейчас составляют примерно 5-6 лет, а в сфере микротехнологий - до 2-х лет.

В сопоставлении с техническими преобразованиями, естественные биологические эволюционные преобразования совершаются на протяжении сотен тысяч лет. Быстрота смены технических поколений сопоставима скорее с мутационным процессом. Если продолжить сопоставления, то этот технотронный мутагенез, не имеет в действительности никакого отношения к прогрессу, ибо мутации и в биологии никогда не служат движущей эволюционной силой, но всегда являются свидетельством дисбаланса в системе «субъект - среда». (Мутагенез в биологии можно определить как механизм преобразования программ жизни несбалансированный с условиями среды в широком масштабе).

Не углубляясь далее в область биологического становления человека как вида, отметим лишь один бесспорный факт - человек как объект природы, создающий в результате своей жизнедеятельности продукты, не подлежащие биоконверсии, является существом анти - биотическим.

Следовательно, природа человека не укладывается в рамки собственно только биологического существа.

Как биологическому объекту человеку свойственны всеядность и способность адаптироваться практически во всех (или большинстве) типах экосистем, что ставит его на высоту недосягаемую для других представителей биосферы.

Как существу антибиотическому, цивилизованному человеку свойственно производить в любых экосистемах нарушения, непоправимые биологическими средствами, что позволяет отнести современных представителей рода «Homo» к суперпаразитической форме жизни – подвиду Homo civilizes.

Кроме того, только человек способен накапливать и передавать информацию внеклеточным путем, а это - чрезвычайно обстоятельство.

Принципиальная возможность «управления» природой рассмотрена в книге «Экологические проблемы: что происходит, кто виноват и что делать?»(26). Как известно, «генетическая информация закодирована в молекуле ДНК с помощью четырех «букв» - нуклеотидных пар, являющихся молекулярными ячейками памяти, каждая из которых может запомнить по две пары различных «букв», т.е. два бита информации. Запас информации в памяти человека примерно совпадает с запасом его генетической информации (примерно, 100 бит/с). Активное усвоение новой информации человеком происходит не далее чем в первые 20 лет жизни, т.е. в течение 6х10 в 8 ст./с. В дальнейшем информация памяти увеличивается незначительно и можно принять, что ее порядок величины не изменяется.

Культурная информация цивилизации (информация искусственной окружающей среды) складывается из не перекрывающихся частей информации всех людей на Земле. Информация, записанная в книгах и компьютерах, не является потерянной и мертвой только в том случае, если она содержится в памяти каких-либо живущих членов общества. Верхний предел запаса культурной информации цивилизации можно оценить величиной произведения числа людей, около 5х10 в девятой степени человек, на запас информации памяти каждого человека, 6х10 в 19 степени бит/человек, то есть величиной порядка 10 в 19 степени бит.

Отличие человеческого общества от обезьяньего стада заключается в наличии культурной информации - культурного наследия цивилизации.

Запас генетической информации всей естественной биоты в биосфере равен произведению средней информации генома одного вида и числа видов биоте (10 в 8 степени бит и 10 в 7 степени бит соответственно).

Таким образом, запас генетической информации биосферы, и запас культурной информации цивилизации примерно совпадают по порядку величин.

Объем памяти современного персонального компьютера достигает 10 в 9 степени бит и примерно совпадает с запасом генетической и культурной информации одного человека. Таким образом, по объемам памяти и запасам информации современная цивилизация не уступают естественной биоте.

Однако между информационными потоками цивилизации и естественной биоты существует разрыв примерно на 20 порядков в пользу биоты. Это количественное различие указывает, что запас информации, накопленный цивилизацией, совершенно недостаточен для управления окружающей средой. К тому же основная часть накопленной культурной информации направлена не на управление, а на разрушение биоты и окружающей среды.

Человечество не в состоянии помочь естественной биоте управлять качеством окружающей среды, оно может лишь не мешать биоте это делать» (26, с. 302-304).

Таким образом, человечество столкнулось с двумя явлениями, противоречащими друг другу - быстрым прогрессом цивилизации и потерей устойчивости биосферы. Для разрешения этого противоречия необходимо научиться соблюдать границы допустимого влияния человека на окружающую среду и биоту.

Следовательно, переход к действительно принципиально новому мышлению, обеспечивающему сохранение человека как вида, означает переход к сознательному самоограничению.

Современная экономическая культура есть культура гангстеров, конкурирующих за ресурсы и прибыль. Это - тупик цивилизации. Соревновательность в этой сфере ведет и к биологическому тупику, поскольку победителями на «празднике жизни» оказываются особи, не несущие в себе генов, обеспечивающих сохранение в природе человека как вида, способного обеспечить стабильность биосферы.

В противоположность генетическому наследию, культурное наследие может быть утеряно при жизни вида. Частично культурное наследие теряется в ходе накопления новой культурной информации и прогресса. Культура и цивилизация необходимы для жизни человека в той же степени, что и его генетическая программа.

Уничтожение соответствующей культуры делает человека неспособным к конкурентному существованию.

Изменяя окружающую среду в процессе научно-технического прогресса, человек меняет и свою культуру. Но может ли быть альтернатива привычному поведению человека, когда выясняется, что эти изменения не обеспечивают выживания?

 Несмотря на то, что выбор стоит жизни всего человечества, не похоже, что человеческое сообщество согласно и готово отказаться от научно-технического прогресса, от той культуры, которые заложены в способе его современного существования. Да и реальна ли глобальная программа, согласно которой каждый человек должен изменить свое поведение, работать на перестройку среды своего обитания на основе имеющегося культурного наследия? Не проще ли полностью потерять способность к существованию, если уж дальнейший «прогресс» не возможен?

Вопрос состоит в том, что считать прогрессом - скорость смены информационных потоков, увеличение их плотности, проникновение в глубины материи без возможности анализа смысла этого проникновения или действительно глубокое самопознание и определение смысла существования человека в мире?

В сущности, это и есть корень проблемы, ее философское начало: что первично – материя или все же – сознание?

Две концепции

В информационном обществе складывается принципиально иной тип производства, распространения и хранения культуры. Культура стала одним из компонентов технической цивилизации. Так как для культуры не является характерным ограничение ресурсов, она более динамична, чем техника, для которой необходимы идеи, чей реальный кризис тоже назрел, он выражен в дефиците концепции. Новая культура создает свои инновации, жадно поглощаемые уже вполне сформированной и подготовленной аудиторией.

В доиндустриальной среде большое значение предавалось личному контакту с другим человеком, мудрецом. В индустриальном обществе процветающей была книжная культур, которая теперь сменяется культурой экранной. Это значит, что теперь культура создается соединением компьютера, аудиовизуальной техникой и новейшими средствами связи. Производство, хранение и передача осуществляется на принципиально иной технической основе, что приводит к коренным изменениям в самой культуре.

Компактность хранения и переноса информации на любые расстояния децентрализует любые процессы, включая производство, управление, образование. Вместо иерархических систем появляется целая разветвленная сеть коммуникаций, поддающихся легкой трансформации в зависимости от динамики задач и функций. Таким образом, кажется возможным почти полностью исключить фактор манипулирования информацией. Доступность и разнообразие информации дают, по крайней мере, сегодня возможность дифференцировать и выбирать потребителю и саму информацию, и ее источник.

Но ситуация может стать диаметрально противоположной, если будут найдены и реализованы системы коррекции информационного потока - либо посредством цензуры, либо за счет формирования (воспитания) субъектов, не интересующихся широким кругом вопросов, что является необходимым условием аналитического мышления (см. приложение).

Действительно, современные тенденции в педагогике ориентированы на «узкое» профилирование специалистов. Более того, техническое оснащение современной жизни, основанное на внедрении компьютерного обеспечения во все сферы жизнедеятельности, формирует человека, не полагающегося на запасы собственной памяти, привыкшего обращаться лишь к тем отделам собственного мозга, которые связаны только с оперативной памятью.

Компьютеризация жизни, таким образом, становится узловым моментом в трансформации человеческого сознания, обеспечивая его унификацию.

Интеграция человечества, превращение его в единый конгломерат без каких-либо этнических признаков, т.е. сообщество, не помнящее своих корней и истории, является целью создаваемого ныне мира.

Процесс получения и анализа информации позволил сделать кризис западной культуры глобальным. Благодаря выбору человечеством технократического варианта развития, не локальны также экологический и политический кризисы. Так как запреты на международные отношения сняты, человечество постепенно вступает в фазу интеграции, и любая частная проблема становится общей.

В почти фантастическом варианте можно, конечно, предположить, что период кризиса закончится, и ситуация обретет стабильность. При этом придется пережить экологический кризис и кризис ресурсов. Но для этого потребуется в корне менять всю философию человечества.

Какими путями и средствами совершится такое преображение? Человек, который, по выражению Ортеги-и-Гассета(45), привык больше к тому, чтобы им управляли, не может остаться без направляющих идей. Кто станет их автором, носителем и мишенью? Имеется слишком много предпосылок, чтобы назвать в качестве первого - мировую элиту, в качестве второго – ее купленных апологетов, в качестве третьего – зомбированную рабочую часть «золотого миллиарда».

Хочется уделить особое внимание экологическому кризису, именно потому, что он представляется наиболее всего вероятным финалом цивилизации. Экология это область, где человек бессилен диктовать свои законы при неправильном и нерациональном отношении к земле.

Итак, вся история человечества после собирательства - это история экономического роста и дальнейшего последовательного разрушения биосферы. Как только период собирательства завершился, человек стал регулярно разрушать естественные экосистемы. Аграрный период развития цивилизации вначале не затрагивал всей планеты. Он шел в ареалах распространения древних сельскохозяйственных цивилизаций - в Европе, на Ближнем востоке, в южной части Азии. Именно в этих районах произошли первые локальные нарушения природной среды, вследствие развития аграрной экономики и регулярных уничтожений больших площадей лесов, отчего происходило опустынивание.

Темпы экономического роста стали быстро увеличиваться с началом перехода к либеральной экономике и гражданскому обществу. Особенно очевидным это стало к ХХ веку. Сейчас за один день мировое хозяйство производит столько, сколько раньше производилось за один год. Если учитывать постоянный прирост населения, то выходит весьма тревожащий прогноз. Очевидно, однако, что технократический принцип решения проблем человеческого жизнеобеспечения сам положит конец росту численности населения (приложение, 37,40,44).

В математической модели демографической динамики, созданной в 60-х годам Дж. Форрестером, показано, что численность народонаселения планеты должна начать снижаться с начала 90-х годов ХХ века. Примерно к середине 21 века население планеты должно уже составлять 1/5 часть от существующего, то есть, соответствовать примерно одному миллиарду (46).

В рассматриваемой модели, кстати, учтены далеко не все факторы, регулирующие продолжительность жизни и рождаемость людей. Не вошли, к примеру, такие факторы как:

- влияние новых рукотворных вирусов и бактерий - продуктов биотехнологий;

- изменение иммунологического статуса человечества за счет внедрения в сферу человеческого бытия радиационного фактора (результат накопления на земле и под землей, а также и в глубинах морей радиоактивных материалов – компонентов, продуктов и отходов предприятий ядерного цикла;

- создание такого разнообразия новых химических композиций, реестр которых уже превышает реестр природных соединений.

Следовательно, можно ожидать, что фактические темпы человеческой депопуляции окажутся выше расчетных, особенно в условиях нарастающей потери устойчивости биосферы.

Как подчеркнуто в научном докладе «Устойчивое развитие цивилизации и место в ней России» (31): - «Критический уровень отношений между человеком, обществом и природой, дефицит ресурсов и деградация окружающей среды вылились в конфликт интересов на межгосударственном и национальном уровнях...

…глобальное противоречие развития заключается в том, что наибольший прирост населения (четверть миллиона в сутки) происходит в развивающихся странах, а максимальные уровни потребления ресурсов - в промышленно развитых странах».

Современные экономические системы, ставящие своей основой экономический рост, распространились по всей планете.

Мерилом уровня жизни людей в современной экономике служит валовой продукт страны, а все другие показатели качества жизни, так или иначе, связанны с ним. При этом никто не задается вопросом, что же на самом деле является показателем жизни. Все политики стимулируют рост и больше всего опасаются спада, экономического застоя и кризиса. Вся современная экономика направлена на экстенсивное развитие мировой системы за счет все большего разрушения биосферы.

Современные экономические системы не смогли решить и социальных проблем мирового сообщества, в первую очередь проблемы нищеты и голода, которые в связи с прекращением воспроизводства возобновляемых ресурсов будут нарастать с еще большей скоростью. Одновременно колоссально увеличился разрыв между беднейшими слоями, составляющими одну пятую мирового населения, и одной пятой самых богатых людей в мире.

Таким образом, современная экономика даже в ее либеральном рыночном варианте не способна решить ни экологических, ни социальных проблем современной цивилизации.

Более того, созданный на планете открытый мировой рынок еще более оказался неспособным обеспечить устойчивые условия для окружающей среды или для беднейшей части населения планеты. Международная торговля стала силой, все более влияющей на жизнь людей, а формы торговли и международных инвестиций оказывают глубокое воздействие на здоровье нашей планеты.

Либерализация торговли стала возможной благодаря заключению ряда международных соглашений о снятии торговых барьеров. Они стали появляться после Второй мировой войны с заключением Генерального соглашения о тарифах и торговле (ГАТТ) и это в 1995 г. привело к созданию еще более могущественной Всемирной торговой организации (ВТО).

Представители 135 государств-членов ВТО в ноябре 1999 г. собирались в Сиэтле, чтобы начать новый раунд переговоров о либерализации торговли.

Несмотря на то, что одна из комиссий ВТО наделена правом регулировать правила международной торговли с целью охраны природы(43), интересы экономического порядка превалируют. На деле ВТО не оказывает существенного влияния на разработку политики в области охраны окружающей среды, рассматривая природоохранные нормы как «торговые барьеры» и устраняет или ослабляет их (42).

Кризис, назревающий очень давно, требует своего разрешения в самом ближайшем будущем. Это сознают даже те, кто стоят у руля управления современной запущенной системы.

Появление контркультуры и многочисленных инициативных групп (например, экологического толка) свидетельствует, что понимание кризиса постепенно охватывает все новые и новые слои населения. Эти инициативные группы начинают объединять свои усилия на международном уровне, лоббируют правительства и сами входят в состав правительства в некоторых европейских странах. Даже попытки нивелировать значение их деятельности средствами «масс-медиа» не всегда приводят к дискредитации экологистов в глазах населения.

Как сказано в итоговом (36) документе конференции в Рио-де-Жанейро: «Человечество переживает решающий момент своей истории. Мир столкнулся с проблемами усугубляющейся нищеты, голода, болезней, неграмотности и продолжающейся деградации экологических систем, от которых зависит наше благосостояние… Все это дает основания полагать, что без разрешения кризисной ситуации положение вещей изменится только в худшую сторону. Возможно, что эффект парового котла проявится в данной ситуации в полную силу».

В настоящее время существует два принципиально различных подхода к решению этой самой масштабной проблемы. Речь идет, по сути, о выборе концепции дальнейшего существования человека на Земле.