Социальная работа с гражданами без определенного места жительства

Орловский Государственный Университет

факультет социальной педагогики и социальной работы

Карпушкина Наталья Викторовна

Социальная работа с гражданами без определенного места жительства.

Курсовая работа

 Выполнила

студентка 3 курса

отдел. Социальная

работа группа «Б»

Научный

руководитель В. П. Н.

Маева Людмила

Владимировна

Орел, 2004

Содержание

Введение.......................................................................................................... 3

§ 1 Проблема нищенства и бездомности в России и пути ее решения........ 5

§ 2 Работа Дома ночного пребывания «Люблино» за 19996 – 2003 г....... 14

Заключение.................................................................................................... 23

Список литературы:...................................................................................... 24

Введение.

 

Социальная работа в России, общественное и частное призрение задолго до появления понятия «Экология общественной среды» были обращены к проблемам гармоничного существования человеческой общности на уровне и теории, и практики. В сфере ее внимания постоянно находились явления социальной патологии. В связи с этим по отношению к ним в России частное и общественное призрение выступало в двух своих основных функциях.

С одной стороны оно выступало в качестве некой формы общественного сознания, которая формировала определенное общественное мнение к таким явлениям как профессиональное нищенство, детская беспризорность и многие другие. Общественное и частное презрение ориентировало на гуманистическое отношение общества к самому себе, способствовало его формированию как единого культурно – исторического и социально – психологического пространства.

В отечественной литературе сложилось стойкое мнение, что нищенство, и тем более профессиональное нищенство, было обусловлено социально – экономическими причинами. Не отрицая этого фактора, в работах прошлых лет находятся и другие взгляды, раскрывающие иные подходы к данному явлению.

Актуальна в этом отношении типологическая характеристика профессиональных нищих, представленная на рубеже веков А. Левенстимом. К сожалению и сегодня, в новых социально – экономических условиях, оказались живучими «вечные типы» нищих. Они представили других сословий, у них более высокий уровень образования, их социализация проходила в иное историческое время – но их патогенные качества, ценностные ориентации, асоциальное поведение имеют ту же этиологию, что и у профессиональных нищих рубежа веков.

И все же, если обратиться к работам А. Левинстима, Свирского, Мещанинова, то можно увидеть: наблюдения, характеристики, сделанные ими по отношению к профессиональным нищим в XIX веке, не утратили своей актуальности. Напротив сегодня, когда практически отсутствует научная литература по данному направлению, они являются ориентирами.

В данной работе прослеживается генезис профессионального нищенства от своих праисторических норм до современного состояния.

Одним из способов разрешения проблемы лиц без определенного места жительства являются открытие домов ночного пребывания.

Целью развития данной категории жилья – представление места ночлега для лиц без определенного места жительства и, тем самым опосредованное оказание им социальной помощи.

Цель: выявить содержание социальной работы с гражданами без определенного места жительства.

Задачи:

1.   Описать проблему нищенства в истории Российского государства.

2.   Раскрыть формы и методы работы домов ночного пребывания.

3.   Описать опыт работы по оказанию помощи лицам без определенного места жительства.

§ 1 Проблема нищенства и бездомности в России и пути ее решения.

Голосенко подтверждает, что нищенство на Руси насчитывает многовековую и, увы, не завершившуюся историю. Но оно как-то долго не опадало в фокус научных интересов. В знаменитой многотомной «Истории Государства Российского» Н. М. Карамзина о нищих нет ни слова, как будто бы такого явления у нас вообще не было. После поражения в Крымской компании ситуация изменилась, в печати стали открыто обсуждать различные «социальные вопросы»: аграрный, рабочий, женский, национальный и т.п. Дошло и до нищенства [№ 6, с. 71]. Причины происхождение, формы нищенства и меры борьбы с этим социальным злом привлекают внимание Н. Костьмарова, А. Забелина, А. Щапова, Н. Бочечкарова, М. Воронова, А. Левитова, И. Прыжова.

Подавляющая часть ранних работ о нищенстве носила общий исторический характер. Но постепенно описание генезиса явления переключается на нынешнее состояние сельского и городского нищенства в большом количестве губерний – Московской, Ярославской, Вологодской, Калужской, Пензенской, Орловской, Могилевской, Киевской, Минской, Самарской и Саратовской. Одновременно накапливалась обширная статистика бедности и нищеты, собираемая многочисленными губернским и уездными попечительскими комиссиями и земской статистикой, изучавших быт низов. Тут обнаруживались весьма ценные эмпирические материалы, но они редко осмысливались целостно, в связи с друг другом. Да это было бы трудно сделать, ведь материал получали с разными целями (часто административными, а не научными) и не под единую гипотезу. Собрать сколько-нибудь удовлетворительный цифровой материал относительно нищих трудно в связи с их скрытостью и нежеланием вступать в контакты с исследователем, которого они воспринимали как «казенного» человека и откровенно боялись. И все же любые освещения этой стороны русской жизни признавались полезными. «Нищенство должно быть больше изучаемо, чем воспрещаемо!» [№ 4, с. 206]. Накопленный материал не пропал даром, с опорой на него в 90-е годы выходят интересные публикации С. Сперанского, Д. Дриля и других.

Нищенство: причины и формы данного явления.

Бахтияров указывает, что нищие занимают последние ступеньки социальной лестницы, дальше которых в социальном пространстве опускаться некуда. В экономическом отношении нищие в своей массе – безнадежные бедняки, обреченные на прозябание. Важно даже не только, что их денежные доходы низкие, а то, что они нерегулярные. [№ 3. стр. 74]

В отношении политического показателя данные однозначно гласили: нищие – социальные изгои с абсолютно атрофированными политическими интересами с инстинктивной враждой к непонятному и враждебному им устройству общества, пассивные и апатичные, в неожиданных потрясениях и беспорядках могут принять участие только как погромная сила. Их глубокое равнодушие к политическим ценностям объективно поддерживалось те, что их собственные правовые гарантии и защита были поставлены в России, по мнению специалистов, всегда «очень слабо». Более того, с давних пор государственная власть в России практиковала в отношении нищенства только репрессивные (иногда очень жестокие) меры социального контроля.

Особенность предельно нижней социальной ступенек, занимаемой нищими, отсутствие у нее профессиональных ролей. Не которая часть нищих сочетала эпизодическую трудовую деятельность и попрошайничество, но тогда профессиональные роли не были частью поведения и деятельности нищих. А. Бахтияров описал несколько устойчивых примеров столичных нищих, но они, конечно, имели общероссийское хождение и применялись как действительно убогие, так и прохиндеями. Каждый способ имел на жаргоне нищих свое обозначение:

1.   «На паперти». Это был самый невинный и безопасный способ, т.к. обычно полиция не трогала нищих у церквей и на кладбищах. Места эти всегда занимались самыми отпетыми старыми нищими, безжалостно изгонявшими конкурентов.

2.   «Стойка» – пребывание на постоянном месте в городе при скоплении людей, но вдали от полицейских глаз. Прием требовал знания человеческой психологии и наблюдательности, т.к. в зависимости от пола, возраста и внешнего вида прохожего приходилось импровизировать, прося то на ночлег, то на хлеб, то на лечение. Кроме того приходилось следить за перемещением городового. В ответ столичная полиция стала переодевать своих патрульных в гражданскую одежду.

3.   «Ход» – движение по городу или железнодорожным пригородным вагонам. Приближаясь к полицейскому, нищий замолкал. «Ходоки» делились на «сухих», презиравших брать не деньгами, и «савотейщиков», берущих только хлебом. В последнем случае была тонкость. Скромность просьбы – «кусок хлеба, Христа ради» – внешне опрятный вид просящего приносили желаемый успех. «Савотейщик» не имел облика ординарного нищего – убогого, в рубище и благоухающего давно не мытым телом. Это подкупало. Видно было, что вполне порядочный человек временно попал в затруднение и нуждается в поддержке. Хитрость заключалась в длинном пальто «савотейщика», имевшем огромные внутренние карманы, куда помещалось полтора пуда обрезков и кусочков хлеба. По мере сбора он раздувался, как пузырь, но «своя ноша плеч не тянет». На улице его трудно было заподозрить в побирушестве. А это ему и нужно. Собранную «пошлину» продавали в ночлежные столовые или хозяевам скота в пригородах.

4.   «Сесть на якорь» – просить милостыню, сидя на голой земле, зимой на снегу, часто притворяясь калекой. Это требовало известного артистизма. Способ доходный, но опасный можно легко попасть в руки городового.

5.   «Круговая» – сбор милостыни в субботу, когда нищие без разбору обходят все лавки. «Суббота – праздник нищих», говорили они сами. И если в этот день лавочники по старорусскому обычаю не отказывали в подаянии, то в другие дни нищие могли услышать: «Бог подаст! У нас по субботам подают!»

6.   «Стрелять по знакомым местам» - совершать планомерный обход домов состоятельных граждан, уже известных своей благотворительностью. «Стреляли» вдвоем. Один в «спецодежде» - без рубашки, пиджак в заплатках на голое тело, рваные ботинки (обычная одежда оставалась в ночлежке). Он входит в контакт с хозяином дома. Затрепанный вид вызывает жалость, и ему дают старую, но прочную одежду из хозяйского гардероба. Напарник ждет где-нибудь за углом с мешком, в который набивается добыча. Вечером она продается старьевщикам, специально для этой цели собиравшимся у дверей ночлежек [№ 3 с. 75-88, 96, 193, 200-201].

 

Итак, по трем основным стратификационным критериям – экономическому, политическому и профессиональному, которые упомянуты выше, слой нищих характеризуется отрицательно, он просто паразитируют на том, что у других, верхних слоев, по этим же критериям есть тот или иной социальный вес. Остановившись внизу на долгое время, нищие практически делались жертвами личностной деградации. Крупный исследователь бедности и нищих Д. А. Дриль внес в этом отношении суровый приговор: «Они еще достаточно стойки, чтобы влачить жалкое физическое и нравственное существование подонков и отребья общества, но уже не имеют достаточных сил для борьбы за лучшее существование.» [№ 9 с. 27]. Традиционно нищие составлялись из лиц, которые не могли или не хотели работать. «Трудовую мотивацию» последних хорошо иллюстрируют слова босяка: «Чем себя ломать на работе – то, мы лучше постреляем…, по крайней мере спина не будет болеть. Да и мозолей на руках не будет… Мы люди вольные !» [№ 3. с. 96].

Исследователи давно обратили внимание на социальную гетерогенность слоя нищих, в составе которого обнаружились бывшие дворяне, разорившиеся купцы и мещане, фабричные рабочие, потерявшие место. Но основной массив нищих в земледельческой России составляет выходцы из деревни. Лица дворянского звания получали в городских приютах, ночлежках и пересылочной тюрьме более удобное помещение, рассчитанное на состав до 15 человек. Им выдавались бесплатные казенные бумаги и чернила и разрешалось держать кровати открытыми и отдыхать на них днем; на «черной» половине кровати крепились днем к стене. На каждую кровать полагались тюфяк, набитый соломой, серое байковое одеяло и подушка. Удобства были особенно ценными учитывая скверное состояние здоровья подавляющей части нищих. Но этот отблеск старой привилегированной жизни не отменял общей деклассированности нищих как столичных, так и провинциальных [№ 3. с.6; 25].

В отечественной дореволюционной социологии всегда были сильны тенденции психологизации общественного бытия. А. Бахтияров, которого поддерживали другие социологи построил типологию нищих на соединении следующих субъективных и объективных моментов: во-первых, на мотивах нищенской деятельности, как они осознаются самими побирающимися; во-вторых, на личном мотивационном отношении к нищим того кто им подает, ибо без жалости их побирушество не имело бы места; в-третьих, на возможных практических мерах блокировки и уничтожения нищенства на основании двух предыдущих мотивационных установок. Исходя из этого замысла, автол обнаружил шесть различных групп нищих, составляющих сложную стратификационную композицию этого слоя в русском обществе на рубеже XIX – XX веков:

1.         лица «злой воли» «притворного лукавства» вполне сознающие безнравственность своей деятельности, но продолжавшие бы заниматься обманным промыслом даже при возможности жить честно. Меры профилактики этой группы только карательные [№ 2, с. 44].

2.         Лица не вполне осознающие аморальность обмана и занимавшиеся им «бессознательно» и добровольно.

3.         Лица, не сознающие позора нищенства и обмана, с ним связанного, вследствие своего «воспитания» улицей, нравственной деформации и физического вырождения. Для этих людей «детей Хитрова рынка» нужны не тюрьмы, а богоугодные заведения, приюты, лечебницы.