Понятие правового государства

3.   Понятие правового государства.

В общественном сознании правовое государство означает такой тип государства, власть ко­торого основана на праве, им ограничивается и через него реализуется. Но такое представле­ние, хотя и верное по сути, разумеется, недостаточно для адекватного понимания феномена правового государства, представляющего собой сложную, многофакторную систему. Собст­венно в правового государства можно выделить два главных элемента:

1)    свободу человека, наиболее полное обеспечение его прав

2)    ограничение правом государственной власти.

В общефилософском смысле свобода может быть определена как способность человека дей­ствовать в соответствии со своими интересами, опираясь на познание объективной необхо­димости. В правовом государстве в отношении человека надо сознавать условия для его юридической свободы, своеобразный механизм правового стимулирования, в основе кото­рого «дозволено все, что не запрещено законом». Человек, как автономный субъект, свобо­ден распоряжаться своими силами, способностями, имуществом, совестью. Право же, явля­ясь формой и мерой свободы, должно максимально раздвинуть границы ограничений лично­сти прежде всего в экономике, сфере внедрения научно–технического прогресса в производ­ство и т.п. Думается, не случайно в современный период в Российской Федерации приняли пакет приоритетных экономических законов, посвященных собственности, земле, налоговой системе, приватизации государственных предприятий и т.д., которые фиксируют многообра­зие форм собственности, открывают для инициативы людей, дают возможность почувство­вать себя хозяевами.

Хоровую базу для отмены устаревших правотормозящих факторов создаёт Конституция РФ 1993 года, которая в ч. 1 ст. 34 устанавливает, что каждый имеет право на свободное исполь­зование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности». Наиболее крупные и значимые блоки права–стимула в отношении личности (свобода, собственность, равенство и т.д.) воплощаются в формуле «права человека», которые являются фундаментальными в том смысле, что призваны обес­печивать первичную предпосылки достойного человеческого существования и лежат в ос­нове конкретных и многообразных субъективных прав личности. Права человека, как глав­ное звено правового режима стимулирования для индивида, есть источник постоянного вос­производства его инициативы, предприимчивости, инструмент саморазвития гражданского общества. В современный период проблемы прав человека выходят на международный, межгосударственный уровень, что подтверждает правомерность их приоритета над пробле­мами государства, свидетельствуют об их общенациональном характере. Они всё прочнее становятся точкой отсчёта в национальных правовых системах, правовом регулировании.

Права человека и правовое государство, несомненно, характеризуются общими закономер­ностями возникновения и функционирования, ибо существовать и действовать подобные мо­гут только в одной «связке». Оба феномена (как отражено в названий) имеют в своей основе право, хотя роль последнего для них практически прямо противоположна, но одновременно и внутренне едина. Это свидетельствует о том, что соединяющим звеном между человеком и государством должно выступать именно право, а отношения между ними должны быть ис­тинно правовыми. Именно в связывании, ограничении правом государства и заключается сушность правового государства. Право здесь выступает как антипод произвола и как барьер на его пути. Ведь поскольку политическая власть (особенно и главным образом власть ис­полнительная) имеет склонность вырождения в различные злоупотребления для неё необхо­димы надёжные правовые рамки, ограничивающие и сдерживающие подобные склонности, возводящие заслон её необоснованному и незаконному превышению, попранию прав чело­века.

Правовые ограничений необходимы для того, чтобы недостатки властной личности не пре­вратились в пороки государственной власти. Вот почему можно сказать, что правом ограни­чиваются не собственно управляющие воздействия со стороны государственных структур на личность, а лишь необоснованные и противоправные ущемления интересов граждан.

Поэтому в условиях демократии право как бы «меняется местами» с государством: утвер­ждается верховенство первого и оно возвышается над вторым. Итак, правовое государ­ство — это такая организация политической власти, создающая условия для наиболее пол­ного обеспечения прав и свобод человека и гражданина, а наиболее последовательного свя­зывания с помощью права государственной внести в недопущения злоупотреблений.

4.   Принципы правового государства.

Из определения правового государства выделить два главных принципа (две стороны сущно­сти) правового государства: 1) наиболее полное обеспечение прав и свобод человека и граж­данина (социальная сторона); 2) наиболее последовательное связывание с помощью права политической власти, формирование для государственных структур правового ограничения (фopмaльнo–юридическая сторона).

Первый принцип нашёл своё конституционное закрепление в ст. 2 Конституции РФ, где ска­зано, что «человек, его права и свободы являются ценностью». Правовое государство должно последовательно исполнять своё главное предназначение — гарантировать каждому гражда­нину возможность всестороннего развития личности. Речь идёт о такой системе социальных действий, при которой права человека и гражданина являются первичными, естественными, в то время как возможность отправления функций государственной власти является вторич­ной, производной. Политической и правовой наукой ныне в виде естественных признается система гражданских (личных), политических, экономических, социальных и культурных прав личности, которые содержатся во Всеобщей декларации прав человека 1948 года и дру­гих международных актах.

Второй принцип воплощается в жизнь с использованием всего следующих способов и средств:

 1) Ограничивают государственную власть сами и свободы человека и гражданина, то есть реальное осуществление первого принципа. Права человека положены в основу системы «сдержек и противовесов», правового ограничения для государства, не допуская тем излиш­него регулирующего последнего в частную жизнь. «Индивидуальные права представляют вес одну черту: они ограничивают праве государства, — писал в начале XX века А. Эсмен. — Государство должно воздерживаться от вмешательства в известные области, предоставляя известный простор личной деятельности…».

Нужно понять, что государство само себя никогда не ограничит (какое бы оно не было!), что ограничить власть может только другая власть. То есть власть государства можно ограни­чить всего правами человека и гражданина, которые выступают своеобразным проявлением власти личности, волей гражданского общества, составляют главную часть права вообще. Только осознанием необходимости инициативного поведения в правовой сфере, повышения юридической и политической культуры сможет стать настоящей гарантией приоритета прав человека и гражданина, как высшей ценности, над правами государства. Здесь будет умест­ным воспроизвести слова Р. Иеринга, который отмечая, что «кто своё право, тот в узких пре­делах его защищает право вообще».

2) Среди правоограничивающих мер особое место проблема разделения властей. Её главное требование, выдвинутое Л. Локком и Ш. Монтескье в период борьбы буржуазии с феодализ­мом, заключалось в том, что для утверждения политической свободы, обеспечения законно­сти и устранения злоупотреблений властью со стороны какой–либо социальной группы уч­реждения или отдельного лица необходимо разделить государственную власть на законода­тельную (избранную народом и призванную вырабатывать стратегию развития общества пу­тём принятия законов), исполнительную (назначаемую представительным органом и реали­зацией данных законов и оперативно–хозяйственной деятельностью) и судебную (высту­пающей гарантом восстановления нарушенных прав, справедливого наказания виновных). Причём из них являясь самостоятельной и взаимосдерживающей друг друга, должна осуще­ствлять свои функции посредством особой системы органов и в специфических формах.

Система «сдержек и противовесов», установленная в Конституции, законах представляет со­бой совокупность правовых ограничений в отношении конкретной государственной власти: законодательной, исполнительной, судебной. Так, применительно к законодательной власти используется довольно жёсткая юридическая процедура законодательного процесса, которая регламентирует основные его стадии, порядок осуществления: законодательную инициативу, обсуждение законопроекта, принятие закона, его опубликование. В системе противовесов роль призван играть Президент, который имеет право применить отлагательное вето при по­спешных решениях законодателя, назначить при необходимости досрочные выборы. дея­тельность Конституционного Суда можно рассматривать в качестве правосдерживающей, ибо он имеет право блокировать все антиконституционные акты. Законодатель в своих дей­ствиях ограничивается временными рамками, самими принципами права, Конституцией, другими юридическими и демократическими нормами и институтами.

В отношении исполнительной власти используются ограничения ведомственного нормо­творчества и делегированного законодательства. Сюда же можно отнести установленные в законе определённые сроки президентской власти, вотум недоверия правительству, импич­мент, запрет ответственным работникам исполнительных органов избираться в состав зако­нодательных структур, заниматься коммерческой деятельностью.

Для судебной власти есть свои правоограничивающие средства, в Конституции, процессу­альном законодательстве, в его гарантиях, принципах: презумпции невиновности, на за­щищу, равенстве перед законом и судом, гласности и состязательности процесса, отводе су­дьи и т.д.

Кроме всего прочего фиксируются правоограничения, которые запрещают осуществлять функции, принадлежащие по закону другому органу. Деятельность государственных струк­тур должна ограничиваться их компетенцией, которая основывается на принципе «дозволено только то, что прямо разрешено законом». Нужно, однако, учитывать, что существуют об­щие ограничения (своего рода универсальная система «сдержек и противовесов»), касаю­щиеся всех видов республик, а есть ограничения специфически, присущие только для прези­дентской, либо только для парламентской, либо для смешанной её разновидности. Так, если нам предлагается в новой Конституции РФ 1993 года президентская республика, то необхо­димо придерживаться мировых стандартов конституционных ограничений, характерных именно для президентских республик, а не пытаться их обходить в угоду конъюнктурных соображений. В частности, «единоличное» право президента без согласия парламента назна­чить ключевых министров и даже практически произвольно распускать Государственную Думу выходят за рамки всех существующих в мире конституций президентских республик.

Подобный «передел» власти в пользу президента и исполнительных структур не уравнове­шивает их с законодательной и судебной властями, нарушает систему взаимных «сдержек и противовесов», что оставляет в принципе соблазн при удобною случае в целях восстановле­нии справедливости перераспределить эту власть, в том числе и в произвольном порядке. Поэтому в современной России принцип разделения властей только провозглашен, на прак­тике же он фактически не действует.

3) Федерализм тоже может внести свой вклад в дело ограничения государственной власти. Над своеобразное государственное устройство «федерация дополняет горизонтальное разде­ление власти еще и разделением её по вертикали и тем становится средством ограничения государственной власти, системой сдержей и противовесов». Это создаёт своего рода «двой­ную безопасность» для прав человека и гражданина. При реально действующих федератив­ных отношениях различные государств структуры и ветви власти будут контролировать друг друга, уменьшить вероятность злоупотреблений и произвола в отношений личности. Вместе с тем в условиях сепаратизма, понятой суверенизации, в рамках неустойчивых Федератив­ных отношений и национально–государственной неразберихи «двойная безопасность» мо­жет легко превратиться в «двойную опасность» для свободы личности, когда и со стороны центра, и со стороны субъектов федерации происходит покушение на права человека и граж­данина.

4) Еще один способ ограничения политической власти — верховенство закона и его господ­ство в общественной жизни. В правовом государстве закон, принятый верховным органом власти при строгом соблюдении всех конституционных процедур, не может быть отменён, изменен или приостановлен актами исполнительной власти. Закон принимается либо наро­дам, либо депутатами, которые являются представителями всего народа и которые выражают соответственно общественные интересы в отличие от инструкций и приказов, принимаю­щихся министерствами и ведомствами в своих узко отраслевых или корпоративных интере­сах. Поэтому при расхождении ведомственных распоряжений с законом должен действовать последний.

5) Взаимная ответственность государства и личности — ещё один способ ограничения поли­тической власти. Еще И. Кант данную идею так: каждый гражданин должен обладать той же возможностью в отношении властвующего к точному и безусловному исполнению закона, что и властвующий в его отношении к гражданину. В условиях правового государства лич­ность и властвующий субъект (как представитель государства) должны выступать в качестве равноправных партнёров, заключивших своеобразное соглашение о сотрудничестве и ответ­ственности. Это своеобразный способ ограничения политической власти, который нравст­венно–юридические начала в отношениях между государствам, как носителем политической власти, и гражданином, как участников её осуществления. Устанавливая в законодательной форме свободу общества и личности, само государство не свободно от ограничений в собст­венных решениях и действиях. Посредством закона оно должно брать на себя обязательства, обеспечивающие справедливость и равенство в своих отношениях с гражданином, общест­венными организациями, другими государствами. Подчиняясь праву, государственные ор­ганы не могут нарушать его предписания и несут ответственность за нарушения или невы­полнение этих обязанностей. Обязательность закона для государственной власти обеспечи­вается системой гарантий, которые исключают административный произвол. К ним отно­сятся: а) ответственность правительства перед представительными органами; б) дисципли­нарная, гражданско–правовая или уголовная ответственность должностных лиц государства любого уровня за нарушение прав и свобод конкретных лиц, за власти, злоупотребление служебным и пр.; ж) импичмент и т.п. Формами контроля со стороны общественности за вы­полнением обязательств государственных структур могли бы стать референдумы, отчёты де­путатов перед избирателями и т.д.

На тех же правовых началах строится и ответственность личности перед государством. При­менение государственного принуждения носить правовой характер, не нарушать меру сво­боды личности, соответствовать тяжести совершенного правонарушения.

Таким образом, отношения государством н личностью должны осуществляться на основе взаимной ответственности. Названные способы и средства ограничения государственной власти могут рассматриваться в самостоятельных принципов, так или иначе развивающих и конкретизирующих второй основной принцип. Кроме них можно выделить и другие прин­ципы, которые в той или иной мере вытекают из вышеприведённых и создают для них обес­печивающий фон, Это: высокий уровень правосознаний и правовой культуры в обществе; наличие гражданского общества и осуществление контроля с его стороны за выполнением законов всеми субъектами права и т.п.

Идея правового государства — есть взаимоуправления гражданского общества и государ­ства, предполагающая разрушение монополии государства на власть с одновременным изме­нением соотношения свободы государства и общества в пользу последнего и отдельной лич­ности.

При всем многообразии принципов правового государства два из них всё равно остается ос­новными, главными, определяющими, которые необходимо рассматривать во взаимосвязи, ибо оба они выражают две стороны сущности правового государства. Если анализировать первую (социальную, показывающую привлекательность, ценность идеи правовой государ­ственности, её самоцель) без второй (формально–юридической, олицетворяющей собой средства достижения названных привлекательных идеалов), то неясно, как добиться наибо­лее полного обеспечения прав и свобод человека и гражданина. Если же, напротив, брать за основу только формально–юридический аспект, тогда становится не совсем понятно, во имя чего и ради кого необходимо ограничивать государственную власть посредством права. Ведь такое ограничение — не самоцель. Можно его так ограничить, что государство вообще не выполнит полноценно ни из своих функций. И тогда тоже гражданское общество от этого ничего не выиграет, а, наоборот, только проиграет.

Нужно отдавать себе отчёт и в том, что в условиях правового государства право (как фор­мальная система) может выступать в ряде случаев и как тормозящий фактор (препятствие, помеха) социально ценным действиям государства, не позволяющий подчас оперативно дос­тигать определённых позитивных целей весьма благовидными средствами. Например, разде­ляй власть и создавая многочисленные ограничения для неё, мы тем объективно связываем её активность, инициативу, маневренность, «замешанных» в том числе и на благих намере­ниях, на общественных интересах, предполагаем трудные поиски согласия, принятие ком­промиссных решений. Другими словами, в сеть правовых ограничений попадают не только «плохие поступки» государства, но и «хорошие».

Однако это, вероятно, те недостатки идеи, которые являются продолжением её достоинств. Это — неизбежное зло, чем общество вынуждено расплачиваться за подобное жизнеустрой­ство и от которого не избавишься в принципе. Сравнивая его со злом, которое причиняет обществу и личности государство, не ограниченное правом, отдадим предпочтение всё же первому. То есть и в данном вопросе последует древней мудрости, которая рекомендует «из двух зол выбирать меньшее».

Идея правового государства в некотором роде носит универсальный характер в том смысле, что она практически присуща политической и правовой идеологии цивилизаций всех наро­дов, участвующих в мировом метрическом процессе.